Преступления и наказания по законам Ману. Судебный процесс в Древней Индии.

Преступления и наказания. Тесная связь права с религией и моралью определила главную характерную черту древнеиндийского права, проявившуюся в отсутствии четкой дифференциации преступлений и грехов. В основу их разграничения в ЗМ положен не характер самого правонарушения, а наказание за него. В одном случае это штраф, телесное наказание, в другом - искупление.

Так, к великим грехам в ЗМ отнесены такие деяния, которые влекли за собой ритуальную нечистоту виновного и необходимость тяжкого искупления, в частности убийство брахмана, пьянство, кража, прелюбодеяние с женой гуру (учителя), а также сообщество с таким грешником (ЗМ, XI, 55). Эти же деяния отнесены в другой главе (IX, 235) к разряду деликтов-преступлений, следствием которых являлось наказание вплоть до лишения всей собственности и изгнания из страны. Характерно, что такой великий грех, как сообщество с великим грешником не был отнесен к числу преступлений.

Само понятие преступления можно применять лишь условно при характеристике права древнего мира, ибо в это время не проводилось еще четких различий между частноправовым правонарушением (деликтом) и преступлением. В Арт. (III, 16) положения о продаже несобственником и невозвращении долга даны в логической связи и трактовались в понимании ущерба, наказуемого штрафом (Арт., III, 16 (2). Правда, Ядж. оперирует понятием тяжкого проступка - преступления, исключающего отсрочку для ответчика дачи показаний на заявление истца - потерпевшего.

Шастры при рассмотрении конкретных преступлений исходят из неких общих понятий, принципов: из признания форм вины (умысел или неосторожность), необходимой обороны, рецидива, соучастия, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказания, и пр. Так, хозяин не отвечал за нахождение в его доме чужой женщины, если не знал об этом или если она находилась там вопреки его воле (Арт., III, 4, (8). Убийца освобождался от наказания, если убил, защищая себя, при охране жертвенных даров и при защите женщин и брахманов (ЗМ, VIII, 349). При этом не имело значения, был ли убит гуру, ребенок, престарелый или даже брахман, весьма ученый в ведах (ЗМ, VIII, 350). Подстрекатели к грабежу наказывались (Арт., III, 17, (11) двойным штрафом. Как смягчающее обстоятельство учитывалось при оскорблении словом или действием отсутствие умысла, состояние преступника, находившегося в опьянении, умопомрачении и пр. (Арт., III, 18(10); 17(14).

Учитывалось иногда, что преступник действовал не по своей воле, а по прямому указанию лица, от которого зависел. Штраф, налагаемый на него, был в этом случае вдвое меньше штрафа, налагаемого на подстрекателя. Смягчающими обстоятельствами признавались беда или несчастье, постигшее преступника.

Обстоятельствами, отягчающими ответственность, признавались групповой характер преступления (Арт., III, 19(16), рецидив и пр. При вынесении наказания, как во всем древневосточном праве; учитывался личный статус преступника и потерпевшего, пол, возраст, варна, родственные связи сторон. Как правило, более высокий варновый статус преступника смягчал его ответственность, более высокий варновый статус потерпевшего - отягчал ее, кроме воровства, когда действовал обратный принцип. По ЗМ на брахмана в этом случае накладывался больший штраф, чем на шудру. Оскорбление жены наказывалось, например, вдвое меньшим штрафом, чем оскорбление чужой женщины (Арт., III, 18(5). Особо наказывались преступления, затрагивающие интересы царя и храма. Так, например, ЗМ предписывают казнить без промедления взламывающих царский склад, арсенал или храм (VIII, 280).

Отсутствие сколько-нибудь полного перечня так называемых государственных преступлений - характерная черта древневосточного права. Но даже это свидетельствует о том, что право выделяло их. Нарада, например, предусматривала тяжкое наказание за незаконное ношение оружия с "вражескими" намерениями. Арт. (III, 18(12) определяет самый высокий штраф за поношение своей страны или деревни. Если неповиновение приказу главы деревни наказывалось штрафом (Арт., III, 16(39-40), то можно предположить, как тяжко наказывалось неповиновение приказу царя. Иногда суд рассматривал как оскорбление действием нанесение ущерба общественно значимым объектам и царской собственности (Арт., III, 19(30).

Выделялись и правонарушения, носящие характер святотатства, и должностные преступления. К первым относилось, например, такое деяние, как поношение богов и святынь (Арт., III, 18(12), заклад священного водоема (Арт., III, 10(2), ко вторым - мздоимство служащих царя, их злоупотребления, составление ложных приказов и пр. (ЗМ, IX, 231-232).

Большая группа норм, входящих в общее понятие "насилие", касается преступлений против личности. Среди них первое место занимает убийство, влекущее за собой смерть преступника. "Убийство убийцы - открытое или тайное - никогда не является для убивающего грехом" - провозглашено в ЗМ (VIII, 351). Самым тяжким преступлением считалось убийство брахмана, сам же брахман не мог быть наказан смертной казнью даже за убийство. В этом случае он изгонялся из страны. Телесные повреждения рассматривались в шастрах в контексте оскорблений действием, к числу которых Арт. относила, например, прикосновение, замахивание, удар (Арт., III, 19(1). Наказание штрафом за оскорбление действием варьировалось в зависимости от последствий: было ли избиение с кровью или без крови или "почти до смерти", была ли сломана рука или нога, выбиты зубы, отрезаны уши, нос, потерял ли потерпевший способность говорить, двигаться, принимать пищу. В последнем случае наряду со штрафом требовалось возмещение расходов на лечение (Арт., III, 19(12). Групповые побои влекли удвоенную сумму штрафа для каждого преступника.

К оскорблению словом Арт. (III, 18(1) относила "поношение, посрамление и угрозу", при этом учитывался прямой и тайный смысл оскорбительного слова, а также соответствовало ли оно действительности, например, при оскорблении умалишенным, прокаженным. С этой целью привлекались показания лекарей, близких людей.

Как и жизнь, достоинство людей в шастрах расценивалось в зависимости от сословно-варновой принадлежности. Если оскорбление словом или действием равного себе по положению или представителя низшей варны наказывалось, как правило, штрафом (ЗМ, VIII, 276, 268 и др.), то такое же преступление шудры в отношении дважды рожденных влекло за собой телесное наказание, внушающее трепет, - отрезание языка, губ, рук, ноги, кастрацию (ЗМ, VIII, 270-280). "Ту часть тела, какой шудра ударит брахмана, - провозглашает Арт. (III, 19(8), - следует у него отрубить". Характерно, что в одном ряду с оскорблением действием в Арт. рассматривается и повреждение чужой вещи, и нанесение ударов чужому скоту (Ш, 19(23,26,27).

Прелюбодеяние было одним из первых известных шастрам великих грехов и тяжких преступлений. В ЗМ нормы о прелюбодеянии идут вслед за убийством. "Людей, домогающихся чужих жен, царю следует изгонять, подвергать наказанию, внушающему трепет" - гласит правило ЗМ (VIII, 352). Все виновные в прелюбодеянии (которому в шастрах дается очень широкая трактовка, включающая, в частности, тайную беседу с чужой женой, услужливость, заигрывание с ней, прикосновение к ее одежде и украшениям и пр.) подлежат смертной казни. Характерно, что проституция жены с согласия мужа не наказывалась (ЗМ, VIII, 362; Нарада, I, 183 и др.). Шастры не проводят различий между прелюбодеянием и изнасилованием (лишение чести девушки против ее воли) (ЗМ, VIII, 364). Это преступление влекло за собой телесное наказание, отрезание пальцев, если преступник был не равен по положению с потерпевшей. Равный по положению отделывался высоким штрафом. Неверную жену, "обнаглевшую вследствие знатности родственников", ЗМ рекомендовали затравливать собаками (VIII, 371), а ее сожителя сжигать на раскаленном железном ложе. Наказывался мужчина за преступное сожительство со свободной женщиной, при этом учитывалось ее социальное положение и была ли она охраняема или нет. Если шудра сожительствовал с женщиной из высшей варны, он подлежал кастрации.

Значительное место в шастрах занимали и имущественные преступления - кража, грабеж, которые рассматривались как однопорядковые явления с преступлениями против личности, клеветой, прелюбодеянием, ибо имущество в правосознании древнего индуса являлось как бы продолжением личности, было неразрывно связано с нею.

В имущественном плане рассматривалось, например, положение женщины и жены. Отсюда частые ассоциации в дхармашастрах прелюбодеяния и потравы поля (женщина считалась воплощением поля, мужчина - семени (ЗМ, IX, 32-33). Характерно, что Яджнавалкья под тяжким преступлением понимает смертоубийство, а также уничтожение чужого имущества. В полном соответствии с этой логикой "светская" Арт. (книга III, гл. 19) под единой рубрикой "Оскорбление действием" помещает правовые нормы, касающиеся оскорбления словом или действием, нанесения телесных повреждений, убийства, кражи, повреждения чужой вещи (в том числе деревьев), нанесения ударов и ран чужому скоту и пр.

В шастрах проводятся, однако, четкие различия между грабежом, или насильственными действиями присвоения вещи в присутствии собственника, и кражей - в отсутствие собственника, к которой приравнивалось отрицание получения чужой вещи на хранение и пр. (Арт., III, 17, (1,2). Наказание варьировалось в зависимости от стоимости похищенного и варновой принадлежности преступника.

"Собирание кореньев, плодов от деревьев, дров для огня и травы для корма скота" не считалось преступлением (ЗМ, VIII, 339,341).

Захват (грабеж) наиболее ценного имущества: крупного рогатого скота, людей, домов, золота, по Арт. (III, 17(19), влек за собой крупный штраф. По ЗМ похищение "родовитых людей, особенно женщин, так же как и лучших драгоценных камней" наказывалось смертной казнью, захват же коров - отсечением половины ноги (ЗМ, VIII, 323-324).

Из этого, как и из других примеров, можно сделать вывод, что предписания Арт. носили в ряде случаев более гуманный характер. Объясняется это видимо тем, что наказания, предусматриваемые Арт., имели более действенный характер, чем в дхармашастрах, главной целью составителей которых было не строгое применение предписаний о наказаниях, а предупреждение, предостережение преступника о тех тяжких последствиях (часто самых невероятных), которые его ждут. Угрозы излагались в ЗМ даже в самой общей, декларативной форме, не сопряженной с конкретной санкцией.

Исчерпывающего перечня наказаний в шастрах нет. В ЗМ (VI-II, 310) царю предписывалось обуздывать беззаконие тремя мерами: заточением, заковыванием в цепи и различными видами телесных наказаний. В другом месте в перечень наказаний (ЗМ, VIII, 129) вошли замечание, выговор, штраф, телесное наказание смертная казнь. Но в нем не упоминаются ни позорящие наказания: клеймение, обритие головы и пр., ни изгнание из страны, касты, семьи, которые в действительности применялись, о чем свидетельствуют другие шлоки.

В ЗМ различается простая (отрубание головы) и квалифицированная (сажание на кол, утопление и пр.) смертная казнь (IX, 279), которая в ряде случаев могла быть заменена уплатой высшего штрафа, т.е. 1000 пан (средний штраф - 500 пан, низший - 250 пан), что ставило в неравное положение бедного и богатого преступника. К брахманам смертная казнь не применялась, к ней приравнивалась своеобразная гражданская смерть, связанная с публичным оглашением, клеймением, изгнанием из касты и страны. Клеймение применялось и к представителям других варн вместе с телесным наказанием и денежными штрафами (ЗМ, IX, 236, 237).

Судебный процесс. Судопроизводство подробно описывается как в Арт., так и в поздних дхармашастрах, причем правила обвинительного по своему характеру процесса и по уголовным, и по гражданским делам в основном совпадали. Судебное дело начиналось с подачи искового заявления и показаний в суде истца, затем ответчика (Арт., III, 1 (17). В зависимости от характера дела каждая из сторон выставляла поручителей, гарантирующих исполнение решения суда (в основном по долговым обязательствам). Ответчик при этом не имел права выдвигать встречного иска (обвинения), за исключением случаев рассмотрения дела о ссорах, кражах, соглашениях торговцев. Рассмотрение прекращалось, если ответчик признавал свою вину, в противном случае ему давалась отсрочка для ответа: первый раз от 3 до 7 дней, второй (с целью поиска новых доказательств) - полтора месяца. Истец должен был доказательно оспорить показания ответчика в тот же день, в противном случае он подлежал штрафу (Арт., III, 1 (17,27 и др.). Бегство и истца, и ответчика от суда было равнозначно признанию вины.

Публичная состязательность, как необходимое условие ведения дел, усиливалась правом истца и ответчика биться об заклад, который выплачивался проигравшей стороной определенной суммой царю.

Значительное внимание в шастрах уделяется требованиям, предъявляемым к надежным свидетельским показаниям (ЗМ, VIII, 68, 69, 72; Арт., III, 11 (25-33). Действовал общий принцип: свидетель должен быть равным по социальному статусу той стороне в процессе, относительно которой он дает показания. Это требование ослаблялось лишь в случае тяжких преступлений (воровство, насилие и пр.), когда свидетели не проверялись слишком тщательно (ЗМ, VIII, 72).

Только при отсутствии надлежащих свидетелей разрешалось принимать свидетельства ребенка, старика, ученика (в отношении учителя), родственника, раба и женщины (ЗМ, VIII, 70, 71 и др.). К этому перечню Арт. добавляет больных, лиц, исключенных из каст, неприкасаемых, лишенных органов чувств, если это были не тяжбы "подобных им" (III, 11(30). Лжесвидетельство считалось преступлением, наказываемым иногда штрафом, равным десятикратной сумме иска, или изгнанием из страны (Арт., III, 11(45). Предписывался также специальный ритуал приведения к присяге свидетеля. Арт. признает и доказательства, добытые "обманным путем".

С древнейших времен применялся суд божий - ордалий. Подробно пять великих ордалий (весами, огнем, водой, простой и священной, и ядом) описываются в Ядж. Но к ним можно было прибегать, во-первых, по согласию сторон, во-вторых, при отсутствии авторитетных доказательств - документов, свидетельских показаний, факта пользования вещью и, в-третьих, публично.

По мере того как в шастрах все больше внимания стало уделяться имущественным отношениям, возрастала роль документов как надежного способа доказывания. В поздних шастрах проводится их классификация, регламентируется порядок составления, особенно договоров займа (Ядж., II, 84-94; Нар., I, 134-146).

В Арт. заметен некоторый отход от состязательного характера судебного процесса. Об этом свидетельствуют и усиление в судопроизводстве роли органов власти, царя, который обязывался, в частности, вызвать ответчика в суд, если сам истец был не в состоянии сделать это, и возможность применения пыток.