Глава 14. Политические проблемы в социальных концепциях религиозных организаций России

В 2000 году Архиерейский Собор Русской православной церкви ут­вердил «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». Сделано это было впервые за тысячелетнюю историю ее существования. И это совершенно не случайно: церковь всегда учила, что государство за­ботится о земных нуждах человека, а церковь - о его душе. Православные религиозные деятели даже критиковали католиков и протестантов за «из­лишний» интерес к социальным проблемам, который по их мнению ведет к «обмирщению церкви» и даже нарушению «чистоты веры».

Как отмечают исследователи, такая позиция церкви привела к тому, что многие русские религиозные мыслители прошли в конце XIX века «школу марксизма». Среди них такие, получившие позже всемирную известность, как Н.А. Бердяев и С.Н. Булгаков.1

Религиозное возрождение, ставшее фактом после падения коммуни­стического режима, развал СССР (большой России), резкое ухудшение социально-экономической обстановки в стране, обострение межэтничес­ких и межрелигиозных (межконфессиональных) противоречий поставили перед руководством церкви множество вопросов, требующих ответа. На некоторые вопросы были даны ответы в выступлениях патриарха Мос­ковского и всея Руси Алексия II, в решениях Синода РПЦ, Архирейских соборов. Они не всегда однозначно высказывались в выступлениях раз­личных богословов.

Жизнь требовала авторитетного соборного ответа церкви на вызовы времени. Поэтому Архиерейский собор РПЦ в декабре 1994 года принял решение о необходимости подготовки основательного, единого концепту­ального документа, отвечающего на проблемы, волнующие верующих, живущих на рубеже XX-XXI веков. Понадобилось 6 лет кропотливого труда Синодальной рабочей группы из 26 человек с привлечением экспертов в различных областях знаний, чтобы проект концепции был подготовлен. Затем последовало обсуждение проекта на Богословской конференции и специально, организованном широком симпозиуме. И только после этого документ был вынесен на обсуждение Архиерейского собора. Его приня-

тие стало крупным историческим событием в жизни Русской православ­ной церкви и всего вселенского православного мира в целом.

Характеризуя «Основы...» и отметив, что это базовый документ, рас­считанный, по крайней мере, на ближайшие десятилетия, председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митропо­лит Смоленский и Калининградский Кирилл пишет: «Это долгосрочная программа общественного служения Церкви, опирающаяся на православ­ное богословское осмысление положения Церкви в плюралистическом секулярном обществе. Общество, к которому принадлежит большинство нашей Церкви, не определяется более идеологией государственного ате­изма как в предшествующие десятилетия. Но отнюдь не является и од­нородно-православным, как это было на протяжении долгих веков - боль­шей части второго тысячелетия». Документ позволит членам Церкви занимать действительно общую позицию в диалоге с властью и обще­ством, будет способствовать объединению церковных сил.2

Появление «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви» стало стимулом для разработки социальных концепций други­ми религиозными организациями страны.

14.1. Проблемы государственно-конфессиональных отношений

Одной из самых трудных для РПЦ является вопрос о взаимоотноше­ниях церкви с государством. И в «Основах» отношение церкви к этой проблеме изложено весьма противоречиво.

Из предыдущего изложения мы знаем, что практически с момента своего образования церковь на Руси находилась в подчинении у государ­ства, хотя иногда пыталась выйти из этого положения. Монархия всегда требовала от церкви услужения. В связи с этим, казалось бы, будучи пол­ностью свободной, церковь не должна сожалеть об утрате монархичес­кого строя. Однако, исходя из установок прошлого, «Основы» выража­ют симпатии к монархии. «При монархии (выделено в документе) власть остается богоданной»,3-сказано в этом церковном документе. Иначе го-

воря, монархический строй признается существенно более приемлемым, чем строй республиканский. Чтобы не было разночтений, митрополит Кирилл поясняет: «Из Слова Божия следует, что богоустановленным яв­ляются два способа государственного управления: теократия, как она описана в книге Судей и монархия. Причем первый в религиозном смысле является более возвышенным».4 А поэтому церковь не исключает воз­можности установления в стране монархического строя. Правда, для этого народ должен еще «дорасти» «Изменение властной формы на религи­озно более укорененную без одухотворения самого общества неиз­бежно выродится в ложь и лицемерие, обессилит эту форму и обес­ценит ее в глазах людей, - говорится в «Основах» - Однако нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения обще­ства, когда религиозно более высокая форма государственного уст­роения станет естественной»5 (Выделено в документе - А.Н.).

Анализ «Основ социальной концепции Русской православной церк­ви» и настроений в ее руководящих кругах приводит известного истори­ка церкви Д.В. Поспеловского к убеждению, что в современной Русской православной церкви «есть тенденция вернуться в XIX век. Некоторые считают, что можно и царя-батюшку избрать и все будет прекрасно, ре­шим все проблемы». Ученый уверен: «Не решим. Это абсурд, потому что, когда хотим вернуться в прошлое, это всегда откат, карикатура на прошлое».6

Здесь, думается, небезынтересно привести также вывод известного автора пятитомной «Социологии религии» профессора В. Старка. В сво­ей книге «Очерк социологии религии», он пишет: «С точки зрения логи­ки, христианство и монархизм - несоединимые противоположности, как + s и - s, но в жизни они часто сливаются и порождают духовность..., которая успешно действует на сцене мировой истории».7 Происходит такое потому, объясняет ученый, что создается государственная рели­гия, обещающая через царя-избавителя создать на земле умиротворен­ное царство. С выводом западного ученого совпадает мнение известно­го русского философа Н.А. Бердяева "Власть цезаря и даже царя носит языческий характер и принципиально чужда христианству,8 - пишет он.

Аналогичная позиция выражена в "Основах социального учения" Церкви Адвентистов Седьмого дня. Документ объявляет противореча­щей "Божественному замыслу о человеке и государстве", такая форма правления "когда вся полнота государственной власти сосредоточена в руках одного человека".

В связи с изложенным можно по-разному воспринимать положение документа Русской православной церкви «о непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существую­щих политических доктрин».9

«Основы» провозглашают лояльность церкви государству, вместе с тем серьезным предупреждением для политического режима звучит, не присущее церковной традиции, достаточно категоричное следующее положение: «Если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его церкви, а также к греховным, душев-редным деяниям, церковь должна отказать государству в повинове­нии».10 (Выделено в документе - А.Н.).

Определять являются ли действия власти принуждением к грехов­ным, душевредным деяниям будет Священноначалие и оно же будет ре­шать какие действия следует предпринять в таком случае. В «Основах» предусматривается следующий набор таких действий: вступить в пря­мой диалог с властью по возникшей проблеме; призвать народ приме­нить механизм народовластия для изменения законодательства или пе­ресмотра решения власти; обратиться в международные инстанции и к мировому общественному мнению; обратиться к верующим с призывом к мирному гражданскому неповиновению.

Такую постановку проблемы можно расценить как отступление от указания апостола Павла, что «противящийся власти противится Божию установлению; а противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13. 1-7). Да и апостол Петр, как свидетельствует об этом Библия, выска­зывался на этот счет весьма определенно: «Итак, будьте покорны всяко­му человеческому начальству для Господа» (1 Петр. 2. 13-16). Обобщая эти высказывания апостолов в «Основах» тоже делается следующий вывод: «Апостолы учили христиан повиноваться властям независимо от их отношения к Церкви».11

Социальные концепции других религиозных организаций России так­же однозначно проводят мысль об обязательности для верующего быть лояльным к государству и неукоснительно выполнять его законы. Одна­ко дальше следуют некоторые особенности. Так, «Основы социальной концепции Российского объединения Союза христиан веры евангельс­кой» считают строго обязательным для христианина подчиняться влас­тям, «жить в соответствии с законами своей страны». При возникнове­нии же конфликтов в отношениях между церковью и государством «Ос­новы» считают что «призывы к гражданскому неповиновению не явля­ются Божьим путем их решения, а потому неприемлемы для Церкви. У верующих есть более действенные средства: 1) проповедь Слова Божье­го (Деян. 4. 26-29); 2) молитва (1 Тим. 2. 3. ).п

Свои особенности в трактовке проблемы взаимоотношений религи­озных объединений и государства имеются в «Основных положениях социальной программы российских мусульман», разработанной Сове­том муфтиев России. «Государство и его законы рассматриваются как результат договора всех социальных групп об общих нормах сосуще­ствования на единой территории и в единой правовой и экономической системе», - говорится в этом документе. - Поэтому «для всех мусульман является не только гражданским, но и религиозным долгом соблюдение норм законодательства своей страны».13

Если государство есть результат договора граждан страны, то вполне понятно, что форма государственного устрйства определяется ими са­мими, «в соответствии со сложившимися в ней традициями и полити­ческой культурой». Своеобразием отличается и положение документа о том, что «никакой правитель, никакая власть не могут быть объявлены «божественными», «богочеловеческими» и потому безответственными перед людьми. Народ имеет право контролировать власть.14

Документ считает недопустимым призывы к гражданскому непови­новению и совершение всяческих акций, способных нарушить обще­ственное согласие и мир, а возникающие моменты несогласия у мусуль­ман с правительством или местными властями рекомендуют выражать «исключительно в рамках действующего законодательства».

Основные положения социальной программы российских мусульман. - М., -

В главе 12 «Основ социальной концепции иудаизма в России», разра­ботанных Конгрессом еврейских религиозных организаций и объедине­ний в России (КЕРООР) говорится следующее: «Во всем, что касается исключительно земного порядка вещей, член еврейской общины обязан повиноваться законам страны проживания, независимо от того насколь­ко они совершенны. Когда же исполнение требования закона предпола­гает акт вероотступничества или совершения иного несомненного греха перед Богом и ближними, иудей должен открыто выступить законным образом против безусловного нарушения обществом или государством установлений или заповедей Божиих».15

Очевидно, откликом на факты миссионерской деятельности христиан­ских религиозных организаций в воинских подразделениях и факты освя­щения оружия является следующее пожелание, содержащееся в «Основ­ных положениях социальной программы российских мусульман»: «Му­сульмане рассчитывают на то, что руководство Вооруженных Сил, МВД, ФСБ, ФПС, МЧС и других силовых структур РФ будет учитывать светс­кий характер самого государства, его многоконфессиональность, как в воинской деятельности, так и в проведении различных мероприятий вос­питательного, патриотического характера».16

В социальных концепциях различных конфессиональных центров достаточно полно очерчиваются многочисленные сферы взаимодействия религиозных объединений и государства: от забот о сохранении нрав­ственности в обществе до миротворчества на международном, межэт­ническом и гражданском уровнях.

14.2. Вопросы свободы совести

Проблемы свободы совести достаточно разносторонне освещены в социальных концепциях религиозных организаций страны. Для большин­ства таких документов характерно положительное отношение к консти­туционным принципам свободы совести, отделения религиозных объе­динений от государства и их равенства перед законом. Но в некоторых вопросах наблюдается определенное различие в подходах между пози­цией доминирующей конфессии и позициями, занимаемыми конфесио-

нальными меньшинствами. И это прежде всего относится к принципам свободы совести и равенства религиозных объединений перед законом.

Документы конфессиональных меньшинств выражают полную под­держку этим принципам. «Ныне существующее законодательство явля­ется для мусульман наиболее благоприятным за всю историю России, -говорится в документе Совета муфтиев России, - поскольку впервые обеспечивает свободу вероисповедания и юридическое равенство со все­ми остальными гражданами» В богословском обосновании такого поло­жения содержатся ссылки на те положения Корана, где говорится: кто хочет, тот верует, а кто хочет, тот не верует, и нет принуждения в рели­гии. А выводом является следующая фраза документа: «отсюда право на свободу совести и свободу вероисповедания является необходимым ус­ловием и средством добровольного вверения себя Единственному Богу и исполнения его воли...».17

В документах конфессиональных меньшинств не просто выражается поддержка конституционного принципа равенства религиозных объеди­нений перед законом, но и дается более расширительное его толкование. Так, в «Основах социальной концепции иудаизма в России», разрабо­танных Конгрессом еврейских Религиозных организаций и объединений в России говорится: «Взаимная «свободная лояльность» конфессий и государства при условии их невмешательства во внутренние дела друг друга и разграничения сфер компетенции должно означать со стороны государства соблюдение следующих прав человека:

1. свобода вероисповедания;

2. равенство религий перед законом и институтами государства; ...» Аналогичный подход выражен в главе VIII. Мусульмане в российс­ком государстве документа Совета муфтиев России.

В подобных позициях учтены не только исторический опыт, но и выражено стремление содействовать гармонизации межконфессиональ­ных отношений в стране и упрочению законности. В них можно усмот­реть или справедливое истолкование конституционных положений о ра­венстве религиозных объединений перед законом и свободе совести. Если Конституция каждому гарантирует равное право исповедовать индиви­дуально ли совместно с другими любую религию, то значит государство одинаково (нейтрально) относится ко всем религиям и все они перед го­сударством и его законами равны.

Исходя из такого понимания конституционных положений религиоз­ные меньшинства высказывают мысль о том, что конфессиональные об­щности не должны добиваться от светских властей односторонних пре­имуществ для себя. Что же касается «Основ социального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого дня в России», то в них даже специ­ально оговаривается, что христианам, занимающимся политической или общественной деятельностью предписывается не использовать свою власть и влияние «с целью получения преимуществ для себя лично или своей Церкви», а «оставаться беспристрастным и трудиться на благо всего общества».

Документ, разработанный Русской православной церковью, в подхо­де к проблеме свободы совести заметно отличается от позиции, разделя­емой религиозными организациями конфессиональных меньшинств. Прежде всего, «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» демонстрируют отрицательное отношение к самому принципу свободы совести. «Появление принципа свободы совести - свидетель­ство того, что в современном мире религия из «общего дела» превраща­ется в «частное дело» человека. Сам по себе этот процесс свидетель­ствует о распаде системы духовных ценностей, потере устремленности к спасению в большей части общества, утверждающего свободу совес­ти». Далее в «Основах» содержится мысль о том, что приходится ми­риться с этим принципом, ибо он «оказывается одним из средств суще­ствования Церкви в безрелигиозном мире, позволяющем ей иметь ле­гальный статус в секулярном государстве и независимость от инакове-рующих или неверующих слоев общества»18.

Если авторы документа РПЦ видят в появлении и распространении принципа свободы совести свидетельство «распада системы духовных ценностей», то протестантские церкви России исходят из того, что «ис­тинная религиозность зиждется на вере, свободе совести и личном убеж­дении».19

Судя по анализируемому документу, РПЦ не полностью разделяет и конституционный принцип равенства религиозных объединений перед законом. Здесь, очевидно, также сказываются традиции прошлых веков, когда Русская православная церковь была не просто первенствующей,

но и государственной церковью. В «Основах социальной концепции» го­ворится, что церковь «вправе ожидать, что государство при построе­нии своих отношений с религиозными объединениями будет учиты­вать количество их последователей, их место в формировании исто­рического, культурного и духовного облика народа, их гражданскую позицию»20 (выделено в документе - А.Н.).

Такая постановка вопроса в важнейшем документе церкви вызывает желание у некоторых ученых и политиков не только теоретически обо­сновать необходимость разделения конфессиональных общностей и ре­лигиозных объединений, функционирующих в России, на более приви­легированные и менее привилегированные, но даже включить такое по­ложение в подготавливаемую Концепцию государственно-конфессио­нальных отношений. По крайней мере, подобные предложения вносят разработчики проекта такой концепции с кафедры религиоведения Рос­сийской академии государственной службы при президенте Российской Федерации.21 Уже высказываются и иные суждения: республиканским властям необходимо, мол, иметь приоритетные отношения с религиоз­ными объединениями доминирующей в республике конфессии. Если такие предложения будут реализованы, чьи то амбиции будут удовлет­ворены, но как будут складываться этноконфессиональные отношения? Подумать бы и об этом.

14.3. Этнонациональные и межконфессиональные отношения

Функционируя в полиэтническом и многоконфессиональном обще­стве, религиозные организации не могут в своих программных докумен­тах, не затрагивать проблем этноконфессиональных отношений. Тем более, что в последние годы является фактом существенное обострение как межнациональных, так и межконфессиональных противоречий.

Русская православная церковь уделяет значительное внимание этим проблемам. «Православной этики противоречит деление народов на луч­шие и худшие, принижение какой-либо этнической или гражданской на­ции», говорится в «Основах социальной концепции Русской Православ­ной Церкви» (II, 4). Церковь призывает к «пониманию нужд других народов. (Выделено в документе). Она «стремится осуществлять ми­ротворческое служение как в национальном, так и в международ­ном масштабе, стараясь разрешать различные противоречия и при­вести к согласию народы, этнические группы, правительства, поли­тические силы. Для этого она обращает свое слово к власть иму­щим и другим влиятельным слоям общества, а также прилагает уси­лия для организации переговоров враждующих сторон и для оказа­ния помощи страждующим», - говорится в «Основах».

Позиция церкви, направленная на развитие меконфессионального диалога и преодоление межрелигиозных противоречий постоянно зву­чит в выступлениях патриарха Московского и всея Руси Алексия II, мит­рополита Смоленского и Калининградского Кирилла, других видных деятелей РПЦ. В 1998 году по инициативе патриарха Алексия II создан Межрелигиозный совет России, активно обсуждающий проблемы меж­религиозного взаимодействия в различных гуманитарных сферах. Пат­риарх Московский и всея Руси Алексий II был инициатором ряда встреч глав религиозных лидеров Армении и Азербайджана, которые способ­ствовали заключению перемирия между участниками кровопролитного Карабахского конфликта.

Широкому сотрудничеству конфессиональных общностей стран-уча­стниц СНГ в борьбе против экстремизма и терроризма способствовали два Международных миротворческих форума, состоявшихся по пригла­шению Московской патриархии в Даниловом монастыре в 2000 и 2004 годах.

О проблемах межнациональных и межконфессиональных отношений достаточно подробно говорится в социальных концепциях других рели­гиозных организаций России. «Основы социальной концепции иудаиз­ма в России» выступают за «взаимоуважительный диалог и сотрудниче­ство в социальной сфере с верующими других российских религий и с представителями светских властей».

Проблему межрелигиозного взаимодействия «Основы социальной концепции Российского объединения Союза христиан веры евангельс­кой» расширяют до проблемы взаимоотношений людей различных ми­ровоззренческих ориентации. «Мы признаем, что существуют разные

293

религии, такие, как христианство, иудаизм, индуизм, буддизм, ислам и другие. — говорится в документе. — Каждая религия имеет свой взгляд на Бога, человека, жизнь, смерть, Вселенную. Христианская вера поддер­живает право человека на свободу совести и вероисповедания и его пра­во выбора, то есть он свободен сам выбирать религию или не исповедо­вать никакую. Мы считаем, что для достижения мира в обществе необ­ходимо стремиться к воспитанию в людях терпимости по отношению к представителям различных мировоззрений. В ходе истории многие люди пострадали в борьбе за религиозную терпимость, а также за защиту пра­ва человека на свободу совести и вероисповедания. Мы призываем к миру, гармонии, терпимости и уважению к последователям различных рели­гиозных убеждений, ко всем людям доброй воли, каков бы ни был их мировоззренческий выбор».22

Разносторонее богословское обоснование проблема доброго сотруд­ничества людей разных мировззренческих убеждений и разных нацио­нальностей находит в документе подготовленном Советом муфтиев Рос­сии. «Мусульмане признают всех истинных пророков существовавших до Посланинника Аллаха Мухаммада, и признают за их последователя­ми право исповедовать свои религии», - говорится в нем. Опираясь на положение Корана, в которых речь идет о том, что Всевышний создал людей народами и племенами, чтобы они взаимодействовали между со­бой и другими, документ подчеркивает: «Тем самым изначально отно­шение мусульман к представителям других религий определяется не субъективными чувствами человека, а волей Аллаха, защищающего всех своих рабов от принуждения в вопросах веры... Аллах повелевает всем верующим в Него проявлять доброту и справедливость по отношению к тем, кто еще не пришел к Аллаху- иноверцам».23

Призывая людей к миру и согласию, к укреплению братских отноше­ний между людьми различных национальностей, документ подчеркива­ет: «Исключительного», «богоизбранного» народа нет - все люди и все народы избраны Богом и могут первенствовать перед другими лишь в благочестии, а люди - также и в своих талантах».24

положения социальной программы российских мусульман. - М,

Своеобразно решают проблему «избранного народа» «Основы соци­ального учения Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня в России». «В свое время Бог избрал древний Израиль народом завета, через кото­рый в мир пришел Спаситель, - говорится в этом документе. - Однако после того как Израиль отверг Его, Божий завет простирается на каждо­го верующего, принимающего Иисуса Христа своим Господом и Спаси­телем независимо от страны проживания». Далее поясняется, что «вся христианская Церковь - «род избранный».

Как обстоит дело с другими народами, которые не исповедуют хри­стианство, в документе ничего не говорится. Однако весьма опреде­ленно звучит вывод, имеющий отношение к политике: «...Ни один из народов не может претендовать на особое Божие расположение как результат их исключительного статуса в глазах Божьих. Необхоимо опасаться подобных религиозно-политических заблуждений. Они по­рой используются для обоснования предпочтения, оказываемого той или иной религии, в том числе и через установление соответствующе­го законодательства», - говорится в документе Церкви адвентистов седьмого дня.

14.4. Проблемы войны и мира

Все социальные концепции религиозных организаций России одно­значно признают войну злом, подлежащим искоренению из жизни об­щества. Мир же рассматривается как дар Божий, преображающий внут­ренний мир человека и проявляющийся вовне. «Христианский идеал поведения народа и правительства в сфере международных отноше­ний заключается в «золотом» правиле: «Во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7. 12), -подчеркивается в «Основах социальной концепции Русской Православ­ной Церкви». В документе православные христиане и их сообщества призываются стремиться к созиданию таких международных отноше­ний, которые служили бы максимальному благу и удовлетворению за­конных интересов собственного народа, сопредельных наций и всей об­щечеловеческой семьи.

Взаимоотношения между народами и государствами должны быть устремлены к миру, взаимопомощи и сотрудничеству, - говорится в до­кументе. - Если же возникают международные конфликты, они должны разрешаться путем поиска взаимоприемлемых решений. Церковь «ста­новится на сторону жертв агрессии, а также нелегитимного и нрав-

295

ственно неоправданного политического давления извне. Использо­вание военной силы воспринимается Церковью как крайнее сред­ство защиты от вооруженной агресии со стороны других госу­дарств».25 (Выделено в документе).

Поскольку же войны могут возникать, то церковь стремится работать «для возвращения воинства к веками утвержденным православным традициям служения отечеству».

Одновременно церковь противостоит пропаганде войны и насилия, равно как и различным проявлениям ненависти, способной спровоциро­вать братоубийственные столкновения.

В аналогичном ключе рассматриваются вопросы войны и мира в до­кументе, разработанном Конгрессом еврейских религиозных организа­ций и объединений России. В главе 18 «Иудаизм и война» «Основ соци­альной концепции иудаизма в России» говорится: «Синагога считает войну злом, но не запрещает участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости».

Некоторые особенности в подходе к вопросам войны и мира есть в документе, разработанном Советом муфтиев России. И связано это с понятием «джихад», имеющем важное значение в исламском учении. Само это арабское слово переводится как «усердие в вопросах веры», «старание», «напряжение усилий».

Мы уже отмечали, что джихад имеет целый ряд форм. Только в случае агрессии и возникшей в связи с этим необходимости вести оборонитель­ную войну «джихад» можно трактовать как священную войну для защиты своих религиозных свобод, Отечества, родных и близких, своего дома. Ложной и противоречащей Корану и Сунне является трактовка «джихада отдельными экстремистскими псевдоисламскими группами, а также не­которыми СМИ, как «войны в религиозных целях», ибо война в форме агресси считается в Исламе вообще недопустимой, - говорится в «Ос­новных положения социальной программы мусульман России».

Но изложение проблемы «джихада» в данном документе не всегда согласуется с заявлениями ведущих исламских религиозных деятелей страны. В «Основных положениях» на этот счет сказано: «В исламе пра­во объявления и ведения «Священной войны»... принадлежит только государству! Отдельные граждане, общественные и религиозные орга­низации таким правом не обладают». И далее, что бы не было разночте-

Церковь и мир. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. -М, -2000. -С. 177.

296

ний, в «Основных положениях» следует дополнение: «В России религи­озные объединения отделены от государства, и никто, в том числе и му­сульманские организации, не вправе выполнять государственные функ­ции, включая право объявления войны - «джихада меча».26

Между тем, судя по материалам печати, ведущие мусульманские ре­лигиозные деятели нашей страны высказывают насчет права объявле­ния «джихада меча» несколько иную точку зрения. Так председатель Центрального духовного управления мусульман России верховный муф­тий Т. Таджуддин ставит в пример объявление джихада германскому фашизму во время Великой Отечественной войны муфтием Г. Расуле-вым, возглавлявшим в то время названное духовное управление мусуль­ман. «Джихад объявляется, когда извне нападают на твою Родину»27, -подчеркивает верховный муфтий.

В свою очередь, в связи с событиями последнего времени, председатель Совета муфтиев России Р. Гайнутдин также высказывается в аналогичном духе. Отвечая на вопрос корреспондента газеты «Российские вести» о воз­можности объявления им джихада, Р. Гайнутдин, сказал: «Да, я могу объя­вить джихад, малый джихад, под которым понимаются справедливые обо­ронительные действия мусульман против внешней агрессии. Если на нашу родину напал враг, долг каждого мусульманина защищать свою страну, свой дом, свою семью и свою религию, а мой долг объявить джихад».28

А вот мнение на этот счет председателя Духовного управления му­сульман Дагестана муфтия Ахмад-Хаджи Абдуллаева, высказанное им на заседании Совета видных религиозных деятелей: «Мусульмане дол­жны с огромной осторожностью относится к подобным призывам (к лжихаду), дабы не позволить вовлечь себя и не стать заложниками в чьих-то политических, финансовых или каких-то еще махинациях. Тут необ­ходимо помнить, что выносить религиозно-правовые заключения (фетвы) по поводу допустимости объявления джихада имеют право только признанные во всем мусульманском мире теологи».29

Все три богослова, рассматривая вопрос об условиях объявления «свя­щенной войны», на первый план выносят наличие внешней агрессии и авторитет религиозного деятеля, призывающего мусульман своей стра­ны к «джихаду меча». Очевидно, вопрос заслуживает дополнительной проработки.

Социальные концепции конфессиональных организаций России выз­вали большой интерес общественности страны. Высказано немало по­хвальных слов, но не обошлось и без многочисленных критических за­мечаний. В целом можно с уверенностью сказать, что эти документы могут и должны способствовать активизации богословской мысли и уси­лению социального служения религиозных организаций.