Модификация классических республиканских форм правления.

Создание смешанных форм (во всяком случае тенденция к этому) связано далее с установлением в президентской республике ответственности перед парламентом отдельных министров, но не главы правительства, которым остается фактически, а часто и юридически президент. Эта тенденция нашла свое выражение в конституционном праве ряда стран Латинской Америки - Венесуэле, Колумбии, Перу, Уругвае и др.

Это особенно важно в связи с тем, что подобные процессы развиваются и в России. Их отражает Конституция России. Она предусматривает создание полупрезидентской, полупарламентарной республики с доминирующим положением президента в структуре власти. В этой смешанной форме учтены позитивные стороны обеих традиционных форм, в частности, стабильность правительства и его подконтрольность парламенту. Путем применения института двойной ответственности (перед Государственной Думой и президентом), усложения процедуры вотума недоверия преодолеваются негативные стороны как президентской, так и парламентарной форм правления. Вместе с тем создаются возможности как для авторитаристских тенденций исполнительной и президентской власти, так и для формирования стабильной и сильной демократической власти, что особенно необходимо в современных условиях России.

В целом создание смешанных и «гибридных» форм правления, как показывает опыт многих стран, имеет несомненные плюсы. Тем самым обеспечивается стабильность уп­равления страной, устраняется возможность частой смены правительства по конъюнк­турным партийным соображениям, обеспечивается консолидация партий. Не нарушая местного самоуправления, этот процесс ведет к укреплению роли государственной власти на местах, способствует единству государства. Это особенно важно в условиях стран, которые не имеют опыта длительного парламентского управления и где последнее в условиях несформировавшихся партийных структур, несложившихся механизмов парламентского управления может вести к постоянному разброду и шатаниям.

Вместе с тем такой процесс имеет и свои минусы. Во-первых, нарушается имманентно присущее той или иной форме единство структуры управления и одновременно возникают новые виды отношений, коллизии и несогласованности, которых не было в «отработанных» формах правления. Разрушаются сложившиеся стандарты разделения властей, имеющие свои устойчивые формы и в президентской, и в парламентарной республике. Происходит смешение разных начал, и это не всегда способствует соблюдению конституционной законности.

Во-вторых, возрастание роли парламента в президентской (полупрезидентской) республике при создании смешанных форм, усиление его контроля за деятельностью правительства - часто лишь внешнее, обманчивое явление. В парламентарной же республике при создании смешанных форм значение парламента падает, происходит значительное усиление власти президента, к чему эта форма не приспособлена, а потому не имеет достаточных гарантий против президентского всевластия.

В-третьих, в форме правления снижается роль институциональных факторов, она все более зависит от личности конкретного президента. А носители президентской власти нередко обнаруживают стремление к персонализации власти, к авторитаризму. Наибольшие возможности для этого создаются, как мы видели, в президентской республике. Поэтому переход парламентарной республики (а также и парламентарной монархии в развитых странах с давно сложившимися традициями) к смешанной форме правления, а затем, возможно, и к президентской республике всегда означает усиление авторитаристских черт. Таковы же последствия рационализированного парламентаризма, если его результатом является усиление власти не президента, а премьер-министра.

Смешанная (полупрезидентская) республика характеризуется сочетанием основных черт обоих типов республиканской формы правления, а также новых, не известных ни одному из рассмот­ренных выше типов республики черт.

В частности, для республик смешанного типа правления ха­рактерно отсутствие прямой юридической связи между президентом и правительством. В ряде государств всенародно избранный президент, будучи главой государства, в формально-правовом смысле оказывается отделен от руководства исполнительной влас­тью, которое конституция страны возлагает на правительство (характерный пример — Россия). В этом случае конституция может устанавливать принцип доверия нижней палаты парламен­та по отношению к формируемому президентом правительству.

Одним из признаков, присущих исключительно республикам смешанного типа правления, является закрепленная в конститу­ции страны возможность роспуска парламента или его нижней палаты по инициативе президента в случае возникновения непре­одолимого конфликта между органами исполнительной власти и парламентом одного уровня (такое правомочие 'президента за­креплено конституцией не только России, но и Франции).

По окончании установленного законом срока истекают пол­номочия избираемых населением органов государственной власти, и вся процедура их формирования повторяется заново. Сле­довательно, республиканская форма правления в наибольшей сте­пени обеспечивает участие населения в формировании высших органов государственной власти. В свою очередь, процедура выборов и порядок деятельности избранных органов власти требуют максимального правового регулирования, не говоря уже о том, что форма правления и структура высших органов государствен­ной власти получают закрепление в конституции страны.

Характеризуя республиканскую форму правления, нельзя не сказать несколько слов о республиках советского типа. Несмотря па то что данная форма правления была характерна лишь для нескольких государств "социалистического" типа и является таким же анахронизмом, как абсолютная монархия, тем не менее, она оставила заметный след в истории отечественной государствен­ности и требует сегодня объективной оценки.

Характерным для формы правления данного типа было отсут­ствие разделения властей, формальное полновластие Советов (или иных представительных органов власти), формируемых по клас­совому или иному недемократическому принципу. Советы пред­ставляли собой единую пирамиду вертикально подчиненных друг другу органов государственной власти, камуфлирующих реальное всевластие коммунистической партии, точнее, ее руководящих органов.