5.1. Теория правового статуса личности

Вопросы правового статуса личности составляют важное направление как общетеоретической, так и отраслевых юридических наук. Это обусловлено целым рядом объективных причин, в том числе происходящими в современных государствах процессами демократизации и гуманизации социально‑правовой действительности. На первый план как во внутригосударственном, так и в международном праве выходит человек, его права и свободы. Как подчеркивают ученые, права личности играют главную структурообразующую роль в процессе становления права в целом³⁹⁴.

Высшая ценность прав и свобод человека, его благосостояния и достоинства была подчеркнута на проходившей в 1999 г. в Будапеште Всемирной конференции «Наука для XXI века: новые обязательства». В пункте 39 принятой на ней Декларации о науке и использовании научных знаний подчеркнуто: «Проведение научных исследований и использование их результатов всегда должно иметь целью достижение благосостояния человечества, быть проникнутым уважением к достоинству и правам человека, к охране окружающей среды, а также полностью учитывать нашу ответственность перед нынешним и грядущим поколениями»³⁹⁵. Как справедливо отмечает Е. А. Лукашева, права человека «сами по себе являются важнейшей проблемой гуманитарных наук и требуют постоянного исследования динамики и трансформации этого явления в связи с новыми процессами современного мира, ещё более поднимающими значимость и ценность этого явления»³⁹⁶. В период проведения правовых реформ, направленных на построение правового государства, подчеркивают ученые, личность должна находиться в центре внимания юристов³⁹⁷.

Указанные факторы обусловливают наличие многочисленных работ, посвященных правам и свободам индивида, но большинство из них носит отраслевой, специальный характер. Это делает актуальным комплексное общетеоретическое исследование более емкой юридической конструкции – правового статуса, сердцевиной которого и выступают субъективные права и свободы личности. Как верно подчеркивают ученые, правовой статус – это одна из важнейших политико‑юридических категорий, которая «неразрывно связана с социальной структурой общества, уровнем демократии, состоянием законности»³⁹⁸. Правовой статус – это сердцевина нормативного выражения основных принципов взаимоотношений между личностью и государством: по своей сути он представляет собой систему эталонов, образцов поведения людей, поощряемых и защищаемых от нарушений государством и, как правило, одобряемых обществом³⁹⁹. Особое внимание в данном исследовании будет уделено проблеме определения понятия, структурно‑видовых особенностей и содержанию такой его разновидности, как экономико‑правовой статус.

Чтобы сформулировать понятие экономико‑правового статуса личности, необходимо начать с дефиниции правового статуса как такового.

Сам термин «статус» означает «положение», «состояние»⁴⁰⁰. Каждый индивид как член общества занимает в нем определенное положение, то есть обладает социальным статусом. Социальный статус личности обусловливается целым рядом объективных и субъективных факторов и проявляется в различных формах. В частности, как только индивид становится членом государственно‑организованного общества, строящегося на правовых началах (в отличие от первобытного общества, опирающегося на мононормы), его социальный статус приобретает правовую форму через закрепление в соответствующих юридических нормах. Это не означает, однако, трансформацию социального статуса в некий новый правовой статус. Правовой статус личности отражает её социальное положение⁴⁰¹, которое характеризуется «системой реально складывающихся социальных возможностей в жизнедеятельности индивидов, направленных на удовлетворение их потребностей и интересов»⁴⁰². Последнее же может определяться не только правовыми, но и иными социальными нормами. То есть правовой статус выступает органической частью социально‑нормативного статуса и соотносится с социальным статусом, как форма и содержание⁴⁰³. В правовом статусе отражаются все основные стороны юридического бытия индивида: его интересы, потребности, взаимоотношения с государством, трудовая и общественно‑политическая деятельность, социальные притязания и их удовлетворение⁴⁰⁴. Он персонифицирует индивида как своего рода юридическую личность, существующую в правовом поле. Так, М. Ф. Орзих подчеркивает, что на правовом уровне структуры личности «сущностно‑содержательные качества человека преобразуются, создается юридическая модель личности как фиксация системы её качеств, обеспечивающих возможность включения человека в государственно‑правовую сферу общественной жизни»⁴⁰⁵. Одной из главных качественных характеристик такой личности становится её политико‑правовая связь с конкретным государством, то есть гражданство. Отсюда и идентификация индивида не просто как физического лица, а как гражданина (или, соответственно, иностранца, бипатрида, апатрида).

Закрепляя правовое положение личности, государство юридически определяет её положение как субъекта права. Как подчеркивает Н. В. Витрук, человек не становится субъектом права сам по себе: он признается таковым законами государства, которое юридически признает за ним определенные социальные свойства, необходимые для участия индивида в правовых связях и отношениях. Без этих социально‑юридических качеств, признаваемых за индивидом со стороны государства, нет субъекта права. Данные качества аккумулируются в понятие правосубъектность личности⁴⁰⁶ .

Таким образом, правовой статус в самом общем виде можно определить как правовое, то есть юридически закрепленное, положение личности в обществе ⁴⁰⁷.

Однако в юридической литературе даже это весьма абстрактная дефиниция вызывает дискуссии, в частности, по поводу соотношения понятий «правовой статус» и «правовое положение». Проблема здесь состоит в том, какие элементы включать в данные понятия. Очевидно, что правовое положение (или статус) личности определяется, в первую очередь, её юридически закрепленными правами и обязанностями. Так, в «Большом юридическом словаре» правовой статус человека характеризуется как система признанных и гарантируемых государством прав, свобод и обязанностей, а также законных интересов человека как субъекта права⁴⁰⁸.

Однако, стремясь показать все социально‑юридические качества личности как субъекта права в их единстве, ученые предлагают раскрывать правовое положение индивида более широко, комплексно, не сводя его лишь к системе юридических прав, свобод и обязанностей. Так, Е. И. Колюшин отмечает, что взгляд на взаимоотношения человека с государством и обществом как на сложную систему не позволяет сводить правовой статус только к соответствующим правам и свободам⁴⁰⁹. Воеводин Л. Д. также обращает внимание на необходимость выработать «такой вариант понятия правового статуса, который давал бы полное представление о месте человека и гражданина в обществе и государстве»⁴¹⁰. Н. И. Матузов подчеркивает, что правовой статус «охватывает по существу всю сферу юридических связей и отношений между личностью и обществом»: «Всё то, что так или иначе законодательно определяет и закрепляет (оформляет) положение личности в обществе, входит в понятие правового статуса»⁴¹¹.

В качестве элементов правового статуса следует рассматривать:

– правовые нормы, устанавливающие данный статус;

– правосубъектность;

– основные права и обязанности (составляют ядро правового статуса);

– законные интересы;

– гражданство;

– юридическую ответственность;

– правовые принципы;

– правоотношения общего (статусного) типа⁴¹².

По мнению Н. В. Витрука такое расширенное понимание правового статуса нуждается в конкретизации. Ученый предлагает различать два самостоятельных понятия – правовое положение (статус) личности в широком смысле и правовое положение (статус) в узком смысле – отражающих явления, реальную связь между которыми можно определить как отношение целого и части. Правовое положение – это «широкая обобщающая категория, которая раскрывает все стороны закрепленного в праве состояния личности, охватывает все её социально‑юридические признаки, качества»⁴¹³. Правовое положение выступает как юридическая конструкция, включающая в качестве элементов систему юридических прав, обязанностей и законных интересов личности, которые в единстве образуют правовой статус личности, а также гражданство и правосубъектность как необходимые предпосылки правового статуса личности и юридические гарантии прав, обязанностей и законных интересов личности. Таким образом, правовой статус, для Н. В. Витрука, выступает ядром правового положения личности⁴¹⁴.

Также разграничивает понятия «правовой статус» и «правовое положение» В. А. Кучинский. В качестве элементов правового статуса он рассматривает устанавливаемые законодателем и выражающие государственную волю объективные права и обязанности. Правовое положение, представляется как более широкое понятие, включающее наряду с объективными и субъективные элементы – гражданство, правосубъектность, субъективные права и обязанности. Оно представляет собой единство статических и динамических, объективных и субъективных моментов, выражающих не только правовое закрепление (как правовой статус), но и реализацию в определенных юридических формах свободы личности⁴¹⁵.

На наш взгляд, подобное разграничение несет в себе верную идею о полиструктурности правового положения личности, сочетающего в себе объективные и субъективные элементы, но, поскольку «статус» и есть «положение», данные понятия должны использоваться как взаимозаменяемые. Как справедливо подчеркивает Д. И. Луковская, различение правового статуса и правового положения (первое – как часть, ядро второго) «оказывается смысловым удвоением одного и того же термина: статус – это и есть положение, состояние личности»⁴¹⁶. Иной позиции придерживается Н. И. Матузов, утверждающий, что понятия «правовой статус» и «правовое положение» тождественны. По мнению ученого, разграничивать надо не правовой статус и правовое положение (подобные попытки разграничения представляются ему «неоправданными и малоплодотворными») одних и тех же субъектов, а правовой статус (положение) различных субъектов, если брать их в различных социальных качествах и ролях⁴¹⁷.

Высказывались также предложения ввести совершенно новый термин для обозначения правового положения (статуса) в широком смысле. Так, З. К. Александрова, предложила термин «правовой комплекс» гражданина⁴¹⁸. Однако введение качественно нового понятия всегда сопровождается определенными сложностями, поскольку оно должно отвечать основным требованиям, предъявляемым к юридической терминологии, быть научно обоснованным и объективно необходимым.

На наш взгляд, проблема соотношения категорий «правовой статус» и «правовое положение» заключается не столько в словесных формулировках, сколько в их содержательном наполнении. Категория «правовой статус» представляет собой нормативный комплекс в котором закрепляются юридические характеристики субъекта воспринимаемого одновременно в качестве лица обладающего общими, специальными и индивидуальными (личностными) правами, обязанностями, ответственностью. Таким образом, правовой статус это нормативно‑правовая конструкция определяющая место субъекта в системе правового регулирования и задающая юридические параметры его поведения в ней.

Правовое положение, представляет собой своеобразный «срез», показывающий какие права и обязанности предусмотренные правовым статусом, в каком объеме, лицо реализует в данное время, в данной ситуации. Правовой статус статичен и подвержен переодическим изменениям, свзанным с переходом субъекта в ту или иную новую социальную категорию (изменение должностного, семейного положения, получение инвалидности, осуждение судом и т. п.). Правовое положение динамично. Поскольку человеческая жизнь изменяется постоянно, постольку правовое положение конкретного человека подвергается непрерывной коррекции, осуществляемой как самим субъектом, так и при помощи внешних средств правового воздействия.

Системный подход к пониманию правового статуса позволяет рассматривать его не просто как юридическую категорию, а как юридическую конструкцию, в которой выражается структурно‑системное строение объекта, то есть его состав. Наличие «состава» показывает полиструктурность объекта, включающего определенные структурные элементы. При этом переход от простого понятия к понятию юридической конструкции, как справедливо подчеркивает Н. В. Витрук, – «это не обычная смена понятий, а переход от одной формы абстрагирования, отражения к другой посредством модели, когда не просто формулируется понятие явления, а путем анализа вычленяются его структурные, составные части (элементы) и из них конструируется идеальная модель (юридическая конструкция)»⁴¹⁹.

Элементами правового статуса личности как юридической конструкции (идеальной модели)⁴²⁰ будут выступать те правовые качества, которыми наделяется индивид как субъект права. И здесь следует ответить на вопрос, какие же из уже названных характеристик лица следует рассматривать в качестве элементов правового статуса, поскольку, только исследовав все важнейшие внутренние связи, можно проникнуть в сущность исследуемого явления.

Бесспорно, что ядром данной модели, вокруг которого и будут выстраиваться остальные элементы, выступают юридические права и обязанности личности. Они составляют содержание правового статуса , или правовой статус в узком смысле слова⁴²¹. К нему ряд ученых относит и другие элементы. Так, наряду с юридическими правами выделяют юридические свободы личности. По мнению большинства ученых, однако, принципиальной разницы между «правами» и «свободами» нет: свободы личности – «суть одновременно и её права»⁴²². Права и свободы личности можно определить как «материально обусловленные, юридически закрепленные и гарантированные возможности индивида обладать и пользоваться конкретными социальными благами: социально‑экономическими, духовными, политическими и личными»⁴²³. Юридические обязанности, в свою очередь, представляют собой установленную государством необходимость определенного поведения личности. При этом права и обязанности индивида настолько тесно взаимосвязаны и предопределяют друг друга, что иногда они вместе охватываются понятием «права человека» в широком смысле этого слова. Так, Б. Л. Назаров пишет: «… права человека – это не только определенные социальные возможности, но и определенные социальные необходимости, не свобода вообще, но мера свободы, которая в значительной степени регулируется посредством обязанностей и ответственности перед другими и обществом в целом»⁴²⁴.

В качестве самостоятельного элемента содержания правового статуса предлагают также рассматривать «законные интересы ».

По мнению Н. В. Витрука, законные интересы как интересы, которые непосредственно не охватываются содержанием установленных законом прав и свобод, но подлежат защите со стороны государства, являются, наряду с правами, свободами и обязанностями, необходимым дополнительным элементом правового статуса⁴²⁵. «Существование законных интересов наряду с правами, свободами и обязанностями, – пишет ученый, – расширяет правовые возможности личности»⁴²⁶. Однако при этом Н. В. Витрук допускает трансформацию основных законных интересов граждан в самостоятельные права.

В целом проблема выделения законных интересов наряду с правами и обязанностями носит весьма дискуссионный характер. В частности, достаточно подробно она рассматривается в трудах А. В. Малько, который определяет законный интерес как отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам – в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным⁴²⁷. При этом он отмечает, что содержание законного интереса состоит из двух элементов (стремлений): пользоваться конкретным социальным благом (центральный, осевой элемент) и обращаться в необходимых случаях за защитой к компетентным органам государства или общественным организациям (дополнительный элемент, обеспечивающий реализацию первого)⁴²⁸. Особое внимание ученый обращает на необходимость разграничения понятий «законный интерес» и «субъективное право», поскольку между ними много общего, «родственного», но в то же время существуют и определенные различия. Субъективные права и законные интересы, по его мнению, – это различные правовые дозволенности: законный интерес в отличие от субъективного права есть простая правовая дозволенность, имеющая характер стремления, в которой отсутствует указание действовать строго зафиксированным в законе образом и требовать соответствующего поведения от других лиц и которая не обеспечена конкретной юридической обязанностью⁴²⁹.

Иной точки зрения придерживается Е. А. Лукашева. Она отмечает, что «интерес предшествует правам и обязанностям независимо от того, находит ли он прямое закрепление в законодательстве или просто подлежит «правовой защите со стороны государства», то есть «интерес – это категория внеправовая, или «доправовая»⁴³⁰.

Поскольку проблема выделения законных интересов не относится непосредственно к предмету нашего исследования, отметим лишь, что нам также не представляется необходимым выделение законных интересов как самостоятельного элемента правового статуса, поскольку по крайней мере даваемое им определение весьма абстрактно: что означает «простая дозволенность» – разве может быть дозволенность «сложной»; в чем смысл выделения такой дозволенности, которая конкретно не определена и не обеспечена соответствующей обязанностью. Поэтому более обоснованной считаем позицию, рассматривающую законный интерес как внеправовую категорию.

В качестве элементов правового статуса также указываются, как отмечалось выше, устанавливающие статус лица правовые нормы, его правосубъектность и гражданство. На наш взгляд, данные качества не определяют, а предопределяют, то есть обусловливают правовой статус лица, то есть фактически здесь смешиваются причина и следствие. Между тем построение понятийно‑категориального аппарата требует строгого соблюдения законов логики в соотношении однопорядковых и разнопорядковых понятий. Поэтому правовые нормы, устанавливающие статус лица, правосубъектность и гражданство выступают, по нашему мнению, основаниями, предпосылками правового статуса личности. Именно их наличие делает правовой статус «функционирующим, действенным для личности»⁴³¹. То есть они могут быть включены в юридическую конструкцию правового статуса, но не в его содержание.

Так, очевидно, что без норм права не было бы и правового статуса, поскольку именно они, как уже подчеркивалось, придают социальному статусу индивида форму правового. В то же время ставить их в один ряд с правами и обязанностями, составляющими содержание правового статуса, не обоснованно, т. к. они представляют собой абстрактные предписания безличностного характера, в то время как правовой статус по своему содержанию связан именно с юридической персонификацией личности. По этим же основаниям, на наш взгляд, не требуется включение в правовой статус в качестве самостоятельных элементов правовых принципов, которые носят ещё более абстрактный характер и конкретизируется непосредственно в нормах права. Нормы права, таким образом, выступают юридическим (нормативным) основанием правового статуса.

Как мы уже отмечали, некоторые ученые предлагают рассматривать как элемент правового статуса, наряду с правами, свободами и обязанностями, гражданство. Более того, само определение гражданства, распространенное в научной литературе и нашедшее отражение, в частности, в российском законе «О гражданстве РФ»⁴³², как устойчивой правовой связи лица с конкретным государством, выражающейся в совокупности их взаимных прав и обязанностей, позволяет некоторым ученым по сути отождествлять его с правовым статусом. Но, как справедливо отмечает Н. В. Витрук, неразрывная связь правового статуса и гражданства не дает основания объявлять правовой статус содержанием гражданства: гражданство есть юридическое основание (условие), предпосылка обладания и пользования правовым статусом, причем не единственное⁴³³. Отсюда и более четкое определение гражданства, даваемое ученым: «… гражданство как правовое явление есть правовая устойчивая, постоянно длящаяся связь по принадлежности лица к государству (государственно‑организованному обществу), которая опосредуется совокупностью прав личности в сфере отношений гражданства (по его признанию, приобретению и прекращению, утрате)»⁴³⁴. Соответственно Н. В. Витрук делает вывод, что гражданство находится вне статуса и не входит в его содержание, оно является предпосылкой обладания правовым статусом и должно быть включено в более широкое понятие – правовое положение личности⁴³⁵. Мы согласны с ученым в том, что гражданство нельзя отождествлять с правовым статусом, также как нельзя включать его и в содержание правового статуса, но его можно рассматривать в качестве основания правового статуса как особый юридический факт. На это обращает внимание и Е. А. Лукашева, подчеркивая, что гражданство «является для индивида юридическим основанием пользоваться правами и свободами и выполнять установленные законом обязанности, то есть основанием правового статуса гражданина»⁴³⁶. А. А. Чепурнов также отмечает, что гражданство не является конкретным правом человека или совокупностью прав, не может оно рассматриваться и как правоотношение лица с государством – оно составляет предпосылку и юридическое основание вступления граждан в правоотношение, является условием установления правового статуса личности⁴³⁷. Гражданство, по нашему мнению, – это ничто иное как правовое состояние⁴³⁸ , то есть длящийся во времени юридический факт, периодически порождающий определенные правовые последствия, а именно – порождающий определенные права и обязанности индивида, составляющие ядро его правового статуса. Даже в тех случаях, когда обладание соответствующими правами не ставится в зависимость от наличия гражданства, последнее всё равно определяет правовой статус как особую форму статуса социального. Как справедливо подчеркивает в этой связи Б. Л. Назаров, «правовой статус человека в значительной мере характеризует его как гражданина, который в системе социальных связей является участником тех из них, что регулируются правом»; «человек взаимодействует во всех социальных связях, гражданин – в таких, которые носят юридический характер»⁴³⁹.

В отношении правосубъектности как способности лица быть субъектом права⁴⁴⁰ следует отметить, что она, наряду с нормами права, служит тем фундаментом, на котором и строится вся юридическая конструкция правового статуса. Это неотъемлемое качество индивида как «носителя» правового статуса, которое и превращает его из личности «биосоциальной» в личность юридическую. Правосубъектность, включающая в себя правоспособность и дееспособность, предопределяет как содержание правового статуса (объем субъективных прав и обязанностей), так и форму его реализации. Так, правоспособность, под которой понимают потенциальную возможность лица иметь права и нести обязанности, выступает необходимым условием возникновения правового статуса любого лица. Именно поэтому общая правоспособность как необходимое юридическое свойство личности появляется у человека с момента рождения и прекращается со смертью. Именно поэтому правоспособность как абстрактная возможность не может быть ограничена или отобрана у индивида: не существует неправоспособных или ограниченно правоспособных лиц. Правоспособность нельзя ни передавать, ни ограничивать, от неё невозможно отказаться⁴⁴¹. Наличие одинаковой общей правоспособности у всех лиц реализует демократический принцип равенства перед законом.

В отличие от правоспособности, дееспособность как элемент правосубъектности означает уже не потенциальную возможность, а реальную способность индивида своими собственными действиями осуществлять права и исполнять обязанности. Она, в свою очередь, определяется целым рядом факторов, таких, как возраст, психическое состояние лица, и возникает в полном объеме по общему правилу с достижением совершеннолетия. Именно дееспособность предопределяет разное содержание правового статуса индивидов и разные формы его реализации. Так, если индивид признан ограниченно дееспособным или недееспособным (а дееспособность, в отличие от правоспособности, может быть ограничена, и человек может быть лишен дееспособности), то он не может самостоятельно реализовывать те права и обязанности, которые входят в содержание его правового статуса: «недостающая» дееспособность в этих случаях как бы восполняется действиями законных представителей этих лиц. И реализация прав и обязанностей здесь будет опосредованной – через опекунов и попечителей. Соответственно, правосубъектность, и в первую очередь дееспособность, служит своего рода фактическим основанием правового статуса, учитывающим конкретные жизненные обстоятельства каждого индивида. Накладываясь на юридическое основание, которым выступают нормы права, фактическое основание и образует реальную основу для формирования содержания правового статуса. Поэтому нельзя также согласиться с позицией, достаточно распространенной среди советских ученых, сводящей по сути правовой статус именно к правосубъектности (или даже правоспособности). Так, например, Н. Г. Александров писал, что «право, определяя круг действий, которые государство разрешает совершать, устанавливает правоспособность, или правовой статус граждан… и тем самым определяет их правовое положение»⁴⁴². Как справедливо подчеркивает в этой связи Н. И. Матузов, «правоспособность – весьма существенный элемент правового статуса, но она всё же не исчерпывает и не раскрывает в полной мере действительное правовое положение личности в обществе, не отражает всё богатство и сложность их взаимосвязей; сведение правового статуса к правоспособности обедняет и, в конечном счете, принижает реальное положения гражданина… в государстве»⁴⁴³.

В качестве элемента правосубъектности иногда также выделяют деликтоспособность – способность нести ответственность за совершенные противоправные деяния. Более того, как уже отмечалось, саму юридическую ответственность также предлагают включать в правовой статус индивида как самостоятельный элемент⁴⁴⁴. На наш взгляд, подобное выделение ответственности (и соответственно деликтоспособности) не обосновано, так как претерпевание негативных последствий личного, материального или организационного характера за совершение правонарушения (в чем и заключается юридическая ответственность ⁴⁴⁵) есть ни что иное, как обязанность правонарушителя. Таким образом, способность нести юридическую ответственность охватывается понятием дееспособности, а само несение негативных последствий входит в содержание правового статуса как обязанность правонарушителя.

Интересную точку зрения на эту проблему высказывает Н. В. Витрук. Он обращает внимание на то, что вопрос о месте юридической ответственности в правовом статусе индивида зависит от того, как её понимать, в частности – в статике или в динамике. Средства юридической ответственности, установленные в праве и взятые в статике, по его мнению, – один из видов юридических гарантий защиты прав и обязанностей, а юридические гарантии, обеспечивающие реализацию и защиту прав, обязанностей и законных интересов личности, он относит к структурным элементам правового положения личности. Если же рассматривать юридическую ответственность в динамике как определенное поведение и деятельность в процессе реализации и защиты прав и обязанностей, то в этом случае, как пишет ученый, она составляет часть этого процесса⁴⁴⁶. Однако, на наш взгляд, и в том, и в другом случае подобное понимание ответственности вообще выходит за рамки правового статуса, так как относится именно к сфере защиты прав и обязанностей, то есть по сути к средствам защиты самого правового статуса.

Дискуссионным является вопрос и о включении в правовой статус общих (статусных) правовых отношений, в рамках которых индивидами реализуются их права и обязанности. С одной стороны, очевидно, что правоотношения не могут быть поставлены в один ряд с правами и обязанностями лица. Как подчеркивает Н. В. Витрук, «правовые связи и отношения не выступают в качестве структурного элемента правового статуса, так как они существуют не в одном ряду с правами, обязанностями и законными интересами личности, а как форма их существования (проявления)»⁴⁴⁷. С другой стороны, полное выведение их за рамки правового статуса (по аналогии, например, с юридическими гарантиями) лишает последний фактической составляющей, то есть по сути превращает в формальную характеристику лица. Между тем, правовой статус индивида – это не только те юридические качества, которые закреплены в нормах права, но и их реальное воплощение в действительности. Реализация же основных субъективных прав и обязанностей индивида происходит именно в рамках правовых отношений⁴⁴⁸. Ведь именно субъективные права и обязанности индивида и составляют юридическое содержание правоотношения, а их реальное воплощение – его фактическое содержание. Поэтому, на наш взгляд, нельзя отрывать права и обязанности индивида от формы их реализации, так как это разрушает и юридическую конструкцию правоотношения (субъект – объект – субъективные права – юридические обязанности), и юридическую конструкцию правового статуса. Без правовых отношений правовой статус из юридической конструкции по сути превращается в юридическую фикцию.

Исходя из вышеизложенного, на наш взгляд, правовой статус индивида можно определить как систему предусмотренных юридическими нормами прав, свобод и обязанностей индивида, обусловленную его правосубъектностью и гражданством и реализуемую в соответствующих правоотношениях.

При рассмотрении правового статуса, необходимо различать его структуру и содержание. По нашему мнению, содержание является одним из элементов структуры⁴⁴⁹. Подобный подход позволяет объединить в рамках единой конструкции правового статуса объективные и субъективные элементы, подчеркнув тем самым связь правового статуса как с государством, устанавливающим данный статус, так и с индивидом, выступающим носителем этого статуса и субъектом реализации включаемых в статус прав, свобод, обязанностей.

Объединить обозначенные элементы в рамках конструкции правового статуса нам позволяют также подходы к пониманию данной категории отечественного законодателя, что нашло отражение в различных нормативных правовых актах, посвященных правовому статусу отдельных категорий лиц. К сожалению, не везде законодатель дает нормативное определение правового статуса, но из содержания самих законов можно сделать соответствующие выводы. Так, например, дефиницию правового статуса мы находим в статье 1 Закона РФ от 27 мая 1998 года «О статусе военнослужащих»: «Статус военнослужащих есть совокупность прав, свобод, гарантированных государством, а также обязанностей и ответственности военнослужащих, установленных настоящим Федеральным законом, федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации»⁴⁵⁰. При этом в статье 4 данного Закона прямо закрепляется, что правовыми основами статуса военнослужащих являются «Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы, настоящий Федеральный закон, федеральные законы и иные нормативные правовые акты Российской Федерации, а также нормы международного права и международные договоры Российской Федерации»⁴⁵¹. Указывается также и фактическое основание статуса военнослужащего, в частности, в статье 2 закона сказано, что «граждане (иностранные граждане) приобретают статус военнослужащих с началом военной службы и утрачивают его с окончанием военной службы»⁴⁵². Таким образом, в действительности, исходя из содержания указанного закона, в правовой статус военнослужащих входят, кроме обозначенных в нормативном определении прав, свобод, обязанностей, также его основания (юридическое и фактическое). Нормы об ответственности военнослужащих, также включенные в нормативное определение правового статуса, расположены в той же главе закона, что и обязанности (Глава III), что, на наш взгляд, подтверждает возможность не выделения их в качестве отдельного элемента правового статуса; точно также и гарантии прав и свобод расположены в главе, посвященной самим правам и свободам военнослужащих (Глава II), что также позволяет не рассматривать их отдельно. В ряде других федеральных законах о правовых статусах тех или иных категорий лиц хотя и не содержится нормативное определение правового статуса, но схема построения их содержания аналогична рассмотренной выше⁴⁵³. При этом термины «правовой статус» и «правовое положение» используются законодателем как синонимы. Например, статья 2 федерального закона «О статусе судей в РФ» указывает: «Все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом. Особенности правового положения некоторых категорий судей, включая судей военных судов, определяются федеральными законами, а в случаях, предусмотренных федеральными законами, также законами субъектов Российской Федерации. Особенности правового положения судей Конституционного Суда Российской Федерации определяются федеральным конституционным законом»⁴⁵⁴. Аналогичную синонимию мы находим и в статье 2 Закона РФ «О статусе военнослужащих»⁴⁵⁵.

Приведенные примеры из российских нормативных правовых актов не только дают нам юридическое основание для определения структуры правового статуса, но и логично подводят нас к вопросу о его видах. Существование различных видов правовых статусов обусловлено в первую очередь различиями в их основаниях – как юридическом (нормах права), так и фактическом (объем правосубъектности), что в свою очередь приводит к дифференциации содержания правового статуса и форм его реализации. Отсюда возможны различные критерии классификации правовых статусов.

Так, В. Д. Перевалов в зависимости от сферы действия и структуры правовых систем выделяет:

– международный (общий) правовой статус личности, который включает помимо внутригосударственных также права, свободы и обязанности, выработанные международным сообществом и закрепленные в международно‑правовых документах (они и будут составлять нормативную основу данного статуса), и защита которого предусмотрена как внутренним законодательством, так и международным правом;

– конституционный (базовый) статус личности, объединяющий главные права, свободы, обязанности, закрепленные в основном законе страны, который должен обладать устойчивостью, стабильностью для формирования в обществе законности и правопорядка;

– отраслевой статус личности, состоящий из правомочий, опосредованных отдельной или комплексной отраслью права (гражданским, трудовым, административным и т. д.);

– родовой (специальный) статус личности, отражающий специфику правового положения отдельных категорий лиц (военнослужащих, судей, пенсионеров и др.), которые могут иметь дополнительные субъективные права и обязанности;

– индивидуальный правовой статус, характеризующий особенности положения конкретного человека в зависимости от его возраста, пола, профессии и других особенностей⁴⁵⁶.

Здесь следует обратить внимание на взаимную зависимость, а точнее взаимную обусловленность указанных видов статуса: каждый следующий вид вытекает из предыдущего, основывается на нем. В данной классификации показываются своего рода уровни субъективации правового статуса, начиная от самого общего – международного и заканчивая самым конкретным – индивидуальным. Причем, если в международном, конституционном и отраслевом видах статусов на первый план выходит различие в юридическом основании соответствующего статуса (международно‑правовые нормы – конституционно‑правовые нормы – нормы конкретной отрасли права), то в родовом и индивидуальном видах основным дифференциатором выступает уже фактическое основание правового статуса (виды правосубъектности лица), что в принципе позволяет рассматривать данные классификации как самостоятельные⁴⁵⁷.

Более разнообразные классификации правовых статусов приводит Н. В. Витрук, опираясь на существование тех или иных видов прав, свобод, обязанностей и законных интересов, составляющих ядро правового статуса. В частности, он указывает, что личность по отношению к конкретному государству выступает в качестве отечественного гражданина или иностранного гражданина или лица без гражданства, соответственно правовой статус личности в конкретном государстве имеет такие разновидности, как правовой статус гражданина , правовой статус иностранного гражданина и правовой статус лица без гражданства ⁴⁵⁸. Как мы уже отмечали, гражданство является основанием, предпосылкой правового статуса, предопределяя особенности его содержания и форм реализации. Хотя наиболее распространенным в мировой практике является национальный режим правового положения иностранцев (аналогичным же статусом, как правило, обладают и апатриды), означающий их уравнивание в правах и обязанностях с гражданами государства, но даже он не отрицает исключений, устанавливаемых внутригосударственными законами. Как справедливо отмечают ученые, даже в случае установления национального режима, статусы граждан и иностранцев не могут совпадать абсолютно, т. к. иностранный гражданин продолжает сохранять правовую связь с собственным государством⁴⁵⁹. Кроме того, в определенных сферах для иностранных граждан и лиц без гражданства предусматривается специальный (преференциальный) правовой режим, наполняющий их правовой статус специфическим содержанием по сравнению с правовым статусом граждан данного государства.

Отмечая деление всех прав и свобод на негативные, обеспечивающие автономию личности от государственного вмешательства (гражданские и политические права и свободы), и позитивные, обязывающие государство содействовать осуществлению прав и свобод личности (социальные, экономические и культурные права и свободы), Н. В. Витрук выделяет соответственно негативный и позитивный правовой статусы⁴⁶⁰. На наш взгляд, подобный перенос классификации прав и свобод на классификацию правовых статусов не достаточно обоснован. Сам термин «негативный» привносит некоторый отрицательный аспект в содержание правового статуса: будучи правовым, то есть основанным на нормах права, статус не может быть негативным. В этом отношении более аргументированной нам представляется другая классификация, проводимая Н. В. Витруком в зависимости от социального назначения прав, свобод и обязанностей⁴⁶¹.

Права, свободы и обязанности личности имеют социальное назначение, заключающееся в удовлетворении её многообразных потребностей и интересов. Потребности и интересы личности и блага, лежащие в основе прав, свобод и обязанностей индивида непосредственно связаны с основными сторонами жизнедеятельности человека – с производством и распределением материальных и интеллектуальных благ, с участием в политической жизни страны, с созданием и использованием духовных ценностей, со сферой личной жизни. Отсюда и классификация прав, свобод и обязанностей на личные, политические, экономические, социальные, культурные, и соответствующие виды правовых статусов: статус личной свободы , политико‑правовой статус, социально‑экономический правовой статус, социально‑правовой статус, культурно‑правовой статус, охранительно‑защитный правовой статус (последний состоит из прав, нацеленных на защиту всех иных прав, свобод и обязанностей индивида)⁴⁶². Естественно, что данная классификация, и на это обращает внимание сам ученый, в определенной степени условна, поскольку содержание многих прав, свобод и обязанностей многоаспектно, но она в полной мере отражает многообразие правовых статусов, причем не только по их содержанию (то есть совокупности прав, свобод, обязанностей индивида), но и по их основаниям и формам реализации. Каждый из указанных видов статусов имеет свои юридические и «фактические» основания, то есть предусматривается соответствующими нормами права и обусловливается соответствующим объемом правосубъектности и состоянием в гражданстве, а также имеет свои формы реализации в соответствующих правоотношениях (политических, экономических, культурных и т. п.).

Таким образом, проведенный нами анализ общетеоретических аспектов дефиниции и классификации правового статуса личности позволяет сделать следующие основные выводы.

В общей теории права отсутствует единый подход к дефиниции правового статуса, который в самом общем виде может быть определен как юридически закрепленное положение личности в обществе.

Правовой статус является юридическим оформлением социальнонормативного статуса индивида, персонифицируя последнего в качестве юридической личности, существующей в правовом поле, создает «юридическую модель личности».