Глава XV говорит "о сдаче крепостей, капитуляции и аккордах с неприятелем".

Три артикула главы XXI (181, 182 и 186) - "о зажигании, грабительстве и воровстве" - устанавливают нормы поведения войска, идущего по союзнической или неприятельской территории: "Також в земле неприятельской никто б не дерзал без указу: зажигать" (артикул 181); "Никто бы: не дерзал никакого б человека, Его Величества подданного или нет, грабить и насилить или что у него силою отнимать:. не точию в своей союзничей или нейтральной землях, но и в неприятельской, також контрибуцей, скота и прочаго без указу: брать не должен ни под каким видом" (артикул 182); "кто церкви или иныя святыя места покрадет или у оных что насильно отнимет", подлежит суровому наказанию (артикул 186).

В "Морском уставе" для нас интересна глава 4 книги II - "О салютах", "Все наши воинские корабли", гласит п. 4 этой главы, "должны претендовать от всех республик, да бы пред нашими воинскими кораблями командующие флаги или вимпелы спускали: и ежели не учинят, то их принуждать к тому. Сие разумеется в море, а не в их гавенах", а п.10 постановляет: "С которыми чужими областьми какие есть трактаты о салютации, или впредь учинены будут, то должно каждому поступать по оным".

Значение имеет также п. 66 главы 1 книги III - "О капитане": "Ни кто да не дерзает из флота вышед на неприятельский берег, грабить, жечь и брать в полон без указаний", а также в книге IV главы: 5-я - "О разделении добычи", 6-я - "О разделении добычи из припасов", 11-я - "О взятии неприятельских добычей и пленных" и 17-я - "О зажигании, грабительстве и воровстве".

В 1722 г. последовало издание "Регламента об управлении Адмиралтейства и Верфи". В первой части артикул 92 гл.I предписывает иметь в Коллегии Адмиралтейства "для ведения" "трактаты о коммерции морской", а артикулы 95-106 посвящены призам и арматорам; призам же посвящены и артикулы 26-30 гл.I второй части "Регламента".

Петру несомненно принадлежат и два акта, касающиеся посольского права. Первый из них представляет письмо, адресованное им наследнику-царевичу относительно иммунитета дипломатических агентов, их слуг и дворов. Второй документ, о котором известно, что сам Петр "изволил чернить" его, - это декларация "О учинении репрессалии Австрийскому двору", изданная в 1719 г. Содержание их будет изложено в дальнейшем.

Петр не мог один нести все бремя управления иностранными делами. Ему нужны были опытные сотрудники. Установившаяся система постоянных посольств потребовала значительного увеличения кадров дипломатов. Московскому правительству достаточно было иметь небольшое число их, ибо дипломатические поручения давались сравнительно редко и выполнялись в короткий срок. При Петре было создано 13 постоянных миссий. Где было найти требуемое количество дипломатов?

Прежде всего пришлось использовать оставшихся еще в живых старых профессиональных дипломатов, прошедших прекрасную школу Посольского приказа. В наследство Петру достались такие опытные дипломаты, как Возницын и Украинцев. Они оказали Петру большие услуги.

Прокофия Богдановича Возницына Петр взял с собой в "великое посольство" 1697 г. и в 1698 г. оставил в Вене в качестве посла у императора, поручив ему в следующем году вести переговоры на конгрессе в Карловицах*(154).

Емельян Игнатьевич Украинцев (ум. 1708) состоял главою Посольского приказа (1689-1699), в 1699 г. был отправлен в Константинополь для продолжения переговоров, начатых Возницыным в Карловицах*(155), в 1708 г. - послом к Ракоци в Венгрию.

В Посольском приказе начал свою службу (с 1691 г.) и самый видный из петровских дипломатов - Петр Павлович Шафиров (1669-1739). Сын еврея, выходца из Смоленска, служившего в Посольском приказе переводчиком, Шафиров обратил на себя внимание начальников приказа Украинцева и Головина и был включен в "великое посольство" 1697 г. Способности его не ускользнули от Петра, который, возвращаясь обратно в Россию, взял его с собою. Он стал сотрудником Головина, а после смерти последнего (1706) - канцлера Головкина, с 1709 г. уже в звании вице-канцлера. Свои блестящие способности он проявил во время неудачного Прутского похода Петра в 1711 г. и при заключении мирного договора с Турцией в 1713 г. В 1717 г., при образовании Коллегии иностранных дел, он был назначен ее вице-президентом. Столкновение с Головкиным и Меньшиковым и открывшиеся злоупотребления привели к его падению и ссылке. Он возвращается к дипломатической карьере только при Анне Иоанновне. Его замечательный труд, написанный по поручению Петра в оправдание предпринятой им войны против Швеции, будет рассмотрен особо*(156).

Постников П.В. (ум. в 1708 г.). К старшему поколению дипломатов принадлежат два видных дипломата Петра: Постников и Матвеев. Петр Васильевич Постников, сын дьяка Посольского приказа, обучался (с 1692 г.) медицине в Падуанском университете и был первым русским доктором медицины. Нужда в дипломатах, лицах, знающих иностранные языки, заставила обратить в дипломата и Постникова: "Ты, - пишет ему Возницын, при котором он должен был состоять на конгрессе в Карловицах, - :поехал для безделья, как в твоем письме написано - живых собак мертвить, а мертвых живить, и сие дело не гораздо нам нужно"*(157), и требует скорейшего его приезда. Пришлось ехать на "турскую комиссию". В 1701 г. Постникова отправляют в Париж "сообщать о тамошних поведениях" в качестве неофициального агента, "без характера", как он пишет и на что, как мы увидим, горько жалуется. Возвратившись в 1710 г. в Россию, он привез с собой много книг и в 1712 г. приступил к переводу известной книги Викфора "Посол и его функции"*(158).

Матвеев А.А. (1666-1728). Матвеев Андрей Артамонович (сын Артамона Сергеевича Матвеева) с 1700 г. находился в дипломатических миссиях в Голландии, Австрии, Франции, с 1706 г. - в Лондоне; нанесенное ему здесь оскорбление послужило поводом к изданию в 1709 г. английского закона об иммунитете послов.

Из дипломатов старшего поколения следует упомянуть еще Головина Федора Алексеевича (1650-1706) - участника "великого посольства" 1697 г., с 1699 г. до смерти руководившего иностранной политикой ("Посольской канцелярии начальный президент"*(159)); гр. Головкина Гавриила Ивановича (1660-1734) - участника "великого посольства", с 1706 г. стоявшего во главе Посольского приказа в качестве "государственного канцлера", а с учреждением в 1717 г. коллегии - в качестве президента Коллегии иностранных дел*(160); гр. Толстого Петра Андреевича (1645-1729) - с 1701 по 1713 г. посланника в Константинополе, в 1717 г. разыскавшего царевича Алексея и убедившего его вернуться в Россию*(161).

Наряду с дипломатами старшего поколения, Петр располагал и кадрами дипломатов своего поколения и более молодыми, прошедшими дипломатическую школу в заграничных миссиях или специально отправленными Петром за границу для завершения образования. Упомянем тех из них, имена которых связаны с документами, имеющими отношение к международному праву. Таковы В.Л. Долгоруков, кн. Б.И. Куракин, Ф.П. Веселовский, М.П. Бестужев-Рюмин, Ф.С. Салтыков и А.Я. Хилков.

Долгорукий В.Л. (ок. 1670-1739). Долгоруков, или Долгорукий, Василий Лукич получил образование в Париже, куда отправился в 1687 г. в свите своего дяди Якова Федоровича. С 1705 по 1707 г. он находился в дипломатической миссии в Польше, а с 1708 по 1720 г. состоял посланником в Дании, в 1724 г. вел переговоры с Польшей о признании императорского титула.

Куракин Б.И. (1672-1727). Кн. Куракин Борис Иванович, один из наиболее видных дипломатов Петра, был в 1696 г. отправлен в числе других лиц в Италию для изучения морского дела; в 1707 г. ему было дано поручение к папе, с 1709 г. он состоял посланником в Ганновере, Англии и Голландии; в 1713 г. был представителем на Утрехтском конгрессе, в 1714 г. - на Брауншвейгском; в 1716 г. отправился послом в Париж; в 1727 г. должен был представлять Россию на Суассонском конгрессе, но до открытия его скончался в Париже. Сочинения его и бумаги напечатаны в первых томах "Архива кн. Куракина"*(162).

Веселовский Ф.П. Веселовский Федор Павлович, наиболее известный из трех братьев-дипломатов*(163), в 1707-1716 гг. сопровождал Куракина в Рим, Голландию и Англию; в 1717 г. назначен резидентом в Англию, где в 1719 г., в связи с враждебной России политикой правительства, сочинил и подал свой известный "мемориал", о котором будет сказано ниже. При Елизавете Петровне вернулся в Россию, сблизился с Воронцовым и Шуваловым, по поручению которого вел переговоры с Вольтером о написании им истории Петра Великого.

Бестужев-Рюмин М.П. (1688-1760). Гр. Бестужев-Рюмин Михаил Петрович был в 1708 г. послан за границу учиться; в 1711 г. был с Шафировым в Константинополе. В 1720 г. он был назначен резидентом в Англию на смену Веселовскому. Поданный им правительству "мемориал" имел последствием его высылку из Англии. В 1721 г. по заключении мира с Швецией, Бестужев-Рюмин был назначен посланником в Стокгольм, где пробыл до 1726 г., а затем в Польшу, в 1730 г. - в Берлин, в 1731 г. - снова в Швецию. Он продолжал дипломатическую службу при Елизавете Петровне и скончался на посту посланника в Париже в 1760 г.

Салтыков Ф.С. (1672-1715). Салтыков Федор Степанович, один из стольников, отправленных Петром в 1697 г. за границу для изучения морского дела, был использован затем в качестве агента "инкогнито" для покупки кораблей во Франции, Голландии и Англии. Горячий поборник европейского просвещения, Салтыков написал Программу для "сравнения российского государства с лучшими европейскими государствами". Им написаны также "Пропозиции", представленные Петру в 1712 г., и "Изъявления, прибыточныя государству". В последнем сочинении для нас представляют интерес главы I и VI. Глава I заключает в себе "Объявление претензии короны российской" на Лифляндию, Ингрию и Карелию. Глава VI - "О правилах сочинения истории властной" Петра I. Дана программа; предложение 4 гласит: "В которых годех: у нас учинены союзы с которыми государями, описывать в каких мерах, и против кого" оказана помощь*(164).

Хилков А.Я. (ум. 1718). Хилков Андрей Яковлевич был отправлен Петром за границу для изучения мореплавания и по возвращении, в 1700 г., назначен резидентом в Стокгольм; при начале Северной войны он подвергся аресту и пробыл в заключении 18 лет, до самой своей смерти*(165).

Дипломатов из русских людей Петру не хватало, и ему пришлось брать на службу иностранцев. Одного из этих иностранцев - немца, барона Шака, отправленного в 1713 г. резидентом в Англию, - Петру, по совету Куракина, пришлось отозвать: "здесь лучше быть министру из русских, - писал Куракин Головкину, - и потому, что: иностранцы имеют собственные свои интересы, и потому что англичанам министр из русских приятнее, чем из немцев"*(166). Подобная же судьба постигла и другого дипломата из немцев, барона Шлейница. Регент Франции, при котором Шлейниц состоял резидентом, на запрос "приятна ли ему его персона" для ведения переговоров, ответил: "Шлейниц немец, оттого я ему мало верю", а министр, кардинал Дюбуа, пояснил: "в котором деле мы с Шлейницем говорили, все, от слова до слова, в Ганновере, в Швеции, в Вене известно". Петр немедленно отозвал Шлейница.

Остерман И.Ф. (1686-1747). Но был среди немцев один, которому по справедливости принадлежит одно из первых мест в ряду русских дипломатов первой половины XVIII в. - Генрих-Иоганн-Фридрих Остерман; русские звали его Андреем Ивановичем. Он был принят на русскую службу в 1703 г., в возрасте 17 лет, и сумел стать русским. Переводчик, затем секретарь посольской канцелярии, Остерман побывал в разных миссиях; в 1718-1719 гг. участвовал вместе с Брюсом на Аландском Конгрессе*(167) и в 1721 г. в Нищтаде, при заключении мира с Швецией; в 1723 г. Петр назначил его вице-президентом Коллегии иностранных дел. Он повышался и при преемниках Петра, но в 1741 г. его постигла опала, - он был сослан в Березов, где и скончался*(168).

О научном кругозоре петровских дипломатов можно судить по сохранившимся спискам книг библиотек А.А. Матвеева и П.П. Шафирова.

В библиотеке Матвеева имелось очень много книг древних авторов: Аристотель ("Риторика"), Полибий и Саллюстий, Тит Ливий, Цицерон, Иосиф Флавий, Плиний, Валерий Максим, Светоний; Плавт, Овидий, Гораций, Петроний; Corpus Iuris Юстиниана; из позднейших - Фома Аквинский, Гелмолд, Кранц, Бароний, Дома, Пуфендорф ("Введение в историю и Шведские дела"), Локк.

Для нас особенно интересен список книг по международному праву и дипломатии. В библиотеке имелись все тогдашние сборники трактатов, начиная с Кодекса Лейбница, трактатов Франции и Голландии. Из книг по вопросам международного права в библиотеке были: Гуго Гроций - о войне и мире и о свободе моря ("Гроция о мари свободном"), Вэра и Суньига ("Девера"), Викфора, Пуфендорфа - о союзах между Швецией и Францией, Caesarinus-Furstenerius, Ceremoniel de France, Theatrum Praecedentiae. Из русских книг в списке значится "Разсуждение" Шафирова. Одной книги мне не удалось расшифровать: "Представление Императорское о правах и действиях публичных, о войне и прочаго". Книга "Франциска Камарелат о послех", очевидно, Каллиера.

Есть ряд книг по политике, включающих и вопросы международного права: Cocceji, Conring, Liebenthal, Schonborner.

Богата была и библиотека Шафирова, конфискованная при его осуждении и вошедшая в состав библиотеки Петра I. По международному праву в библиотеке имелись: Гроций в оригинале и во французском переводе, Томазий, Кокцеи, Кулпис, Каллиер; Рисвикский мирный трактат 1697 г., Утрехтский мир 1713 г., Брауншвейгский конгресс 1718 г.; "Разсуждение" Шафирова на немецком языке и ряд брошюр по актуальным вопросам международного права.

В заключение краткого очерка о работах дипломатов Петровского времени следует сказать несколько слов об организации дипломатической службы при Петре I. Ее по-прежнему возглавлял Посольский приказ, в первые годы XVIII в. получивший название Походной посольской канцелярии, а с 1709 г. просто Посольской канцелярии, которая с 1710 г. стала постоянным учреждением в новой столице. Во главе ее в 1709 г. Петр поставил графа Г.И. Головкина в звании канцлера и П.П. Шафирова в звании вице-канцлера. В 1718 г. (12 дек.), при разделении дел по коллегиям, коллегии "Чужестранных дел (что ныне Посольский приказ)" поручены "всякия иностранныя и посольския дела и пересылка со всеми окрестными Государствы, и приезды Послов и Посланников, и приезды курьеров и других иноземцев"*(169). В 1719 г. Посольская канцелярия была переименована в Коллегию иностранных дел*(170).

Неизвестный автор "Записки о Коллегиях" дает этой коллегии такое определение: "Канцелярный коллегиум, или великая канцелярия, в которой великий канцлер правителствует, в сей канцелярии особливо трактуютца и управятца все тайные консилии с протчими потентатами учинных мирах и о впредь замыкаемых союзах и трактатах: еще всей канцелярии с вашего царского величество при чюжих потентатов дворах обретающимися министрами все тайные кореспонденции управятца"*(171).

Окончательное оформление Коллегия получила в указе от 13 февраля 1720 г. Начало и конец этого указа - "Определения Коллегии иностранных дел" - написаны рукой Петра. "Делам быть тут только тем, которыя касаютца до иностранных государств" (п.8). "К делам иностранным, - говорится в п. 11 и 12 "Определения", - служителей Колегии имет верных и добрых, чтоб не было диряво, и в том крепко смотрет. А ежели хто непотребного в оное место допустит, или, ведая за ким в сем деле вину, а не объявит, те будут наказаны яко изменики"*(172). 28 февраля 1720 г. был издан генеральный регламент Коллегии, 11 апреля того же года - специальная инструкция для Коллегии иностранных дел, а в 1722 г. определено отношение ее к Сенату, в руках которого сосредоточены были важнейшие дела*(173).

В своих "Предложениях к сочинению штата Коллегии иностранных дел" Остерман, в то время канцелярии советник, определяет канцелярию Коллегии как "вечный государственный архив и всем старинным и прошедшим в государство делам, поступкам, поведениям и взятым мерам вечное известие".

При Петре делались попытки к организации специальных школ для подготовки государственных служащих и будущих дипломатов.

Нам известны два проекта, с которыми авторы их обращались к Петру. Первый, автор которого нам неизвестен, носит название "Проект для институций Академий политике и протчая"*(174), его относят к 1715 г. Автор его иностранец, судя по языку - славянин. Проект не получил осуществления. Второй проект, принадлежащий барону Нироду, получил, с разрешения Петра, практическое осуществление, но открытая по этому проекту школа просуществовала недолго*(175).

Анонимный проект намечает следующую программу обучения: "Онним, которые имеют учится в политике, надобно быть учениим прежде в Диалектике или в Философии; но еще лутче и полезнее будет, когда также фундамент имеют в иуриспруденце".

Школа должна была дать России дипломатов и государственных людей на всех поприщах управления: "И с таким способом не токмо государствена канцелариа посолска, но еще и другие прикази и магистрат будут имет служащих достоиних и удобних без выписку иноземцов и на онних убитку", ибо сведущих иноземцев нанимают "против весу от золота".

Что касается второго проекта, то Нирод намечает такую программу обучения (п.4): "В школе обучены будут дети немецкому, латынскому и французскому языкам, географии, истории, филозофии: они же обучены будут политики, морали (гражданонравиям) и в политичных делах, також и танцовать, на шпагах битца и на лошадех ездить".