2. Регуляторы человеческих поступков

Деятельность человека складывается из поступков. Каждый поступок как элементарный деятельностный акт предполагает вычленение воздействий, мотивов или побуждений, повлекших этот поступок, и своего рода фильтров, или критериев, заложенных в человеческом сознании, через которые этот поступок мысленно пропускается. Побуждения м.б. внешними, исходящими от другого человека, из семейного окружения, от общественных институтов, наконец, значительная их часть формируется по месту службы или работы. Другой класс побуждений – внутренние. Это разнообразные интересы, желания, потребности, эмоции и страсти. В отличие от внешних, которые имеют по меньшей форме вербальную форму, а часто еще и фиксируются на каких-нибудь носителях (приказы, лозунги), внутренние побуждения часто относятся к сфере подсознательного и, бывает, даже не подлежат немедленной рефлексии. Тем самым они образуют широкий спектр от абстрактно-рационального до конкретно-чувственного.

Все означенные побуждения проходят через сито регуляторов в следующей последовательности. Первым стоит эстетический фильтр. Дело в том, что он располагается в индивиде на уровнях начиная с биологического, врожденно-инстинктивного, далее – в области приобретенных установок и навыков, заложенных первичным воспитанием. Действует этот фильтр во всех областях жизнедеятельности, начиная с повседневно-бытовых: прием пищи, наличие и вид одежды, отправление естественных надобностей, сексуальная направленность и т.д. Он называется еще кратко – вкус, и выражается в критериях «красиво-некрасиво». Допустим, что-то некрасиво, но настолько заманчиво, что индивид этот барьер преодолел. Тогда на его пути встает теперь уже нравственный барьер, или система критериев «хорошо-плохо». Врожденных среди них нет, поэтому данный барьер слабее. Т.е. органического неприятия нравственных запретов нет, и в данном случае работают лишь такие механизмы, как совесть и стыд, которые, как считают представители философии экзистенциализма, действуют только при осознаваемом наличии другого человека. Наконец, последний и самый слабый барьер – правовой. Его поставило общество, государство, и работает он, задействуя страх индивида перед наказанием. Этот последний бастион отбраковки недопустимых поступков базируется на критериях «законно-незаконно».

Казалось бы, как это эстетика, представления о красоте могут оказаться приоритетнее права? Как такая эфемерная материя может быть действеннее угрозы принуждения, угрозы легитимного применения насилия? Думается, что здесь определяющую роль играют представления о симметрии (Ветхий завет, императив Канта, симметрия организмов). Красивое – как правило, симметричное. Симметричное – естественное. В силу этого оно имеет право на существование в социальном мире. Наоборот, односторонность не укладывается в эстетические представления будучи противоположной природному естеству человека. Зло односторонне. А значит, ему не место в пространстве наших поступков.

Как же все-таки, при наличии всех трех барьеров совершаются безнравственные и противоправные поступки? Здесь сказываются факторы среды, несовершенство общества, темперамент человека. Один человек сначала думает, примеряет к предстоящему действию все три системы критериев (бывает, достаточно уже эстетической), а потом уже совершает поступок. У него работает механизм опережающего отражения действительности. Другой, более импульсивный, сначала делает, а потом думает, как же получилось, что он оказался в камере. А кто-то проявляет себя таким образом как личность, например, Гитлер или серийные убийцы.

3. Нравственная обусловленность права

Право существует для ограничения произвола, антиобщественных, антигуманных склонностей, побуждений и изволений, которые относятся к ложно понятым личным интересам, к проявлениям болезненных влечений.

Гегель разделил сложившиеся нормы естественного права и право как закон, т.е. принятые законодательными органами нормы взаимоотношений людей. Право – древнее закона. Когда не было государства, не было и закона, а нормы правового поведения уже были. По своей сути право и закон субъективно связаны с чувством порядка и сознанием долга, т.е. с нравственными принципами.

Т.о., право – это социальные нормы, принимающие характер границ поведения человека в рамках данной государственности.

Соловьев: жертвуя обществу свою неограниченную, но необеспеченную и недействительную свободу, человек приобретает действительное обеспечение своей определенной и разумной свободы. Это выгодно так же, как получить живую собаку в обмен на мертвого льва.

Фихте: противоречие в самой идее права. Из понятия свободной личности с необходимостью вытекает свобода других. Но свобода других требует ограничения прав данной личности, передачи ее внешней инстанции. Значит, свобода требует уничтожения свободы. Разрешение антиномии: закон должен содержать такие гарантии свободы, которые каждая личность могла бы принять как свои собственные.

Закон – это общепринятое и безличное, не зависящее от личных мнений и желаний, определение права. Признаки: публичность (обнародованность), конкретность – в отличие от отвлеченных истин и идеалов, реальная применимость – связь с санкцией.Кант: я никогда не смогу сделать сто-то другому, не предоставив ему права сделать мне при тех же условиях то же самое. Всякий имеет право делать то, чем он никого не обижает.

Моральность соответствует природе человека, но ее мало, потому и необходим принудительный закон. Принудительная обязательность и отличает правовую норму от нравственной. Цицерон: мы должны быть рабами законов, чтобы быть свободными.

Право – необходимое условие осуществления свободы свободных граждан в обществе. Но если человек хочет быть свободным, он должен ограничить свою свободу фактом свободы других, а это и есть собственно правовое отношение. Причем право реально проявляет себя только там, где есть свобода – при тоталитарном режиме действует не право, а политическая целесообразность, т.е. произвол.

Наказание за нарушение закона рассматривается как собственное право преступника. Гегель: преступник почитается как разумное существо, и вынесенная судом санкция выражает тем самым уважение к преступнику как к личности, свободно выбравшей форму своего поведения в виде преступления. Эта честь не будет ему воздана, если понятие и мерило его наказания не будут взяты из самого его деяния.

Человек обретает права постольку, поскольку у него есть обязанности. Одно не бывает без другого: обязанности без права – это рабство, право без обязанностей – анархия. Права отца семейства над его членами есть в такой же мере его обязанности по отношению к ним.