4.1. Выбор стратегии и методы борьбы с терроризмом

Важнейшая цель терроризма заключается в том, чтобы нарушить общественную безопасность и оказать влияние на принятие решения органом власти. Терроризм сопутствует совершению опасных, в том числе и государственных, преступлений, посягающих на суверенитет, территориальную неприкосновенность, государственную безопасность и обороноспособность страны, политическую и экономическую систему; нередко под угрозу ставится мир и мирное сосуществование государства. Для достижения поставленных целей терроризм может быть использован как отдельными людьми, так и группами. Он является средством профессионалов для придания их деятельности или их требованиям широкой огласки в обществе. В большинстве случаев к терроризму прибегают тогда, когда другие акции (политические переговоры массовые демонстрации) результатов не дали).

В настоящее время исследователи особое внимание обращают на следующие две особенности современного терроризма. Во-первых, объектом террористических актов являются в основном не политические мужи, а обычные граждане и даже дети. Очевидно, эффективность террористических акций (если можно так выразиться) связывается не со статусом жертв, а с их количеством. Следовательно, террор выступает не как форма борьбы с физическим лицом как носителем неугодной идеи или позиции, как это было в прежнее время, а как форма устрашения и деморализации населения, т.е. доведения его до такого состояния, при котором возобладал бы не разум, а коллективное бессознательное (К. Юнг). Иными словами, терроризм имеет целью превратить народ в толпу, не способную к организованным, конструктивным действиям, охваченную паникой и подверженную хаосу. А если точнее, целью терроризма стал духовно-творческий потенциал нации как определяющий фактор развития общества. Противодействие терроризму, с этой точки зрения, предполагает необходимость усиленного воспроизводства духовно-творческого потенциала, а именно формирование определенного типа личности - с развитой ценностно-смысловой сферой, способной к самоконтролю, ответственной и устойчивой к фрустрации. Во-вторых, современную ситуацию отличает большое число пособников, так или иначе соучаствующих в террористических актах, но идеологически не связанных с террором. Основным мотивом соучастия в терроризме является материальный мотив. Этот факт свидетельствует не только о бедности, но и о крайней ограниченности легитимных способов преодолеть бедность. Соучастие в террористи­ческих актах рассматривается как один из способов заработка или подработки, т.е. как способ социальной адаптации. В свете этой ужасающей истины следует оценивать современную экономическую политику государства. Но не только ее. Преобладание материальных мотивов социальной активности граждан есть результат представлений о престижности богатства, бытующего в обществе, то есть широкого распространения социальных идеалов, напрочь лишенных нравственного содержания. А это проблемы социокультурной политики [2.48].

Рассматривая современный терроризм как явление, обусловленное комплексом социально-экономических причин, эксперты указывают на то, что в настоящее время появляется новый по своему воздействию феномен, который не укладывается ни в понятие государства, ни в понятие этнических общностей. Речь идет о «неформальных сетях» - диаспорных, радикально фундаменталистических иди наркокриминальных коалициях, которые сегодня играют огромную роль. Причем они не обязательно привязаны к какой-то одной этнической группе, появляются транснациональные и «псевдоцивилизационные» общности - исламская, арабская, тюркская, магрибская. Солидарность здесь выстраивается по причудливым принципам. Кроме того, проявляется особая, новая функция террористических актов. Классический терроризм был формой шантажа властей или общества, он открыто выдвигал свои требования, например, выплатить выкуп, освободить из тюрем своих единомышленников, прекратить военные действия и т.п. Но в последнее время все чаще совершаются анонимные террористические акты с неявными целями. Одной из них может быть сплочение или расширение собственных рядов в ответ на спровоцированные акты возмездия [2.189].

В современных условиях терроризм является важнейшей угрозой национальной безопасности, а борьба с ним превращается в один из определяющих факторов социально-экономической жизни России. Успех борьбы с современным терроризмом во многом зависит от знания закономерностей его возникновения и распространения. Однако нет еще достаточных оснований для утверждения, что они в должной степени познаны.

В многочисленных исследованиях, появившихся на рубеже XX -XXI вв. при определении феномена терроризма обращается внимание на то, что его различным видам и формам свойственно использование различных методов насилия. Насилие при этом выступает как проявление агрессии «фрустрированных индивидов и групп, результат социального давления, превышающего возможности человека к терпе­нию» [2.23, с. 62]. Это наиболее откровенное, видимое средство политического и социального господства в целом, которое в отличие от скрытых, более мягких способов властвования (манипуляция, убеждение, стимулирование) прямо и глубоко ограничивает свободу социального агента путем физического воздействия на него (ограничение свободы передвижения, временное лишение дееспособности, физическое устранение) [2.52, с. 62].

Сложность решения проблемы борьбы с терроризмом во многом обусловлена тем, что приходится иметь дело с уникальным явлением, поражающим общества, находящиеся на совершенно разных уровнях социально-политического, экономического, культурного развития и сталкивающиеся с разнообразными проблемами. Любая общественная проблема в принципе может стать поводом для террористических кампаний, любая идеология - ее основанием, любое общество ее ареной [2.9]. Это справедливое утверждение. Установка добиться решения какой-то политической, социальной, национальной или религиозной проблемы с помощью прямого нелегитимного насилия становится той доминантой, которая позволяет все политические и идеологические конструкции рассматривать как средство оправдания террора и обоснования необходимости прибегнуть к нему [2.69].

Альтернативные стратегии борьбы с терроризмом в основном на использовании силовых методов («кнут») либо поощрительных методов («пряник»), либо их некоторой комбинации («кнута», «пряника») [2.210]. В связи с этим, консервативная стратегия ориентирована на процесс безоговорочного (при отказе от переговоров или даже запрете таковых) уничтожения террористов и их сторонников и вознаграждения тех граждан остальных стран (обществ), которые в большей или меньшей степени сотрудничают с демократическими государствами. В консервативной стратегии можно выделить классический и расширенный варианты. Классический ограничивается решением кратко и среднесрочных задач подрыва возможностей врагов применять вооруженное насилие. Расширенный ориентирован на долгосрочное решение проблемы путем изменения самих обществ, порождающих терроризм. Этот вариант был предложен, в частности, после 11 сентября историком П.Джонсоном: «ответом на терроризм такого масштаба может быть колониализм». Не столь четко, но зато более ярко эта альтернатива была сформулирована примерно в это же время публицистом Э. Каултер: «Нам следует вторгнуться в их страны, убить их лидеров и обратить их в христианство».

Прогрессивной стратегией обозначают стратегию вознаграждения за террор уступкам, (включая территориальные, моральные - признание равноправия ценностей пли даже работы террористов, оправданности их действий и законности мотивации, наконец, признание лидеров террористов VIP - персонами с дипломатическим иммунитетом, равноправными партнерами по переговорам) и экономической помощи [2.210]. Согласно этим определениям формально стратегия нанесения ударов по базам террористов и защита военнослужащих от политизированных обвинении в адекватном реагировании на угрозу своей жизни (даже если это видеокамера, принятая на расстоянии за базуку) - элементы консервативной стратегии. А переговоры с террористами, перемирия, давление на союзников с тем, чтобы они шли на уступки террористам, очевидно не относимы к той же стратегии и являются механическими заимствованиями из «прогрессивной» стратегии. «Смешанной» стратегией называют стратегию использование элементов «консервативной» стратегии и, к примеру, под давлением идеологически смещенной «прогрессивной» прессы и левых политиков (то есть в общем случайным образом), наряду с этим элементов «прогрессивной» стратегии в той или иной пропорции в надежде ослабить давление.

В настоящее время среди зарубежных ученых широкое распространение получила точка зрения, согласно которой наиболее эффективный путь борьбы с терроризмом - предоставлять потенциальным или даже реальным террористам привлекательные возможности для законопослушной жизни. Так по мнению Б. Фрая история борьбы с терроризмом показывает, что чисто силовые методы, «кнут», обычно неэффективны; необходимо использование «пряника». Он рекомендует следующие мероприятия, направленные на повышение неявных издержек (издержек упущенных возможностей) участия в терроре [2.223]:

- реинтеграция террористов в общество: создание у них ощущения принадлежности не только к "соратникам по оружию", но и к обществу в целом (например, путем вовлечения их в публичные дебаты), позволит им, как минимум, усомниться в правильности избранного пути;

- поощрение раскаивающихся: смягчение наказаний либо даже полное освобождение от них, поддержка экс - террористов на начальных этапах мирной жизни;

- предоставление оппозиционерам ценимых в обществе возможностей в обмен на отказ от террористической деятельности (например, приглашение идеологов террора в ведущие европейские университеты, как это было с А. Негри - идеологом итальянских "красных бригад").

Критики позиции Фрая указывают, что применение теории рационального поведения преступника должно вести не к выбору "кнут или пряник", а к одновременному использованию "кнута и пряника". Если предлагать "раскаявшимся" террористам благоприятные возможности для легальной деятельности без какого-либо наказания, это усилит приток террористов, а не уменьшит его. Так как успешная карьера экс - террористов может создать представление об участии в терроре как ступеньке для повышения имиджа и благосостояния. Поэтому наряду с созданием условий для реинтеграции в общество бывших террористов необходимо применять силовое давление на действующих террористов. Но следует помнить общий вывод исследователей теории преступности, что степень неотвратимости наказания оказывает более сильный сдерживающий эффект, чем его величина [2.95].

Для проверки сравнительной эффективности двух типов антитеррористической политики, "кнута" и "пряника", российскими учеными было проведено криминометрическое исследование па материалах статистики Израиля о жертвах антиизраильского террора в 1949-1992 гг. [2.61]. В течение этого периода сменяющиеся правительства Израиля применяли как стратегию "зуб за зуб" (1949-1992 гг.). Так и стратегию умиротворения палестинцев посредством уступок и экономической помощи (с 1993 г.). В 2000-е гг. число жертв терактов в Израиле резко возросло; поэтому даже на уровне здравого смысла переход от силового противодействия террористам к уступкам кажется неэффективным. Помесячный анализ статистики показал, что с лагом в два месяца силовые операции против террористов приводили к сокращению жертв среди мирного населения, а мирные инициативы вели к увеличению жертв террора в следующем году. Результаты этого криминометрического исследования авторы рассматривают как доказательство того, что силовое давление на террористов - наиболее эффективный метод борьбы с террором на национальном уровне (по крайней мере, в кратко и среднесрочном периоде). Хотя говорить о влиянии криминометрических исследований на правовое регулирование в России преждевременно, однако практические действия нашего правительства в последние годы определенно склоняются именно к доктрине жесткого силового давления. Например, закрепленные в Федеральном законе "О противодействии терроризму" (от 6 марта 2006г.) "недопустимость политических уступок террористам" и возможность "пресечения полетов воздушных судов, используемых для совершения террористического акта либо захваченных террористами. Оппоненты сторонников жестких мер могли бы, правда, возразить, что эти меры снижают терроризм, но принципиально не могут его ликвидировать. Напротив, стратегия уступок, хотя и провоцирует усиление оппозиционной деятельности, но в долгосрочной перспективе может полностью ликвидировать саму основу конфликта. Например, силовые действия Великобритании против ирландских националистов не могли уничтожить, их подпольно-террористических организаций в течение двух столетий, а уступки англо-канадцев франко-канадцам Квебека привели к минимизации актов террора. К сожалению, пока исследований истории борьбы с терроризмом немного, поэтому эффектны очень длительного времени остаются "белым пятном" [2.95].

В настоящее время высказывания существенные критические значения в адрес смешанных стратегий [2.210]. Смешанные стратегии, на первый взгляд, позволяют противостоять террору, снижая, издержки этого противостояния. Прежде всего издержки на проведение самого решения о борьбе с террором. В реальности же противники борьбы с террором оказывают сопротивление любым попыткам противостоять террору, вовсе не пропорциональное усилиям по борьбе с этим злом. Как показывает опыт современных США и Израиля, их усилия определяются исключительно доступными ресурсами. «Смешанные» стратегии, как показал опыт США, Израиля и, отчасти, России, иногда и в краткосрочном периоде способны снижать террористическую активность, подрывая оперативные возможности террористов. Действительно, если Хуссейн, его сыновья, Л. Злркауи, А. Ясин, А. А. Рантиси и Ш. Басаев мертвы - они объективно не в состоянии вдохновлять, планировать и осуществлять террористические нападения. Их смерть стала фактором, дезорганизующим и деморализующим бандитов. Уничтожение командиров среднего звена, складов с оружием и мастерских дополняет эти успехи. Проблема, однако, в средне- и долгосрочных стимулах террористов и их сторонников. Если прецеденты вознаграждения за террор, отступления с освобожденных от террористов территорий остаются реальной перспективой, долгосрочные и фундаментальные стимулы общества, основанного на насилии, не изменяются. Стимулы самих террористических организации поставлять террор даже усиливаются, так как у них есть шанс "победить" государство, а значит, получить гораздо больший приз, нежели просто увить определенное число американце, русских или израильтян. Перспектива такого приза, как демонстрация своим сторонникам пусть символической, но победы над могучем и, казалось бы, непобедимым на тюле боя соперником, чрезвычайно повышает ставки в игре террористов.

Временной ряд доступных данных недостаточен для анализа, обосновывающего далеко идущие выводы. Однако он не дает оснований для высокой оценки способности смешанных стратегий сдерживать террор. Наконец, при проведении властями правового государства такой стратегии усиливаются позиции "пятой колонны" террористов, дискредитирующих консервативную стратегию, так как "смешанная" стратегия часто презентуется как «разумно-консервативная», «прагматично-консервативная».

Как известно, что лучше предупредить преступление, чем потом за него наказывать. Это, относится и к такому крайне опасному преступлению, как терроризм. Однако специфика терроризма такова, что предупредить его оказывается очень трудно, а наказывать порой просто некого (в случае террористов - самоубийц). В обширной литературе, посвященной борьбе с терроризмом, обычно отмечаются следующие его особенности; затрудняющие с ним борьбу [2.93]. Во-первых - это преступление, совершаемое, как правило, с применением оружия широкого радиуса действия (взрыв, поджог, организация катастрофы и т.п.), имеет целью не столько причинение вреда людям и имуществу (это средства, а не цели), сколько нагнетание обстановки страха, паники, ощущения тревоги, опасности, угрозы - подчас (неопределенного содержания. Как подчеркивается в Рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы (1999г.), "терроризм... принимает самые разные формы, однако его цель неизменно заключается в подрыве демократии и парламентских институтов. Терроризм представляет собой серьезную угрозу демократическому обществу, разрушая его моральную и социальную ткань. Он нарушает наиболее основополагающее право человека - право на жизнь - и по этой причине подлежит безоговорочному осуждению". Во – вторых, место совершения террористического акта трудно, порой невозможно предусмотреть, но преступниками оно выбирается с учетом достижения максимального эффекта, предусмотренного выше. В – третьих, личность террориста также заранее большей частью неизвестна (и может остаться неизвестной не только в случае его бегства, но и при самоубийстве). В – четвертых, терроризм развивается в международном масштабе, и поэтому объектами нападения террористов могут быть люди, здания и сооружения, находящиеся не только на территории страны, против которой ведется террористическая атака, но и в других государствах. Отсюда вытекают по меньшей мере два вывода: а) борьба с терроризмом должна быть комплексной (выявление лиц и групп террористической направленности; разрушение международных связей террористов; работа по заблаговременной информации о готовящихся террористических актах и их пресечении; задержание виновных и предание их суду); б) ввиду неопределенности места, времени и личности исполнителя террористического акта основное внимание должно быть сосредоточено на своевременном выявлении возможных объектов (целей) этих актов и применяется террористами средств.

В настоящее время наблюдается определенное расхождение во мнении населения и экспертов на вопрос о том, как можно искоренить терроризм: 55% респондентов и 44% экспертов считают, что необходимо беспощадно уничтожать тер­рористов; соответственно 49 и 71% уверены, что терроризм - это только инструмент, нужно устранить его причины: неравенство, несправедливость, угнетение; 46 и 41% - за усиление пограничного контроля; 16 и 15% ответили, что победить международный терро­ризм можно, ограничив демократические свободы [2.99].

Какие же меры, по мнению россиян, требуются, чтобы изменить ситуацию? Большинство респондентов в январе 2005 г. полагало, что необходимо усиление координации спецслужб (63% опрошенных) вплоть до их объединения в одном ведомстве (например, наподобие министерства общественной безопасности в США); ужесточение, законодательства вплоть до введения смертной казни для террористов (84 %), уничтожение террористов и их баз за пределами РФ (82%). 58% считали, что необходимо ввести ограничения в миграционное законодательство [2.151]. Увеличение исходов на оборону и безопасность и расширение полномочий правоохранительных органов готовы, поддержать 59%. При этом россияне хотели бы осуществлять более жесткий контроль над органами правопорядка (78%). Однако было бы неправильно полагать, что в своем стремлении к порядку и «сильной руке» граждане могут пожертвовать имеющимся свободами. Напротив, россияне очень четко различают действия, которые, вероятно, могут стать эффективным средством борьбы с терроризмом, и шаги, ведущие лишь к ограничению личных прав. В первую очередь, речь идет о введении чрезвычайного положения и усилении цензуры в СМИ, прослушивании телефонных переговоров или запрещении забастовок и иных массовых выступлений. Так, только 33% респондентов в 2005 г. скорее поддержало бы приостановление деятельности оппозиционных политических объединений (против - 43): 44 - введение цензуры в СМИ (против - 47). 66% опрошенных не поддержали предложение запрещения забастовок и других массовых акций; 69 - отмену на ближайшие годы выборов: 54 - ограничение личных прав граждан (ужесточение контроля документов, прослушивание телефонных переговоров, личный досмотр и др.); 61 - введение чрезвычайного положения.

Вместе с тем для противодействия угрозе терроризма недостаточно укрепления иерархических структур. По мере того, как проходит эмоциональная полна, вызванная терактами, осознавать это начинают и российские граждане, которые все с меньшим энтузиазмом относятся к перераспределению полномочий между различными органами власти (табл.4.1).

Таблица 4.1

Распределение ответов на вопросы «Согласны ли Вы с тем, что для эффективной борьбы с терроризмом следует перераспределить полномочия между различными органами власти? Если «Да», то чьи права и полномочия должны быть расширены в первую очередь» [2.151]

(в % от числа опрошенных)

При создании современной системы противодействия терроризму важно учесть новейший опыт зарубежных стран, в том числе США. Так, в книге бывшего командующего Объединенными силами НАТО в Европе генерала в отставке У.Кларка отмечается, что американская стратегия должна ориентироваться на вскрытие корней терроризма: экстремистской идеологии ваххабизма; финансирования террористов со стороны Саудовской Аравии; обедневшего, разделенного на классы, коррумпированного общества в Пакистане и его медресе; наконец, на вскрытие связей террористов с палестинцами. И все же факты терроризма имеют более фундаментальное происхождение. Их исток – глубокое чувство несправедливости и бессилия в совокупности с идеологией, которая превращает это чувство в гнев по отношению к Западу. Таким образом, победа в войне требует глубоких реформ в несостоявшихся государствах Ближнего Востока: более прагматического образования, всеобъемлющего экономического развития и широкой политической вовлеченности. Кроме того, необходимо установление справедливого и окончательного урегулирования конфликта между Израилем и палестинцами. Для того чтобы США смогли осуществить перемены, в этих, проблемных регионах, необходима куда более интенсивная деятельность, подкрепленная значительной помощью в экономическом и политическом развитии. Учитывая опыт войны с Ираком, Америке важно оказывать эту помощь через международные и региональные организации везде, где это возможно. Следует провести серьезные исследования и разработки, чтобы создать технологии, стратегии, организации и подготовить специалистов, которые смогут отправиться в «несостоятельные государства» и содействовать там политическим и экономическим реформам в сотрудничестве с американскими союзниками и друзьями. Эти реформы будут отвечать насущным потребностям и устранять первопричины терроризма и конфликтов [2.74, с. 229]. Важен опыт других стран, например, Алжира, Египта, Индонезии, Израиля. Масштабными и жестокими были акции террористов (исламских фундаменталистов) в Алжире и Египте в 1980-е гг. Как отмечает известный исследователь этих проблем Г. Энгельгардт, общим для Египта и Алжира в борьбе с терроризмом было активное и «широкое» привлечение к борьбе с экстремистами местного населения в форме отрядов самообороны или сил «патриотов» [2.205, с. 11]. Однако несмотря на относительно небольшие потери, террористам удастся добиваться своего в психологической войне, провоцируя панику среди гражданского населения. Вот почему в противодействии этому злу необходимо сосредоточиться не только на точечных операциях спецслужб или ликвидации социальной базы экстремистских организаций, но и на контрпропаганде, эффективных пиар - мероприятиях, способных нейтрализовать негативное воздействие терактов на общественное мнение, изучить и развенчать устойчивые мифы, существующие в сознании населения.

В российских условиях не происходит процесса - формировании тех общественных структур противодействия террористической угрозе, которые могли бы составить достойную альтернативу вертикально интегрированным государственным органам [2.151]. Большинство опрошенных готовы, главным образом, к мерам индивидуальной защиты, нежели к неким коллективным мероприятиям (табл. 4.2). Наибольшей поддержкой россиян пользуются проявление бдительности, овладение навыками самозащиты и оказания первой медицинской помощи, а также приобретение оружия. Гораздо меньше респондентов готовы стать членами добровольных дружин или отрядов самообороны. Многие разочаровались и в возможности оказания финансовой помощи. После Беслана наблюдался небывалый по российским меркам всплеск благотворительности - силами населения были собраны огромные средства для жертв теракта. Однако это были деньги для тех, кто попал в беду. Учитывая же высокое недоверие россиян к различным общественным организациям, лишь 2% населения намерены оказать материальную поддержку различным фондам по борьбе с терроризмом.

Таблица 4.2