Толкование гражданско-правовых норм. Судебное толкование гражданско-правовых норм.

Теорией государства и прав является наука обширная и многогранная. В неё входит изучение такой деятельности, как толкование правовых норм. Толкование правовых норм – это важнейшее условие их правильного понимания и применения.

При применении конкретной нормы гражданского права необходимо четко уяснить ее смысл и содержание. Этому служат различные приемы (способы) толкования ее текста, помогающие устранить возникшие неясности в его понимании. К их числу относятся грамматическое, логическое, систематическое и историческое толкование. Данные способы толкования являются общими для норм любой отраслевой принадлежности, а потому подробно изучаются в курсе теории государства и права. При применении норм гражданского права к ним приходится прибегать наиболее часто в силу обширности и сложности содержания самого гражданского законодательства.

Толкование гражданско-правовых норм может быть обязательным в случаях, когда его дает государственный орган, который либо сам принял соответствующий акт, либо имеет компетенцию по разъяснению содержания такого акта или актов (легальное толкование). Так, пленумы высших судебных органов вправе давать разъяснения по вопросам судебной практики, содержащие обязательное для судов толкование действующего законодательства. Поскольку легальное толкование обязательно, оно, по сути, создает новую норму права, причем действующую с обратной силой. Толкование закона, которое любой суд дает по конкретному делу, является обязательным лишь Для данной ситуации и не имеет общеобязательного характера (ибо прецедент в отечественном правопорядке не является источником права).

Толкование законодательства, которое содержится в учебной и научной литературе, в том числе в специальных комментариях к законам, является научным (доктринальным) и не имеет обязательной силы. Однако его авторитетность, основанная на проведенном научном анализе и знаниях авторов, может оказывать известное влияние на правотворческую и правоприменительную практику.

Нередко различают также буквальное (называемое иногда аутентическим), ограничительное и расширительное толкование норм в зависимости от соотношения смысла и текста соответствующего правила. Подлинный смысл нормы в принципе должен совпадать с ее текстом, а при их расхождении предпочтение придется отдать тексту, а не намерениям законодателя. Уяснение смысла нормы путем "ограничительного" или "расширительного" толкования в действительности всегда сводится либо к логическому, либо к систематическому или иным известным способам толкования (или к их сочетанию). Потому выделение названных выше способов толкования представляется не вполне обоснованным.

Целью толкования нормативные актов, как правило, является не просто абстрактное понимание смысла правовой нормы ради чисто академических целей, а познание ее для того, чтобы правильно на ее основе решать конкретные жизненные случаи. Толкование законов и других нормативные актов является одним из средств укрепления законности, ее обеспечения. Как бы хорош закон ни был без правильного и глубокого его толкования невозможно укрепление законности. Недостаточно глубокое и правильное толкование норм права, и, следовательно, неправильное их применение способно привести к очень серьезным ошибкам при проведении закона в жизнь. Устранение ошибок понимания, создание условий надлежащей реализации права преследуют акты толкования. Толкование в правовом государстве должно служить цели правильного, точного, единообразного понимания и применения законов, цели выявления той сути закона, которую законодатель вложил в словесную формулировку, призвано противодействовать любым попыткам отойти от точного смысла правовых норм, противопоставлять под разными предлогами “буквальный” и “действительный” смысл этих норм. Основной идеей, которой должно быть проникнуто все учение о толковании нормативные актов, является идея всемерного укрепления законности, ее охраны.

Два аспекта толкования.

Толкование бывает разъяснительным и уяснительным. Иными словами, следует различать толкование – разъяснение и толкование – уяснение. Оба эти процесса тесно взаимосвязаны. При этом уяснение всегда предшествует разъяснению, а не наоборот. Но не всегда за уяснением автоматически следует разъяснение. Последнее может и не наступить. Это зависит от конкретных обстоятельств.

При толковании – уяснении норма права толкуется субъектом для себя. Такое толкование представляет собой определенный мыслительный процесс, происходящий в сознании толкователя, и оно не получает какого-либо внешнего выражения, не фиксируется в каком-либо акте. Данный процесс не является юридическим процессуальным действием. Подобное толкование может даваться не только официальным должностным лицом, но и рядовым гражданином. Оно не является обязательным для других.

При толковании – разъяснении, осуществляется не только мыслительный процесс, но и совершается реальное юридическое действие, находящее внешнее выражение в специальных актах, которые называются актами толкования, т.е. оно имеет документальное оформление. Это толкование не только для себя, но и для других. Причем оно имеет обязательное значение для всех заинтересованных лиц. Разъяснение нормы вправе давать лишь уполномоченные на то органы и должностные лица. Рядовые граждане такой прерогативой не располагают. Понятно, что любое разъяснение может быть осуществлено лишь после уяснения толкуемой нормы.

Функции толкования

Толкование правовых норм выполняет следующие функции:

1. Познавательная функция. Следует из самого содержания, сути толкования, в ходе которого субъекты познают право, содержание правовых норм.

2. Конкретизационная функция. При толковании правовые предписания часто конкритизируются, уточняются с учетом конкретных обстоятельств.

3. Регламентирующая функция. Толкованием в форме официального разъяснения как бы завершается процесс нормативной регламентации общественных отношений. Это означает, что граждане и организации, а так же органы государства и должностные лица, применяющие право, обязаны руководствоваться не только юридическими нормами, но и актами их официального толкования.

4. Правообеспечительная функция. Некоторые акты толкования создаются для обеспечения единства и эффективности правоприменительной деятельности. Таковы, например, разъяснения Центризбиркома о порядке применения норм Закона о выборах.

5. Сигнализаторская функция. Толкование нормативных актов позволяет обнаружить их недостатки технического и юридического характера. Это является «сигналом» для законодателя о необходимости совершенствования соответствующих норм. Например, весьма показательно и целесообразно толкование при коллизии правовых норм, когда разные нормы, с разным противоречивым содержанием регулируют одни и те же общественные отношения. В процессе толкования вскрываются не только сами противоречия, вызванные «столкновением юридических норм», но и их причины: ошибка законодателя, несвоевременное обновление законодательства, сохранение актов, фактически утративших законную силу (ФУСов), сохранение «старых» актов при принятии новых, конфликты норм международного и национального права и др.

Толкование по учебнику Сулейменов и Басин «Гражданское право».

Для правильного применения закон прежде всего должен быть правильно понят, т.е. истолкован в полном соответствии с точным содержанием нужного предписания. При этом необходимо учитывать, что нередко истинное содержание нормы находит недостаточно точное словесное выражение в тексте соответствующего юридического правила. Например, ст. 350 ГК гласит: “1. Должник, нарушивший обязательство, обязан возместить кредитору вызванные нарушением убытки”. Норма сформулирована как всеобщее правило. Но из него возможны исключения, прямо предусмотренные другими предписаниями Гражданского кодекса. В п. 2 ст. 351, например, прямо сказано: “Законодательством или договором могут быть предусмотрены случаи, когда допускается взыскание только неустойки, но не убытков”. Вот почему приведенный текст п. 1 ст. 350 ГК должен толковаться ограничительно.

Ст. 6 ГК специально посвящена толкованию норм гражданского законодательства. Она прямо устанавливает, что нормы гражданского законодательства должны толковаться в соответствии с буквальным значением их словесного выражения. Так, одним из решений бывшего Высшего арбитражного суда Республики Казахстан истцу было отказано в требовании о взыскании убытков, причиненных нарушением ответчиком договора с истцом. Мотив отказа: в договоре не предусматривалась возможность взыскания убытков за его нарушение. В данном случае Высший арбитражный суд извратил буквальный смысл п. 1 ст. 350 ГК, согласно точному содержанию которого кредитор имеет право взыскивать убытки с нарушителя-должника независимо от того, предусмотрено или не предусмотрено такое право договором. Именно поэтому возможность возмещения убытков рассматривается в качестве универсальной меры ответственности за нарушение обязательства.

Из текста ст. 6 ГК вытекает необходимость понимать каждое слово текста правовой нормы так, как оно понимается в обычной литературной речи. Но некоторые юридические термины имеют собственное содержание, которое не совпадает с общим пониманием слова.

Так, например, в обычном понимании “ответственность” нередко рассматривается как обязанность совершения определенных действий. В юридическом же значении (в т.ч.— в нормах ГК) “ответственность” — это применение к лицу, нарушившему свои юридические обязанности, неблагоприятных для него мер взыскания (например, взыскание неустойки). При обычном понимании словом “кредитор” обозначается лицо, одолжившее кому-нибудь денежные средства, а “должник”— тот, кто обязан возвратить полученные деньги. В Гражданском же кодексе “должник”— это лицо, обязанное совершать по требованию кредитора всякое действие, определенное законом или договором как денежного, так и неденежного характера (например, выполнить работу, передать какое-либо имущество в натуре), “кредитор” же тот, кто вправе требовать совершения указанного действия.

В ГК немало терминов, редко встречающихся в обыденном разговорном языке, и потому непонятных многим неспециалистам. Как правило, вслед за применением подобного термина следует его разъяснение. Например, ст. 10 (предпринимательство), 17 (гражданская дееспособность), 33 (юридическое лицо), 299 ГК (залог) и т.п.

Если же тождество буквального словесного выражения текста нормы и подлинного содержания вызывает сомнение, предпочтение должно отдаваться пониманию, отвечающему положениям Конституции РК и основным принципам гражданского законодательства, прежде всего — изложенным в ст. 2 ГК.

Выяснение точного содержания гражданско-правовой нормы, т.е. ее правильное толкование достигается также учетом исторических условий, при которых она вводилась в действие. До сих пор, например, формально действует ст. 17 Закона “О свободе хозяйственной деятельности и развитии предпринимательства” от 11 декабря 1990 г., предоставляющая суду право не принимать к рассмотрению дела о хозяйственных спорах, если контрагенты до заключения спорного договора не обменялись документами о финансовом состоянии, заверенными независимой аудиторской службой. Но применять эту норму следует с учетом того, что она была принята в самом начале проведения реформ, когда полная судебная защита не была гарантирована всем гражданам и юридическим лицам.

Статья 6 ГК придает большое значение толкованию норм гражданского законодательства в судебной практике.

Толкование закона Постановлением Пленума Верховного суда имеет обязательную силу. Но судьи нередко учитывают решения судебных органов, прежде всего Верховного суда Республики Казахстан, не носящие нормативного характера, а принятые по конкретным индивидуальным делам. Такие решения не обязательны для другого суда, но их логичность и обоснованность может приниматься во внимание другим судом при толковании закона, применяемого к сходному спору.

Обязательная сила толкования закона, признаваемая Конституцией за Конституционным Советом и Верховным судом, должна быть признанной и в других случаях официального толкования, т.е. толкования нормативного акта тем компетентным органом, который его издал (ст. ст. 44, 45 Закона о нормативных правовых актах).

Большое распространение имеет толкование норм учеными, другими специалистами, которые высказывают свое мнение о том, как следует понимать то или иное положение закона, высказанное на научных конференциях, опубликованное в книгах, журналах, средствах массовой информации и т.п.— так называемое доктринальное толкование. Такая форма толкования имеет большое значение для правильного применения закона, устранения ошибок практики, совершенствования законодательства. Однако каждое подобное высказывание, даже поддержанное многими специалистами и рекомендованное на конференциях к использованию, не имеет официальной обязательности. За ними — “власть авторитета”, но не “авторитет власти”.

Важное практическое значение приобретает толкование гражданско-правовых норм в их сопоставлении с другими нормами, регулирующими эти же или сходные отношения,— так называемое системное толкование права. Применяя, например, правила, регулирующие конкретные виды обязательства, всегда учитываются более общие положения, охватывающие также и эти отношения. Например, применяя норму об ответственности продавца за продажу имущества ненадлежащего качества, нужно принимать во внимание также общие положения обязательственного права об основаниях ответственности, о составе взыскиваемых убытков и многие другие.

При применении гражданского законодательства нередко возникают ситуации, когда нормы разных гражданско-правовых актов по-разному предусматривают регулирование одних и тех же отношений, т.е. приходится сталкиваться с несогласованностью гражданско-правовых норм, и даже с противоречиями между ними.

Как должны разрешаться такие противоречия? Общие указания по этому вопросу содержатся в ст. 6 Закона “О нормативных правовых актах”. Применительно к гражданскому законодательству следует руководствоваться двумя критериями:

иерархией нормативных актов по их юридической силе;

временем вступления нормативного акта или его конкретного предписания в действие.

По первому критерию нужно исходить из того, что высшим актом по юридической силе является Конституция РК, затем — конституционные законы, Гражданский кодекс РК, законодательные акты, нормативные указы или постановления Президента (с учетом того, что указы, имеющие силу конституционного либо обычного закона, занимают на этой иерархической лестнице соответствующие ступени конституционного либо обычного закона), нормативные постановления Правительства и, наконец,— ведомственные нормативные акты, а также акты местных органов власти. При этом иерархическая лестница описана здесь в упрощенном виде, ибо нам она нужна лишь в части гражданского законодательства.

Опираясь на такой критерий, можно вывести правило: при несогласованности акта, стоящего на более высокой ступени иерархической лестницы, с актом, находящимся на более низкой ступени, применяться должен первый из названных актов. На это правило не влияет время принятия актов, лишь бы они к моменту применения не утратили юридической силы.

Согласно второму критерию, при несогласованности актов равной юридической силы приоритет имеет акт, позже вступивший в действие.

В юридической литературе нередко высказывается мнение о том, что противоречие между общим и специальным актами разрешается в пользу специального акта. Но это мнение нуждается в уточнении, поскольку иногда возникают затруднения в определении того, какой из двух сопоставляемых актов является общим, а какой — специальным. Видимо, следует считать, что, если в тексте соответствующей нормы содержится оговорка “если иное не предусмотрено законодательством или иными законодательными актами”, то подобная норма является общей, а иная, предусмотренная другим актом законодательства — специальной. Например, п. 5 ст. 4 Указа о хозяйственных товариществах предусматривает, что устав товарищества утверждается высшим должностным лицом товарищества, если иной порядок не предусмотрен законодательными актами. Из этого ясно, что норма является общим законом и допускает отклонения от него, установленные специальными актами. И, действительно, в Законе о ТОО (п. 3 ст. 17) сказано: “Устав должен быть утвержден общим собранием учредителей единогласно и подписывается всеми учредителями или их уполномоченными представителями”. Второй акт должен признаваться специальным, а потому имеющим приоритет.

Этот прием толкования применим и для случаев, когда общая норма по своей юридической силе находится на более высокой ступени иерархической лестницы или когда она принята позже, нежели специальная норма. При отсутствии подобной оговорки противоречия в актах, которые представляются на первый взгляд при сопоставлении общим и специальным, должны решаться по правилам ступени иерархической лестницы и времени введения в действие.

При выявлении противоречий между гражданско-правовыми нормами одного нормативного акта согласование решается путем предоставления приоритета специальной норме перед общей, что может быть определено структурой акта (наличие общей части, главы, содержащей общие положения, и т.п.).

Для восполнения пробелов, которые встречаются иногда в гражданском законодательстве, ст. 5 ГК специально предусматривает применение гражданского законодательства по аналогии. Необходимость аналогии прямо вытекает из некоторых более конкретных положений гражданского законодательства. Так, ст. 7 ГК гласит, что основанием возникновения гражданских прав и обязанностей могут быть договоры, не предусмотренные законодательством. Естественно, возникает необходимость определять в подобных договорах те права и обязанности, которые прямо не предусмотрены соглашением сторон. Это можно сделать только путем применения закона, регулирующего сходные отношения (т.е. аналогией).

Аналогия недопустима в уголовном праве, ибо может привести к признанию преступником человека, не нарушившего закон. Здесь суду дозволено только то, что прямо предписано ему законом.

Аналогия необходима для использования в гражданском праве, ибо здесь правомерным является любое действие, не запрещенное законом. Без применения аналогии лицо, совершившее правомерное, но специально законом не предусмотренное действие, осталось бы беззащитным против нарушителей.

При этом применение аналогии допускается лишь в качестве крайней меры восполнения пробелов закона, когда такой пробел не может быть восполнен ни путем толкования закона, ни обычаями, ни правилами делового оборота.

От применения гражданского законодательства по аналогии следует отличать законодательное распространение правил одного юридического института на отношения, регулируемые другим юридическим институтом. Так, ст. 84 ГК предусматривает, что к товариществу с дополнительной ответственностью применяются, за некоторыми исключениями, правила о товариществе с ограниченной ответственностью. Такая же норма содержится в п. 3 ст. 1 Закона о ТОО.

Ст. 5 ГК различает аналогию закона и аналогию права. При аналогии закона восполнение его пробела достигается применением конкретной законодательной нормы, непосредственно регулирующей иные, но сходные отношения.

Гражданский кодекс, например, прямо не регулирует агентский договор, известный законодательству многих государств, в т.ч.— России. Но ГК не запрещает заключение агентского договора. И, если при оценке действий его участников возникнут затруднения, вызванные отсутствием прямых законодательных предписаний, возможно применение по аналогии норм, регулирующих договор поручения или договор комиссии.

В некоторых случаях, однако, применение аналогии закона невозможно из-за отсутствия конкретных норм, регулирующих сходные правоотношения. В подобной ситуации применима аналогия права, позволяющая восполнить пробелы законодательства, исходя из его общих начал и смысла, требований добросовестности, разумности и справедливости (ст. 8 ГК).Так, в юридической практике, еще до принятия Особенной части ГК, известное распространение получил договор доверительного управления имуществом, по которому собственник имущества (собственник акций) поручает другому лицу управлять имуществом (пакетом акций) в интересах собственника. Иногда договор предусматривал право доверительного управляющего продавать имущество (акции) либо передавать их в залог. Применительно к передаче в доверительное управление государственного имущества в процессе приватизации некоторые юристы возражали против наделения доверительного управляющего указанными правами. По их мнению, он был не вправе совершать сделки по отчуждению имущества, собственником которого не являлся. Мотивом возражения, как правило, служили факты корыстных действий чиновников, проводивших приватизацию. Но если отвлечься от особенностей приватизации, то в обычных частных отношениях наделение доверительного управляющего теми или иными правами, в т.ч.— на продажу имущества, передачу его в залог и т.п., является суверенной компетенцией собственника и закрепляется соглашением сторон. Такое понимание содержания договора доверительного управления имуществом опиралось на аналогию права: абсолютный характер правомочий собственника и свобода договора. В настоящее время это подтверждено ст. 888 ГК РК.

53. Понятие и классификация вещных прав. Теоретические проблемы вещных прав.

Ве́щное пра́во (лат. jus in rem) — субъективное гражданское право, объектом которого является вещь. Лицо, обладающее вещным правом, осуществляет его самостоятельно, не прибегая для этого к каким-либо определённым действиям, содействию других обязанных лиц. Собственник вещи владеет, пользуется и распоряжается ею по своему усмотрению в пределах, установленных законом. Вещные права можно разделить на 2 группы: на право собственности и на ограниченные вещные права.

Кроме того, под вещным правом понимают также совокупность норм, регулирующих субъективное право собственности и иные субъективные вещные права.

Все вещи можно классифицировать следующим образом.

В зависимости от возможности их участия в гражданском обороте вещи делятся на:

а) допущенные (разрешенные) к обороту, т.е. такие, которые могут сменить собственника без каких-либо ограничений. К таковым относится подавляющее число вещей;

б) ограниченные в обороте, т.е. такие, которые могут отчуждаться лишь при выполнении определенных условий. Может быть ограничен круг лиц, имеющих право обладать вещью, обладание вещью может быть поставлено в зависимость от специального разрешения и т.п. К таким вещам относятся оружие, летательные аппараты, сильнодействующие яды, наркотики, драгоценные металлы, памятники истории и культуры и т.п.;

в) изъятые из оборота, т.е. такие, которые могут находиться только в собственности РК и не могут быть объектом сделок (казна государства, недра, ресурсы континентального шельфа и т. д.).

Движимые и недвижимые вещи. К недвижимым вещам относятся земельные участки, строения, леса, многолетние насаждения, т.е. все то, что прочно связано с землей и перемещение чего невозможно без несоразмерного ущерба их назначению. Кроме того, к недвижимости относятся предприятия как имущественные комплексы, а также космические объекты, воздушные, морские и речные суда, подлежащие государственной регистрации. Недвижимость обладает усложненной оборотоспособностью, так как любые сделки по распоряжению недвижимостью нуждаются в нотариальном оформлении и государственной регистрации учреждениями юстиции. Вещи, не относящиеся к недвижимости, признаются движимым имуществом.

Индивидуально-определенные и родовые вещи. Родовые вещи определяются родовыми признаками (число, вес, мера) и никак не выделяются из себе подобных: зерно, мука, ситец и т. д.

Индивидуально-определенные вещи — это такие вещи, которые отличаются от других подобных вещей конкретными, особенными, индивидуальными, т.е. присущими только им, характеристиками: антикварная ваза, выполненная только в одном экземпляре, автомобиль под конкретным номером, то же зерно, но сложенное и опечатанное на складе по вполне определенному адресу.

Индивидуально-определенные вещи юридически незаменимы, т.е. в случае гибели какой-либо такой вещи можно будет претендовать лишь на возмещение убытков. Родовые вещи в случае гибели могут быть заменены другими вещами этого рода.

Предметом одних договоров могут быть только родовые (например, договор займа — возвращать мы будем не те же самые купюры, которые взяли), а предметом других — только вещи, определенные индивидуальными признаками (например, аренда помещения).

Делимые и неделимые вещи. Вещь, раздел которой в натуре невозможен без значительного ущерба ее назначению, признается неделимой (автомобиль, коллекция картин, магнитофон и т.п.).

В случае раздела общей собственности делимые вещи делятся в натуре, неделимая вещь остается у одного из собственников, а другому выплачивается денежная компенсация его доли.

5. Главная вещь и принадлежность. Принадлежностью признается вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной, вещи и связанная с ней общим назначением (например, хозяйственные постройки, туалет, забор, находящиеся на участке вместе с домом).

Принадлежность разделяет судьбу главной вещи, т.е. в случае совершения сделок с главной вещью принадлежности считаются ее частью.

Сложная вещь. Если разнородные вещи образуют единое целое, предполагающее использование их по общему назначению, они рассматриваются как одна вещь. Сделка, заключенная по поводу сложной вещи, распространяется на все ее составные части.

понятие вещного права, его правовое регулирование, в Казахстане далеко от совершенства. Тем не менее вещное право становится популярным, так как при сравнении ряда работ видно, что авторы рассматривая в своих трудах именно данный вопрос, приходят к выводу о необходимости введения вещного права в систему гражданского права, а не только один из его вида, такого как право собственности.

Долгое время в советской цивилистической доктрине основное внимание уделял разработке проблем собственности. Практически не были исследованы и разработаны другие субъекты гражданского права на вещи. Созданная конструкция собственности фактически обходилась без системы иных вещных прав. Определенное исключение при этом делалось

только для права государственной собственности, так как существовала практическая потребность в определении правового положения государственных органов и предприятий, которые получали государственное имущество непосредственно в обладание. Конкретизация правового положения указанных субъектов произошла путем создания конструкции право оперативного управления государственным имуществом, а затем право хозяйственного ведения. Указанные субъективные права были отнесены к категории вещных. Вследствие этого на сегодняшний день в гражданском законодательстве Республики Казахстан наиболее разработанным вещным правом является право собственности. В структуре гражданского кодекса практически отсутствуют нормы о владении, исключая общие положения о владении в ст.240 ГК РК, которые бы рассматривали его не как составную часть, относящуюся к содержанию права собственности, а как самостоятельный элемент объективного вещных прав. Вызывают множество теоретических и практических вопросов конструкция иных, кроме права собственности, субъективных вещных прав.

Замечено, что историческое развитие процесса присвоения вещей в обществе происходит в три этапа:

На первом - речь идет о фактическом присвоении.

Для второго - характерно юридическое оформление фактически присвоенных вещей, которое происходит посредством субъективного права собственности.

На третьем этапе - возникает настоятельная потребность в допущении других лиц для хозяйствования с собственностью, которая определяется как интересами самого собственника, так и общественными интересами. Сегодня можно констатировать, что в Республике Казахстан начинают складываться предпосылки третьего этапа создания системы закрепления вещей. Вследствие этого, возникает потребность в определении правового положения как собственника, так и обладателей вещных прав на чужие вещи. Этим обусловлена необходимость в теоретическом определении понятия вещных прав как фундаментальной цивилистической категории, которая бы включала в себя как право собственности, так и право на чужие вещи.

в настоящее время проблема вещных прав является, несомненно, одной из самых актуальных и самых неразработанных в советской и постсоветской науке гражданского права. Объясняется это тем, что в период господства планово-распорядительной экономики отношение к вещным правам было отрицательным, и делалось все возможное, чтобы уничтожить их вовсе. Надо сказать, что это удалось сделать, и в гражданском законодательстве Советского Союза из вещных прав осталось только право собственности (с гипертрофированным преобладанием права государственной собственности). Чтобы юридически обосновать участие государственных предприятий в хозяйственном обороте, было изобретено так называемое право оперативного управления; все остальные вещные права исчезли. Исчезли и теоретические разработки вещных прав, в научной юридической литературе на долгие годы прочно утвердилось мнение о нужности категории вещных прав, что отстаивается рядом авторов и поныне.

В моей работе речь идет о создании заново теории вещных прав, основанной на современном законодательстве Казахстана. Причем ввиду полного отсутствия каких-либо научных разработок в советской и постсоветской юридической литературе за основу изучения взяла труды римских, западноевропейских и американских авторов, а также современное иностранное законодательство. Мной также широко использовались научные труды ученых дореволюционной России, таких, как Г.Ф.Шершеневич и Д.И.Мейер.

Вещные права оформляют и закрепляют принадлежность вещей (материальных, телесных объектов имущественного обо-рота) субъектам гражданских правоотношений, иначе говоря, статику имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. Этим они отличаются от обязательственных прав, офор-мляющих переход вещей и иных объектов гражданских правоот-ношений от одних участников (субъектов) к другим (динамику имущественных отношений, т.е. собственно гражданский обо-рот), а также от исключительных прав, имеющих объектом, например, нема-териальные результаты творческой деятельности («интеллектуальной собственности»).