Правовая законность

Восприятие российской правовой наукой идеи верховенства права требует нового подхода к принципу законности, пересмотра представлений о судебной власти. Особое значение приобретает концепция правовой законности, ограничивающая свободу законодательного регулирования и содействующая независимости и беспристрастности судей.

Классическая "континентальная" теория законности выдвигает на первый план законодательную власть, а судебной отводит вторую роль. Более того, "в ряде случаев из самой идеи разделения властей делается вывод о невозможности судебного контроля над администрацией".

Подобный подход был воспринят и советским правоведением. Концепция "социалистической законности" сводилась к требованию строгого и неуклонного соблюдения (исполнения) юридических норм государственными и общественными организациями, должностными лицами и гражданами. Суд считался "применителем законов" , при этом сам термин "применение" понимался очень узко. Тем самым снималась проблема судебного контроля за деятельностью органов власти и управления, а следовательно, и необходимость конституционного и административного судопроизводства. Не менее чуждой была и мысль о критическом отношении не только к закону, но и к подзаконному нормативному акту.

В настоящее время прежняя концепция, согласно которой законодатель издает любые законы, которые он сочтет нужным, а суд неукоснительно их применяет, оказалась недостаточной для действенной защиты прав человека от произвола власти.

Представляется, что переосмысление роли судебной власти в нашей стране во многом может быть связано со становлением идеи правозаконности.

Идея правозаконности (rule of law), концептуально разработанная в работах мыслителей либерального направления XIX-XX вв. (А. Дайси, М. Оукшота, Ф. Хайека), трактовалась как инструмент обеспечения в обществе правовой свободы. Для создания и поддержания в обществе правовой свободы необходима сильная и независимая судебная власть, "ибо истинное право создается деятельностью суда".

Правовая законность базируется на "вычленении" индивида как носителя неотъемлемых прав и свобод и требует наличия независимого арбитра между властью и гражданином. С этой точки зрения концепция Ш. Монтескье, согласно которой судьи являются лишь "устами закона" , оказалась неэффективной для предотвращения узаконенного произвола.

Опираясь на принцип правозаконности, человек может вступить "в спор о праве" и с самим законодателем, если действующее позитивное право не отражает идею ценности прав человека. Важное значение в этом плане имеет ст. 18 Конституции РФ, которая гласит: "Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием". Данная статья в позитивной форме содержит требование правовой законности во всех сферах правотворческой, правоприменительной и правозащитной деятельности, а также указывает на существенную роль в данном процессе судебной власти.

Для правозаконности принципиально важным условием является требование о соблюдении и исполнении положений только правовых законов. Действительно, Конституция РФ содержит прямой запрет антиправового (правонарушающего) закона: "В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина" (ч.2 ст.55).

Конструкция правовой законности требует ограничения полновластия законодателя рядом требований к содержанию принимаемых им актов. Эти требования отражают достигнутый мировым сообществом комплекс представлений о минимальных гарантиях свободы личности и зафиксированы в основополагающих международных документах (декларациях, конвенциях, пактах). С этой точки зрения, содержание правовой законности раскрывается в п.4 ст. 15 Конституции РФ, которая на вершину иерархии источников права ставит общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации.

Конструкция правовой законности доказывает необходимость активной позиции суда по отношению к праву, которая позволяет ему создавать нормы - чаще всего негативного характера (т.е. отменяющие другие нормы, созданные законодателем), но иногда и позитивные (в тех случаях, когда Конституционный суд дает официальное толкование Конституции, он по сути создает новые нормы). Как пишет Ю.И. Стецовский: "Суд должен решать вопросы о праве, обеспечивать верховенство права и конституции в деятельности власти, быть сдерживающим фактором против нарушений права со стороны не только исполнительной, но и законодательной власти. Если суд общей юрисдикции не может говорить "о том, что есть право" , то вряд ли он может считаться независимым судом"(5).

Следовательно, существенное значение для утверждения состояния правовой законности, наряду с общесудебной защитой правопорядка, прав и свобод человека и гражданина, прав и законных интересов физических и юридических лиц в частно-правовых и публично-правовых отношениях, имеют предусмотренные Конституцией РФ формы и процедуры специального судебного контроля за правовым и конституционно-правовым качеством действующих нормативных актов, за конституционностью и правовым характером действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц.

"Философия правозаконности" требует перенесения центра тяжести с формальной "внешней" стороны понятия законности на ее "внутреннюю" содержательную сторону. Следовательно, квинтэссенцию концепции правозаконности составляет различие правового и неправового ("правонарушающего") законодательства.

Концепция правозаконности как основа судебной деятельности будет способствовать утверждению правовых начал и созданию атмосферы "правопризнания в российском обществе. Правозаконность может быть представлена многомерно, в различных системах координат, отражающих различные формы судебной деятельности. Хочется надеяться, что дальнейшее развитие концепции правозаконности будет способствовать повышению авторитета суда и статуса судебных решений.