logo
ГАВРЮСЕВА (итоговая редакция)

1.2. Уголовно-правовая характеристика объективных признаков бандитизма

Перемены отношения законодателя к бандитизму всегда находилось в зависимости не только от исторического периода, но и от социально-политической ситуации в государстве. В период Советской власти, бандитизм относился к государственным преступлениям. Советским законодательством устанавливалась повышенная ответственность за данное преступление, поскольку государство признавало его высокую общественную опасность, и поэтому в ряде случаев, приравнивало его к контрреволюционным преступлениям. Нахождение статьи, предусматривающей ответственность за бандитизм в главе «Государственные преступления» как в Уголовном кодексе 1922 г., так и в Уголовном кодексе 1926 г. обосновано тем, что в годы становления Советской власти, данный вид преступления представлял реальную угрозу для нового государства и общественного строя.

В Уголовном кодексе 1960 г. состав бандитизма уже «по традиции» был отнесен к главе «Государственные преступления» и разделу «Иные государственные преступления». Именно по этой причине в течение длительного времени определение объекта бандитизма было оторвано от реальности. Многими учеными того времени отмечалось, что характер такого преступления как бандитизм переменился, и по большому счету связан с посягательствами на личность и собственность. И, соответственно, высказывалось мнение, что объектом указанного преступления являются основы общественной безопасности, а нахождение его в вышеуказанной главе не целесообразно.

Решение законодателя поместить состав бандитизма в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», главу 24 «Преступления против общественной безопасности», представляется весьма разумным, поскольку тем самым он обозначает в качестве объекта общественную безопасность.

Вопросы соотношения родового, видового и непосредственного объектов в составе бандитизма, являются дискуссионными в уголовно-правовой науке. Большая часть ученых, определяя родовой и видовой объекты бандитизма, делают акцент на названии раздела и главы Уголовного кодекса, где расположена ст. 209 УК РФ. Так, Красновой К.А. как родовой объект выступают общественные отношения, складывающиеся в сфере общественной безопасности, а как видовой – общественные отношения в сфере общественной безопасности1.

По мнению Поповой О.А., родовым объектом в этом случае является общественная безопасность (в широком смысле) и общественный порядок, а видовым – общественная безопасность (в узком смысле)1. При указанном подходе совершенно неясно ни что подразумевается под общественной безопасностью в широком смысле, ни каково ее соотношение с общественной безопасностью в узком смысле.

Островских Ж.В. предлагает определить родовой объект, в данном случае, в качестве общественной безопасности как системы общественных отношений, которые обеспечивают состояние защищенности жизненно важных интересов множества неперсонифицированных граждан, основных ценностей общества от общеопасных деяний и видов деятельности; видовой понимать в качестве основы общественной безопасности как общественных отношений, обеспечивающих базовые условия защищенности интересов общественного спокойствия и общежития2.

Наиболее удачна, по нашему мнению, позиция В.С. Комиссарова, который определяет общественную безопасности в широком смысле слова, как составную части родового объекта преступлений, предусмотренных разделом IXУК РФ, и отмечает, что она характеризуется состоянием защищенности безопасных условий функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности функционирования транспортных средств и безопасности компьютерной информации3. Общественная безопасность в узком смысле слова как видовой объект посягательств, предусмотренных главой 24УК РФ, выражается в состоянии защищенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов1.

По мнению П.В. Агапова, представляется возможным выделение трех групп видовых объектов преступлений, которые предусмотрены гл. 24 УК РФ2:

  1. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от разнообразных угроз обще опасного характера;

  2. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, связанных с нарушением специальных правил безопасности в производственной сфере или иных видах деятельности;

  3. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, связанных с незаконным обращением, хищением и другими действиями (бездействием) в отношении объектов повышенной опасности.

Нужно обратить внимание и на то, что совпадение видового и непосредственного объекта является характерным для бандитизма. А выделение дополнительного объекта, в данной ситуации, является концептуально неверным, поскольку общественная безопасность, как сложный объект преступления, состоит из множества элементов, а значит, ее нарушение охватывает комплексный вред.

Объективная же сторона рассматриваемого преступления, выражена в форме:

  1. создания устойчивой вооруженной группы (банды) (ч. 1 ст. 209УК РФ);

  2. руководства такой группой (бандой) (ч. 1 ст. 209 УК РФ);

  3. участия в устойчивой вооруженной группе (банде) (ч. 2 ст. 209 УК РФ);

  4. участия в совершаемых бандой нападениях (ч. 2 ст. 209 УК РФ).

Состав бандитизма представляет собой усеченную конструкцию. По общему правилу, создание организованной группы рассматривается как приготовление к преступлению, но, учитывая высокую степень общественной опасности такого преступления как бандитизм, момент окончания указанного преступления перенесен на более раннюю его стадию. В данном случае, наступление общественно опасных последствий на квалификацию по рассматриваемой нами статье не влияет, но всегда учитывается индивидуализации наказания, а так же при решении вопросов квалификации деяния по совокупности преступлений.

Под созданием банды понимается совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.1

Необходимо понимать, что процесс создания банды весьма не быстрый, осуществляемый поэтапно. Тем не менее, создание банды может рассматриваться как конечный результат, а не только как процесс. Если же результат не достигнут, тогда мы будем иметь дело с покушением на совершение указанного преступления. Грань, которая разделяет момент непосредственно создания банды и покушения на ее создание, чрезвычайно тонка, а правовые последствия, тем не менее, весьма различны. Поэтому доказать факт организации банды, участники которой не успели совершить планируемые преступные деяния, т.к. их действия были пресечены на стадии приготовления либо покушения, очень сложно.

Зачастую имеет место преобразование различных преступных групп в банду. В данной ситуации процесс создания банды протекает довольно быстро. Это обусловлено тем, что между членами такой группы уже наличествует определенная иерархия, существует руководящее звено, имеются устойчивые связи, и, вполне возможно, вооруженность.

Характер действий, направленный на организацию банды весьма близок с руководством ею, т.к. все они направлены на определение структуры такой группы, распределение функций между ее членами, создание и разработку плана предполагаемых нападений (нападения). Пленум Верховного Суда РФ определил руководство бандой как принятие решений, связанных как с планированием и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений1.

В большинстве случаев, лицо, которое создало банду, и является ее руководителем. Но, тем не менее, имели место случаи, в которых руководство бандой брало на себя иное лицо. Заметим, что приведенное обстоятельство не имеет влияния на квалификацию, т.к. в обоих вариантах в действиях субъектов наличествует состав оконченного преступления.

Имеют место быть и такие случаи, при которых руководители банд не принимают личного участия в нападениях, которые совершает их банда, лишь отдавая распоряжения другим ее участникам, направленные на реализацию преступных целей. Но чаще всего руководители сами принимают участие в нападениях. В связи с этим возникает вопрос о квалификации действия лиц, организовавших/руководивших бандой и участвовавших в совершаемых ею нападениях. Согласно разъяснениям, данных Верховным Судом РФ, действия таких лиц охватываются диспозицией ч. 1 ст. 209 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 209 УК РФ2.

Самая распространенная на практике форма бандитизма – это участие в банде. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, «участие в банде представляет собой не только непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, но и выполнение членами банды иных активных действий, направленных на ее финансирование, обеспечение оружием, транспортом, подыскание объектов для нападения и т.п.»1. Иными словами, участие в банде предполагает не разовое содействие, а оказываемое длительно, на постоянной основе.

Таким образом, участниками банды будут признаваться не только лица, непосредственно совершающие нападения, но те, которые, к примеру, неоднократно выполняют функции водителя, привозя членов банды на место преступления, осуществляют реализацию добытого преступным путем имущества и иные лица, осуществляющие подобную деятельность.

Последняя форма бандитизма – это участие в совершаемых бандой нападениях. В соответствии с ч. 2 ст. 209 УК РФ как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемом нападении и таких лиц, которые, не являясь членами банды, сознают, что принимают участие в преступлении, совершаемом бандой2.

Действия указанных лиц подлежат квалификации по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ.

В данной ситуации должны быть соблюдены два условия: во-первых, лицо должно осознавать, что оказывает содействие банде; во-вторых, такое содействие должно носить разовый, эпизодический характер. Отсутствие хотя бы одного их приведенных условий исключает возможность квалификации действий лица как пособничество бандитизму.

Необходимо заострить внимание на моменте окончания преступления для всех форм бандитизма. Для организаторов и руководителей банды, преступление будет считаться оконченным с момента непосредственно создания банды, т.е. завершение организационной деятельности. При этом не имеет значение, были ли свершены запланированные ею преступления или нет. Для участника банды это будет момент участия в деятельности банды в любой форме.

Отметим, что участие в банде может быть признанно оконченным, только когда лицо подтвердит такое участие конкретными действиями, а не просто даст согласие на их совершение. Это же правило относится и к лицам, которые принимают участие в бандитском нападении. В этом случае преступление для них будет считаться оконченным с момента начала такого нападения.

Еще в XIX веке А.Ф. Бернером было раскритиковано положение, по которому все участники уговора и решения должны быть наказуемы как главные виновники, не обращая внимания ни на способ их содействия при исполнении, ни даже на само участие в исполнении вообще. Подобного подхода, по мнению А.Ф. Бернера, нужно опасаться больше всего из существующих «абстракций старой теории»1. «Одно только заявление о желании сделаться членом сообщества, - отмечал Н.С. Таганцев, - заявление сочувствия целям или деятельности сообщества не дает еще права признать данное лицо членом сообщества; необходимо, чтобы оно вступило в сообщество, прямо выразило чем-либо свою принадлежность к таковому, принимало действительное участие в собраниях или деятельности сообщества, заведомо выполняло поручения общества или заведомо для общества учинило что-либо, направленное к достижению <...> целей сообщества»2.

Рассмотренные в рамках данного параграфа объективные признаки состава такого преступления как бандитизм, позволяют нам сделать вывод, что оно является однообъектным и посягает на общественные отношения в сфере общественной безопасности. Выделение же дополнительного объекта, в данной ситуации, является концептуально неверным, поскольку общественная безопасность, как сложный объект преступления, состоит из множества элементов, а значит, ее нарушение причиняет комплексный вред.

Объективной стороной бандитизма является общественно опасное деяние, которое находит свое выражение в таких формах как: создание устойчивой вооруженной группы (банды) (ч.1 ст. 209 УК РФ); руководство бандой (ч. 1 ст. 209 УК РФ); участие в устойчивой вооруженной группе (банде) (ч. 2 ст. 209 УК РФ); участие в совершаемых бандой нападениях (ч. 2 ст. 209 УК РФ).

Бандитизм относится к так называемым составам причинения вреда. Данное преступление признается оконченным с момента создания банды, так как это обусловлено началом угрозы причинения вреда общественной безопасности. Именно поэтому общественно опасные последствия, возникшие вследствие действий бандитской группы, не охватываются составом бандитизма, а установления причинно-следственной связи, в таком случае, не требуется.

Состав бандитизма – усеченный, следовательно, пособничества и подстрекательства по общему правилу не должно быть (член банды отвечает за исполнительство либо за руководство (создание, организация). Исключение из этого императива в виде пособничества в бандитизме может быть лишь в отношении лиц, не являющихся членами банд формирования, если они обеспечивали посягательство, но вне его места и времени.