10.3. Государственная служба

Ни государственный механизм, ни его отдельные звенья немыслимы без людского субстрата, призванного заниматься выполнением их задач и функций, реализацией их полномочий (компетенции). Проблема службы в той или иной структурной части механизма государства касается не только отраслевых юридических наук (в частности, конституционного права, административного права, организации суда и прокуратуры), но и теории государства и права, по крайне мере, в исследовании межотраслевых ее сторон.

Государственная служба - это постоянная работа в одном из звеньев государственного механизма, заключающаяся в выполнении той или иной части возложенных на него задач. Быть на государственной службе – значит, осуществлять конкретные права, обязанности или полномочия, вытекающие из служебного положения в рамках компетенции (юрисдикции) данного звена механизма государства.

Государственная служба представляет собой определенный род занятий, находящийся в одном ряду с другими видами человеческой деятельности, такими, как предпринимательство, литературное, художественное или техническое творчество, научные исследования, создание конструкций и т.д. От иных видов деятельности она отличается тем, что непосредственно связана со "служением" в структуре государства с возложенными заранее задачами.

Исторически понятие государственной службы стало формироваться в ХУ111 веке, в эпоху просвещенного абсолютизма, когда служение князю, государю, государству или иному предводителю постепенно вытеснялось служением Отечеству. В дореволюционной России это понятие применялось для обозначения рода и места работы не только служащих "по определению правительства", но и лиц, занимающих выборные должности в органах земского и городского самоуправления, а также в дворянских сословных организациях. Иначе говоря, государственная служба не сводилась к работе в государственном аппарате.

В годы Советской власти государственная служба распространялась на особый вид трудовой деятельности, осуществляемый на профессиональной основе сотрудниками государственных органов за определенную плату. Специального закона о государственной службе не существовало, хотя о ней в той или иной мере говорилось в нормативных правовых актах, регулирующих жизнедеятельность правительства, министерств и ведомств, местных советов и их исполнительных органов.

В настоящее время в России действуют Федеральный закон от 31 июля 1995 г. "Об основах государственной службы Российской Федерации",¹ Положение о федеральной государственной службе, утвержденное Президентом РФ 22 декабря 1993 г.², Указ Президента РФ от 24 сентября 2002 г. "О внесении дополнений и изменений в некоторые указы Президента Российской Федерации по вопросам федеральной государственной службы"³ и некоторые другие подзаконные нормативные правовые акты, регулирующие службу в тех или иных звеньях государственного механизма (например, Положение о службе в органах внутренних дел, утвержденное Верховным Советом РФ 23 декабря 1992 г.⁴). В субъектах федерации есть законы или подзаконные нормативно-правовые акты, определяющие государственную службу в их органах. Однако в них государственная служба трактуется не всегда одинаково.

Так, в Законе РТ "О государственной службе"⁵, принятом Верховным Советом Татарстана в феврале 1994 года, под государственной службой понимается "осуществление должностных полномочий по выполнению целей и функций государства" в аппаратах органов представительной, исполнительной и судебной властей, но с оговоркой, что на государственной службе не состоят судьи, граждане, временно работающие в государственных органах, организациях, учреждениях по трудовым контрактам, а также вспомогательно-технический персонал" (ст.1). Здесь, с одной стороны, к государственной службе отнесена работа только должностных лиц аппарата, принятых бессрочно, с другой - из всех выборных должностей лишь на судей не распространяется государственная служба. Если учесть, что временный трудовой договор может заключаться сроком до пяти лет, а из выборных лиц состоят все представительные учреждения и многие органы исполнительной власти, то становится очевидным неоправданное сужение понятия государственной службы в этом законе.

В упомянутом выше Положении о службе в органах внутренних дел РФ такой службой признается работа всех сотрудников, состоящих в должностях рядового и начальствующего состава или в кадрах, которым присваиваются специальные звания (ст.1). В этом документе, как видим, понятие службы в органах МВД, т.е. в одном из важнейших звеньев исполнительной власти, трактуется значительно шире, поскольку оно не привязывается к аппарату, включает в себя и "не аппаратных" сотрудников.

Представляется, что на государственной службе находятся все должностные лица и иные сотрудники представительной, исполнительной и судебной ветвей государственной власти, за исключением вспомогательно-технического персонала, род занятий которого не зависит от того, в государственных или в негосударственных структурах он осуществляется. Это связано с тем, что государственным задачам и функциям "служат" все ветви власти со всеми своими сотрудниками, осуществляющими те или иные полномочия (права и обязанности) именно в силу служебного долга, благодаря занимаемой должности. И президенты, и депутаты, и члены правительства, и прокуроры, и судьи, и многие другие работники тех или иных звеньев государственного механизма находятся на государственной службе, выполняют государственные функции, но каждый по-своему, в соответствии с задачами и полномочиями, определенными в законе.

Государственная служба может осуществляться как на территории страны, так и за ее пределами, когда речь идет о сотрудниках посольств, консульств и иных представительств государства за рубежом. Она может представлять собой деятельность высших должностных лиц государства, иных представителей власти, должностных лиц или других государственных служащих. Можно выделять существенно отличающиеся друг от друга виды государственной службы, разграничивая, допустим, службу членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы и аппаратных сотрудников этих двух палат Федерального Собрания РФ или различая судебную работу и правоохранительную службу. Однако в конечном счете речь идет о государственной службе, основанной на единых принципах.

Вся государственная служба должна, в частности, базироваться на таких основополагающих началах, как законность, уважение к правам, свободам и юридически охраняемым интересам личности, строгое их соблюдение, разделение законодательной, исполнительной и судебной деятельности, гуманизм, гласность, подконтрольность и подотчетность, доступность для всех граждан в соответствии с их квалификацией и способностями без какой-либо дискриминации. Для службы в исполнительных и судебных органах ныне выдвигаются еще принципы недопустимости создания по месту работы структур политических партий и движений (инициатив). Этот принцип весьма важен после безусловного подчинения всей государственной службы партийному диктату в годы советской власти.

Государственная служба связана с такими явлениями, как бюрократия, номенклатура и коррупция. В демократическом обществе широкая гласность и подконтрольность государственной службы препятствуют развитию этих негативных явлений. При авторитарных, тоталитарных и элитарных режимах, наоборот, все негативное в этой службе выходит на первый план, мешает ей как следует выполнять свои задачи.

Это легко проследить в истории отечественной государственности. Как в Российской империи, так и в Советском Союзе бюрократизм, злоупотребления и коррупция были обыденным явлением. Особенно широкое распространение они получили в так называемые застойные годы (70-80 г.г.), когда из-за полной безнаказанности правящая верхушка в центре и на местах стала беззастенчиво устраивать свои семейные и клановые дела за счет государственных средств. В этом отношении скандальный характер получили дела: о бесценном сервизе, взятом "напрокат" членом Политбюро Романовым на свадьбу своей дочери; о "большом икорном прихвате" с участием тогдашнего министра рыбного хозяйства Ишкова; о "бриллиантовой истории", в которой оказались замешанными дочь и зять Брежнева; о "скандале в ОВИРе" и т.д.

Государственная служба не смогла очистить себя от подобных явлений и в последние годы. Больше того, в связи с приватизацией кое-где происходило непозволительное соединение государственной службы с коммерческой деятельностью. Выполняя свои служебные обязанности, многие должностные лица начали извлекать доход из своей деятельности. Это напоминало систему кормления в допетровской московской Руси, систему откупов в старой России, когда чиновники не получали жалования, кормились за счет населения, что было позором для российской государственно-правовой действительности на протяжении многих десятилетий.

В современной России тоже немало негативного в этой сфере. В прессе неоднократно говорилось о злоупотреблениях "семьи" бывшего Президента страны и некоторых высших должностных лиц из его администрации. Описывались даже случаи, когда консульский отдел одного из российских посольств за рубежом объявил себя "предприятием", зарабатывающим средства путем выдачи виз. Таким чиновникам невдомек, что невозможно служить интересам государства, рассматривая свою службу как источник дохода.

Предстоит, несомненно, сделать многое, чтобы в России государственная служба стала таковой, каковой она должна быть в демократическом обществе. Совершенно необходимо существенное повышение профессионализма во всех звеньях государственной службы, вытеснение семейственности, землячества и коррупции в подборе и расстановке кадров. Нужны эффективные меры по искоренению формального отношения к своим служебным обязанностям, злоупотреблений своими служебными полномочиями, использования служебных связей и возможностей в корыстных целях. Должна быть в законодательном порядке установлена четкая система запретов и ограничений для состоящих на государственной службе лиц, в том числе запрет на коммерческую деятельность должностных лиц государственных органов. Целесообразно более конкретное определение мер ответственности на государственной службе за каждое отклоняющееся поведение, включая сюда меры восстановления и меры материальной, дисциплинарной, административной и уголовной ответственности в зависимости от характера и последствий содеянного.

Все это, несомненно, должно сопровождаться однозначным определением гарантий для лиц на государственной службе, которые, с одной стороны, ограждают их от незаконных притязаний, с другой - способствуют повышению организованности и эффективности всей системы российской государственной службы.

Не менее важно тщательное регулирование самой процедуры отправления государственной службы лицом с тем, чтобы упорядочить сам процесс исполнения служебных обязательств и осуществления служебных полномочий на основе правовых, нравственных, этических и иных демократических ценностей, обеспечить в нем гласность, добросовестность, искренность и уважение к правам, свободам и законным интересам каждой личности, создать необходимые предпосылки для принятия законного, обоснованного и справедливого решения по каждому вопросу.

Физическое лицо, находящееся на государственной службе, считается государственным служащим. Такое лицо в установленном законом порядке зачисляется на службу, осуществляет определенные задачи и полномочия, получает за это вознаграждение, несет ответственность за выполнение служебного долга.

Государственным служащим может стать любой гражданин, удовлетворяющий предъявляемым требованиям по возрасту, образованию, квалификации и способностям. Для этого он должен либо пройти выборы (конкурс), либо быть назначенным на должность уполномоченным на то органом или должностным лицом. Например, Президент РФ избирается народом, министр финансов назначается Президентом по предложению Председателя Правительства РФ (ст.ст.81,83 Конституции РФ).

Поскольку государственный служащий вступает в трудовые отношения, при замещении должности он, как правило, заключает трудовой договор (контракт). Договор может быть бессрочным, когда человек зачисляется на должность без указания срока. Чаще он бывает временным, т.е. заключенным на определенный срок, но не более пяти лет. Налоговые инспектора, например, зачисляются по временному трудовому контракту, но так или иначе трудовой договор заключается и расторгается в точном соответствии с нормами трудового законодательства.

На государственных служащих возлагаются определенные обязанности, вытекающие как из занимаемой должности, так и из дисциплины труда. За успешное их выполнение применяются меры поощрения, за ненадлежащее к ним отношение - меры воздействия. В случае совершения правонарушения применяются меры юридической ответственности, в том числе дисциплинарной, административной или уголовной в зависимости от вида правонарушения. При причинении служащим материального вреда на него возлагается материальная ответственность: а) по нормам трудового законодательства, если вред причинен работодателю в процессе трудовой деятельности, при исполнении служебных обязанностей; б) по нормам гражданского законодательства, когда вред нанесен вне трудовой деятельности, в нетрезвом состоянии или в результате преступного деяния.

Государственные служащие классифицируются по различным основаниям. Возможно подразделение их на сотрудников органов представительной (законодательной), исполнительной, судебной и контрольно-надзорной власти. В ряде случаев различают руководителей, специалистов и иных работников на государственной службе. Известно деление на представителей власти, должностных лиц и других служащих, встречающееся в уголовном законодательстве. При оплате труда используются тарифные разряды, меняющие размеры заработка тех или иных групп служащих. В некоторых видах государственной службы принято различать начальствующий и рядовой составы сотрудников (например, в МВД, ФСБ). В законодательстве стали появляться и иные классификации.

Так, по Указу Президента РФ от 11 января 1995 года "О государственной должности РФ"¹ из общей массы государственных служащих выделены лица, занимающие "государственные должности РФ". К их числу отнесены Президент, Председатель Правительства и министры РФ, председатели палат Федерального Собрания РФ, председатели и члены постоянных комитетов этих палат, председатели и члены Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов РФ, председатели и члены федеральных судов и т.д. Тем самым положено начало не только выделению должностных лиц, занимающих "государственную должность", но разграничению последних на федеральных служащих и служащих субъектов Федерации, существующему в большинстве из федеративных государств. Однако здесь тоже не обошлось без изъянов: по неизвестной причине к федеральным государственным должностям отнесены "руководители высшего государственного органа исполнительной власти субъектов федерации" и все местные судьи, тогда как отнесение таких лиц к служащим центра характерно скорее для унитарного государства.

По закону Республики Татарстан от 20 апреля 1994 г. "О государственной службе"² намечена принципиально иная классификация государственных служащих. По этой классификации сначала различаются "конституционные и административные государственные должности", а потом внутри каждой из этих подсистем - высшие должности, главные должности, главные специалисты, ведущие специалисты и специалисты. Государственным служащим признается любое лицо, занимающее в установленном порядке оплачиваемую государственную должность и принявшее присягу (ст.ст.4-7). Соответствующим нормативным актом утвержден текст этой присяги, принимаемой при поступлении тем или иным лицом на государственную службу.

В Республике Татарстан существуют также нормативные правовые документы, гарантирующие права и законные интересы государственных служащих. Например, указанным выше Законом "О государственной службе" предусматривается, что все государственные служащие республики имеют право требовать письменного оформления объема и конкретного содержания тех должностных прав и обязанностей (полномочий), которыми они наделяются. Им предоставляется и право запрашивать в установленном законом порядке любую информацию, необходимую для исполнения служебных обязанностей. Государственные служащие вправе также претендовать на "продвижение по службе и на увеличение размера денежного содержания". Они наделены правом знакомиться с любыми материалами из своего личного дела, а также требовать тщательного служебного расследования сведений, порочащих их честь и достоинство. Государственным служащим разрешается объединяться в профессиональные союзы и состоять в иных общественных объединениях, если иное не предусмотрено законом. Государственная служба считается препятствием для находящихся на ней лиц занимать другую оплачиваемую должность, заниматься предпринимательской деятельностью, осуществлять платное опекунство или попечительство, использовать в неслужебных целях государственное имущество, принимать участие в забастовках и т.д. (ст.ст.9-11).

На государственных служащих возлагается также обязанность сохранять государственную, служебную или иную охраняемую законом тайну, в том числе после прекращения службы. Руководитель государственного органа определяет состав информации, доступ граждан к которой ограничивается в интересах обеспечения функционирования государственной власти (ст.12). Указанным выше законом предусмотрено и присвоение лицам, занимающим административные государственные должности, классных чинов, таких как действительный государственный советник, советники первого, второго и третьего классов (ст.23).

Классные чины существуют также в ряде ведомств Российской Федерации¹.

Раздел четвертый.

ОБЩЕЕ УЧЕНИЕ О ПРАВЕ

Глава 11. СУЩНОСТЬ, СОДЕРЖАНИЕ, ФУНКЦИИ И ЦЕННОСТЬ ПРАВА

11.1. Сущность и содержание права

Одной из наиболее фундаментальных задач юридической науки является познание природы права, раскрываемой главным образом через его сущность и содержание. Есть большая доля истины в подходе к этой задаче как осмыслению "высшего и основного понятия" в правоведении¹. Без решения этой сложной и многогранной задачи невозможно получить полноценное представление о праве.

Осмысление природы права имеет богатую историю. Известны естественно-правовая, историческая, реалистическая, психологическая, нормативистская, социологическая, позитивистская, марксистская и некоторые другие доктрины права. Они существенно отличаются друг от друга. Если для одной из них право есть, прежде всего, природное, естественное явление (Цицерон, Локк), то для другой - выражение исторически складывающегося духа народа (Савиньи, Пухта), для третьей - защищенный государством интерес (Иеринг, Трубецкой), для четвертой - императивное переживание людей (Петрожицкий, Мэрилла), для пятой - внешний регулятор социальной жизни (Штаммлер, Кельзон), для шестой - система правоотношений, поведения людей (Эрлих, Шершеневич), для марксизма - экономически детерминированная классовая воля и т.д.

При всех, однако, различиях многие из таких доктрин представляли собой какой-либо шаг в познании природы права. Наряду с идеями, оказавшимися неоправданными, они содержали рациональные моменты, которые внесли тот или иной вклад в общее учение о праве.

Прежде всего, отметим, что правопонимание осложняется, кроме всего прочего, двумя обстоятельствами. Во-первых, неоднозначностью словоупотребления. Хотя вряд ли можно научно оправдывать использование слова "право" произвольно, как это делается в некоторых изданиях², все же исторически сложилось употребление его в "объективном и субъективном" смыслах. Попытки освободиться от такой двойственности, предпринимаемые давно³, не увенчались успехом. Во-вторых, многосложностью права, допускающей разные - сущностные, содержательные, функциональные, ценностные и иные – характеристики. В зависимости от того, какая из этих характеристик выдвигается на первый план, можно право интерпретировать по-разному. Если брать только ценностные, аксиологические характеристики, то право выступает как мера свободы, равенства и справедливости.

В таком случае, однако, остаются в тени первоочередные, а именно сущностные и содержательные характеристики права. В результате получается, что, например, уголовное право, уголовно-процессуальное право, налоговое право или таможенное право есть ни что иное, как совокупность мер свободы участников соответствующих жизненных отношений. Такое "правопонимание" вызовет у специалистов только улыбку. Они окажутся в недоумении даже применительно к гражданскому праву, где свобода договора служит лишь одним из его принципов.

В связи с этими обстоятельствами сразу же подчеркнем, что речь пока идет только о праве в объективном смысле (к субъективному праву вернемся в разделе о правореализации), рассматриваемом в сущностных и содержательных характеристиках.

В отечественной юридической литературе сущностные и содержательные свойства права часто не различались. Кроме того, до недавнего времени считалось бесспорным, что право в диалектико-материалистическом понимании есть возведенная в закон воля господствующего класса, что экономически господствующий класс, помимо конституирования государства, придает своей общей воле, обусловленной данными способами производства и формой общения, всеобщее выражение в виде государственной воли, что внешнее выражение этой воли, преобразованной уже в государственную, и есть закон, право. Это являлось воспроизведением высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса¹.

Как раз такой марксистский постулат, являясь логическим продолжением одностороннего и, следовательно, искаженного понимания происхождения, природы и назначения государства, превращал право в средство классового господства, инструмент навязывания своей воли одним классом другим.

Критическое переосмысление этого подхода ныне сопровождается сведением сущности права к регулированию "общественных отношений в условиях цивилизации"², что вряд ли может расцениваться как дальнейшее продвижение к истинным знаниям о природе права.

Ведь сущность любого права заключается в тех его внутренних, закономерных, устойчивых и существенных свойствах, в которых раскрываются многообразие и противоречивость форм его бытия, закономерностей существования права, функционирования и развития. Свойства права, носящие сущностный характер, необходимы и неотъемлемы, постоянны и устойчивы, находят свое выражение в правовых явлениях, относящихся как к содержанию, внутренней субстанции права, так и к его функционированию. Эти свойства находятся в органическом единстве, исключающем возможность дробления единой сущности права на обособленные части.

Таковыми служат свойства, показывающие, что именно выражено в праве на любом историческом этапе его функционирования, чем оно обусловлено и какое неизменное предназначение имеет. Неразрывность цепи этих свойств права объективно предопределена самой логикой происхождения и существования права.

Право появилось на определенном этапе развития человеческого общества вместе с государством, когда в силу известных исторических факторов в дополнение к прежним правилам общежития первобытнообщинного строя потребовалось создание новых - общеобязательных и обеспеченных государством - норм. Реальный механизм всякого правообразования был и остается таковым, что определенные процессы в жизнедеятельности общества предстают как объективные потребности, осознание таких потребностей сопряжено с появлением соответствующих интересов, мотивов и целей людей, их общностей и образований. На этой почве вырастает социальная воля как результат согласования различных интересов, воля, которая используется в регулятивных целях.

Под сущностью права следует понимать обусловленную реальными условиями жизни и в известной мере согласованную властную социальную волю, выражаемую для регулятивного воздействия на общественные отношения. Такая социальная воля всегда детерминируется не только экономическими отношениями, а всей совокупностью жизненных условий на том или ином этапе исторического развития каждого данного общества. Но ответ на вопрос "чья это воля" зависит от типа права.

При выделении типов права по общественно-экономическим формациям в рабовладельческом обществе это - воля, прежде всего, рабовладельцев, в феодальном - феодалов, в капиталистическом - тех слоев населения, которые благодаря накопленному капиталу стали наиболее могущественными.

Такова сущность права по общему правилу, на всех тех исторических этапах развития государственно-организованного общества, когда речь идет об определенных общественно-экономических формациях. В те же периоды между общественно-экономическими формациями, когда устанавливается переходная государственность, сущность права имеет те же специфические характеристики, как и природа такой государственности. Это объясняется теми генетическими, сущностными и функциональными связями, которые всегда имеются между государством и правом.

Важно подчеркнуть, что даже в современной литературе при трактовке обусловленности права реальными жизненными факторами нередко последние сводятся к отношениям материального производства, что выдается за диалектико-материалистический подход. При этом забывается позиция Ф. Энгельса, что производство "бывает двоякого рода. С одной стороны - производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий, с другой стороны, - производство самого человека, продление рода. Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обуславливаются обоими видами производства: степенью развития, с одной стороны - труда, с другой - семьи"¹. В том же ряду находятся отношения обмена, распределения и потребления, а далее идет определенное гражданское общество, и оно, являясь истинным очагом и ареной человеческой истории, обнимает все формы общения, оказывая те самым на сущность права то или иное влияние².

Органическим продолжением сущности права является его мобильное содержание, находящееся с ней в неразрывном единстве. Сущность и не поглощает содержания права, и не оторвана от него. Сущностные свойства права развертываются, конкретизируются в его содержательных свойствах, которые вместе с ними раскрывают его единую природу.

Содержание права представляет собой состав всех его слагаемых, единство всех составных частей. В этом содержании сущность права представлена не в зеркальном виде. Она необходимо трансформирована и обогащена таким образом, что отдельные стороны (моменты) сущностных свойств расчленены, выделены, перегруппированы по новым закономерным свойствам содержательного порядка в виде правил (масштабов, образцов) поведения и связанных с ними властных велений.

Праву, как и многим другим социальным правилам поведения, в содержательном плане свойственны нормативность, определенность, регулятивность и системность. Но эти свойства в праве имеют отчетливо выраженную связь с регулирующей подсистемой, прежде всего с государством, благодаря чему право характеризуется общеобязательной нормативностью и юридической обеспеченностью (принудительностью). Эти признаки, так или иначе, фигурируют в определениях права большинства отечественных правоведов³.

"Государственное происхождение" права, по поводу которого подчас выражается неоправданное сожаление⁴, не свидетельствует о его несовместимости с естественными, вытекающими из самой человеческой природы правами и свободами личности. Такие прирожденные права и свободы давно закреплены большинством государств в своих нормативных актах, в частности, в американской Декларации независимости (1776 г.), французской Декларации прав и свобод гражданина (1789 г.) и т.д. Позднее они подтверждены в межгосударственных, международных документах, о которых говорилось во втором разделе данного курса. Конституция РФ 1993 года признала не только неотчуждаемость основных, в том числе естественных, прав и свобод личности, но и включила общепризнанные принципы и нормы международного права в национальную, российскую систему права в качестве ее составной части (ст.ст.15,17). Таким образом, естественные права и свободы санкционированы государством, превращены им в органический компонент нормативных правовых регуляторов.

Ныне в цивилизованном обществе нет оснований для противопоставления естественного и позитивного права, поскольку последнее закрепляет и защищает естественные права человека, составляя единую систему правового регулирования¹.

Сказанное выше позволяет заключить, что содержание права состоит в системе определенных, общеобязательных и юридически обеспеченных норм, установленных или санкционированных регулирующей подсистемой для властного воздействия на организуемые общественные отношения ради своих и согласованных общих социальных интересов. При этом, разумеется, следует помнить развернутую в системе норм сущность права.

В приведенной выше формулировке оттенены также содержательные свойства (признаки) права: регулятивность, нормативность, определенность, общеобязательность для участников регулируемых отношений, системность и юридическая обеспеченность.

Попутно отметим, что право по содержанию не тождественно закону. Тем более некорректно утверждать, будто право "в объективном смысле - это законодательство данного периода в данной стране"². Во-первых, правовые нормы извлекаются не только из закона, но и учредительных документов юридических лиц, нормативных договоров и обычаев делового оборота, а также в англосаксонском семействе правовых систем - из судебных решений, в религиозно-общинном семействе - из религиозных источников и общинных традиций. Во-вторых, будучи одним из средств формирования права, закон может и не выражать сути права как целостной системы нормативных регуляторов, соотнесенных с объективными мерилами справедливости, свободы и правды, с ценностями и приоритетами земной цивилизации. Такой "закон" по существу носит, скорее, антиправовой характер. Он должен в установленном порядке признаваться недействительным. Статья 125 Конституции РФ 1993 года, наделяя Конституционный Суд полномочиями по проверке конституционности федеральных законов, прямо предусматривает, что "акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу" (п.п.2,6).

Отмеченное обстоятельство, однако, вряд ли служит основанием различать " юридическое" и "легистическое" правопонимания, заниматься их "типологией", выдвигать "юридико-либертарное" понимание, имея в виду, что право - это формальное равенство, всеобщая и необходимая форма свободы, всеобщая справедливость¹. Такими рассуждениями не раскрываются ни сущность, ни содержание, ни онтология права, ни его бытие и существование. На самом деле речь идет о различении права и одного из его юридических источников (а именно - закона) и ценностной его характеристике, о чем будет сказано подробнее в дальнейшем.

Подробная характеристика права не сводится, несомненно, к определению его содержания. Она охватывает анализ его целей, назначения, закономерностей, этапов развития, управленческой природы и т.п. На этом пути нет пределов совершенствованию наших знаний, ибо каждый шаг вперед способствует более полному раскрытию всей суммы реальных социальных благ, опосредствуемых правом в жизнедеятельности общества. Однако следует согласиться и с тем, что дальнейшее углубление трактовки природы права, аккумулирующей его сущность и содержание, не должно быть связано с ослаблением и стиранием граней, отличающих его от остальных юридических и неюридических явлений. Только на такой основе можно глубоко осмыслить все то, что в интегрированном виде выражено и гарантировано в праве, что проявляется в процессе правореализации или выступает в качестве результата его регулятивного воздействия.