Речь присяжного поверенного ф.Н. Плевако в защиту Прасковьи Качки (сокращенный вариант)

Само возникновение ее на свет было омерзительно. Это не благословенная чета предавалась естественным наслаждениям супругов. В период запоя, в аду вина и вызванной им плотской сладострастной похоти, ей дана жизнь. Ее носила мать, постоянно волнуемая сценами домашнего буйства и страхом за своего грубо-разгульного мужа. Вместо колыбельных песен до ее младенческого слуха долетали лишь крики ужаса и брани да сцены кутежа и попоек. Она потеряла отца будучи 6 лет. Но жизнь от того не исправилась. Мать ее, может быть, надломленная прежней жизнью, захотела пожить, подышать на воле, но она очень скоро вся отдалась погоне за своим личным счастьем, а детей бросила на произвол судьбы. Словом, семя жизни Прасковьи Качки было брошено не в плодоносный тук, а в гнилую почву. Воспитание было, действительно, странное. Фундамента не было.

В одиночестве, около выросшей в девушку Паши, Битмид-отчим, действительно, стал мечтать о других отношениях. Но когда он стал высказывать их, в девушке заговорил нравственный инстинкт. Ей страшно стало от предложения и невозможно долее оставаться у отчима. Ласки, которые считала за отцовские, оказались ласками мужчины-искателя; дом, который она принимала за родной, стал чужим. Нить порвалась. Мать далеко… Бездомная сирота ушла из дому. Но куда, к кому?.. Вот вопрос.

В Москве была подруга по школе. Она – к ней. Там ее приютили и ввели в кружок, доселе ею неведанный. Целая кучка молодежи живут, не ссорясь читают, учатся. Ни сцен ее бывшего очага, ни плотоядных инстинктов она не видит. Ее потянуло сюда. Здесь на нее ласково взглянул Байрашевский, выдававшимися над прочими знаниями, обстоятельностью. Бездомное существо, зверек, у которого нет пристанища, дорого ценит привет. Она привязалась к нему со всем жаром первого увлечения. Но он выше ее: другие его понимают, а она нет. Начинается догонка, бег; как и всякий бег – скачками. Другая женщина приглянулась, другую стало жаль, другое состояние он смешал с любовью, и легко и без борьбы он пошел на новое наслаждение.

Она почувствовала горе. Она узнала его. В словах, которые воспроизвести мы теперь не можем, было изложено, каким ударом было для покинутой ее горе. Кратковременное счастье только больнее, жгучее сделало для нее ее пустую, бесприютную, одинокую долю. Жить и не видеть его, знать, что он есть и не мочь подойти к нему – это какой-то неестественный факт, невозможность. И вот, любя его и ненавидя, она борется с этими чувствами и не может дать преобладание одного над другим. Она вела себя странно; непривычные к психиатрическим наблюдениям лица, и те узнали в ней ненормальность, увидав в душе гнетущую ее против воли, свыше воли тоску. Она собирается убить себя. Ее берегут, остаются с ней, убирают у ней револьвер. Порыв убить себя сменяется порывом убить милого. В одной и той же душе идет трагическая борьба: одна и та же рука заряжает пистолет и пишет на самое себя донос в жандармское управление, прося арестовать опасную пропагандистку Прасковью Качку. Наступил последний день. К чему-то страшному она готовилась. Она отдала первой встречной все свои вещи. Видимо, мысль самоубийства охватила ее. Но ей еще раз захотелось взглянуть на Байрашевского. Сцена за убийством, поцелуй мертвого, плач и хохот, констатированное всеми свидетелями истерическое состояние, видение Байрашевского… все это свидетельствует, что здесь не было расчета, умысла.

Я знаю, что преступление должно быть наказано и что злой должен быть уничтожен в своем зле силой карающего суда. Но присмотритесь к этой, тогда 18-летней женщине, и скажите мне, что она? Зараза, которую нужно уничтожить, или зараженная, которую надо пощадить? Не вся ли жизнь ее отвечает, что она – последняя? Нравственно гнилы были те, кто дал ей жизнь. Росла она как будто бы между своими, но у ней были родственники, а не было родных, были производители, но не было родителей. Но если ваше сердце подскажет вам, что в ней, изломанной другими, искалеченной без собственной вины, нет места тому злу, орудием которого она была; если ваше сердце поверит ей, что она, веруя в Бога и в совесть, мучениями и слезами омыла грех бессилия и помраченной болезнью воли, - воскресите ее, и пусть ваш приговор будет новым рождением ее на лучшую, страданиями умудренную жизнь.

После речи защитника суд поставил на разрешение присяжных заседателей следующие вопросы: 1) Доказано ли, что 15 марта 1879 г. в Москве, в доме Квирина, Басманной части, в 8-м часу вечера в присутствии нескольких лиц дворянка Прасковья Качка выстрелом из револьвера в упор, направленного ею в правый висок, лишила жизни дворянина Бронислава Байрашевского? 2) Если изложенное выше доказано, то доказано ли, что Прасковья Качка совершила это деяние в припадке умоисступления и совершенного беспамятства от болезни происходящего?

После краткой речи председательствовавшего присяжные заседатели удалились в совещательную комнату и возвратились, вынеся на первый вопрос ответ: «Да, доказано», и на второй вопрос «Да, доказано». Окружной суд определил подсудимую, дочь потомственного дворянина Прасковью Качку, 19 лет, признанную решением присяжных заседателей совершившею смертоубийство в болезненном припадке умоисступления и совершенного беспамятства, отдать для лечения ее и присмотра за ней в больницу, где и оставить до совершенного ее выздоровления. (Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века. - Тула , 1997. с.475-481).

Задание 5.7

Внимательно прочтите и проанализируйте с позиций логики текст «Протеста» В.С.Соловьева:

1. Выделите из текста тезис доказательства.

2. Сформулируйте аргументы, которые приводит В.С.Соловьев в защиту своей позиции.

3. Какие логические средства доказательства и риторические средства убеждения использует В.С.Соловьев в тексте своего «Протеста».