§ 1. Правовое регулирование и сфера применения обязательств, возникающих вследствие спасания социалистического имущества

Правовое регулирование. Обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества — один из новых институтов советского гражданского права. Его формирование относится еще к предвоенным и первым послевоенным годам. Вначале эти обязательства сложилась в реальной общественной жизни и были признаны судебной практикой. Таковы, в частности, ставшие широко известными дела Марцинюка, который, спасая по собственной инициативе объятое пламенем имущество железной дороги, сам понес ущерб, и Бычковой-Гончаренко, муж которой, откликнувшись на призыв администрации стадиона принять участие в тушении пожара, погиб от сильных ожогов. Ввиду отсутствия специальных норм обязательствах такого рода высшие судебные органа приняли по названным делам решения исходя из правил об аналогии и ст. 131 Конституции СССР. Впоследствии те же обязательства привлекли к себе внимание цивилистической теории, определившей условия их возникновения и характер возможных притязаний спасателя⁴⁹⁵. При проведении новой кодификации советского гражданского законодательства они нашли легальное закрепление — начала в Основах и затем в ГК союзных республик.

В ГК РСФСР этим обязательствам посвящена ст. 472 становившая, кто, при каких условиях, кому и в каком объеме должен возместить ущерб, возникший вследствие спасания социалистического имущества. Вместе с тем для детального нормирования перечисленных вопросов та отсылает к ряду норм, закрепленных в гл. 40 ГК и несчитанных на обязательства из причинения вреда ч. 1 ст. 444, ст. ст. 455, 457, 459, чч. 2 и 3 ст. 460, ст. ст. 461 62,464—471). Однако при использовании указанных норм нужно помнить, что к рассматриваемым обязательствам они применяются не прямо, а по аналогии. Например, ст. 444 ГК, определяя общие условия возникновения обя­зательств из причинения вреда, указывает и на вину приминителя. Но в обязательствах, возникающих вследствие спасания социалистического имущества, организация в интересах которой действовал спасатель, не причиняет ему вреда, а потому не может быть виновницей ущерба, хотя и обязана его возместить, если имеются другие не­обходимые условия. Для правильного разрешения дел данной категории и исключения такого подхода к ним, который применим лишь к деликтным обязательствам, существенны указания, содержащиеся в п. 23 постановле­ния Пленума Верховного Суда СССР от 23 октября 1963г. «О судебной практике по искам о возмещении вреда».

Сфера применения. Согласно прямому указанию за­кона обязательства, предусмотренные ст. 472 ГК, могут возникать только в связи со спасанием социалистического имущества. Иногда, однако, граждане терпят ущерб, со­вершая аналогичные действия с другой целенаправлен­ностью: при добровольной охране общественного порядка (дружинник, потерпевший увечье от лица, хулиганские действия которого им пресекались), спасании жизни и здоровья граждан (оказание помощи тонущему, привед­шее к заболеванию и утрате трудоспособности спасате­лем) или их имущества (от повреждения, похищения и т. п.). Тот факт, что возмещение подобного вреда не предусмотрено законом, сам по себе не предрешает во­проса о возможности устанавливать соответствующие обязательства. В свое время закон не предусматривал и обязательств, возникающих вследствие спасания социа­листического имущества, но они были признаны судебной практикой по правилам об аналогии. Еще больше осно­ваний для такого же подхода к вновь складывающимся обязательствам в современных условиях, учитывая, что ст. 4 ГК прямо разрешает создавать определенные право­отношения посредством действий, которые гражданским законодательством не предусмотрены, но не противоречат его смыслу и основным началам. Именно исходя из этих соображений нередко предлагается обеспечивать по пра­вилам обязательственного права возмещение вреда, по­несенного в результате не только спасания социалистиче­ского имущества, но и принятия мер к охране общест­венного порядка, жизни, здоровья и личного имущества граждан⁴⁹⁶.

Дело, однако, в том, что обязательства, возникающие вследствие спасания социалистического имущества, обладают глубокой моральной насыщенностью. Спаса­тель имеет право на возмещение вреда, хотя бы предпринятые им меры вообще не привели ни к какому эффекту: поскольку он действовал по моральным побужде­ниям в интересах определенной организации, то и по­следняя не должна оставаться безучастной к понесен­ному им урону. Достаточно видоизменить это правило, установив, например, что возмещение вреда спасателю должно находиться в зависимости от стоимости спасен­ного имущества, экономического положения того, в чьих интересах он действовал, и т. п., как от глубоких моральных оснований, на которые опираются соответ­ствующие правила закона, не осталось бы и следа. Они целиком или в значительной своей части ориентирова­лись бы на экономические подсчеты, а не на мораль­ные мотивы.

Но без таких подсчетов устанавливать аналогичные обязательства в отношениях между гражданами едва ли возможно. Если спасается имущество, нельзя требовать от гражданина возмещения большего вреда, чем пред­отвращенный, а чтобы спасание имело экономический смысл, возмещение должно быть меньшим, чем стои­мость спасенного имущества. Нельзя также требовать и от спасенного возмещения любого вреда, возникшего при спасании его жизни и здоровья. Все зависит от эко­номических возможностей спасенного, а в известной сте­пени и от достигнутого спасателем результата. Ясно, что юли спасателю удалось спасти другого от гибели, но тот все же, потерпев увечье, утратил трудоспособность, суд должен был бы с учетом экономических возможностей последнего присудить с него возмещение в меньшем объеме, чем при более эффективном результате спасания, внесение экономических подсчетов противно моральной сущности обязательств по спасанию, которые во всех таких случаях не могут получить юридического признания, как противоречащие основным началам по смыслу советского гражданского законодательства.

Когда же гражданин терпит ущерб, добровольно принимая меры по охране общественного порядка, он действует в интересах всего общества, а не какой-либо конкретной организации, включая и ту, на базе которой образована добровольная народная дружина с его уча­стием, если ущерб причиняется дружиннику. Общество в целом на основе норм пенсионного законодательства предоставляет потерпевшему необходимое материаль­ное обеспечение. Но оно не может быть субъектом граж­данско-правового обязательства, а другие конкретные лица здесь вообще отсутствуют, и потому, собственно, не с кем устанавливать обязательственные правоотношения. Остаются, следовательно, лишь обязательства, возни­кающие вследствие спасания социалистического имуще­ства. Только они и способны быть объектом законода­тельного нормирования и основанного на этом теоретического анализа.