Привилегии и иммунитеты консульских представительств и их персонала.

Привилегии и иммунитеты консульских учреждений и должност­ных лиц значительно уже дипломатических. В чем их различие? Для дипломатических представительств они, как уже говорилось выше, аб­солютны. Для консульских учреждений, согласно Конвенции о кон­сульских сношениях 1963 г., имеются такие изъятия:

• в консульские помещения нельзя вступать иначе как с согласия главы консульского учреждения, назначенного им лица или главы дипломатического представительства аккредитующего государства. Однако (ст. 31-3) «согласие главы консульского учреждения может предполагаться в случае пожара или другого стихийного бедствия, требующего безотлагательных мер защиты»;

• признается свобода сношений консульства со своим правитель­ством, однако (ст. 35-3) в случае, если компетентные власти государ­ства пребывания подозревают, что консульская вализа содержит «что-то другое, кроме корреспонденции и документов...», они могут потребовать вскрытия вализы. Если консульство согласия на это не дает, вализа возвращается в место отправления;

• при выполнении своих функций консульство может обращаться:

а) в местные органы консульского округа;

б) в компетентные центральные органы государства пребывания, но только «если это допускается... законами, правилами и обычая­ми...» этого государства;

• консульские должностные лица не подлежат ни аресту, ни предварительному заключению «иначе как на основании постанов­лений компетентных судебных властей в случае совершения тяжких преступлений». При неопределенности понятия «тяжкое преступле­ние» есть возможность задержать консульского работника до выяс­нения, тяжкое ли он совершил преступление (скажем, ДТП), или не очень;

• если против консульского должностного лица возбуждено уго­ловное дело, это лицо «должно явиться в компетентные органы» (ст. 41-3). Причем, исключая вопросы, связанные с его служебной де­ятельностью, консул «не может отказываться давать показания» (ст. 44-1). Впрочем, если он откажется это делать, то «к нему не могут применяться никакие меры принуждения или наказания».

Интересно то, что в тексте Конвенции приведенные выше две ци­таты следуют друг за другом. Но одно очевидно отрицает другое. Это типичный для международно-правовых документов результат ком­промисса, сделанного «под занавес» Венской конференции 1963 г. по консульскому праву, когда в спешке пытались совместить точку зре­ния западных стран (первая фраза) и социалистических (вторая);

— личный багаж консульских должностных лиц «может быть до­смотрен лишь в случае, если есть серьезные основания предполагать, что в нем содержатся предметы... ввоз и вывоз которых запрещен за­конами и правилами государства пребывания...» (ст. 50-3).

Как видим, если следовать правовой норме основной Консульской конвенции 1963 г., объем привилегий и иммунитетов дипломатов и консульских работников весьма различен, но на практике это не со­всем так, и добавление ряда норм, предусмотренных двусторонними консульскими конвенциями (а их сотни!), подправляет дело. Ведь ста­тус консульств взаимен: вы «прижмете» чужих консулов — их страны «прижмут» ваших. И в своей работе консулы руководствуются в основном положениями двусторонних консульских конвенций.