«Эмиль», или Педагогический путеводитель

Воспитывать подрастающее поколение в соответствии с требованиями нового общественного договора — не простое дело, оно требует много сил и мужества. Не оставлять человека на произвол инстинктов, а научить подчинить их себе, голосу разума. В «Юлии, или Новой Элоизе», обобщены философские и педагогические идеи Руссо, непринужденно построенные в жанре эпистолярного романа.

Весьма показательна история любовных отношений между героями романа Юлией д'Этанж и юношей Сен-Пре. Их страсть, не признающая условностей цивилизации и общественных преград, воплощает собой «естественное». Шесть частей «Новой Элоизы» по своему сюжету и ведущей идее распадаются на две книги. Первые три части изображают «естественную» страсть, а последние три, напротив, прославляют нравственный долг и обязанности общественного человека: о заблуждениях молодости, когда Юлия и Сен-Пре отдались своему чувству, герои теперь вспоминают с мучительным стыдом.

Контраст между половинами романа в письмах — лишь частный случай основного противоречия руссоистской доктрины. Современников удивлял пафос «добродетели» последних частей после пафоса «чувства» первых частей, совмещение в одном образе Юлии любовницы и проповедницы; нравоучения в устах героини с таким прошлым многим казались ханжеством. Вначале героев обуревают безудержные чувства, но затем в дело вступают сословные предрассудки, дочерний долг и общественные условности; Юлия, продолжая любить Сен-Пре, вынуждена выйти замуж за некоего Вольмара. Этого требует общество. Но все же, несмотря на противоречия, в день своего бракосочетания Юлия размышляет о значении торжественного церковного обряда, о впечатлении, которое произвели на нее слова священника во время святой обедни: «Вдруг мне почудилось, будто во мне произошел внезапный переворот. Словно некая непостижимая сила неожиданно умиротворила мои смятенные чувства, вернула их в прежнее русло, подчинив закону долга и природы. Предвечный, раздумывала я, ныне читает всевидящим оком во глубине моего сердца, Он сравнивает сокровенные мои помыслы с тем, что произносят мои уста; небо и земля — свидетели священного обязательства, которое я беру на себя, да будут они и свидетелями моей нерушимой верности». Внезапное озарение

700 Развитие просветительского разума

помогло героине обрести контроль над своими чувствами и подвергнуть их критическому анализу. Итак, первые части романа изображают современного человека, каков он есть. На пути к его счастью непреодолимым барьером стоит уродливый социальный строй, показанный сперва в рамках дворянской семьи Юлии, а затем в картинах общественной жизни (письма Сен-Пре из Парижа). Письма героев дышат негодованием против порочной цивилизации, которой они противопоставляют естественные чувства своих пылких натур. Но дурное общество «портит» человеческую натуру. Естественные чувства, которым не дают ходу, выступают как чувства запретные. В «Новой Элоизе» героиня подчиняется не стихийным чувствам, а логике рациональной гармонии, которая должна управлять всеми людьми,

приводя к обновленному равновесию между каждым членом общества и всеми остальными.

Это не нарушение равновесия внутри индивида и не надлом, а возвращение к упорядоченности. В этом смысле Руссо был охарактеризован Кантом как «Ньютон нравственности».

Сюжетный ход «Эмиля» напоминает «Новую Элоизу», где влюбленный в Софию герой, поддавшись уговорам своего воспитателя, воплощающего нравственную силу его высшего «Я», вынужден отправиться в путешествие и расстаться с предметом своей любви, чтобы обуздать собственные страсти. «Не бывает ни счастья без смелости, ни добродетели без борьбы: слово «добродетель» происходит от слова «сила»; сила — это основа всякой добродетели. <...> Я вырастил тебя скорее добрым, чем добродетельным, — говорит воспитатель, — но тот, кто только добр, остается таковым лишь до тех пор пока получает от этого удовольствие, до тех пор, пока его доброту не сметет буря страстей. <...> До сих пор ты был свободным только с виду, ты пользовался ненадежной свободой раба, которому ничего не приказывали. Сейчас пришло время стать действительно свободным, однако умей быть хозяином самого себя, умей повелевать своим сердцем: только по такому договору можно приказать своему сердцу».

Ведущий принцип педагогического романа «Эмиль, или О воспитании» заключается в том, что свобода должна быть не капризной, а «хорошо упорядоченной». Излагая свои педагогические взгляды, Руссо стремился придать им занимательную беллетристическую форму (в этом смысле «Эмиль» — явление, родственное философскому роману XVIII столетия). Однако сам жанр педагогического романа,

Жан-Жак Руссо 701

цель которого — показать формирование личности, — требовал более всестороннего изображения человеческого характера, чем философская повесть. Главный герой у Руссо должен был продемонстрировать те заложенные в человеческой природе возможности, которые коверкаются в условиях современного общества. Поэтому Эмиль — средний человек (Руссо всячески подчеркивает его заурядность) и одновременно — некая идеальная норма. Эмиль — некий образец человека, которому сердечность, простота и здравый смысл заменяют ум и характер, что, по мнению автора, должно придавать Эмилю особое обаяние. Руссо казалось, что замысел его вполне удался, между тем добродетельный Эмиль — не более, чем схема. Ни попытка соединить религию с философией, ни идеализация средней счастливой середины между богатством и образованностью — с одной стороны, невежеством и нищетой — с другой — не увенчались успехом. Его педагогическая утопия