§ 4. Источники международного уголовного права

К настоящему времени в основном сложилась система источников международного уголовного права, прежде всего в виде специальных договоров, направленных на пресечение преступлений, а также конкретных статей в том или ином договоре, где прямо предусматривается ответственность за международные преступления и преступления международного характера. Другой особенностью источников международного уголовного права является то, что здесь нет единого кодекса.

Международный договор в настоящее время — основной источник международного уголовного права. Все особенности международного договора, характерные для международно-правового регулирования в целом, характерны и для международного договора в области международного уголовного права[1].

Условно эти международные договоры можно разбить на две части: международные договоры, действие которых предусматривается как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов; международные договоры, действующие только в период вооруженных конфликтов.

Примеры первой группы договоров – Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Устав Нюрнбергского трибунала 1945 г., пример второй — Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны.

В ряде международных соглашений есть статьи, относящиеся к международному уголовному праву, действие которых имеет место как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. В качестве примера можно привести Всемирную почтовую конвенцию, Конвенцию о физической защите ядерного материала, Международную конвенцию по морскому праву 1982 г., где есть статья о сотрудничестве государств по борьбе с пиратством.

К источникам международного уголовного права следует отнести и договоры, устанавливающие пределы осуществления уголовной юрисдикции в конкретных пространственных сферах, которые предусматривают ограничение этой юрисдикции по отношению к соответствующим категориям лиц.

Договорные источники международного уголовного права служат важным инструментом борьбы народов и государств по предотвращению международных преступлений, таких как подготовка к агрессивной войне, нарушение международного мира, т. е. действий государств и физических лиц, наносящих серьезный ущерб всему международному сообществу, и требуют привлечения к ответственности виновных лиц, несущих международную ответственность государств.

Например, в ст. 1 Международной конвенции о пресечении апартеида и наказании за него 1973 г. апартеид и сходные с ним политика и практика расовой сегрегации и дискриминации квалифицируются как серьезная угроза для международного мира и безопасности. Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических представителей, квалифицирует действия против этих лиц как серьезную угрозу для нормальных отношений, необходимых при сотрудничестве между государствами. В современном международном праве сложилась система договорных норм, прямо обязывающих государства преследовать и наказывать преступников, совершающих международные преступления и преступления международного характера (в последнее время заключаются соглашения и о наказании преступников, совершающих общеуголовные преступления на территориях других государств).

Договорная система источников международного уголовного права начала складываться после второй мировой войны, хотя конец XIX и начало XX в. уже характеризовались появлением международных договоров в области регулирования вооруженных конфликтов (Гаагские конвенции о законах и обычаях войны 1899 и 1907 гг.), где ставились вопросы о международной ответственности государств и физических лиц за противоправные действия международного характера. К началу 40-х годов XX в. целый ряд положений, которые сегодня нашли отражение в международных договорах, стали международно-правовыми обычаями. Однако, в отличие от других отраслей международного права, роль обычая как источника международного уголовного права сравнительно невелика.

В литературе была высказана точка зрения, что в настоящее время в силу трудностей, возникающих на пути договоренностей о той или иной конкретной норме поведения государств, обычные нормы международного права играют большую роль, чем договоры. С этой точкой зрения трудно согласиться, так как сложившаяся обычная норма международного уголовного права при всем том значении, которое она имеет, не может адекватно отразить изменения, происходящие в характере международных отношений, и тенденции, которым надо воспрепятствовать в интересах всего человечества. Соглашаясь с тем, что создание договорной нормы требует больших усилий, главное внимание следует, однако, направить именно на достижение договоренностей, их реализацию и контроль за их выполнением.

Говоря о соотношении обычных и договорных норм международного уголовного права, необходимо подчеркнуть, что, как правило, договорные нормы, в частности в области законов и обычаев войны, основываются на международных обычаях, являясь их кодификацией[2]. Международный военный трибунал в Нюрнберге заявил, что большинство правил, отраженных в IV Гаагской конвенции 1907 г., были признаны цивилизованными нациями и рассматривались как действующие законы и обычаи войны. Дополнительный протокол (I) 1977 г. к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны в своих основных положениях отразил действующее обычное международное право (например, ст. 35, говорящая о праве выбора методов ведения войны; ст. 37, запрещающая вероломство; ст. 38 и 39 об эмблемах и др.).

В международном уголовном праве (в той части, которая касается законов и обычаев войны) многие международные договоры рассматриваются как отражение содержания норм обычного международного права, т.е. правила договоров обязательны и для государств, не являющихся их участниками, в качестве обычных норм (например, Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., Конвенция 1948 г. о предупреждении и наказании за геноцид). На это обращается внимание в литературе, из этого исходила, в частности, практика Международного военного трибунала в Нюрнберге и практика национальных судов.

Устав Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии[3], созданного на основе резолюции Совета Безопасности от 25 мая 1993 г., принятые в 1994 г. на 46 сессии КМП ООН проект Устава Международного уголовного суда[4] и проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества[5] подтвердили (ст. 2, 20 и 22) обычно-правовой характер законов и обычаев войны, как они нашли свое закрепление в ряде международных договоров. Эти документы можно рассматривать в качестве важных источников международного уголовного права.

В том, что касается оценки самой значимости кодификационной деятельности Комиссии международного права по выработке Устава Международного суда и Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, то здесь следует особо отметить работы профессора B.C. Верещетина[6]. Российская наука международного права уже откликнулась на выработку Комиссией международного права ООН юридических документов, имеющих важное значение для всего человечества в деле установления миропорядка на основе господства права.

К источникам международного уголовного права, которые условно можно назвать косвенными, или вспомогательными, следует отнести внутригосударственные законы, в той или иной степени направленные на преследование и наказание за совершение международных преступлений или преступлений международного характера.

Внутригосударственные законы, принятые в ряде государств по одному и тому же вопросу, способны оказать влияние на возникновение обычной нормы международного уголовного права. Например, принятые государствами законы по борьбе с террористическими актами международного характера могут привести к появлению нормы международного права, запрещающей подобные действия, квалифицирующей их как преступные и ставящей вопрос о международной уголовной ответственности физических лиц.

В ряде государств изданы законы, запрещающие наемничество. В Великобритании имеется Закон о поступлении на военную службу за границей, принятый в 1870 г.; бельгийскому законодательству известны нормы, прямо запрещающие вербовку гражданских лиц в иностранные армии без разрешения Короны (Закон 1951 г.); во Франции ст. 85 Уголовного кодекса запрещает вербовку в мирное время от имени иностранной державы. Статьи 958 — 960 разд. 18 Свода законов США запрещают деятельность, которая может нанести ущерб отношениям США с другими странами.

При всей непоследовательности их применения и даже неприменении, когда дело касается наемников, само наличие национального законодательства, карающего наемничество, оказывает влияние на разработку международно-правовых норм, квалифицирующих наемничество как международное преступление и наемников как уголовных преступников (Конвенция ОАЕ 1977г., проект Конвенции ООН).

Запрещение рабства и работорговли, их отмена – результат преобразований внутри государств, в частности американских государств в XIX в., которые нашли выражение в соответствующих законах и в принятом в 1885 г. на Берлинской конференции Генеральном акте о Конго, ст. 9 которого подтверждала, что работорговля запрещена международным правом, и запрещала использовать территорию в бассейне реки Конго в качестве рынков невольников и транзитных путей при перевозке рабов. В 1926 г. была принята специальная Конвенция о рабстве.

Внутригосударственный закон мы называем вспомогательным источником международного уголовного права еще и потому, что он как бы подтверждает уже существующие обычные нормы международного уголовного права или обеспечивает осуществление принципов и норм международного уголовного права на территориях государств. В качестве примера можно привести институт выдачи уголовных преступников, которые подлежат обязательной выдаче в случае наличия специального договора, а в случае отсутствия такового действует обычная международная норма "или выдай, или суди".

В качестве источника международного уголовного права определенное значение имеют судебные решения.

Принято считать, что судебные решения в международных отношениях не составляют собственного источника права. Однако судебные решения оказывают влияние на развитие международного права, подтверждая или констатируя отсутствие или наличие той или иной международно-правовой нормы[7].

Судебные решения оказывают большое влияние на формирование как общих принципов, так и конкретных норм международного права, в частности, в области законов и обычаев войны. Например, Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 г. "подтвердила принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в приговоре Трибунала". Резолюция предложила комитету по кодификации международного права внести их "в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности, против человечества или в международный уголовный кодекс" (95/1). ООН рассматривала Нюрнбергские принципы как общепризнанные, которые, будучи основанными на ранее сложившихся нормах международного права, дают ему дальнейшее развитие.

Нюрнбергские принципы, нашедшие выражение в решении суда, стали основой для формирования перечня составов преступлений, влекущих международную уголовную ответственность, новых норм международного уголовного права. К ним следует отнести Конвенцию 1948 г. о предупреждении преступления геноцида и наказании за него.

Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны прямо предусматривают уголовную ответственность за военные преступления, которые не упоминались в Гаагских конвенциях 1907 г., но были прямо осуждены Уставом и приговором Нюрнбергского трибунала. Ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН прямо осуждает политику апартеида, депортацию местного населения как международные преступления, что несомненно отражает влияние принципов, закрепленных в приговоре Нюрнбергского трибунала.

Принципы Устава и приговора Нюрнбергского трибунала оказали большое влияние на развитие международно-правовых норм выдачи военных преступников и норм, касающихся проблемы нераспространения сроков давности на эти преступления. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 13 февраля 1946 г. "Выдача и наказание военных преступников" и резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 31 октября 1947 г. "Выдача военных преступников и изменников" говорили об обязанности выдавать лиц, совершивших преступления, предусмотренные в Уставе Нюрнбергского трибунала (ст. 6 – преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества). Декларация о территориальном убежище, принятая Генеральной Ассамблеей на XXII сессии в 1967 г., в ст. 1 прямо говорит: "На право искать убежище и пользоваться убежищем не может ссылаться никакое лицо, в отношении которого существуют серьезные основания полагать, что оно совершило преступление против мира, военное преступление или преступление против человечества..." (2312/ХХП).

Согласно ст. I, IV Конвенций о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г., никакие сроки давности не применяются к военным преступлениям и преступлениям против человечества (ст. I), и государства-участники обязаны принять законодательные и иные меры для обеспечения этого положения (ст. IV) (2391/ХХШ).

Судебные решения прямо обязывают выполнять решение суда только стороны процесса. Ст. 59 Статута Международного суда подчеркивает, что решение суда обязательно только "для участвующих в деле сторон и лишь по данному делу". Но суд в другом, конкретном, но аналогичном, деле может учесть решение суда по первому делу и использовать его аргументы и даже само решение.

Роль косвенного источника международного уголовного права играют и решения, и приговоры внутригосударственных судов. Так, например, в процессе над наемниками в Луанде (1976 г.) был констатирован преступный характер наемничества, а действия наемников квалифицированы как международные уголовные преступления[8].

По инициативе правительства Народной Республики Анголы была создана Международная комиссия по расследованию деятельности наемников. Она проанализировала международную практику борьбы с наемниками, резолюции ООН и ОАЕ по этому вопросу, расследовала преступления наемников в Анголе и выработала проект Конвенции о предотвращении и запрещении наемничества[9].

Указом от 15 июня 1979 г. Народно-революционный совет Камбоджи создал Народно-революционный трибунал в г. Пномпене для рассмотрения преступлений геноцида, совершенных кликой Пол Пота и Иенг Сари. Статья 1 Указа говорит об ответственности за геноцид.

В ст. 2 Указа предусмотрена мера наказания для подстрекателей и исполнителей – тюремное заключение на срок от 15 до 20 лет, или пожизненное заключение, либо смертная казнь. Непосредственные исполнители подлежат тюремному заключению на срок от 5 до 15 лет, а при наличии смягчающих обстоятельств наказание может быть менее 5 лет тюремного заключения. Предусмотрена возможность частичной или полной конфискации имущества.

В приговоре, в частности, говорится, что обвиняемые Пол Пот и Иенг Сари совершали следующие преступления: уничтожение многих социальных слоев; практически полное истребление офицеров и солдат-сторонников прежнего правительства, интеллигенции, а также лиц и организаций, рассматриваемых как враждебные режиму; уничтожение священнослужителей, верующих, систематическое истребление национальных меньшинств, насильственная ассимиляция, уничтожение выходцев из других стран; разрушение семейных и социальных основ; массовые убийства; организация "народных коммун" - замаскированных концентрационных лагерей, принуждение работать и жить в условиях, ведущих к физическому и психическому разрушению личности; массовые убийства малолетних детей; применение пыток и других специфических методов террора населения. Суд констатировал прямой умысел в совершении преступления геноцида. На основании Указа суд признал Пол Пота и Иенг Сари виновными в преступлении геноцида, заочно приговорил их к смертной казни, все их имущество объявил подлежащим конфискации[10].

В США состоялись два судебных процесса, в которых обвиняемые были оправданы на том основании, что они действовали в соответствии с международным правом, борясь против его нарушений правительством США, определенных международными соглашениями как международные преступления.

В одном деле обвиняемые протестовали перед военно-морским тренировочным центром в районе Великих озер 14 ноября 1984 г. против военной интервенции США в Центральной Америке и создания администрацией Рейгана наступательного ядерного оружия. Им было предъявлено обвинение в том, что они совершили серьезное преступление, выразившееся в действиях толпы, и сопротивлялись аресту. В течение трех с половиной дней процесса были заслушаны восемь экспертов по проблемам ядерного оружия и международного права. 15 апреля 1985 г. по всем пунктам обвинения подсудимые были оправданы.

Практически в первый раз в истории американской юстиции в этом деле судья Альфонс Е. Витт заявил, что угроза применения ядерного оружия нарушает международное право. Это дело было немедленно использовано как прецедент в другом деле в Чикаго месяц спустя. Обвиняемые попытались встретиться с консулом Южной Африки для того, чтобы обсудить с ним политику апартеида, проводимую его правительством. Консул отказался, в ответ на это обвиняемые решили не покидать помещения консульского представительства. Они были арестованы и обвинены в нарушении постановления муниципалитета города Чикаго, запрещающего "незаконные действия". Защита представила целую группу доказательств, свидетельствующих о том, что правительство Южной Африки своей политикой апартеида совершает международные преступления и обвиняемые действовали разумно в своих попытках прекратить продолжение этих преступлений. В этом деле жюри отвергло все обвинения, предъявленные участникам действий протеста. Судебные решения в данной конкретной области оказали и оказывают серьезное влияние на возникновение и развитие международного уголовного права.

Мы знаем целый ряд международных соглашений, решений международных организаций, которые содержат принципы и нормы, сформулированные в результате рассмотрения конкретных дел как международными судебными инстанциями, так и судебными инстанциями отдельных государств, подтвердивших и конкретизировавших в частных ситуациях те или иные положения международного уголовного права.

В связи с этим судебные решения следует отнести к косвенным или вспомогательным источникам международного уголовного права, играющим важную роль в формировании и развитии этой отрасли.

К вспомогательным источникам международного уголовного права следует отнести решения международных организаций, и прежде всего органов ООН, таких как Генеральная Ассамблея и Совет Безопасности. Если в отношении решений Совета Безопасности ООН среди юристов-международников существует более или менее единая точка зрения и они в соответствии со ст. 25 рассматриваются как обязательные правила поведения, подлежащие соблюдению всеми государствами, то резолюции Генеральной Ассамблеи ООН или других органов ООН в своем большинстве не рассматриваются как источники международного права. При этом ссылаются на ст. 11 Устава ООН, которая говорит о них как о рекомендациях[11]. Вместе с тем в литературе[12] существует точка зрения, согласно которой решения международных органов, в частности, принимаемые Генеральной Ассамблеей ООН единогласно, могут рассматриваться как обязательные и их следует считать таковыми в том случае, если эти решения основываются на Уставе организации и являются толкованием уставных положений.

Независимо от этих точек зрения решения международных органов оказывают влияние на развитие международного права в конкретных областях, и это влияние осуществляется путем выработки на основе этих решений проектов международных договоров, решений международных судов, через практику государств, учитывающих и применяющих эти решения.

Можно отметить и такие решения международных организаций, которые осуществляются и контролируются в обязательном порядке специально созданными дополнительными органами (например, Декларация Генеральной Ассамблеи ООН о предоставлении независимости странам и народам 1960 г. рассматривается как обязательный документ ООН и вводит в международное право принцип ликвидации колониализма). Подобные решения международных организаций безусловно служат источником международного права.

Американский судья Джессеп в деле о Юго-Западной Африке прямо заявил: представляется, что норма о недискриминации стала нормой международного права с помощью резолюций Генеральной Ассамблеи и других международных органов.

Хотя в ст. 38 Статута Международного суда не упоминаются резолюции международных организаций как источник международного права, суд в ряде своих решений использовал эти резолюции и декларации.

Большинство исследователей признают решения международных организаций косвенным источником международного права и международного уголовного права.

На международном симпозиуме по международному уголовному праву в октябре 1987 г. в Праге "Особенности кодификации международного уголовного права" отмечалось, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН определяют — международную уголовную политику, состав преступления и не содержат санкции В связи с этим остаются два способа решения: "Первый состоит в том, что государства включают в свои УК резолюции ООН о международных преступлениях и таким образом применяют санкцию на основе внутреннего уголовного права. В ходе этого они могут осуществить принцип универсальной уголовной власти и их юрисдикция может выйти за пределы территориального принципа". С другой стороны, если нет регулирования наказания в законе, государство может применять принцип aut dedere aut punere, т.е. лицо выдается государству, желающему его привлечь к уголовной ответственности. В этом случае из международного права возникает обязанность выдачи. Такая точка зрения исходит из того, что резолюция Генеральной Ассамблеи ООН имеет характер источника международного уголовного права.

Различными органами ООН принята целая серия международных актов, которые прямо касаются уголовного права. К их числу относятся, например, Минимальные стандартные правила обращения с заключенными[13], Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания[14], Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка[15].

К этой группе международных документов можно отнести Принципы равенства при отправлении правосудия; Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания; Кодекс медицинской этики, относящийся к защите лиц, подвергаемых любой форме задержания или тюремного заключения; Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или тюремному заключению в какой бы то ни было форме.

Первая группа документов, являясь рекомендациями государствам, оказывает влияние на разработку и принятие как соответствующих законов, так и международных соглашений. Например, Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания ускорила разработку Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения или наказания, которая в 1987 г. вступила в силу.

Другой пример: с 1963 г. в Комиссии ООН по правам человека, в Комитете ООН по предупреждению преступности и борьбе с ней, на V конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, на Генеральной Ассамблее и Экономическом Социальном Совете (ЭКОСОС) ООН обсуждался вопрос о Международном кодексе "полицейской этики", и в 1979 г. XXXIV сессия Генеральной Ассамблеи одобрила Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка.

При всей сложности создания единого международно-правового документа очевидно, что разработка и принятие его, хотя он и носит рекомендательный характер, — это успех борьбы с произволом полицейского аппарата.

В рамках ООН с 1956 г. (Комиссия по правам человека) идет работа по выработке проекта Свода принципов защиты всех лиц, подвергаемых в любой форме задержанию или тюремному заключению. Было проведено исследование, составлен проект и в 1969 г. направлен на отзыв правительствам. В 1970 г. Генеральный секретарь ООН направил его на дополнительные замечания правительствам, и на XXXVII сессии Генеральной Ассамблеи была создана рабочая группа, которая должна завершить разработку проекта Свода принципов свободы от произвольного ареста и содержания под стражей.

В Комиссии международного права (КМП) ООН и на международных конференциях идет процесс кодификации принципов и норм международного уголовного права.

На Комиссию возложена задача готовить международные конвенции универсального характера. Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии разработать кодекс преступлений против мира и безопасности человечества. В 1954 г. был подготовлен проект кодекса, однако до разработки определения агрессии работа над ним была временно прекращена. Успешное завершение работы над определением агрессии и принятие этого определения Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. вновь активизировало разработку кодекса, который с самого начала мыслился и как кодификация принципов и норм международного уголовного права.

КМП пытается учесть двойной подход к рассмотрению вопроса международной уголовной ответственности, т. е. и ответственность государств, и ответственность физических лиц за международные преступления.

В ст. 3 п. 2 Кодекса об ответственности и наказании, принятой в 1987 г. Редакционным комитетом Комиссии, говорится, что судебное преследование какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества не освобождает государство от ответственности по международному праву за действие или бездействие, вменяемые этому государству.

Решение проблемы кодификации международного уголовного права не только позволит сконцентрировать в одном документе принципы и нормы, сформулированные в действующих международных договорах, но и разработать новые принципы и нормы, в том числе и новые составы международных преступлений и преступлений международного характера.

Комиссия единогласно приняла решение о разработке Кодекса международной уголовной ответственности индивидуумов, основанного на приговорах Нюрнбергского и Токийского трибуналов, Проекте кодекса 1954 г.

Конкретным результатом кодификационной работы КМП ООН стал проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, принятый на 46-й сессии в 1994 г. Предусмотрев в ст. 3 проекта возможность судебного преследования какого-либо лица за преступление против мира и безопасности человечества, а в ст. 5 — ответственность государства по международному праву за действие или бездействие, вменяемое этому государству, выработанный Комиссией документ установил прямую связь между уголовной ответственностью физического лица и ответственностью государства. Хотя между этими двумя понятиями необходимо проводить определенное различие, тем не менее не следует забывать, что в ряде случаев они дублируют друг друга. Например, согласно п. 2 ст. 10 части второй проекта статей об ответственности государств, один из элементов сатисфакции уголовное преследование лиц, действие которых положило начало международно-противоправному деянию государства. Однако такая сатисфакция не может освободить государство от другого рода обязательств, обусловленных возможными последствиями данного преступления, например, от обязательства по возмещению ущерба.

Выработанный в рамках КМП ООН окончательный текст Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества призван способствовать установлению прочной правовой основы принципов деятельности Международного трибунала для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии, а также деятельности на основе Устава Международного уголовного суда.

Официальная кодификация международного уголовного права  - закономерный процесс становления и развития этой отрасли права на стадии, когда появляется целая группа международных договоров, прямо или косвенно касающихся борьбы с отдельными международными преступлениями и преступлениями международного характера. Это требует соединения в международном документе обычной и договорной практики государств, введения новых принципов и институтов эффективного механизма его реализации.

[1] См.: Талалаев А.И. Право международных договоров. М., 1980

[2] См.: Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия М., 1989

[3] Revue Generate de Droit International Public. P., 1993. N. 93. № 2. P. 550-556

[4] Док. ООН А/49/10. С. 22-117

[5] Док. ООН А/49/10. С. 121 - 147

[6] Верещетин B.C. Международный уголовный суд: новые перспективы? (К рассмотрению вопроса в Комиссии международного права ООН) // Московский журнал международного права. 1993, № 2. С 3— 14); Он же. О работе Комиссии международного права ООН // Там же. 1994. № 1. С. 3 — 20

[7] См.: Блищенко И.П. Прецеденты в международном праве. М., 1977

[8] Подробнее см.: Барчет В., Робек Д. Солдаты на продажу. М., 1980. Полто-рак А. Наемничество под судом // Междунар. жизнь. 1976. № 3; Блищенко И., Жданов Н. Наемничество — международное преступление // Советский ежегодник международного права. 1979. М., 1980

[9] Барчет В., ЯэбекД. Указ. соч. С. 280-285

[10] См.: Шубин В.В. Кампучия: суд народа. М., 1980.

[11] См.: Фельдман Д.И., Яновский М.В. Генеральная Ассамблея ООН и вопросы развития международного права. Казань, 1968

[12] См.: Блищенко И.П., Солнцева М.М. Мировая политика и международное право. М., 1991

[13] Приняты на I Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1955) и одобрены резолюцией ЭКОСОС "С" (XXIV) от 31 июня 1955 г. Строго говоря, это уже не международное уголовное право, а международное пенитенциарное (уголовно-исполнительное) право, новая отрасль в комплексе отраслей права, затрагивающих интересы международного сообщества

[14] Одобрена Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями (1975) и резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1975 г

[15] Одобрен резолюцией ЭКОСОС и XXIV сессией Генеральной Ассамблеи ООН в 1970 г