3.5. Взаимосвязь криминалистики с естественными и техническими науками

Следует отличать активное, творческое использование криминалистикой данных естественных и технических наук от ее взаимодействия с этими науками. Применение данных других наук есть проявление одного из законов развития криминалистики и выражается в разных формах: от использования данных об изучаемых естественными и техническими науками закономерностях объективной деятельности до создания на базе этих данных или на базе специальных методов этих наук специальных методов криминалистики либо ее рекомендаций практике. Следует подчеркнуть, что никакое использование данных наук не означает лишения криминалистики значения самостоятельной области знаний. Криминалистика никогда не выступала только в роли проводника чужих знаний. На этом неоднократно акцентировал внимание А. И. Винберг, который писал, что криминалистика — это не конгломерат разрозненных данных из области физики, химии, биологии и других наук, а знание, отличающееся качественно, новое знание⁵²⁴. Как отмечает А. А. Эйсман, “основным и главным, источником знаний, образовавших содержание криминалистики, была непосредственная практика раскрытия и расследования преступлений”⁵²⁵. Между тем отдельные юристы игнорируют эти принципиальные положения, что принижает значение криминалистики как науки⁵²⁶.

Взаимодействие криминалистики с естественными и техническими науками не означает поглощения этих наук криминалистикой и включения их в ее содержание либо, наоборот, поглощения ими криминалистики. Однако ряд зарубежных криминалистов полагает, что судебная медицина, судебная психиатрия, судебная психология, судебная химия и некоторые другие науки, как и криминалистика, содействующие своими положениями борьбе с преступностью, являются составными частями криминалистической науки. Отечественные криминалисты не разделяют этих взглядов и в большинстве своем рассматривают перечисленные и другие подобные отрасли знаний как отрасли соответствующих “материнских” наук, призванные обслуживать своими данными практику борьбы с преступностью. Об этом еще на заре развития советской криминалистики писал один из организаторов экспертных учреждений на Украине, выдающийся судебный медик, заслуженный профессор Н. С. Бокариус, чье имя носит Харьковский НИИ судебных экспертиз: “Судебная медицина, как видно уже из самого названия, являясь одной из медицинских дисциплин, имеет целью давать научные и научно-практические сведения органам и работникам, обслуживающим нужды следствия и суда, медикам, долженствующим выступать в роли судебно-медицинских исследователей или экспертов в учреждениях правосудия... Она является пособницей правосудия, споспешествует открытию истины в области правонарушений, выявляя участников их и ограждая непричастного к ним”⁵²⁷.

Данные таких наук учитываются криминалистикой при разработке ею своих рекомендаций практике. Так например, разрабатывая тактику осмотра трупа на месте происшествия, принимают во внимание характеристику трупных явлений и их изменения во времени, признаки, позволяющие судить об орудии, которым причинялись повреждения; при разработке методики расследования убийств, изнасилований, телесных повреждений и некоторых других преступлений — возможности судебно-медицинской экспертизы и т. д. Эти данные именно учитываются, а не преобразуются криминалистикой, и от того, что они упоминаются в соответствующих криминалистических разработках, они отнюдь не становятся криминалистическими, а их источники — частью криминалистической науки. Точно также применение в криминалистике некоторых методов медицины и химии не дает основания считать те или иные разделы криминалистики или такой основывающейся на ее положениях разновидности практики, как криминалистическая экспертиза, частью, например, судебно-медицинской науки или судебно-медицинской экспертизы, как полагал Ю. М. Кубицкий⁵²⁸.

В свою очередь, например, судебная медицина все шире использует данные различных разделов криминалистики, особенно трасологии, для решения своих собственных специфических задач (определения орудия травмы и т. п.).