Раннефеодальная государственность.

Варварские королевства, которые сложились в Европе во второй половине I тыс. главным образом благодаря политическому становлению германских народов, были различными по территориям и существовали весьма разное время – от полустолетия до нескольких веков. К их числу относятся также Вандальское королевствов Северной Африке (429 – 534 гг.). Бургундское королевствов центральной Галлии (457 – 534 гг.), Лангобардское королевствов Северной Италии (568 – 770-е гг.) и другие, менее значительные. В историческом родстве с такими государствами было и Англосаксонское государство (см. § 25). Несмотря на все внешние различия, это была государственность одного исторического типа и одной формы – все они были раннефеодальными монархиями, родственными по государственной организации, системе властных отношений в обществе и принципам осуществления государственной деятельности.

Становление раннефеодальных монархий, варварских королевств, исторически происходило под огромным влиянием традиций государственности Римской империи. Не только потому, что почти все эти государства германских народов (как первоначально господствующего слоя) существовали на бывшей территории империи. Новая государственность формировалась как синтез учреждений, институтов и идей, унаследованных от Рима, и тех, что выросли на собственной основе политической эволюции и собственных традициях военно-родового быта. В истории одних королевств влияние римских традиций и институтов было небольшим вначале (Франкское королевство), у других (остготов или лангобардов) могло быть преобладающим. Однако это не значило, что в итоге такого исторического синтеза возродился прежний античный тип государственной организации. Раннефеодальные монархии были новыми государствами в самом широком смысле этого слова, отличавшимися целым рядом качественно новых черт политической организации. Главнейшие учреждения и принципы деятельности раннефеодальной государственности в равной мере отличны и от римского строя, и от протогосударственных институтов германских народов.

Основой политических отношений в новых государствах стали особые, обусловленные новыми формами поземельных отношений, феодальные связи, выросшие из военной службы и личных отношений прежних дружинников к своему вождю-королю. Эти связи образовали особую иерархию сюзеренитета-вассалитета, выражавшуюся как в обладании земельными богатствами страны, так и в принципах военной службы и правовых основах государственности. Одной из двух главнейших осей новой государственности была поэтомувоенная организация. Второй такой исторической осью былацерковная организация, которая в большинстве раннефеодальных монархий была не только важнейшим накопителем общественных богатств и финансовым аккумулятором, но и реальной административной институцией, особенно важной тем, что по природе своей подчинялась единой власти римских духовных правителей. Церковь же привносила в новую государственность столь необходимую для формирования и существования ее новую государственную идею. Социально-правовой быт всех раннефеодальных государств основывался на принципахпатроната, одновременно рожденного и германскими, и римскими правовыми традициями, но в новых условиях ставшего основой создания особого вотчинного мира. Раннефеодальная монархия характеризовалась в целом наличием слабого государственного аппарата, в основном он сводился к домениальному королевскому управлению. Это подразумевало непосредственное участие феодальной и служилой знати (равно германского и римского происхождения) в управлении, вплоть до того, что закреплялись привилегии знати на наследственное традиционное занятие государственных должностей. В местных делах и на местном уровне государственного управления знать господствовала безусловно. Причем это не была слабость централизованности власти – это была сама суть новых государственно-политических связей. Наконец, сама монархия – единоличная власть и связанные с нею институты – не носила общеполитического характера, а была патримониальной, неразрывной с полномочиями и правами короля в отношении своих собственных вотчин, где он выступал как наиболее могущественный и полновластный хозяин-патрон, по-своему и только в собственных видах устраивавший государство. В отличие от античного полиса раннефеодальная государственность с самого начала была начисто лишена каких-либо демократических традиций и ориентиров; сословный строй был оборотной стороной раннефеодальной монархии, и укреплялись они параллельно.

Несмотря на то что для германских народов (и некоторых других в Европе) раннефеодальная монархия была также первой исторической формой государственности, выросшей для этих народов на месте протогосударственных структур (как и античный полис для Рима и Греции), раннефеодальная монархия составляла новую и более высокую историческую форму по своему влиянию на общество и по охвату общественных связей государственным регулированием.