§ 2. Общая характеристика организационно-функциональных ифункциональных принципов гражданского процесса

В Конституции РФ закреплены принципы правосудия, являющиеся одновременно принципами гражданского процессуального права:

принцип законности (ст. 15);

принцип осуществления правосудия только судом (ч. 1 ст. 118);

несменяемости судей (за исключением мировых судей) (ч. 1 ст. 121);

независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону (ч. 1 ст. 120);

гласности (ч. 1 ст. 123);

равенства всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19);

государственного языка (ст. 68).

По сфере действия это - организационно-функциональные принципы, проявляющиеся как в организации правосудия, так и при его осуществлении в процессуальных отношениях.

Кроме того, конституционное выражение получили два важнейших функциональных принципа - состязательности и равноправия сторон (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ).

Организационно-функциональные принципы закреплены в нормах гражданского процессуального права. Так, ст. 5 ГПК содержит принцип осуществления правосудия только судом; ст. 6 - принцип равенства всех перед судом и законом; ст. 8 - принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону; ст. 9 - принцип государственного языка; ст. 10 - принцип гласности судебного разбирательства. Принцип законности нормативно отражен в ст. 1, 11 ГПК, определяющих законодательство о гражданском судопроизводстве и нормативные правовые акты, применяемые судом при разрешении гражданских дел.

Принцип законности имеет общеправовую природу. В самом общем виде он выражен в положениях ст. 15 Конституции РФ о высшей юридической силе и прямом действии Конституции на всей территории Российской Федерации, об обязанности органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, граждан и их объединений соблюдать Конституцию РФ и законы. Посредством принципа законности реализуется приоритет права, которое не сводимо к юридической норме (их совокупности). Сравним: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства" (ст. 2 Конституции РФ); "Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов..." (ст. 18 Конституции РФ); "...Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации" (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ).

Всеобщность принципа законности в сфере гражданского судопроизводства проявляется в том, что его элементы "вкрапливаются" в содержание иных принципов. Наиболее нагляден в этом отношении принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону. Вместе с тем принцип законности не сводится к действию других принципов, но имеет собственные формы выражения в гражданском процессе. Каждый элемент гражданской процессуальной формы соотносим с принципом законности и должен ему соответствовать. Все субъекты гражданского процесса являются его адресатами: в любом, отдельно взятом, элементарном гражданском процессуальном отношении и в системе процессуальных отношений в целом. Принцип законности связан с действием всех других принципов; он выступает "коррелятом" принципов, выражающих свободу действия заинтересованных лиц в гражданском процессе, таких как состязательность и диспозитивность. Однако всеобщность принципа законности не самодовлеюща, она есть средство, обеспечивающая реализацию других принципов в соответствии с их истинным предназначением, чтобы в конечном итоге достичь целей гражданского судопроизводства посредством процесса, отвечающего всем принципам гражданского процессуального права (включая принцип законности).

Принцип законности в современной процессуальной доктрине характеризуют преимущественно в ряду принципов функциональных*(100), что имеет под собой основу: действительно, наиболее полно реализация данного принципа как принципа гражданского процессуального права проявляется в собственно процессуальной деятельности. Вместе с тем, имея общеправовую природу, данный принцип определяет и организацию судебной власти (см. гл. 7 Конституции РФ), порядок судоустройства (см. ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", Закон РФ от 26 июня 1992 г. N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации"*(101), ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации"). Нарушение порядка организации правосудия (например, порядка назначения судьи на должность, порядка назначения (избрания) мирового судьи, порядка формирования судебного состава) ведет к незаконности вынесенного судебного решения, поскольку оно будет постановлено незаконным составом суда (согласно п. 1 ч. 2 ст. 364 ГПК это есть безусловное основание к отмене судебного решения). Мировой судья, а также судья не может рассматривать дело и подлежит отводу, если он при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве прокурора, секретаря судебного заседания, представителя, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика (п. 1 ч. 1 ст. 16 ГПК). Несоблюдение данного правила влечет незаконность состава суда и, как следствие, незаконность проведенного им процесса, вынесенных судебных постановлений. Примеры можно было бы продолжить. Анализ гл. 2 ГПК "Состав суда. Отводы" свидетельствует, что принцип законности в гражданском процессе имеет также и организационно-функциональную сторону проявления, ибо о правосудии можно говорить лишь тогда, когда оно осуществляется независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). В этом аспекте принцип законности тесно связан с другим конституционным принципом - принципом осуществления правосудия только судом.

Принцип осуществления правосудия только судом означает, что никакой иной юрисдикционный орган или организация, хотя бы и осуществляющие деятельность по защите прав и законных интересов, правосудия не вершат. Ни деятельность третейских судов, ни разрешение трудовых споров комиссией по трудовым спорам правосудием не являются. Только властный орган правосудия - суд - действует именем государства, и только судебное решение вступает в законную силу. Посредством данного принципа устанавливается, что только государство в лице специально уполномоченного органа государственной власти - суда - предоставляет обеспеченную силой государственного принуждения гарантию надлежащей реализации прав, свобод и законных интересов. Через принцип осуществления правосудия только судом реализуется обязанность государства перед гражданами и организациями по предоставлению судебной защиты. Согласно ст. 2 Конституции РФ защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства. Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими и обеспечиваются правосудием (см. ст. 18 Конституции РФ). Государственная защита прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации гарантируется (ст. 45 Конституции РФ) и каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ).

В силу этих конституционных установлений судебная защита является универсальной и приоритетной формой защиты - именно потому, что осуществляется в форме правосудия. Действующим законодательством предусмотрены процессуальные гарантии правосудия для тех случаев, когда гражданин избрал иную (негосударственную) форму защиты, но она была осуществлена с нарушением закона. Именно поэтому в суде можно оспорить решение третейского суда (гл. 46 ГПК). И именно поэтому предусмотрена судебная процедура выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (гл. 47 ГПК).

Приоритет правосудия как государственной защиты права устанавливается в особо значимых социальных сферах. Например, Трудовым кодексом РФ предусмотрен исключительно судебный порядок рассмотрения ряда индивидуальных трудовых споров (ст. 391). Однако и во всех иных случаях работник вправе обратиться непосредственно в суд, минуя комиссию по трудовым спорам (ч. 1 ст. 391 ТК). Гарантией правосудия выступает положение о том, что если спор, переданный на рассмотрение КТС, не был рассмотрен ею в течение 10 дней, работник вправе требовать рассмотрения этого спора в суде. В любом случае решение КТС может быть оспорено в суде (ст. 390 ТК). В тех немногочисленных, специально указанных в законе, случаях, когда цивилистические по своей природе интересы могут быть защищаемы в административном порядке, решение таких органов может быть обжаловано в суд.

Принцип несменяемости судей раскрывается в содержании ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации", Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации", ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации".

Согласно ст. 15 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" судья несменяем и не может быть назначен (избран) на другую должность или в другой суд без его согласия. Полномочия судьи прекращаются или приостанавливаются по решению соответствующей квалификационной коллегии судей, за исключением случаев прекращения полномочий судьи в связи с истечением их срока или достижения им предельного возраста пребывания в должности судьи. Основания прекращения и приостановления полномочий судьи установлены Законом РФ "О статусе судей в Российской Федерации".

В последние годы в учебной литературе выделяют иной принцип - принцип назначаемости судей на должность*(102). Высказан и другой подход: назначаемость, несменяемость и неприкосновенность рассматриваются через призму гарантий независимости судей*(103). И напротив, несменяемость и неприкосновенность судей называют самостоятельными принципами гражданского процессуального права*(104).

Назначение судей на должность действительно является как будто парной категорией - в противовес выборности (ранее существовавшему принципу). Однако конституционным началом является несменяемость судей, которая может иметь место и при назначении, и при избрании судей. Согласно ч. 2 ст. 121 Конституции РФ полномочия судьи могут быть прекращены или приостановлены не иначе как в порядке и по основаниям, установленным федеральным законом, и этот порядок не зависит от того, избирается или назначается судья на должность. Несменяемость - самостоятельный принцип правосудия, одновременно выступающий гарантией реализации принципа независимости судей. Это одно из выражений взаимосвязи принципов.

Конституционное положение о неприкосновенности судей (ч. 1 ст. 122), конкретизируемое в ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации", выступает, на наш взгляд, гарантией независимости судей.

Принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону - двуединое организационно-функциональное начало правосудия. Важность его очевидна, и потому законодательством устанавливается система различных гарантий осуществления данного принципа - политических, социально-экономических, юридических.

Независимость судей - это, в первую очередь, рассмотрение и разрешение гражданских дел в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей. Любое вмешательство в деятельность судей по осуществлению правосудия запрещается и влечет за собой установленную законом ответственность (ч. 2 ст. 8 ГПК).

Таким образом, основной акцент в раскрытии содержания этого начала - независимости судей - должен быть сделан на гарантиях независимости, которые устанавливаются Конституцией РФ и весьма детально прописаны в действующем законодательстве.

Согласно ст. 9 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации" независимость судей обеспечивается:

предусмотренной законом процедурой осуществления правосудия; запретом, под угрозой ответственности, чьего бы то ни было вмешательства в деятельность по осуществлению правосудия;

установленным порядком приостановления и прекращения полномочий судьи;

правом судьи на отставку;

неприкосновенностью судьи;

системой органов судейского сообщества;

предоставлением судье за счет государства материального и социального обеспечения, соответствующего его высокому статусу.

Под особой защитой государства находится не только судья, но члены его семьи и их имущество.

Гарантии независимости судьи, включая меры его правовой защиты, материального и социального обеспечения, предусмотренные Законом РФ "О статусе судей в Российской Федерации", распространяются на всех судей в Российской Федерации и не могут быть отменены и снижены иными нормативными актами РФ и субъектов РФ (п. 4 ст. 9 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").

Важнейшей конституционной гарантией независимости судей является их неприкосновенность (ч. 1 ст. 122 Конституции РФ). Неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции (телефонных переговоров, почтовых, телеграфных, других электрических и иных принимаемых и отправляемых судьей сообщений) (ч. 1 ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации"). Неприкосновенность судей выражается также в особом порядке привлечения к административной и уголовной ответственности.

Судья, в том числе после прекращения его полномочий, не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении правосудия мнение и принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта (п. 2 ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").

Судья не вправе заниматься политической деятельностью, принадлежать к политическим партиям, быть депутатом, а также выступать в качестве третейского судьи, арбитра. Для судьи законом установлен запрет осуществлять предпринимательскую деятельность или совмещать работу в должности судьи с другой оплачиваемой работой, кроме научной, преподавательской, литературной и иной творческой деятельности. При этом указанная деятельность не может финансироваться исключительно за счет средств иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или законодательством РФ. Судья не вправе входить в состав органов управления, попечительских или наблюдательных советов, иных органов иностранных некоммерческих неправительственных организаций и действующих на территории Российской Федерации их структурных подразделений, если иное не предусмотрено международным договором РФ или законодательством РФ (п. 3 ст. 3 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").

Независимость судей имеет также этический аспект: "Судья при исполнении своих полномочий, а также во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности" (п. 2 ст. 3 Закона РФ "О статусе судей в Российской Федерации").

В ходе гражданского процесса только суд осуществляет правоприменительную деятельность, и в ней он полностью независим. Ничье суждение о том, как следует разрешить дело, какой закон применить, не имеет для суда обязательной силы. Ни прокурор, участвующий в деле, ни государственный орган, дающий заключение по делу, не вправе указывать суду, как следует поступить. Давая заключение по делу, прокурор (ч. 3 ст. 45 ГПК) или государственный орган, орган местного самоуправления (ст. 47 ГПК) выполняют свои процессуальные функции, выражая мнение по поводу предмета процесса. Однако это мнение для суда не является обязательным. Никто, в том числе вышестоящий суд, не вправе давать судье указаний о том, как следует разрешить данное дело, какую норму права применить. Вышестоящий суд, отменяя решение суда первой инстанции и направляя дело на новое рассмотрение, указывает на допущенные в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции ошибки; для суда, вновь рассматривающего дело, обязательны указания суда кассационной инстанции о необходимости совершения процессуальных действий (ч. 1 ст. 369 ГПК). Однако "суд кассационной инстанции не вправе предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществе одних доказательств перед другими, а также о том, какое решение суда должно быть принято при новом рассмотрении дела" (ч. 2 ст. 369 ГПК).

Вторая часть анализируемого принципа - подчинение судей только Конституции РФ и федеральному закону - наиболее выпукло проявляется в функциональной сфере - деятельности по осуществлению правосудия.

Судья, осуществляя правосудие, независим и связан только волей закона. Высшая независимость судьи проявляется в том, что он призван рассмотреть и разрешить дело в соответствии со смыслом и духом закона, умея видеть в юридической формуле право, а не формально-логическое предписание. Именно из этого исходит ст. 1 ГПК, определяющая законодательство о гражданском судопроизводстве и допускающая аналогию закона и аналогию права (ч. 4 ст. 1). Этим же обстоятельством обусловлена иерархия нормативных правовых актов, применяемых судом при разрешении гражданских дел, устанавливаемая ст. 11 ГПК. Суд, установив при разрешении гражданского дела, что нормативный правовой акт не соответствует нормативному правовому акту, имеющему большую юридическую силу, применяет нормы акта, имеющего наибольшую юридическую силу (ч. 2 ст. 11 ГПК).

Действие рассматриваемого принципа проявляется и в непосредственном применением судом Конституции РФ при рассмотрении и разрешении конкретного дела. Разъяснения по этому вопросу были даны в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия". В силу прямого и непосредственного действия Конституции РФ (ст. 15 Конституции РФ), суд, разрешая дело, непосредственно применяет Конституцию РФ, в частности, когда придет к убеждению, что федеральный закон находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции (пп. "в" п. 2 постановления). В случае неопределенности в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ примененный или подлежащий применению по конкретному делу закон, суд, исходя из положений ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, обращается в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности данного закона (п. 3 постановления). В этом случае производство по делу согласно ст. 103 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации", абз. 6 ст. 215 ГПК приостанавливается - до принятия КС РФ соответствующего постановления (ст. 217 ГПК). Казалось бы, понятно: суд, рассматривая и разрешая конкретное дело, не должен применять закон (в том числе федеральный закон), противоречащий - по убеждению суда - Конституции РФ. Дело разрешается, исходя из положений и принципов Конституции РФ. Такой практики придерживается и Верховный Суд РФ*(105). Однако проблема не столь очевидна и не получила единообразного и точного решения в доктрине и в практике Конституционного Суда РФ.

Проблема непосредственного применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия "переросла" в проблему соотношения компетенции судов общей юрисдикции (и арбитражных судов) и Конституционного Суда РФ. Конституционный Суд РФ не раз обращался к данному вопросу*(106). Большой критический резонанс получило Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. N 19-П*(107), в котором, по существу, ограничивается право судов общей юрисдикции на непосредственное применение Конституции РФ только случаями, когда отсутствует законодательная конкретизация норм Конституции РФ (п. 5 постановления). Действительно, суды общей юрисдикции не осуществляют проверки конституционности нормативных правовых актов, перечисленных в ст. 125 Конституции РФ. Конституционный контроль - функция и прерогатива Конституционного Суда РФ. Это неоспоримо. Однако данное положение не может служить обоснованием ограничения правосудных функций суда. Вряд ли можно согласиться с выводами Конституционного Суда РФ о том, что суд обязан обратиться с запросом в Конституционный Суд РФ, если приходит к убеждению о неконституционности подлежащего применению по делу федерального закона (иного нормативного правового акта, названного в ст. 125 Конституции РФ). Несколькими годами позднее, в январе 2004 г., Конституционный Суд РФ смягчил позицию, указав, что решение Верховного Суда РФ, которым нормативный правовой акт Правительства РФ признан противоречащим федеральному закону, не является подтверждением его недействительности, а означает лишь признание его недействующим и, следовательно, с момента вступления решения суда в силу не подлежащим применению (п. 6 Постановления Конституционного Суда РФ от 27 января 2004 г. N 1-П).

Суд общей юрисдикции вправе признать нормативный правовой акт не подлежащим применению по конкретному делу ввиду его противоречия Конституции РФ и разрешить дело на основании положений Конституции РФ. Оценивая подлежащий применению закон с точки зрения его соответствия Конституции РФ, суд не осуществляет функцию конституционного контроля (право на это имеет только Конституционный Суд РФ), не делает обязательного для всех вывода о конституционности или неконституционности закона. Он определяет правовой смысл применяемого закона и обязан это делать, если мы ведем речь о правосудии*(108).

Возможна ситуация, когда другой суд, рассматривая аналогичное дело, сочтет тот же применяемый закон соответствующим Конституции РФ и, руководствуясь им, разрешит дело. Объективно возникает коллизия в правоприменении, в оценке юридического качества примененного закона. В данном случае бесспорна потребность в проверке конституционности закона Конституционным Судом РФ: инициативу запроса мог бы проявить Верховный Суд РФ. Однако Конституционный Суд РФ не должен превращаться в орган, контролирующий (или даже определяющий) методы осуществления правосудия по конкретному делу.

Подчеркнем тесную взаимосвязь действия принципов гражданского процессуального права.

Например, в институте отвода судей (ст. 16, 17, 19 ГПК) очевидны гарантии независимости судей, а также принцип законности. Правила, устанавливаемые ст. 11 ГПК ("Нормативные правовые акты, применяемые судом при разрешении гражданских дел"), раскрывают не только принцип законности, но и принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону. Из этого же принципа исходит ст. 194 ГПК, регулирующая порядок вынесения судом решения. Реализация распорядительных прав сторон проходит под контролем суда, и в этом проявляется принцип законности (ст. 39 ГПК), а также принцип независимости судей и подчинения их только Конституции РФ и федеральному закону.

Принцип гласности означает, что разбирательство гражданского дела происходит в открытом судебном заседании.

В российском гражданском судопроизводстве гласность родилась в противопоставление сложившейся канцелярской тайны производства; она рассматривалась в качестве проводника нравственных начал в судебный процесс*(109).

Гласность выступает гарантией правосудия и не должна служить ему во вред. Поэтому данный принцип не исключает разбирательства в закрытых судебных заседаниях в предусмотренных законом случаях: по делам, содержащим сведения, составляющие государственную тайну, тайну усыновления (удочерения), а также по другим делам, если это предусмотрено федеральным законом. Факультативно закрытое судебное разбирательство допускается по ходатайству о том участвующего в деле лица, которое ссылается на необходимость сохранения коммерческой или иной охраняемой законом тайны, неприкосновенность частной жизни или иные обстоятельства, гласное обсуждение которых способно помешать правильному разбирательству дела либо повлечь за собой разглашение указанных тайн или нарушение прав и законных интересов гражданина (ч. 2 ст. 10 ГПК). Вместе с тем дело в закрытом судебном заседании рассматривается с соблюдением всех правил гражданского судопроизводства (ч. 6 ст. 10 ГПК). Принцип гласности обеспечивается правом лиц, участвующих в деле, а также граждан, присутствующих в открытом судебном заседании, фиксировать ход судебного разбирательства в письменной форме и с помощью средств аудиозаписи. С разрешения суда допускаются фотосъемка, видеозапись, трансляция судебного заседания (ч. 7 ст. 10 ГПК).

Равенство всех перед законом и судом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ) проявляется в одинаковом процессуальном статусе любого физического или юридического лица, занимающего определенное процессуальное положение (стороны в деле, третьего лица, заинтересованного лица в неисковых производствах). Согласно ст. 6 ГПК правосудие по гражданским делам осуществляется на началах равенства перед законом и судом всех граждан независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств, а также всех организаций независимо от их организационно-правовой формы, формы собственности, места нахождения, подчиненности и других обстоятельств.

Согласно ч. 5 ст. 32 Конституции РФ, ч. 1 ст. 8 ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" граждане Российской Федерации имеют право участвовать в отправлении правосудия; согласно ч. 4 ст. 123 Конституции РФ в случаях, предусмотренных федеральным законом, судопроизводство осуществляется с участием присяжных заседателей. ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" устанавливает, что судебная власть осуществляется только судами в лице судей и привлекаемых в установленном законом порядке к осуществлению правосудия присяжных, народных и арбитражных заседателей (ч. 1 ст. 1). В этих конституционно-правовых установлениях закреплено конституционное право граждан на участие в отправлении правосудия и определены формы его реализации. Однако к числу принципов гражданского процессуального права данное положение отнесено быть не может.

ФЗ от 2 января 2000 г. N 37-ФЗ "О народных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"*(110) утратил силу с 1 февраля 2003 г. - в части, касающейся гражданского судопроизводства, а с 1 января 2004 г. - также и в части, касающейся уголовного судопроизводства. Таким образом, институт участия народных заседателей в судопроизводстве прекратил свое существование. ФЗ от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"*(111) предусматривает участие присяжных заседателей при рассмотрении уголовных дел. Участие арбитражных заседателей предусматривается ст. 19 АПК и ФЗ от 30 мая 2001 г. N 70-ФЗ "Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации"*(112).

Действующее законодательство, в том числе ГПК, не устанавливает каких-либо форм участия граждан в отправлении правосудия по гражданским делам*(113).

Ранее конституционно закреплялся принцип национального языка судопроизводства. В настоящее время действует иной принцип - принцип государственного языка (ст. 68 Конституции РФ), получивший свое закрепление также и в отраслевом законодательстве (ст. 9 ГПК). Гражданское судопроизводство ведется на русском языке - государственном языке РФ или на государственном языке республики, которая входит в состав Российской Федерации и на территории которой находится соответствующий суд. В военных судах гражданское судопроизводство ведется на русском языке. Данный принцип не означает умаления прав граждан на использование родного языка при участии в гражданском процессе. Согласно ч. 2 ст. 9 ГПК лицам, участвующим в деле и не владеющим языком, на котором ведется судопроизводство, разъясняется и обеспечивается право давать объяснения, заключения, выступать, заявлять ходатайства, подавать жалобы на родном языке или на любом свободно избранном языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Гарантированность судебной защиты (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ) дает повод выделять принцип судебной защиты прав, свобод и законных интересов. На наш взгляд, право на судебную защиту может быть названо принципом правовой системы России. Применительно же к гражданскому судопроизводству это абсолютное конституционное право, процессуальный механизм реализации которого создается системой гражданского процессуального права.

К числу важнейших конституционных принципов правосудия Конституция РФ относит также состязательность и равноправие сторон (ч. 3 ст. 123). По сфере действия это функциональные принципы, реализуемые через процессуальный механизм правосудия по гражданским делам.

К функциональным принципам гражданского процессуального права относятся принципы:

объективной истины;

диспозитивности;

состязательности;

равноправия сторон;

устности;

непосредственности;

непрерывности судопроизводства.

Ряд названных принципов нашел посредственное отражение в нормах ГПК: ст. 12 принципы состязательности и равноправия сторон; ст. 157 - принципы непосредственности, устности, непрерывности судебного разбирательства. Другие принципы, такие как достижение истины, диспозитивности, имеют "сквозное" опосредование в нормах и выводятся из целого ряда институтов гражданского процессуального права.

Принцип объективной истины имеет непростую судьбу - от отрицания до возведения в абсолют, до почти уравнивания с активностью суда в доказывании. Признавая наличие и необходимость принципа истины в гражданском процессе, называли и понимали его в разные годы тоже по-разному: принцип материальной истины, принцип объективной истины, принцип судебной истины. Определения "материальная", "объективная" исторически сложились как "противовес" учению о формальных доказательствах, формальной истине. В современный период реформирования процессуального права в России проблема определения характера достигаемой в суде истины актуализировалась: высказывались суждения о трансформации судебной истины в истину формальную (Г.Л. Осокина, И.В. Решетникова, В.В. Ярков), о своеобразном "поглощении" принципа истины принципом состязательности (С.А. Шишкин)*(114); принцип объективной истины то исчезал из соответствующих глав учебников по гражданскому процессу, то - позднее - вновь возвращался. Даже один и тот же термин - "судебная истина" - понимался (и понимается) различно: в значении объективной истины и в значении истины формальной.

Действующий ГПК 2002 г. концепции формальной истины не воспринял. Как бы мы ни обозначали характер истины, суть одна: правосудие и правосудное решение невозможны без достижения истины о действительных юридических обстоятельствах дела, действительных правах и обязанностях сторон. Истина в процессе означает достижение верного (но не предположительного, не вероятного) знания, и усиление в российском гражданском процессе состязательных начал в противовес следственным не подрывает этот постулат*(115).

Понимание данного принципа тесно связано с принципом состязательности, с соотношением состязательного и следственного начал в гражданском процессе. Формальная истина - проявление абсолютизации состязательного начала. В абсолютном значении состязательность означает пассивность суда в судебном доказывании: суд выступает в роли беспристрастного арбитра, который ограничивается оценкой того, что стороны представили в качестве доказательств и в том виде, в каком доказательства были представлены. Никакой инициативы суд не проявляет. Следственному началу, напротив, свойственна безграничная активность суда в доказывании; стороны - лишь тот источник, откуда черпаются доказательства. Суд по своей инициативе истребует доказательства, наполняя дело доказательственным материалом. Стороны пассивны. В современных цивилистических процессах стран различных правовых систем имеет место сочетание состязательных и следственных начал с преобладанием состязательности. Суд не вовсе пассивен и безразличен к происходящему в ходе доказывания - иное ведет к слабости суда, а слабый и бездеятельный суд, как справедливо было замечено известным российским процессуалистом К.И. Малышевым, был бы покровителем всякого рода злоупотреблений в гражданском обороте*(116). Известная доля следственности гармонизирует абсолютную состязательность, балансирует ее и упреждает несправедливость, обеспечивая равенство правовых возможностей сторон в процессуальном состязании. Добавление к состязательности некоторой дозы следственного начала вызвано именно необходимостью раскрытия истины в процессе. Это бесспорно признавалось русскими процессуалистами, которые также бесспорно ратовали за состязательность гражданского процесса*(117). Даже в тех немногих странах, где принцип формальной истины провозглашен законодательно, он сочетается с инициативой суда*(118).

Иногда наряду с принципом судебной истины выделяют принцип обоснованности*(119). Представляется, что должных оснований для этого нет: речь идет об обоснованности и мотивированности процессуальных актов, опосредующих процессуальные действия (суда и других участников процесса). Обоснованность актов объясняется действием принципа объективной истины и обеспечивается действием принципа законности.

Принцип состязательности отражает "разделение труда" в гражданском процессе между судом, истцом и ответчиком (а также заинтересованными лицами с противоположными интересами в неисковых двусторонних производствах). Социальное назначение состязательности: с одной стороны, предупредить злоупотребление властью; с другой - обеспечить процессуальные пути открытия истины в суде посредством состязания заинтересованных лиц.

Принцип состязательности проявляется в инициативе и состязании сторон в процессе, в первую очередь, в сфере доказывания. Гражданский процесс строится как правовое состязание; состязательная форма гражданского судопроизводства - одно из видимых проявлений данного принципа. Именно стороны заботятся о "добывании" доказательств и их представлении в суд, чтобы подтвердить существование утверждаемых ими юридических фактов. Без этого невозможно добиться защиты права, а суд не сможет предоставить такую защиту, если стороны будут пассивны.

Принцип равноправия сторон тесно связан с принципом состязательности, но имеет собственное содержание и значение. Стороны в процессе равны - как в правовых возможностях (процессуальных средствах защиты, процессуальных правах), так и в правовых обязанностях, и в правовых гарантиях реализации прав и обязанностей. Истцу не может быть дозволено то, что не дозволено ответчику, и наоборот: non debet actori licere, quod reo non permittitur*(120).

Данный принцип действует не только в исковом производстве, где его проявления наиболее очевидны. В производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, сторон нет, поскольку предметом процесса являются отношения публичного характера, а их субъекты находятся по отношению друг к другу в положении не координации, но субординации. Тем не менее в судебном процессе законодатель стремится обеспечить равенство правовых возможностей для заинтересованных лиц. В первую очередь, именно этим обусловлено предоставление больших процессуальных гарантий для защиты интересов более "слабому" в материальном правоотношении субъекту. Это проявляется в большей инициативе суда, в том числе в доказывании: в перераспределении обязанности доказывания (большее бремя падает на субъекта, имеющего в материальном правоотношении властные полномочия и "большую силу") (ч. 1 ст. 249 ГПК); в праве суда по своей инициативе истребовать доказательства (ч. 2 ст. 249 ГПК). Суд не связан доводами и основаниями заявленных требований (ч. 3 ст. 246 ГПК). Тем самым обеспечивается процессуальное равноправие "противоборствующих" в процессе субъектов, создаются гарантии достижения истины по делу, а в конечном итоге - надлежащей судебной защиты, правосудия, вынесения справедливого судебного решения.

Принцип диспозитивности наряду с принципами состязательности и равноправия сторон относится к числу наиболее характерных для гражданского процесса функциональных принципов, выражающих его специфику. Диспозитивность отражает свободу сторон, заинтересованных лиц в распоряжении процессуальными средствами защиты нарушенных (или оспоренных) прав и законных интересов. Никто не вправе понудить к судебной защите, но также никто не вправе препятствовать ее осуществлению. Более того, отказ от права на обращение в суд недействителен (ч. 2 ст. 3 ГПК). Заинтересованное лицо само решает, обратиться ли ему в суд за защитой или использовать иную форму защиты (например, третейский суд); как сформулировать требование о защите и какие обстоятельства положить в его основание. Лишь материально заинтересованное лицо вправе в процессе распорядиться своим процессуальным средством защиты: изменить предмет или основание иска; отказаться от иска или признать иск; стороны вправе заключить мировое соглашение (ст. 39 ГПК). Инициативой заинтересованного лица определяется возможность возбуждения производства по проверке судебного постановления вышестоящим судом: апелляционного (на постановления мирового судьи), кассационного, надзорного производства. От воли участвующего в деле лица зависит возбуждение производства по пересмотру по вновь открывшимся обстоятельствам решений и определений суда. Не исполненное добровольно должником судебное решение может быть исполнено при помощи принудительных мер исполнения, но возбуждать ли исполнительное производство - опять-таки дело и забота самого управомоченного лица (взыскателя).

Принцип устности гражданского судопроизводства проявляется в том, что судоговорение происходит обязательно в устной форме. Согласно ч. 2 ст. 157 ГПК разбирательство дела происходит устно и при неизменном составе судей. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала. Тем самым законодатель закрепляет принцип устности. Любые письменные доказательства и материалы в процессе "проговариваются": суду недостаточно ознакомиться с ними и предоставить такую же возможность заинтересованным лицам - судья обязан огласить их. Также устно в судебном разбирательстве заявляются ходатайства, а заявленные в письменной форме - оглашаются. "Объяснение дела на словах необходимо: чтобы судья мог в одном живом, цельном и непрерывном действии обозреть весь материал, из которого предстоит ему извлечь убеждение в истине всех указанных сторонами событий"*(121).

Протоколирование судебного разбирательства и отдельных процессуальных действий выступает гарантией правильности ведения процесса.

Принцип непосредственности означает, что со всеми материалами дела, со всеми доказательствами суд знакомится непосредственно. Закон предусматривает, что суд при рассмотрении дела обязан непосредственно исследовать доказательства по делу, заслушать объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, заключения экспертов, консультации и пояснения специалистов, ознакомиться с письменными доказательствами, осмотреть вещественные доказательства, прослушать аудиозаписи и просмотреть видеозаписи (ч. 1 ст. 157 ГПК). Все доказательства исследуются в судебном заседании, и судебное решение может быть основано только на доказательствах, исследованных в судебном заседании (ч. 2 ст. 195 ГПК).

Принцип непрерывности выражен в следующих правилах: судебное заседание по каждому делу происходит непрерывно, за исключением времени, предназначенного для отдыха. До окончания рассмотрения начатого дела или до отложения его разбирательства суд не вправе рассматривать другие гражданские, уголовные и административные дела (ч. 3 ст. 157 ГПК). При этом состав суда должен быть неизменным. В случае замены одного из судей в процессе рассмотрения дела разбирательство должно быть произведено с самого начала (ч. 2 ст. 157 ГПК).

В разные годы в доктрине гражданского процессуального права выделялись в качестве принципов и иные начала. Среди них: принцип доступности судебной защиты (А.А. Добровольский, И.В. Решетникова, В.М. Семенов, В.М. Шерстюк, К.С. Юдельсон); принцип процессуальной экономии (А.Т. Боннер, М.А. Гурвич, Г.Л. Осокина, В.Н. Щеглов), принцип эффективности судебной защиты (К.С. Юдельсон). В современных учебниках по гражданскому процессу к числу принципов также относят: принцип единоличного рассмотрения и разрешения гражданских дел (М.К. Треушников) или принцип сочетания единоличного и коллегиального рассмотрения гражданских дел (Г.Л. Осокина, И.В. Решетникова); принцип сочетания устности и письменности (М.К. Треушников); принцип судебного руководства (Н.А Чечина). В доктрине высказываются суждения в пользу принципов быть выслушанным (В.М. Шерстюк), концентрации (Е.А. Борисова). Заметим, что многое из названного имеет давние исторические корни - в германской, а затем и российской процессуальной доктрине; в частности, положения о процессуальной экономии, о судебном - или судейском - руководстве и процессуальном формализме, о праве быть выслушанным, концентрации*(122).

Доступность судебной защиты - важнейшее условие и обязательный признак правосудия, справедливого судебного процесса, признанный международно-правовыми актами (ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 14 Международного пакта о политических и гражданских правах). Обеспечение доступности правосудия правовыми средствами должно быть системным и тесно связано с проблемой права на бесплатное правосудие. Полагаем, что действующий ГПК системы таких гарантий пока не содержит, а потому говорить о доступности судебной защиты как реальном принципе гражданского процессуального права рано.

Существование принципа процессуальной экономии часто аргументируют зафиксированной в ст. 2 ГПК задачей своевременного рассмотрения и разрешения гражданских дел. Бесспорно, гражданский процесс должен быть эффективным и не столько экономным, сколько оптимальным. Очевидно, что медлительность процесса, его затягивание способны обесценить результат процесса. Однако полагаем, что все это не дает оснований выделять принцип процессуальной экономии или принцип эффективности судебной защиты. Речь должна идти не об экономии процессуальных средств: правосудие не может быть ни дешевым - в денежном выражении, ни экономным - в процессуальных средствах и способах. Правосудие должно быть оптимальным. Важно соотношение затраченных усилий по защите права и их результата. Тем самым определяется эффективность процесса. Эффективность не может быть оценена заранее - она определяется двумя моментами: качеством законодательного алгоритма защиты; оптимальным использованием этого алгоритма при рассмотрении и разрешении конкретного дела. Первое - вопрос о том, насколько законодатель верно отразил реальные общественные отношения и создал оптимальный, работающий механизм судебной защиты; второе - вопрос о качестве использования этого механизма. И то, и другое определяется практикой правоприменения. Первое - качество закона, второе - качество реальной судебной защиты.

Что касается единоличного и коллегиального рассмотрения дел, то, на наш взгляд, речь идет об институтах гражданского процессуального права. Согласно ч. 1, 3 ст. 7 ГПК гражданские дела в судах первой инстанции, а также дела по жалобам на судебные постановления мировых судей в апелляционном порядке рассматриваются судьями единолично или в предусмотренных федеральным законом случаях коллегиально. Заметим, что таких случаев крайне мало (например, коллегиально - в составе трех профессиональных судей - рассматривается по первой инстанции дело о расформировании избирательной комиссии, комиссии референдума - ч. 2 ст. 260.1 ГПК). В подавляющем большинстве гражданские дела в суде первой инстанции рассматриваются и разрешаются судьей единолично. Согласно ч. 4 ст. 7 ГПК гражданские дела в судах кассационной и надзорной инстанций суды рассматривают коллегиально. Анализ действующего законодательства убеждает*(123) в том, что единое начало (единоличное или коллегиальное) в отправлении судопроизводства отсутствует. Принцип же, напомним, есть основное начало, которое предопределяет качественные особенности отрасли права - или правосудия (если речь идет о межотраслевом по природе принципе) - в целом. Уже поэтому было бы ошибочно формулировать принцип как антиномию. Положение, заключающее в себе два взаимоисключающие начала, не может быть признано принципом по логическим причинам.

По этим же причинам трудно согласиться с выделением в качестве принципа сочетания устности и письменности в гражданском процессе. Законодательно закреплен принцип устности гражданского процесса (ст. 157 ГПК). Нарушение устной процедуры судоговорения недопустимо. Письменная фиксация хода процесса и отдельных процессуальных действий есть требование закона, обеспечивающее системность гражданской процессуальной формы, одновременно служащее гарантией правильного рассмотрения гражданского дела.

В самом начале судебной реформы, на этапе инициативной разработки законопроектов о гражданском судопроизводстве предлагалось в качестве основных принципов гражданского процессуального права закрепить такие важнейшие правовые начала, как уважение достоинства личности; приоритет судебной защиты конституционных прав; свободу выбора судебной процедуры; свободу обжалования судебных постановлений*(124). Верховный Суд РФ, будучи озабочен адаптацией в национальном процессе общепризнанных принципов и норм международного права, отнес к их числу "принцип всеобщего уважения прав человека"*(125). Несмотря на актуальность, "плоть" процессуальных принципов эти идеи пока не обрели.