3.5. Личность террориста

Терроризм всегда производил шокирующее впечатление на общество и вызывал самые противоречивые отклики и оценки. Лет сто назад террорист в массовом сознании ассоциировался со взъерошенным чернобородым чужаком-анархистом, который швырял бомбы направо и налево и взирал на мир с дьявольской или идиотской улыбкой. Это был совершенно аморальный и фанатичный субъект, зловещий и нелепый одновременно. В наши дни этот образ, безусловно, претерпел трансформацию, но все же не очень далеко ушел от первоначального шаблона, и объяснения политологов и психиатров в конечном счете не проливают света на эту загадку. Надо сказать, что во все времена и эпохи террористы не испытывали недостатка ни в поклонниках, ни в доверенных лицах, да и сегодня мы снова и снова слышим похвалы в адрес святых и великомучеников террора. Нам говорят, что террорист – это человек, который не закоснел в равнодушии, который посвятил себя борьбе за свободу и справедливость. Его изображают кротким созданием, вынуждаемым равнодушным большинством и жестокими социальными условиями сыграть роль трагического героя: добрый самаритянин, подливающий яд, Франциск Ассизский с бомбой. Разумеется, такого рода канонизация сама по себе нелепа, но в то же время последовательное, безоговорочное отрицание терроризма с его бесчеловечными методами исходит лишь от тех, кто проповедует идеи непротивления злу насилием.

Но, к сожалению, в настоящее время отсутствуют развернутые характеристики личности террориста, поэтому дадим лишь отдельные, даже разрозненные сведения по этому вопросу, имеющему важное значение для понимания мотивации терроризма.

Многие авторы [10;19;20;22] считают, что большая часть террористов – люди, обделенные в детстве материнским вниманием. Есть определенные закономерности: недостаточное развитие, детский травматизм, врожденные заболевания. У них очень часто встречаются заболевания среднего уха. Часть из них - люди с ярко выраженным дефектом личности, многие же – абсолютно адекватные, хорошо закамуфлированные люди с актерскими данными.

Есть такие, которые «больны» сверхидеей и осознанно идут на совершение террористического акта, хорошо осознавая все его последствия для себя. Среди террористов много лиц, которые в детстве, молодости подвергались унижениям, не могли самоутвердиться. Потом, выйдя на следующий уровень развития, они поняли, что могут отомстить не только своим обидчикам, но и всему обществу. Такое положение вызывает неудовлетворенность и желание любым способом самоутвердиться, доказать свое «Я». Террористу кажется, что общество недооценило его, неправильно обошлось с ним. И достаточно часто такие рассуждения имеют под собой почву.

Очень многие террористы – это люди, которые, все время выступая за какие-то права и свободы, были осуждены государством, выброшены, поставлены за черту закона, и для них терроризм становится социальной местью этому государству. Большинство террористов составляют мужчины, хотя много и женщин, роль которых в террористических организациях очень высока. Но сейчас есть данные, что в арабских государствах в военизированных организациях готовят диверсантов-смертников из подростков от 10 до 16 лет. Например, военизированная организация «Ашбаль Саддам» («Львята Саддама»), построенная по образцу «Гитлер Югенд», насчитывала около 8 тыс. детей. Большинство палестинских детей в секторе Газа находится под влиянием школ, мечетей и собраний, где непрерывно звучат призывы к самопожертвованию «во имя независимости». Нищета, героизация шахидов, уверения мулл, что смертник отправляется прямиком в рай, делают ребенка легкой добычей вербовщиков. И после основательной «промывки мозгов» мальчик или девочка получают сверток с самодельной бомбой или гранатой и направляются в ближайшее «вражеское» поселение или к армейскому посту. В Косово сербы называли их «минами с косичками», потому что среди юных камикадзе почему-то особенно много было девочек [25]. А такие террористические организации, как Ирландская революционная армия, Красные бригады, Латиноамериканские группы и т.д., активно используют женщин в агентурных «боевых целях».

В состав террористических групп набираются индивиды из всех слоев общества, всех профессий. Они представляют собой самые разнообразные культуры и национальности, поддерживают широкий спектр идеологических направлений [18].

Личностные особенности террористов заметно разнятся в зависимости от конкретного вида террористической активности.

Политические и «идеалистические» террористы заметно отличаются от националистических, религиозных и тем более криминальных. Однако не следует думать, что политический террорист более развит и интеллектуален, чем националистический, участвующий в разбойничье-устрашающем набеге на соседний народ. Конечно, современный политический террорист должен быть более образован, тактически и технически подготовлен, чем любой другой, особенно если он действует в группе, созданной, оснащенной и поддерживаемой тоталитарным государством. Но не каждый должен обладать названными качествами – он может быть и простым исполнителем. Даже руководители политических террористических групп будут существенно отличаться друг от друга в зависимости от идеологической основы своего функционирования, состава группы, масштаба и целей ее действий, технической оснащенности, конкретных целей и т.д. [13;21].

Терроризм, по мнению В.В. Витюка, опирается на извечные свойства человеческой натуры – это склонность к агрессивности и разрушительным инстинктам. Эти качества с различной силой выражены у разных людей и в той или иной мере обузданы существующими правовыми и нравственными нормами, воспитанием и культурой. Но не в одинаковой мере и не одинаково эффективно. Лица психического склада, для которого характерны примат эмоций над разумом, непосредственные активные реакции на действительность, ее осмысление, предвзятость оценок, низкий порог терпимости и отсутствие должного самоконтроля, достаточно легко и естественно сживаются с идеей насилия. То же самое относится и к лицам вполне реалистического склада, которые отличаются завышенными самооценками, жаждой самоутверждения, властолюбием, презрением к людям или политическим фанатизмом [17].

Все эти характеристики лиц, склонных к насилию, верны. Однако среди перечисленных черт нет таких, которые отличали бы именно террористов.

Указание на «извечные свойства человеческой натуры, которые доминируют в психологии», здесь ничего не проясняет. Трудно предположить, что какие-то психологические свойства действительно детерминируют (определяют) террористическое поведение.

По своим психологическим особенностям террористы особенно близки должны быть убийцам, поскольку терроризм в первую очередь и в основном – это убийство. И все черты «нетеррористических» убийц, такие, как подозрительность, злопамятность, отчужденность, мстительность, холодность, а также уязвимость, ранимость и т.п., можно обнаружить и среди террористов – убийц.

Многие социологические и психологические исследования конкретного характера преступника, как определенного типа личности, дают основание считать, что существовует террористический тип личности. Так, применительно к «левому» терроризму В.В. Витюк и другие ученые в 1987 г. квалифицировали террористов как идеалистов и как шизофреников, как фанатиков догмы и как садистов, как людей ущербных, закомплексованных, самоутверждающихся, пожираемых личными амбициями и властолюбием либо отчаянием и жаждой уничтожения, как людей морально глухих и как мучеников высшего морального повеления, как преступников и как героев [17]. Эти же авторы приводят мнение некоторых западных специалистов, которые считают, что легче описать то, что не характерно для террориста, чем то, что для него характерно.

В целом террористы – это не трепетные искатели, не психопаты, не высоко идейные личности, не люди низкого соцэкономического статуса и не исключительные люди. Террористическое движение содержит в равной мере альтруистических (забота о благе других, бескорыстие) идеалистов и безнравственных богохульников, прохиндеев и негодяев, умеренных и экстремистов, тех, кто спасается бегством от банкротства, сторонников авторитарной власти и противников всяческой устоявшейся власти. Богатые, как и бедные, оказываются рекрутированными в террористические организации, ученые наравне с неграмотными, те, кто побуждается личными амбициями, а также те, кто движим идеологическими мотивами.

Террористам присуща нетерпимость к инакомыслию и фанатизм, ненависть к строю или обостренное чувство отверженности.

Им свойственна твердая вера в обладание абсолютной, единственной и окончательной истиной, вера в мессианское предназначение, в высшую – и уникальную – миссию во имя спасения или счастья человечества. Вера в названную миссию может быть «темной», чисто эмоциональной, а может основываться на «рациональных», идеологических постулатах, но ее наличие отличает истинного экстремиста от «попутчиков» и людей, по тем или иным причинам оказавшихся в экстремистских группах [8;9].

Террористам присущи и некоторые другие личностные особенности, которые имеют первостепенное мотивационное значение. Многие из них связаны с тем фактом, что террорист непосредственно соприкасается со смертью, которая, с одной стороны, влияет на их психику, поступки и на события, в которые он включен, а с другой – его личностная специфика такова, что он стремится к ней. Наркотическая для них атмосфера близости смерти может толкать на совершение и других убийств, не обязательно террористических, например на участие в военных конфликтах. Среди террористов встречаются люди разных возрастов, и многое зависит от того, какое место занимает конкретное лицо в иерархии террористической организации. Руководителями и организаторами терроризма чаще бывают люди старших возрастов, исполнителями – молодые. Старики с бомбами не бегают. Например, Савенкову не было 30, когда он был признан «королем террора», так что теракты совершают молодые. Их век не долог, именно они наиболее уязвимы и для пуль стражей порядка, и для правосудия.

Женщины, конечно, составляют меньшинство среди террористов, но среди них встречаются весьма яркие личности. Например, Ульрина Майнхоф, одна из руководителей Фракции Красной Армии, ведущий теоретик терроризма и преданная ему до испепеляющего фанатизма.

На арабском востоке известность получила Лейла Халед, чья внешняя красота стала дополнительным фактором для ее популярности как террористки. Чеченские террористические группы в настоящее время стали использовать для проведения терактов на территории РФ женщин – шахидок. Примеров очень много: взрывы в метро, в Тушино, на вокзалах в южных регионах страны, уничтожение пассажирских лайнеров и т.п. [12].

Хотелось бы остановиться еще на одной черте деструктивности человека. Многие террористы «производят» цели, исходя из завышенной самооценки своего «Я», считая себя «самым-самым», и делают то, что никто другой не посмеет. Представление о себе как о «самом-самом» - самом справедливом, самом храбром, самом значительном и т.п. есть не что иное, как нарциссизм. Его проявления в форме самолюбования, утверждений об исключительности и особых правах своей национальной, религиозной или классовой группы и ее представителей, о собственных выдающихся способностях можно обнаружить у большинства террористических объединений, например чеченских [19].

Э. Фромм определяет нарциссизм «как такое эмоциональное состояние, при котором человек проявляет интерес только к собственной персоне, своему телу, своим потребностям, своим мыслям, своим чувствам, своей собственности и т.д. В то время как все остальное, что не составляет часть его самого и не является объектом его устремлений, для него не наполнено настоящей жизненной реальностью, а воспринимается лишь на уровне разума. Мера нарциссизма определяет у человека двойной масштаб восприятия. Лишь то имеет значимость, что касается его самого, а остальной мир в эмоциональном отношении не имеет ни запаха, ни цвета; и поэтому человек – нарцисс обнаруживает слабую способность к объективности и серьезные просчеты в оценках» [19].

Нарцисс – террорист черпает силы не только в уверенности в том, что он «самый мудрый» и т.д., но и в том, что доказывает это себе и другим: он исключителен и достоин восхищения еще и по той причине, что представляет тоже исключительную же и единственно «правильную» национальную (религиозную, политическую, иную) группу, питается ее соками, ее ореол светится и над его головой. Групповая проповедь своего превосходства и «успехи» терроризма рождают нарциссическую эпидемию, которой рядовому обывателю очень трудно противостоять, особенно если эти «успехи» отражаются в СМИ.

Террористы часто нуждаются в огласке своих действий и по той психологической причине, что в реакциях СМИ, политических и государственных деятелей и других людей они, как в зеркале, видят свое признание и утверждение своей исключительности. Поэтому можно говорить о своеобразной и скрытой связи между обществом и терроризмом. СМИ, «торгуя» деяниями террористов, с одной стороны, удовлетворяют интерес обывателей в сенсациях и «звездах», а с другой – нарциссические потребности самих таких преступников.

Можно предположить, что многие террористы прекратили бы свою деятельность, если бы она не находила никакого отражения в СМИ и репрессии в отношении них осуществлялись бы тайно. Следовательно, в определенных пределах само общество порождает терроризм.

По мнению Э. Фромма, те, чей нарциссизм касается в большей степени группы, чем себя лично, весьма чувствительны, и на любое явное или воображаемое оскорбление в адрес своей группы реагируют весьма бурно. Эта реакция часто бывает гораздо интенсивнее, чем у нарциссов – индивидуалистов. Индивид еще может усомниться, глядя на себя в зеркало. Участник группы не знает таких сомнений. А в случае конфликта с другой группой, которая также страдает коллективным нарциссизмом, возникает жуткая вражда. В этих схватках обычно возвеличивается образ собственной группы и принижается до крайней точки образ враждебной группы.

Групповой нарциссизм представляет собой один из главных источников человеческой агрессивности [19]. Здесь групповое террористическое насилие может достигать необыкновенной интенсивности, порой граничащей с патологией. Такое наблюдается во время столкновений мусульман с индуистами в Индии, Тамилов и сингалов в Шри-Ланке, армян и азербайджанцев в Закавказье.

Психологическую основу группового нарциссизма составляет кичливость из-за принадлежности к определенной стране, нации, религии, иной социальной группе, восхваление их, восхищение ими, что нередко воспринимается как патриотизм, убежденность, твердая жизненная позиция. При этом забывается, что такая кичливость всегда предполагает сравнение с другими нациями, классами и религиями, но всегда не в пользу последних.

Нарциссически ориентированный человек, признанный группой, может особенно гордиться своей персоной, а если ему еще придется пострадать за свою верность, гордиться будет вдвойне. Нарциссические настроения и эмоции можно встретить и у больших, и у малых (по численности) народов. В 90-х гг. мы часто наблюдали самолюбование некоторых наций Кавказского региона и особенно главарей террористических групп, составленных из их представителей.

Кроме этого, сама национальная культура, включая сюда и национальную психологию, может стимулировать террористическое поведение, особенно если эта культура агрессивная, если она опирается на свою необычность, избранность и исключительность, несомненное превосходство над другими народами; если в национальном характере ярко выражены нарциссические черты, если данный характер отличает ригидность, т.е. застреваемость, когда давние обиды вновь и вновь актуализируются, несмотря на заметное изменение внешних условий. У народа с такими чертами террористическое убийство всегда будет расцениваться как героизм: гнусный убийца Басаев стал национальным героем чеченцев после набега на г. Буденовск в 1995 г. и имел шансы стать их президентом. Это не случайность, это закономерность для всех стран с националистическим терроризмом.

Важный способ обеспечения групповой сплоченности и подчинения каждого общим интересам – это формирование образа беспощадного, коварного, но на все готового врага в лице общества, государственной власти, социальной группы, другой религии, другой нации и т.д. При этом должно быть обеспечено черно – белое видение мира в том смысле, что «все не наше – плохое, все наше – хорошее». «Всем плохим» в более редких случаях может быть весь мир, как «всем хорошим» только группа, и тоже в более редких случаях » [21].

Как только враг определен, какой-либо нравственный самоупрек исчезает, поскольку уничтожить, пусть и жестоким образом, этого ненавистного противника, ответственного за все беды, совсем не аморально.

Названными характеристиками в большей мере обладают автономные террористические группы, чем те, которые составляют часть большой террористической организации или намеренно создаются государством для, например, международного терроризма. В последнем случае она может включать в себя кадровых сотрудников спецслужб и больше походить на военную единицу. В ней споры о лидерстве почти не возникают, поскольку ее возглавляет тот, кто назначен вышестоящим руководством. Вообще, строгая дисциплина, подчинение командиру (лидеру, главарю), строжайшее соблюдение конспирации и т.д. являются условиями выживания любой такой группы и важным моментом ситуационной мотивации [18].