44. Компенсанция в установленных законом пределах как способ защиты исключительного права.

В статье Гражданского кодекса Российской Федерации [4] (далее – ГК РФ) содержится перечень способов защиты гражданских прав. При этом защита гражданских прав осуществляется также иными способами, предусмотренными законом.

Интеллектуальные права подлежат защите как в общем порядке, так и способами, закрепленными исключительно для данной категории прав. Как следует из анализа судебной практики, одним из наиболее востребованных способов защиты исключительных прав является компенсация, предусмотренная ст. 1252 ГК РФ [5].

Согласно названной статье в случаях, предусмотренных ГК РФ для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных настоящим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Компенсация как способ защиты исключительных прав (п. 3 ст. 1252 ГК РФ) применяется в отношении следующих объектов:

– объектов авторских прав (п. 3 ст. 1299, п. 3 ст. 1300, ст. 1301 ГК РФ);

– объектов смежных прав (ст. 1309, 1310, 1311 ГК РФ);

– товарных знаков и знаков обслуживания (п. 4 ст. 1515 ГК РФ);

– наименований мест происхождений товаров (п. 2 ст. 1537 ГК РФ).

При этом закон в обозначенных статьях устанавливает способы расчета подлежащей взысканию компенсации.

В соответствии с п. 43.3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации №29 от 26 марта 2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» [15] размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован. При определении размера компенсации суд, учитывая, в частности, характер допущенного нарушения, срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности, степень вины нарушителя, наличие ранее совершенных лицом нарушений исключительного права данного правообладателя, вероятные убытки правообладателя, принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

В юридической литературе существует позиция, согласно которой компенсация носит штрафной, карательный характер и поэтому не соответствует сути гражданско-правовой ответственности с присущими ей специфическими признаками и функциями.

Так, сторонники данной точки зрения полагают, что компенсация – это «мера, не укладывающаяся в рамки гражданского права, не свойственная гражданскому праву», «этот способ защиты носит не восстановительный (компенсационный), а штрафной (наказательный) характер» [3, с. 34], «двукратный размер компенсации не согласуется с принципом о компенсационной природе гражданско-правовой ответственности» [10, с. 9].

В связи с этим стоит обратить внимание на несколько аспектов.

Во-первых, штрафная (карательная, наказательная, репрессивная) функция в полной мере характерна для гражданско-правовой ответственности.

С.С. Алексеев указывает, что «в некоторых гражданско-правовых санкциях (например, в возмещении убытков, в уплате компенсационной неустойки) штрафная и компенсационная функции занимают, по-видимому, однопорядковое, равное положение» [1, с. 282].

Е.А. Суханов утверждает, что гражданско-правовая ответственность, помимо основной ее функции – компенсационной, восстановительной, выполняет также превентивную, стимулирующую и штрафную функции [9, с. 591]; гражданская ответственность, «как и всякая юридическая ответственность, осуществляет штрафную (наказательную) функцию» [9, с. 592].

Г.Н. Шевченко придерживается аналогичного мнения, отмечая, что «гражданско-правовая ответственность, в отличие от уголовной, не имеет карательной направленности в том смысле, что не преследует цели наказания привлекаемого к ответственности лица, поскольку воздействует на имущественную сферу правонарушителя, но никак не на его личность» [8, с. 943], «тем не менее, как и любая юридическая ответственность, она влечет для правонарушителя отрицательные последствия, а потому можно признать наличие у нее также карательной функции» [8, с. 947].

М.Н. Малеина также обращает внимание на репрессивную (штрафную) функцию гражданско-правовой ответственности, которая «означает наказание для правонарушителя, так как назначаются лишения, дополнительные неблагоприятные обязанности, обеспечиваемые принуждением» [6, с. 661]. Автор высказывает мнение, согласно которому «гражданско-правовая репрессия не является самоцелью и не имеет ничего общего с идеей мести, возмездия» [8, с. 943].

О наличии штрафной функции у гражданско-правовой ответственности пишет и Б.М. Гонгало [11, с. 420].

Во-вторых, гражданско-правовая ответственность может иметь повышенный размер, что рассматривается учеными как развитие ее компенсационной сущности.

В литературе указывается, что в порядке исключения гражданская ответственность может носить ограничительный характер либо иметь повышенный размер [8, с. 945; 9, с. 616–617]. В качестве примера последнего можно привести нормы о штрафной неустойке (п. 1 ст. 394 ГК РФ), нормы закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» [14] (например, ст. 13, 23), нормы Федерального закона Российской Федерации «О поставках продукции для федеральных государственных нужд» [16] (п. 2 ст. 3) и др.

Таким образом, случаи повышенной степени гражданской ответственности представляют собой, как правило, правовой инструмент обеспечения интересов более слабой стороны правоотношений либо публичных интересов. В этой связи В.В. Витрянский отмечает, что данные случаи носят исключительный характер и лишь подтверждают общее правило о компенсационной направленности гражданской ответственности [2, с. 616].

В-третьих, ученые едины в том, что повышенная гражданско-правовая ответственность стимулирует субъектов гражданского оборота к надлежащему поведению [7, с. 433; 8, с. 945; 17].

Приведенные точки зрения подтверждают, что функции гражданско-правовой ответственности отражают ее сущность именно как ответственности субъектов гражданского оборота. Более того, обозначенные функции, несмотря на их содержательную противоположность в некоторых случаях (например, компенсационная и штрафная функции), необходимо рассматривать в диалектическом единстве.

Точками пересечения различных по содержанию функций юридической ответственности (и соответственно гражданско-правовой ответственности) можно считать, в частности, цели юридической ответственности, на достижение которых и направлены все без исключения функции юридической ответственности, а также принципы юридической ответственности.

Как было показано ранее, функции юридической ответственности являются ее сущностным признакам. Важно, что штрафная (карательная, наказательная, репрессивная) функция присуща юридической ответственности в целом и, таким образом, гражданско-правовой ответственности, так как видовое понятие неизменно включает, содержит сущностные признаки родового понятия.

При этом, безусловно, конкретные виды юридической ответственности (уголовная, административная, гражданская и др.) могут обладать специфическими чертами, признаками, отличающими их от других видов юридической ответственности. Такая специфика может относиться и к содержанию функций конкретного вида юридической ответственности. Так, одной из специфических черт гражданско-правовой ответственности является ее направленность на имущественную сферу правонарушителя, что проявляется во всех функциях гражданско-правовой ответственности, включая и штрафную.

Проведенный анализ показал, что компенсация как способ защиты исключительных прав в полной мере вписывается в систему способов защиты гражданских прав, соответствует сути, направленности гражданско-правовой ответственности.

Следует согласиться с отдельными учеными в том, что компенсация – «это формирующийся, развивающийся вид ответственности, и вполне вероятна его дальнейшая “экспансия”, по крайней мере в сфере интеллектуальных прав» [12, с. 381].

В развитие данных мыслей считаем, что компенсация должна применяться к защите исключительных прав на все указанные в ст. 1225 ГК РФ результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Поэтому нормы о компенсации должны содержаться только в гл. 69 «Общие положения» ГК РФ, если для защиты конкретного результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не предусмотрено специальных правил относительно компенсации (например, в части применимости того или иного способа расчета компенсации для рассматриваемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации).

Кроме того, в действующей редакции ГК РФ неясно, по какому принципу компенсация допускается в качестве способа защиты исключительных прав на одни объекты интеллектуальной собственности, и не допускается в качестве такового в отношении других объектов. Указанное деление не имеет какого-либо объяснения. Так, принцип основания возникновения исключительного права в данном случае не применим, поскольку к числу объектов из обеих обозначенных групп в рамках действующего законодательного регулирования относятся как объекты, исключительные права на которые возникают в силу регистрации (товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров), так и объекты, исключительные права на которые возникают в силу создания (объекты авторских и смежных прав). Упомянутое разделение не основано также и на структуре части четвертой ГК РФ, так как, например, в отношении одних средств индивидуализации компенсация применяется (товарные знаки и знаки обслуживания, наименования мест происхождения товаров), а в отношении других – нет (фирменные наименования, коммерческие обозначения), несмотря на то, что все средства индивидуализации при имеющихся отличительных чертах являются объектами «одного порядка», имеющими специфические по отношению к другим объектам интеллектуальной собственности признаки.

Здесь важно отметить, что компенсация введена законодателем в ГК РФ в связи с особым характером объектов интеллектуальной собственности, отношения по поводу которых регулируются нормами четвертой части ГК РФ. И, как отмечают исследователи, сделано это с целью упрощения и ускорения рассмотрения сложных споров о правах на указанные объекты [18, с. 185]. При этом данные рассуждения справедливы по отношению ко всем результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, перечисленным в ст. 1225 ГК РФ.

Приведенный анализ показал, что нормы части четвертой ГК РФ о компенсации требуют существенных изменений с позиции изложенных в настоящей статье предложений.