Глава восьмая. "Иностранный элемент"в гражданском процессе

§ 1. Понятие и виды гражданских процессуальных отношений с "иностранным элементом". Основные принципы гражданского процесса с "иностранным элементом" (461) § 2. Принципы и правила международной подсудности (475) § 3. Гражданская процессуальная право- и дееспособность иностранных граждан и лиц без гражданства. Процессуальная правоспособность иностранных организаций (482) § 4. Исполнение поручений иностранных судов российскими судами (485) § 5. Признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей) (492)

§ 1. Понятие и виды гражданских процессуальных отношенийс "иностранным элементом". Основные принципы гражданского процессас "иностранным элементом"

Интернационализация судебной защиты - одна из важных тенденций современного меняющегося мира. Она имеет различные воплощения:

в общепризнанных международных принципах правосудия;

в развитии процедур Европейского Суда по правам человека;

в различных формах универсализации и взаимодействия национальных механизмов судебной защиты.

Это придает особую актуальность вопросам регулирования процессуальных отношений с так называемым "иностранным элементом" в национальном процессуальном законодательстве*(428).

Развитие процессуального законодательства России сделало общественные отношения с "иностранным элементом" в сфере осуществления (и обеспечения) судебной защиты полноценным элементом предмета гражданского процессуального права*(429). Универсализация судебной защиты ярко проявляется в методологии процессуального регулирования и конкретных судебных процедурах с участием "иностранного элемента". Это особенно очевидно в ГПК и АПК 2002 г. (разд. V ГПК; гл. 31 разд. IV, разд. V АПК).

Понятие "иностранный элемент" в гражданском процессе может употребляться в нескольких смыслах и обозначать:

а) участие в процессе иностранного гражданина, лица без гражданства, иностранной организации или иностранного государства в качестве лица, участвующего в деле (стороны);

б) участие в процессе или отдельных процессуальных отношениях иностранного государства, его официальных представителей;

в) выполнение российским судом судебного поручения иностранного суда;

г) использование в гражданском процессе в качестве доказательств документов, составленных или полученных на территории иностранного государства (или в соответствии с нормами иностранного права);

д) признание и исполнение решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей).

Предметом нашего рассмотрения будут только такие процессуальные отношения, одним из участников которых является российский суд общей юрисдикции. Чаще всего возникновение процессуальных отношений с "иностранным элементом" с участием российского суда обусловлено одним из трех обстоятельств:

а) одной из сторон спорного материального правоотношения (предмета процесса в российском суде) является иностранное лицо;

б) материальное правоотношение (или часть юридических фактов - оснований его возникновения) "родилось" на территории иностранного государства и (или) в соответствии с нормами иностранного материального права;

в) гражданский процесс возник в суде иностранного государства; состоялось решение иностранного суда (и при этом с данным государством имеется соглашение о взаимном признании и исполнении судебных решений).

Обратим внимание: термин "иностранное лицо" применительно к лицам, участвующим в деле, используется ГПК как родовое понятие, обозначающее участие иностранного гражданина, лица без гражданства, иностранной организации, международной организации (ч. 1 ст. 398).

Соответственно, возможны следующие гражданские процессуальные отношения с "иностранным элементом":

- между российским судом и иностранным лицом - лицом, участвующим в деле, рассматриваемом в суде Российской Федерации;

- между российским судом и иностранным государством, его официальными представителями - участниками гражданского процесса;

- процессуальные отношения, одним из оснований возникновения которых является поручение иностранного суда;

- между российским судом и заинтересованным в деле лицом по поводу признания или исполнении в Российской Федерации решения иностранного суда (иностранного третейского суда).

Уяснение особенностей гражданских процессуальных отношений с иностранным элементом требует решения вопросов:

о принципах гражданского процесса с "иностранным элементом";

о процессуальном статусе "иностранного лица";

о подсудности гражданских дел с "иностранным элементом";

о юридическом значении производства по делу, возбужденного в иностранном суде, для производства в российском суде;

об особенностях исполнения поручений иностранного суда российским судом; о порядке признания и исполнения решений иностранных судов (третейских судов).

Специфика процессуальных отношений с "иностранным элементом" обусловила необходимость их специальной регламентации, которая нашла отражение в разд. V (гл. 43, 44, 45) ГПК.

Источниками правового регулирования отношений с участием "иностранного элемента" в сфере гражданского судопроизводства являются нормы национального и международного права:

ГПК и АПК; другие федеральные законы;

двусторонние и многосторонние международные договоры РФ.

В их числе: двусторонние договоры о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам; Минская Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (для стран СНГ)*(430); двусторонние соглашения и конвенции по отдельным вопросам (например, о выполнении судебных поручений); многосторонние конвенции.

К числу важнейших источников международного права относятся: Венская Конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г.*(431), Венская Конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 г.*(432); Гаагская Конвенция по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г.*(433); Гаагская Конвенция, отменяющая требование легализации иностранных официальных документов, от 5 октября 1961 г.*(434); Нью-Йоркская Конвенция ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г.*(435); Гаагская Конвенция о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским или торговым делам от 15 ноября 1965 г.*(436); Гаагская Конвенция о получении за границей доказательств по гражданским или торговым делам от 18 марта 1970 г.*(437)

Международной практикой выработаны некоторые общие принципы гражданского процесса с "иностранным элементом", которые нашли отражение в национальном процессуальном законодательстве РФ. К числу основных принципов относятся следующие.

1. Принцип lex fori - принцип процессуального закона страны суда. При рассмотрении гражданских дел с иностранным элементом применяется процессуальное право той страны, в суде которой ведется дело или на территории которой совершаются процессуальные действия. Согласно этому принципу подсудность и гражданская процессуальная форма определяются законом места, где протекает процесс: locus regit actum. Процесс и гражданские процессуальные отношения подчинены собственному праву страны суда (ст. 14 Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса). Этот принцип общепризнан и нашел отражение в национальном законодательстве большинства стран, несмотря на то, что некоторые из современных исследователей подвергают его критике*(438).

Из данного принципа вытекает правило, закрепленное ч. 3 ст. 398 ГПК: производство по делам с участием иностранных лиц осуществляется в соответствии с ГПК и иными федеральными законами. Так же согласно ч. 3 ст. 407 ГПК исполнение поручений иностранных судов производится в порядке, установленном российским правом, если иное не предусмотрено международным договором РФ.

Единственное исключение из принципа lex fori: момент вступления решения иностранного суда в законную силу определяется процессуальным правом страны, судом которой оно было вынесено. Данное обстоятельство отражено в п. 1 ч. 1 ст. 412, абз. 4 п. 1 ч. 1 ст. 417 ГПК. В частности, решение иностранного суда не подлежит исполнению в России, если решение по праву страны, на территории которой оно принято, не вступило в законную силу или не подлежит исполнению; в признании и исполнении решения иностранного третейского суда (арбитража) может быть отказано, если сторона, против которой решение вынесено, представит доказательство того, что решение еще не стало обязательным для сторон или было отменено, или его исполнение было приостановлено судом страны, в которой или в соответствии с законом которой оно было принято.

Определение процессуальной правоспособности и дееспособности иностранных граждан определяется их личным законом, которым - по общему правилу - признается право страны, гражданство которой гражданин имеет (ч. 2 ст. 399 ГПК). Считать это исключением из принципа lex fori вряд ли можно, поскольку лицо, не являющееся на основе личного закона процессуально дееспособным, может быть на территории Российской Федерации признано процессуально дееспособным, если оно в соответствии с российским правом обладает процессуальной дееспособностью (ч. 5 ст. 399 ГПК). То же относится и к вопросу об определении процессуальной правоспособности иностранной организации (ч. 2 ст. 400 ГПК).

Как поступить в том случае, если по российскому законодательству норма права, регулирующая определенное отношение, считается материальной, а по праву иностранного государства - процессуальной (и наоборот)? Например, срок исковой давности в Англии устанавливается процессуальной нормой, в России - нормой материального права. Такую ситуацию называют конфликтом квалификаций.

Общее правило здесь таково: характер нормы - материально-правовой или процессуальный - определяется в соответствии законодательством страны суда. Если по иностранному праву норма считается материальной, а по российскому законодательству - процессуальной, то по общему правилу она не может подлежать применению российским судом в силу принципа lex fori. Но если международным договором РФ установлены иные правила гражданского судопроизводства, чем те, которые предусмотрены законом, применяются правила международного договора (ч. 2 ст. 1 ГПК). И наоборот: если у себя на родине норма считается процессуальной, а у нас аналогичная (по предмету регулирования) норма носит материально-правовой характер, - она рассматривается как материально-правовая. Соответственно, ее применение не исключается при разрешении гражданского дела российским судом - в данном случае следует руководствоваться положениями ст. 11 ГПК, разд. VI ("Международное частное право") части третьей ГК.

Если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены законом, суд при разрешении гражданского дела применяет правила международного договора (ч. 4 ст. 11 ГПК). Нормы иностранного права применяются российским судом при разрешении гражданского дела, если это допускает федеральный закон или международный договор РФ (ч. 5 ст. 11 ГПК).

При определении применимости, а также содержания норм иностранного материального права следует руководствоваться положениями международных договоров РФ, ГК (в частности, разд. VI части третьей), других законов и обычаев, признаваемых в Российской Федерации (ч. 1 ст. 1186 ГК).

При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве (ч. 1 ст. 14 АПК; п. 1 ст. 1191 ГК). ГПК не содержит статьи, специально регламентирующей порядок установления содержания подлежащих применению норм иностранного материального права при разрешении гражданского дела.

Установление точного содержания норм иностранного права может вызвать затруднения, поэтому суд вправе обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции РФ, иные компетентные органы или организации Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов (ч. 2 ст. 14 АПК; п. 2 ст. 1191 ГК)*(439). На стороны в гражданском процессе не возлагается обязанности доказывать содержание норм иностранного права, но согласно абз. 2 п. 2 ст. 1191 ГК лица, участвующие в деле, могут представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм. Для сравнения: абз. 3 п. 2 ст. 1191 ГК устанавливает иное правило по требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности - бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны. Право и обязанность доказывания, распределение обязанностей по доказыванию - институты процессуального права. Полагаем, что данные вопросы - предмет регулирования процессуальных кодексов (ГПК и АПК), но не ГК. Решаться они должны на основе принципов процессуального права.

Если содержание норм иностранного права, несмотря на принятые меры в разумные сроки, не установлено, суд применяет соответствующие нормы российского права (ч. 3 ст. 14 АПК; п. 3 ст. 1191 ГК).

2. Принцип свободного доступа иностранных лиц к судебной защите в российских судах, предоставление им процессуальных прав и объема судебной защиты наравне с российскими гражданами.

Федеральный закон от 21 июня 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации"*(440) в ст. 4 устанавливает, что иностранные граждане пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.

В области судебной защиты национальный режим распространяется на иностранных граждан в полной мере и в полном объеме. Согласно ч. 1 ст. 398 ГПК иностранные лица имеют право обращаться в суды Российской Федерации для защиты своих нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов. При этом иностранные лица пользуются процессуальными правами и выполняют процессуальные обязанности наравне с российскими гражданами (ч. 2 ст. 398 ГПК).

В то же время Правительством РФ могут быть установлены реторсии - ответные ограничения в отношении иностранных лиц тех государств, в судах которых допускаются такие же ограничения процессуальных прав российских граждан и организаций (ч. 4 ст. 398 ГПК). Однако при возникновении гражданского дела в российском суде иностранное лицо не обязано доказывать отсутствие ограничений в процессуальных правах российских граждан в судах своей страны.

Предоставление в России иностранным лицам судебной защиты не связано ни с какими дополнительными условиями, в том числе с предварительным обеспечением судебных расходов. Российскому процессуальному праву не известен институт cautio iudicatum solvi, который означает обязанность истца-иностранца предоставить обеспечение судебных расходов на случай отказа истцу в удовлетворении иска.

Освобождение от обеспечения судебных расходов предусматривает и Гаагская Конвенция по вопросам гражданского процесса (ст. 17), но принцип взаимности в данном вопросе конвенция не закрепляет. Соответственно, реализация ст. 17 конвенции требует договоренности об этом в двусторонних или многосторонних международных договорах. Например, ч. 2 ст. 1 Минской Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам предусматривает, что граждане каждой из Договаривающихся Сторон, а также другие лица, проживающие на ее территории, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же условиях, что и граждане данной Договаривающейся Стороны.

Освобождение об обеспечения судебных расходов установлено ст. 18 Конвенции между Союзом Советских Социалистических Республик и Итальянской Республикой о правовой помощи по гражданским делам от 25 января 1979 г.*(441), по которой граждане одной Договаривающейся Стороны на территории другой Договаривающейся Стороны освобождаются от залога и иного обеспечения уплаты судебных расходов, а также пользуются бесплатной правовой помощью и освобождаются от судебных расходов в соответствии с нормами ст. 17, 20-24 Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса от 1 марта 1954 г., даже если они не имеют постоянного местожительства или местопребывания на территории одной из Договаривающихся Сторон. Аналогичное правило содержится в ст. 16 Договора между СССР и Румынией об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 3 апреля 1958 г.*(442) Такие положения - признанная практика двусторонних международных соглашений Российской Федерации о правовой помощи.

В некоторых многосторонних международных конвенциях предусмотрено освобождение от предоставления гарантий по обеспечению судебных расходов (например, Нью-Йоркская Конвенция о взыскании за границей алиментов от 20 июня 1956 г.*(443), Гаагская Конвенция о международном доступе к правосудию от 25 октября 1980 г.*(444)), однако общепризнанными данные нормы не стали. Национальное законодательство ряда стран предусматривает институт cautio iudicatum solvi в полном (например, § 110 ГПК Германии) или ограниченном (например, § 57 ГПК Австрии) объеме*(445).

3. Принцип судебного иммунитета распространяется на иностранное государство и его официальных представителей. Он означает, что по общему правилу любое государство в силу своего суверенитета не может подпадать под юрисдикцию другого государства - par in parem non habet imperium sui iurisdictionem.

Иностранное государство может стать субъектом процессуального права другого государства только с согласия компетентных органов данного государства и в предусмотренных национальным законом или международным договором случаях.

Для процессуального законодательства РФ традиционным был принцип абсолютного судебного иммунитета, который в ГПК 2002 г. несколько смягчен, что нашло отражение в ст. 401, регламентирующей предъявление исков к иностранным государствам и международным организациям.

Смысл судебного иммунитета в отношении государства заключается в том, что если иностранное государство является стороной в спорном материальном правоотношении, оно не может стать стороной в процессе (это актуально, в первую очередь, для случаев, когда государство должно быть ответчиком) иначе, как с согласия компетентных органов данного государства. Кроме того, даже если государство выразило волю стать участником процесса, любое процессуальное действие в отношении данного государства, связанное с принуждением, также не может быть осуществлено без согласия на каждое такое действие компетентного органа.

Итак, в ст. 401 ГПК правила судебного иммунитета в отношении иностранного государства заключаются в следующем:

- предъявление в суде Российской Федерации иска к иностранному государству;

- привлечение иностранного государства в качестве ответчика или третьего лица;

- наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации;

- принятие иных мер по обеспечению иска;

- обращение взыскания на это имущество в порядке исполнения решений суда, допускаются только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором РФ или федеральным законом.

Смягчение абсолютности иммунитета заключается именно в этой оговорке "если", введенной в ч. 1 ст. 401 ГПК.

Международные организации подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам только в пределах, определенных международными договорами РФ и федеральными законами (ч. 2 ст. 401 ГПК).

Принцип судебного иммунитета распространяется также на официальных представителей иностранного государства, обладающих дипломатическим иммунитетом. Согласно ч. 3 ст. 401 ГПК аккредитованные в Российской Федерации дипломатические представители иностранных государств, другие лица, указанные в международных договорах РФ или федеральных законах, подлежат юрисдикции судов в Российской Федерации по гражданским делам в пределах, определенных общепризнанными принципами и нормами международного права или международными договорами РФ. К числу важнейших международных источников, в которых определяется круг лиц, представляющих государства, и их представительские функции, следует отнести Венскую Конвенцию о дипломатических сношениях 1961 г. и Венскую Конвенцию о консульских сношениях 1963 г. Судебный иммунитет распространяется только на лиц, официально наделенных функциями по представлению интересов государства на территории другого государства и только на такую деятельность данных лиц, которая связана с выполнением их представительских функций. Это отражает существо принципа судебного иммунитета. В преамбуле Венской Конвенции о дипломатических сношениях провозглашено, что привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства.

Функции дипломатического представительства согласно п. 1 ст. 3 Венской Конвенции о дипломатических сношениях состоят:

- в представительстве аккредитирующего государства в государстве пребывания;

- в защите в государстве пребывания интересов аккредитирующего государства и его граждан в пределах, допускаемых международным правом;

- в ведении переговоров с правительством государства пребывания;

- в выяснении всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщении о них правительству аккредитирующего государства;

- в поощрении дружественных отношений между аккредитирующим государством и государством пребывания и в развитии их взаимоотношений в области экономики, культуры и науки.

Соответственно, судебный иммунитет не распространяется на деятельность официальных представителей иностранных государств, в которой они выступают как частные лица (наследственные, семейные и т.п. правоотношения). Согласно п. 1 ст. 31 Венской Конвенции о дипломатических сношениях дипломатический агент пользуется иммунитетом от гражданской и административной юрисдикции, кроме случаев:

a) вещных исков, относящихся к частному недвижимому имуществу, находящемуся на территории государства пребывания, если только он не владеет им от имени аккредитующего государства для целей представительства;

b) исков, касающихся наследования, в отношении которых дипломатический агент выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо, а не от имени аккредитирующего государства;

c) исков, относящихся к любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой дипломатическим агентом в государстве пребывания за пределами своих официальных функций.

Также дипломатический агент не обязан давать показания в качестве свидетеля. Согласно п. 3 ст. 31 Венской Конвенции никакие исполнительные меры не могут приниматься в отношении дипломатического агента, за исключением тех случаев, которые подпадают под пп. "а", "b", "c" п. 1 ст. 31, и иначе как при условии, что соответствующие меры могут приниматься без нарушения неприкосновенности его личности или его резиденции.

Также и Венская конвенция о консульских сношениях устанавливает преимущества, привилегии и иммунитеты (гл. II) - для обеспечения эффективного осуществления консульскими учреждениями функций от имени их государств.

В европейских странах имеет место тенденция к ограничению судебного иммунитета, свидетельством чему явилась Европейская Конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 г. (ETS N 74)*(446). Суть ограниченного иммунитета от юрисдикции заключается в том, что в определенных конвенцией случаях государство не может ссылаться на иммунитет в иностранном суде. Общей посылкой здесь выступает положение, закрепленное п. 1 ст. 1 конвенции: Договаривающееся государство, выступающее в качестве истца или третьего лица в судебном разбирательстве в суде другого Договаривающегося государства, признает в отношении предпринятого судебного разбирательства юрисдикцию этого государства. Например, Договаривающееся государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в судах другого Договаривающегося государства:

1) при предъявлении встречного иска (в случаях, указанных в п. 2 ст. 1 конвенции);

2) если оно взяло на себя обязательство признавать юрисдикцию этого суда в соответствии с международным соглашением, ясно выраженным положением, содержащимся в доверенности, составленной в письменной форме, или ясно выраженным согласием, данным после возникновения спора (ст. 2 конвенции);

3) если судебное разбирательство связано с обязательством государства, которое в силу имеющегося соглашения должно быть осуществлено на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 4 конвенции);

4) когда судебное разбирательство связано с трудовым соглашением, заключенным между государством и физическим лицом, и работа подлежит исполнению на территории государства, где происходит судебное разбирательство (ст. 5 конвенции);

5) если Договаривающееся государство участвует с одним или несколькими частными лицами в обществе, ассоциации или юридическом лице, имеющем свое реальное или официальное место нахождение или свое главное учреждение на территории государства, где происходит судебное разбирательство, и если судебное разбирательство связано с отношениями между государством, с одной стороны, и организацией или одним из ее участников, с другой, которые вытекают из этого участия (ст. 6 конвенции).

Конвенцией предусмотрены и иные случая ограничения иммунитета государств от юрисдикции иностранного суда (ст. 7-12).