Пути становления государства

В отечественной литературе наряду с однолинейными представлениями о генезисе государственности (постепенно отмирающая "пятичленная схема"; теории, объединяющие все доиндустриальные общества в одну стадию – концепции "большого" феодализма Ю.М. Кобищанова, "сословно‑классового общества" В П. Илюшечкина и др.) существует развитая многолинейная традиция, истоки которой находятся в идеях К. Маркса и Ф. Энгельса об азиатском способе производства. Первая идея была сформулирована Марксом в "Экономических рукописях 1857‑1861 гг.", в том месте, где он анализировал формы, предшествующие капитализму. Маркс выделил три формы Gemeinwesen: азиатскую, античную и германскую, которые можно интерпретировать как самостоятельные модели перехода к государственности (Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Изд. 2‑е. Т. 46. Ч. I. С. 461‑493). Вторая идея была сформулирована Ф. Энгельсом в "Анти‑Дюринге" (1878), где он, согласуясь с замечаниями Маркса, высказал предположение о двух путях становления государства – восточном и античном (Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. Изд. 2‑е. Т. 20. С. 183‑185). Позднее данную версию поддержал в своих работах Г.В. Плеханов, который рассматривал данные способы производства "как два сосуществующих типа".

Наиболее авторитетно билинейная теория была сформулирована в "Восточной деспотии" Карла Виттфогеля. Для западного пути развития характерно формирование общества с частной собственностью, политическим равноправием граждан, ограниченным законами правового государства. Наиболее ярко данная модель эволюции была воплощена в античных полисах. Некоторые исследователи прослеживают ее определенные признаки в обществах горских народов. Для восточного общества частная собственность имеет подчиненное значение, положение человека определяет его власть, место в иерархии управления. В обществе нет граждан, есть только подданные (Wittfogel 1957). Многие другие "азиатчики" – сторонники азиатского способа производства – также высказывались в 1950‑ 1980‑е годы в поддержку билинейной теории (Э. Вельскопф, Ф. Текеи, М. Годелье, Л.А. Седов, М.А. Чешков и др.).

В последние два десятилетия XX в. эти идеи были развиты и скорректированы в соответствии с новейшими достижениями политической антропологии в работах Л.С. Васильева (Васильев 1982; 1983; 1989; 1993 и др.). Васильев полагает, что генеральной линией социальной эволюции является процесс постепенной трансформации автономных общинных образований в вождества, а из них – в ранние и затем – в зрелые государства. Этот процесс происходил на основе монополизации доступа к управлению и контролю над производством и перераспределением. Так как власть и место в иерархии определяют статус индивида, частная собственность имеет подчиненный характер. В обществе нет граждан, есть подданные. В результате складывался государственный (Л.С. Васильев считает, что этот термин более удачен, чем термин "азиатский" в силу его универсальности) способ производства. Европейская структура (частнособственнический способ производства) представляет собой "мутацию", прообраз которой восходит к финикийской модели. Однако наиболее последовательно данный способ производства реализовался в античной Греции и Риме. Для этой модели общества характерны товарные отношения, частная собственность, политическое равноправие граждан полиса. Право было ориентировано на соблюдение законности и защиту интересов граждан. Это в конечном счете обусловило динамику развития Западной Европы и привело в Новое время к формированию правового государства и гражданского общества.

Взгляды Васильева были поддержаны и развиты другими исследователями (Киселев 1985; 1989; Павленко 1987; 1989; 1991 и др.). Ю.В. Павленко выделил две модели ранних государств. Условимся называть их точечными и территориальными.

Точечные ранние государства представляли собой нечто вроде городов‑государств типа древнеегипетских или древнешумерских номов ("номовое государство" – термин И.М. Дьяконова и В.А. Якобсона). Их отличительными чертами являлись большая территория, сравнительно высокая плотность населения, сосредоточение всех сфер жизни в городе‑столице. Прибавочный продукт создавался либо на особых государственных (или храмовых) участках, либо мог взиматься с общинников в форме ренты‑налога (последний вариант, возможно, характерен для более крупных политий, когда государственные поля и поселения общинников находятся на большом расстоянии друг от друга). Соответственно ведущее место в управлении обществом занимала традиционная знать, которая выше была охарактеризована как "администраторы". Однако поскольку общества этого типа нередко возникали на основе ирригационного земледелия, то в их управлении важную роль играл слой "жрецов", являвшийся хранителем общественно‑полезных знаний и опыта (Шумер, Египет, Майя).

Территориальные ранние государства представляли собой "крупные политические общности. Для них были характерны следующие признаки: большая территория, экономическая самостоятельность и обособленность отдельных провинций, сравнительно невысокая плотность населения. Структурно территориальная мультиполития представляла собой центральную политик) ("великое княжество") с городом‑столицей и зависимыми от него другими политиями ("племенными княжениями", "удельными княжествами"). Прибавочный труд изымался на основе редистрибутивно‑даннической эксплуатации, отчуждаемой от входящих в состав мультиполитии удельных политий. Со временем территориальные мультиполитии могли перерастать в более сложные структуры – "ранние империи" (держава Каролингов, Киевская Русь).

Контроль над зависимыми политиями мог осуществляться в виде периодических объездов подвластных территорий – полюдья (Кобищанов 1995). В некоторых случаях для лучшей организации редистрибуции власть могла "клонировать" свои контрольные функции – создать несколько столичных городов (так было у дальневосточных народов с их системой "пяти столиц" – бохайцы, чжурчжэни и др.). Еще один вариант – постоянное перемещение власти по зависимым владениям. У Карла Великого долгое время не было столицы. Король разъезжал со своим двором по принадлежащим ему поместьям, и только в конце царствования Карл избрал столицей г. Ахен. Но во всех случаях был центр – "ядро" системы, в котором как бы концентрировался пучок различных видов власти и принимались наиболее ответственные решения.

Какие функции лежали в основе деятельности правителей территориальных обществ? Если сравнивать их с администрацией обществ, образовавшихся на базе точечных политий, то нельзя не заметить одно отличие принципиального характера: в территориальных политиях органы власти чаще заняты не столько организационно‑экономической и хозяйственно‑редистрибутивной деятельностью, сколько военно‑политической и данническо‑редистрибутивной.

Л.Е. Куббель предложил еще одну интерпретацию политогенеза, выделив три варианта: военный, аристократический и плутократический. В первом случае захват политической власти осуществляется военными лидерами при поддержке военной организации – военной демократии, военной иерархии и дружины. Этот вариант был характерен для большинства народов мира, например, для древних германцев, индейцев Северной Америки, банту Южной Африки. Во втором случае вожди сосредотачивали в своих руках руководство обществом и ограничивали доступ к управлению и ресурсам (Полинезия, Гавайи). В третьем варианте во главе общества находились отдельные богатые индивиды (бигмены), которые постепенно преобразовывали свой авторитет в политическую власть (Меланезия) (Венгеров, Куббель, Першиц 1984; Куб‑бель 1988: 134‑138 и др.).