3. Договор хранения и смежные договоры

Хранение соприкасается с довольно широким кругом гражданско-правовых договоров. Прежде всего речь может идти об аренде и ссуде (безвозмездном пользовании). Общим для обоих этих договоров, с одной стороны, и хранения - с другой является то, что все три относятся к числу договоров возмездного оказания услуг и вместе с тем служат основанием передачи вещей, как правило, во владение контрагенту с последующим их возвратом. Поступившие таким образом к контрагенту вещи принимаются им на учет. Однако при этом соответствующее имущество учитывается отдельно от прочего на забалансовом счете. Тем самым имущество, о котором идет речь, является для хранителя "чужим" <*>. По указанным причинам на него не может быть обращено взыскание по долгам арендатора, ссудополучателя и хранителя, а при их банкротстве это имущество не включается в конкурсную массу. Как отмечает В.В. Витрянский, "в случае объявления должника банкротом и открытия конкурсного производства имущество, не принадлежащее должнику, а переданное ему кредиторами по договору (продажа в рассрочку, аренда, лизинг и т.п.), не включается в конкурсную массу, а подлежит возврату последним, - с другой стороны, при введении процедуры внешнего управления все подобные активы сохраняются за должником и используются в целях восстановления платежеспособности без всякой компенсации для соответствующих кредиторов" <**>.

--------------------------------

<*> Соответственно в Законе о бухгалтерском учете (Собрание законодательства РФ. 1996. N 48. Ст. 5369) содержится на этот счет прямое указание: "Имущество, являющееся собственностью организации, учитывается отдельно от имущества других юридических лиц, находящегося у данной организации" (п. 2 ст. 8).

<**> Витрянский В.В. Реформа законодательства о несостоятельности (банкротстве). Библиотека журнала "Вестник ВАС". М., 1998. С. 83.

Различие между указанными договорами состоит прежде всего в том, что для аренды и безвозмездного пользования их признаком, включенным в легальное определение (см. ст. 606 и 689 ГК), является временный переход непременно двух правомочий собственника - владения и пользования, при этом именно переход второго выражает цель договора. Иное дело - договор хранения, применительно к которому законодатель закрепляет презумпцию перехода заведомо лишь одного из указанных правомочий собственника - владения. Имеется в виду, что хранитель приобретает право пользоваться вещью только с согласия поклажедателя либо при наличии иных, прямо указанных в ст. 892 ГК обстоятельств. Тогда происходит преобразование соответствующей правовой конструкции. Обычный договор хранения трансформируется по указанной причине в смешанный договор. При этом, как справедливо отмечал К.А. Граве, в подобных случаях предоставление хранителю права пользования вещью может служить одной из форм его вознаграждения <*>.

--------------------------------

<*> Граве К.А. Указ. соч. С. 329.

И все же, совершенно очевидно, существует и более значимый разграничительный признак. Он выражается в неодинаковом ответе на вопрос, какая из сторон должна считаться оказывающей соответствующую услугу. Если при аренде и ссуде это будет сторона, которой принадлежит вещь, то при хранении в указанной роли выступает тот из контрагентов, который принимает вещь. По указанной причине, помимо прочего, при заключении возмездного договора хранения, в отличие, например, от возмездного договора аренды, вознаграждение выплачивает тот, кто передал вещь, а не тот, кому она была передана. Весьма удачной иллюстрацией отличия аренды от хранения может служить пример, приведенный Д.И. Мейером. "Точно так же, - полагал он, - как имущество отдается на сохранение лицу, у него может быть нанято помещение, и в это помещение сложено имущество, но разница между обоими договорами, что приниматель имущества (выделено мной. - М.Б.) обязывается его хранить" <*>.

--------------------------------

<*> Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 1997. С. 631.

Следует упомянуть и несовпадение в решении вопроса о возмездности или безвозмездности сравниваемых договоров. Для ссуды и аренды он решается хотя и по-разному, но однозначно, в императивном порядке, с отражением соответствующего признака в самом легальном определении договора. Имеется в виду, что конституирующим соответствующий договор признаком служит для аренды ее возмездность, а для безвозмездного пользования, естественно, - не только отсутствие в договоре условия о вознаграждении, но и принципиальное в нем закрепление такого условия. В отличие от этого при хранении по общему правилу (исключение составляют лишь отдельные его виды) возмездность или безвозмездность могут служить предметом соглашения сторон.

Сходство хранения с займом состоит в том, что на основе обоих договоров происходит вначале передача, а затем возврат переданной вещи. При этом, если речь идет об иррегулярном хранении, указанное сходство расширяется, поскольку подобно хранителю заемщик должен возвратить не те же вещи, а лишь равное количество других таких же, "того же рода и качества", вещей (п. 1 ст. 807 ГК).

К числу различий можно отнести, как уже отмечалось, и еще одно: при займе услугу оказывает не тот, кто принимает вещи, а тот, кто их передает. Соответственно А.М. Долматовский обращал внимание на то, что "при займе в торговом быту заемщик платит проценты за занятые вещи, товарный же склад не только не платит процентов, но сам получает за хранение известное вознаграждение" <*>. Особое значение имеет передача по договору займа вещи в собственность лица, обратившегося за услугами. Тем самым вещь входит в состав имущества заемщика, а потому и учитывается им как своя. И напротив, независимо от того, принята ли вещь на хранение как индивидуально-определенная или наделенная родовыми признаками (на "хранение с обезличиванием" - ст. 890 ГК), для хранителя она остается все равно "чужой". Соответственно, как уже отмечалось, учет таких вещей ведется отдельно от прочего имущества хранителя со всеми вытекающими отсюда последствиями.

--------------------------------

<*> Долматовский А.М. Указ. соч. С. 41.

Иллюстрацией подобного различия могут служить операции, совершаемые кредитными организациями с драгоценными металлами. Изданное на этот счет Положение <*> разграничивает два вида счетов, используемых в таких случаях. Так, "металлический счет" открывается кредитной организацией для операций по привлечению во вклады и размещению драгоценных металлов. Он предполагает, таким образом, возможность для кредитной организации распоряжаться свободно переданными клиентами драгоценными металлами. Иное дело - "металлический счет ответственного хранения". Его отличает то, что в этом случае сохраняются индивидуальные признаки драгоценных металлов (наименование, количество ценностей, проба, производитель, серийный номер и др.). Специально оговорено, что принятые от клиентов в таких случаях драгоценные металлы не являются привлеченными средствами банка и не могут быть размещены им от своего имени и за свой счет. Тем самым в первом случае речь идет об отношениях, основанных на договоре займа, а во втором - на договоре хранения.

--------------------------------

<*> Имеется в виду Положение о совершении кредитными организациями операций с драгоценными металлами на территории Российской Федерации и порядке проведения банковских операций с драгоценными металлами, утвержденное Центральным Банком России 1 ноября 1996 г. N 50 // Валютное законодательство. М., 1998. С. 540 - 543).

У собственника может возникнуть интерес к тому, чтобы попытаться прикрыть договор займа договором хранения, в частности с целью избежать растворения требований поклажедателей среди таких же требований других кредиторов <*>. Задача судов в подобных случаях будет состоять в том, чтобы определить подлинную волю стороны: на заключение какого именно договора, займа или хранения, она направлена. В частности, должен учитываться характер соответствующей услуги: представляет ли ее тот, кому передана вещь, или тот, кто ее передал, и соответственно кто и кому должен платить за оказанную услугу.

--------------------------------

<*> Этот вопрос подробно исследовался в дореволюционной литературе. См., в частности: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 632 - 633. В.И. Синайский указывал на троякую выгоду для такого "прикрытия". Во-первых, оформляющая договор займа сохранная записка не подлежала действию десятилетней исковой давности; во-вторых, в случае несостоятельности поклажепринимателя (хранителя) вверенное на сохранность имущество изымается из конкурса, и, в-третьих, сохранная расписка освобождается от платежа гербового сбора и пошлины (Синайский В.И. Русское гражданское право. Вып. II. Киев, 1915. С. 201).

Подробно обосновал опасения по поводу такой подмены Г.Ф. Шершеневич. Он обращал внимание на то, что "возможность подобной симуляции... обусловливается различными причинами. В прежнее время не последнюю роль играл общественный предрассудок, не допускавший дворянина до унизительного займа у разночинца или крестьянина. Иногда здесь замешано мелочное желание избежать платежа налога, так как поклажа совершается на простой бумаге, а заем - на вексельной бумаге. Наконец, к притворности побуждает и прямое преимущество прав покладчика сравнительно с правами займодавца: по заемному письму или векселю кредитор удовлетворяется по соразмерности с другими, а вещи, отданные на сохранение, оставаясь собственностью покладчика, не входят в конкурсную массу (т. X, ч. 1, ст. 2119). Ввиду последнего обстоятельства наш закон хотя и дозволяет отдавать деньги в поклажу, но, для предупреждения скрытого займа, стремится установить незаменимость их точным обозначением в документе рода монеты, года ее чеканки, номеров государственных кредитных билетов и иных денежных бумаг" (т. X, ч. 1, ст. 2111)". Соответственно автором был сделан вывод: "Обязанности принявшего вещь по договору поклажи сводятся главным образом к двум - хранению и возвращению" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 627 - 628).

Традиционной для договора хранения проблемой служит отграничение его от договора охраны. Необходимость в этом вызвана направленностью обоих договоров на оказание услуг, имеющих в конечном счете одну и ту же цель: сбережение имущества.

В этой связи и последствия нарушения обоих видов договоров могут оказаться одними и теми же: возмещение стоимости утерянного или поврежденного имущества. Основное различие между указанными договорами состоит в том, что при хранении, как уже отмечалось, вещь передается во владение, в то время как при охране никакой передачи каких-либо вещных правомочий не происходит. Соответственно в Типовых условиях договора охраны содержится обычно стандартная формула, по которой "клиент передает", а "охрана принимает под охрану определенный объект". По той же причине Закон "О ведомственной охране" <*>, определяя ее основные задачи, выделил среди них прежде всего защиту охраняемых объектов от противоправных посягательств.

--------------------------------

<*> Собрание законодательства РФ. 1999. N 16. Ст. 1935.

По договору охраны его объект продолжает находиться во владении у того, кто обратился за услугой (прежде всего у собственника имущества). В подобных случаях договор заключается, как правило, без осмотра и описи имущества и в целом отсутствует стадия приема вещи, без которой договор хранения существовать не может. Следует согласиться с Л.А. Савченко, указывавшим на то, что в договоре охраны, в отличие от хранения, речь идет "о внешней неприкосновенности передаваемого на охрану" <*>. Можно указать также на то, что предметом договора охраны служит как движимое, так и недвижимое имущество, при этом услуга, о которой идет речь, всегда выражается в принятии имущества под ответственность без его передачи. Соответственно в случае спора бремя доказывания состава находившегося под охраной имущества возлагается на того, кто передал вещь под охрану.

--------------------------------

<*> Зобов'язальне право. Теорiя i практика / Под ред. О.В. Дзерц. Киiв, 1998. С. 693. По этому же поводу З. Цыбуленко, сопоставляя договоры хранения и охраны, подчеркивал: "Предметы первого вида обязательств передаются во временное владение лиц, оказывающих услуги. В обязательствах по охране имущество не передается во владение услугодателя, оно продолжает оставаться в охраняемых помещениях - складах, базах, магазинах, предприятиях, которые тоже не передаются во владение охраны, таким образом не выходят из хозяйственной сферы услугополучателя" (Цыбуленко З.И. Указ. соч. С. 11).

Никакой иной связи между деятельностью лица, которое охраняет вещь, и того, кто ее для этой цели передал, нет. Как подчеркивал О.С. Иоффе, "охрана предполагает выполнение только технических функций, необходимых для того, чтобы сберечь имущество от опасности физического уничтожения, порчи или утраты, которые могут угрожать ему со стороны стихийных сил или действий неправомочных лиц" <*>. При этом автор проводит весьма тонкое различие между указанными двумя договорами на определенном примере. "Поскольку, - указывает он, - имущество, охраняемое сторожем, не считается находящимся в его владении, то если бы сторож продал его третьему лицу, следовало говорить о хищении, которое дает собственнику право на виндикацию даже в споре с добросовестным приобретателем. Но если бы тот же акт совершил хранитель, признаваемый владельцем вещи, добросовестный приобретатель мог бы защищаться против виндикационного иска личного собственника ссылкой на выбытие вещи из обладания истца по его воле" <**>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 496.

<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 496.

Среди других различий указанных договоров заслуживает упоминания и то, что смысл хранения состоит в размещении полученных вещей на территории или в помещении хранителя, а это как раз и не охватывается договором охраны <*>. Можно указать и на то, что при этом последнем существуют строго определенные случаи наступления ответственности (кража, взлом и т.п.) <**>, что суть договора охраны состоит в необходимости для одной из сторон обеспечить сохранность объекта, находящихся в нем товарно-материальных ценностей <***>.

--------------------------------

<*> Лаасик Э. Указ. соч. С. 365.

<**> Советское гражданское право. Т. 2 / Под ред. О.А. Красавчикова. С. 232.

<***> См.: Советское гражданское право / Под ред. Я.А. Куника и В.А. Язева. С. 289. В этом учебнике была выделена, наряду с посвященной хранению, такая же отдельная глава "Договор охраны объектов" (автор - В.А. Язев).

Ко всему, о чем шла речь, можно добавить и то, что при договоре охраны отсутствует конститутивный признак хранения - принятие вещей хранителем, а равно то, что в обязанности клиента по договору хранения входит обычно предварительное оборудование объекта своими силами, материалами и др. В договоре хранения, в отличие от этого, все, что относится к обеспечению хранения как такового, составляют по общему правилу исключительно обязанности хранителя.

Отмеченные особенности договоров хранения и охраны позволяют определить правовую природу отношений между пассажиром и транспортной организацией. Имеется в виду, что ст. 180 Кодекса торгового мореплавания РФ разграничивает багаж (любой предмет или любая автомашина, перевозка которых осуществляется по договору морской перевозки) и каютный багаж (багаж, который находится в каюте пассажира либо иным образом находится в его владении, под его охраной или контролем). При этом на перевозчика возлагается ответственность за утрату или повреждение не только обычного, но и каютного багажа. Аналогичные отношения возникают и при воздушных перевозках. Имеется в виду, что на перевозчика возлагается ответственность за сохранность находящихся при пассажире вещей (ст. 118 и 119 Воздушного кодекса РФ).

В обоих случаях договор перевозки пассажиров включает элементы договора именно охраны вещей, а не их хранения. Отмеченное обстоятельство учитывается при определении оснований и размера ответственности перевозчика.

С изложенных позиций вызывает сомнение безоговорочное включение ГК (§ 3 гл. 47) в состав специальных видов хранения наряду с действительно обладающими признаками хранения договорами и таких, которые являются, по сути дела, обычными договорами охраны. Имеются в виду "хранение ценностей в индивидуальном банковском сейфе" (ч. 2 п. 1 ст. 922), при котором хранитель - банк выдает клиенту ключ от сейфа, одновременно предоставляя ему право самому, без участия банка, помещать в него ценности и изымать их, а также "хранение верхней одежды, головных уборов и иных подобных вещей", которые граждане оставляют в отведенном для этого месте (ст. 924 ГК).

Перечисленные случаи объединяет то, что, хотя соответствующая сторона именуется ГК хранителем, рассматриваемые отношения не предполагают передачи вещи стороне, которую ГК считает хранителем своих вещей. Это дает, как постараемся показать, основания, учитывая природу соответствующих отношений и их отличие от тех, которые возникают при хранении, признать, что нормы § 1 гл. 47 ГК, составляющие общие положения о хранении, непосредственно не могут распространяться на соответствующие отношения. В связи с отсутствием в ГК специальной на этот счет главы к таким отношениям должны применяться общие правила о договорах, и лишь в порядке аналогии закона - общие положения о хранении.

Вопрос о разграничении хранения со смешанными договорами приобретает значение и еще в одной области. Речь идет об обороте ценных бумаг. ФЗ РФ "О рынке ценных бумаг" предусматривает, что смысл депозитарной деятельности состоит в том, что депозитарий, в роли которого выступает обычно банк, в обмен на переданный ему клиентом сертификат ценной бумаги открывает счет депо. И теперь подтверждением права держателя ценной бумаги будет служить вместо сертификата соответствующая запись на указанном счете. За пределами депозитарной находится деятельность по хранению сертификатов ценных бумаг, которая не предполагает такого учета и удостоверения прав депонентов на ценные бумаги. В подобных случаях речь идет о хранении сертификата как такового. Это позволило указать в Положении о депозитарной деятельности в Российской Федерации (утвержденном Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг 16 октября 1997 г.), что отношения сторон осуществляются в соответствии с нормами гражданского законодательства Российской Федерации о хранении.