19.2. Международная подсудность

В международном частном праве под «международной подсудностью», которая также используется с известной долей условности, понимается разграничение компетенции национальных судов различных государств по разрешению гражданских дел «с международными характеристиками». Определение подсудности следует отличать от определения применимого права. Вопрос установления сферы и пределов компетенции судов и иных национальных органов юстиции и правоприменительных учреждений каждого отдельно взятого государства в принципе решается им суверенно, т. е. независимо от других государств, в соответствии с теми предписаниями внутригосударственного права (конституционными и иными), которые оно разрабатывает и вводит в действие самостоятельно.

В то же время в мировой практике сложился ряд критериев, воспринятых различными государствами и их правовыми системами, основываясь на которых их национальное право определяет пределы и сферу компетенции собственных судебных и иных учреждений. В этом плане наиболее четко сформировались три известные системы определения подсудности: романская, или латинская, германская и система «общего права». Примером страны, стоящей на позициях первой из поименованных систем является Франция и последовавшие за ней страны, воспринявшие Кодекс Наполеона 1804 г. и в известной мере французский ГПК 1806 г. Германская система основана на Уставе гражданского судопроизводства 1807 г., также воспринятого рядом стран материковой части Европы и других континентов, как, скажем, Япония. Наконец, в числе государств, следующих третьей системе, выступают страны англо-американского права (common law). В соответствии с изложенной последовательностью систем разграничения компетенции национальных судов в международной теории и практике существуют в качестве закрепленных в законодательстве или иных источниках права следующие критерии разграничения.

Признак гражданства сторон спора. Так, французский суд объявит себя компетентным рассмотреть любой спор, вытекающий из отношений в сделке, заключенной французским гражданином: «Француз может быть привлечен к французскому трибуналу по обязательствам, заключенным им в иностранном государстве даже с иностранцами», что предусмотрено ст. 15 Кодекса Наполеона. Указанная сфера действия Признака гражданства расширяется еще более предписаниями ст. 14: «Иностранец, даже не проживающий во Франции, может быть вызван во французский трибунал для выполнения обязательств, заключенных им во Франции и с французом; он может быть привлечен к французскому трибуналу по обязательствам, заключенным им в иностранном государстве с французом».

Признак местожительства ответчика. Подсудность определяется местожительством ответчика (при этом имеет место распространение правил внутренней территориальной подсудности). Для юридических лиц «местожительством» является место нахождения административного центра (головного офиса). Из этого следует логический вывод, что если лицо не имеет места жительства или в случае с юридическим лицом «оседлости» внутри страны, то к нему невозможно предъявить исковое требование в суде Германии.

Признак «фактического присутствия» ответчика. В странах «общего права» понятие фактического присутствия изменялось в течение времени. Квалифицирующий его прежде фактор физического нахождения лица в определенном месте (в Англии либо другой стране данной правовой системы) и возможности вручить судебную повестку, которая является началом процесса в собственном смысле слова, уступает место другим признакам. При этом в рамках предъявления иска in personam фактическое присутствие не обязательно должно быть длительным (домициль или резиденция) - достаточно и кратковременного пребывания на территории данной страны. Дж. Чешир и П. Норт пишут по этому поводу: «Согласно нормам общего права любое лицо на земном шаре может воспользоваться юрисдикцией английского суда или подпасть под его юрисдикцию при одном лишь условии, что ответчик надлежащим образом вызван в суд... Такая повестка должна быть вручена ему лично. Этого достаточно для подчинения его компетенции английского суда, даже если он иностранец, находящийся в Англии проездом, и даже если основание иска не имеет никакой фактической связи с Англией. Ответчик должен находиться в Англии. Ничто другое не является достаточным. Если не удастся ему лично вручить повестку о явке в суд, потому что он находится за границей» никакое дело против него не может быть начато. То обстоятельство, что Англия - это его forum domicilii или место, где он заключил договор, провел деловую операцию либо совершил деликт, недостаточно по общему праву для осуществления в отношении него юрисдикции in personam.

В целях предъявления иска in rem (вещно-правовых требований) фактическое присутствие толкуется как нахождение имущества (собственности) ответчика.

Например, в США обычно заявление, адресуемое федеральному суду, должно содержать обоснование его компетентности по рассмотрению данного дела, т. е. иметь не только указание на соответствующую норму закона, но и квалификацию спорного взаимоотношения (ст. 8 Федеральных правил гражданского процесса). Однако, если речь идет о разном гражданстве спорящих сторон (§ 1332 раздела 28 Свода законов США), то подобное требование не применяется.

Ст. 4 тех же Федеральных правил гражданского процесса США закрепляет общие рамки территориальной подсудности применительно к акту вручения судебного приказа о вызове в суд. В частности, выписанная клерком федерального районного суда повестка вручается лишь в границах штата, где суд расположен, а по отношению к третьим лицам и вновь привлекаемым соответчикам также еще и в радиусе ста миль от места возникновения или рассмотрения дела 1.

В Российской Федерации определение компетенции собственных судов по международным делам строится преимущественно с использованием территориального критерия места нахождения ответчика. Однако при этом не исключаются и иные признаки (критерий гражданства, местонахождение недвижимости и др.).

Согласно ст. 434 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации подсудность российским судам гражданских дел по спорам, в которых участвуют иностранные граждане, лица без гражданства, иностранные предприятия и организации, а также по спорам, по которым хотя бы одна из сторон проживает за границей, определяется российским законодательством. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 160 Семейного кодекса Российской Федерации «гражданин Российской Федерации, проживающий за пределами территории Российской Федерации, вправе расторгнуть брак с проживающим за пределами территории Российской Федерации супругом независимо от его гражданства в суде Российской Федерации».

В случаях, когда вопросы подсудности в законодательстве не разрешены специальным образом, применяются общие правила подсудности, установленные в главе II ГПК РСФСР. Так, в соответствии со ст. 117 ГПК устанавливается общее правило подсудности, которое применяется и к делам с иностранным элементом - российские суды рассматривают дела по искам, предъявляемым к лицам, которые имеют место жительства на территории Российской Федерации. Российским судам подсудны также дела по искам к юридическим лицам, имеющим в Российской Федерации место нахождения или имущество.

В соответствии с ч. 2 ст. 118 ГПК российские суды компетентны рассматривать иски к ответчику, который имеет место жительства за пределами Российской федерации, если он имеет на территории России имущество или ранее проживал' в Российской Федерации - иск в данном случае будет рассматриваться российским судом по месту нахождения имущества или по последнему известному месту жительства ответчика в Российской Федерации. Ст. 119 ГПК устанавливает исключительную подсудность российским судам дел по искам о праве на строение, на освобождение имущества от ареста, об установлении порядка пользования земельным участком, если они находятся на территории Российской Федерации; дел по искам кредиторов наследодателя, предъявляемых до принятия наследства наследниками, если наследство или основная его часть находится на территории Российской Федерации; иски к перевозчикам, вытекающие из договоров перевозки грузов, пассажиров или багажа, если на территории Российской Федерации находится управление транспортной организации, к которой в установленном порядке была предъявлена претензия.

В соответствии со ст. 120 ГПК стороны могут по соглашению между собой изменить территориальную подсудность для данного дела. В этом случае необходимо говорить о «договорной подсудности». Законодательство и практика большинства государств допускают договорную подсудность. По письменному соглашению сторон конкретное дело может быть отнесено к юрисдикции иностранного государства, хотя по закону страны суда оно подсудно местному суду, и наоборот.

Однако соглашение сторон о подсудности спора не может изменять исключительную подсудность дела судам соответствующего государства (установленную, например, в предписаниях ст. 119 ГПК РСФСР).

Положения, воспрещающие изменение правил об исключительной подсудности посредством заключения соглашений между сторонами, закрепляются не только во внутреннем праве различных государств, но и в международных договорах. В частности, ст. 21 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. содержит следующую норму: «...исключительная компетенция, вытекающая из п. 3 ст. 20 (определяющего исключительную подсудность дел судам договаривающихся государств.- Л. А.) и других норм, установленных частями 11-У настоящего раздела (касающимися соответственно личного статуса, семейных дел, имущественных правоотношений и наследования.- Л. А.), а также внутреннего законодательства соответствующей Договаривающейся стороны, не может быть изменена соглашением сторон». Наличие соглашения между сторонами о передаче дела на рассмотрение определенного судебного учреждения конкретного государства, если не нарушены соответствующие правила об исключительной подсудности, делает невозможным рассмотрение спора в суде иной страны. Так, п. 2 ст. 21 Конвенции предписывает, что при наличии соглашения о передаче спора суд по заявлению ответчика прекращает производство по делу.

Соглашения сторон, устанавливающие выбор учреждения, которое будет компетентно рассмотреть спор в изъятие из действующих правил подсудности, называются пророгационными и дерогациоиными соглашениями. Пророгационные и дерогационные соглашения могут иметь место только в рамках альтернативной (неисключительной подсудности). Соглашение, в силу которого неподсудный по общим диспозитивным нормам определения компетенции данного суда спор становится подсудным, называется пророгационным. Соглашение, в силу которого подлежащий разрешению данным учреждением на основании общих диспозитивных норм об определении компетенции суда изымается из сферы его юрисдикции и передается другому суду, именуется дерогационным соглашением. Иными словами, неподсудный данному суду спор в силу пророгационного соглашения становится подсудным, подсудный же данному суду спор в силу дерогационного соглашения становится неподсудным.

В практике международного сотрудничества при осуществлении отношений в сфере международного хозяйственного и гражданского оборота нормы права, регламентирующего пределы компетенции национальных судов неодинаковы по своему содержанию. Следует подчеркнуть в данной связи еще раз, что международное право не регламентирует подобного разграничения, а национально-правовые решения могут не совпадать-

Выше обозначенные три критерия, которыми в основном оперируют перечисленные системы «международной подсудности», т. е. определения компетенции местных судов различных государств, не должны считаться исчерпывающими. Соответствующие правопорядки могут избрать для целей решения этого вопроса и другие признаки: место заключения и место исполнения договора, место жительства истца, место нахождения имущества и пр. В результате в практике международных частноправовых отношений нередко встречаются случаи, когда применительно к одному и тому же спору оказываются компетентными судебные учреждения двух или нескольких стран. В подобного рода ситуациях принято говорить о «конфликтах юрисдикции»,

Означает ли это аналогию с «конфликтом законов» в материальном праве? Здесь следует дать отрицательный ответ. Во-первых, после того, как на основании сформулированной в праве соответствующего государства подсудности произведен выбор компетентного учреждения для рассмотрения спора, процессуальные отношения подчиняются правопорядку той страны, суд которой разрешает дело. Во-вторых, упомянутые признаки не являются коллизионными формулами прикрепления - коллизионными принципами, хотя внешне они и выражены как подобные. Рождающиеся же вследствие этого «конфликты юрисдикции» по своему наименованию и характеру достаточно специфичны, поскольку подразумевают иную трактовку понятия «конфликт», нежели в международном частном праве.

«Конфликт юрисдикции» разрешается в международном сотрудничестве государств посредством международных многосторонних и двусторонних соглашений. Существует немало международных соглашений двустороннего характера по вопросам правовой помощи. Этот вид договоров традиционно практикуется Российской Федерацией (ранее - СССР). Однако вопросы подсудности решаются и в многосторонних конвенциях, заключенных в целях регулирования специальных видов отношений, и в соглашениях регионального характера. Примерами первой категории международных договоров являются Конвенция об унификации некоторых правил, относящихся к гражданской юрисдикции по делам о столкновении судов от 10 мая 1952 г.. Конвенция от 5 октября 1961 г. о компетентных органах и праве, применяемом по делам о защите несовершеннолетних, Конвенция о договоре международной перевозки грузов автомобильным транспортом от 19 мая 1956 г. и др. В качестве примеров второй группы соглашении следует назвать Брюссельскую конвенцию стран-членов ЮС (ныне ЕС) о подсудности, признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам от 27 сентября 1968 г.. Конвенцию о юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам от 16 сентября 1988 г., заключенную в Лугано и повторившую положения Брюссельской конвенции в целях регулирования соответствующих отношений стран-участниц Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ), Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности от 20 марта 1992 г. и Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях 1993 г. стран СНГ, а также Соглашение о порядке взаимного исполнения решений арбитражных, хозяйственных и экономических судов на территориях государств-участников Содружества от 6 марта 1998 г. и др.

В Кодексе Бустаманте вопрос о международной подсудности разрешается на основе критерия места исполнения обязательства или домицилия (субсидиарно места пребывания) ответчика. В отношении исков по поводу недвижимости компетентны суда государства, на территории которого находится имущество, или, если дело связано с наследованием, последнего места жительства наследодателя. В данном случае необходимо подчеркнуть, что это общий принцип определения сферы компетенции отечественных судов.

Как отмечено выше, Брюссельская конвенция о подсудности, признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам от 27 сентября 1968 г. (вступила в силу 1 февраля 1973 г.), а также Конвенция, подписанная в рамках ЕАСТ в Лугано, вступившая в силу с 1 января 1992 г., характеризуются не только аналогичным «духом» и одинаковыми принципами, но и практически идентичным текстом, что позволило специалистам говорить о «параллельности» конвенций, заключенных в Брюсселе и Лугано. Основным отличием последней от 566 Брюссельской конвенции выступает положение, согласно которому она открыта для присоединения любому не участвующему в ЕАСТ государству.

В качестве господствующего признака разграничения компетенции национальных судов в данных конвенциях используется место жительство сторон и прежде всего ответчика. Вот почему применение, например, затронутых выше статей 14 и 15 французского Гражданского кодекса как страны-участницы ЕАСТ и ЕС, в необходимых случаях должно учитывать содержание рассматриваемых международных соглашений (ст. 3), если речь идет о лицах, домицилированных в договаривающихся государствах, в частности, во Франции.