Ответственность журналиста за распространение секретной информации

Важной проблемой для СМИ является проблема ответственности за распространение охраняемой законом информации. Даже законопослушному и лояльному по отношению к власти журналисту иногда не под силу разобраться в уровне конфиденциальности сведений, которые он хочет распространить.

При советской власти такая ответственность журналиста была весьма условной. На страже секретных сведений стояли работники цензуры – Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (ГУОТ) и их коллеги из Управления военной цензуры Генерального штаба Вооружённых Сил СССР, специализировавшиеся по вопросам военной тайны. Ни один выпуск печатного издания, ни одна телерадиопередача, книга или кинофильм не могли увидеть свет без визы цензора. Однако с августа 1990 года, когда вступил в силу союзный Закон «О печати и других средствах массовой информации», запретивший цензуру, редакции перестали согласовывать сверстанные полосы и начали печатать газеты и журналы под свою ответственность. Ушли цензоры и с телевидения и радио.

ГУОТ упразднили, а Управление военной цензуры было решено реформировать. Сейчас она называется «Отдел информационной безопасности в средствах массовой информации» (ОИБ) при Генеральном штабе Вооружённых Сил России. Любая газета, любой журналист, если у них возникают сомнения, не подпадают ли сведения, которые они хотят опубликовать, под разряд государственной тайны, могут обратиться в этот орган за консультацией, причем предложения ОИБ о редактировании статьи будут носить именно рекомендательный, а не обязательный характер. Оказывается эта услуга бесплатно и достаточно оперативно. ОИБ не имеет права отказать журналисту в консультации, если тема его материала относится к компетенции Министерства обороны. Штамп ОИБ о том, что в тексте просмотренного материала нет сведений, содержащих государственную тайну, освобождает редакцию СМИ от уголовной и иной ответственности за нарушение законодательства о гостайне. Каждый год ОИБ отвечает на несколько десятков обращений от «гражданских» (т.е. не учреждённых Министерством обороны или Вооружёнными Силами) СМИ. ОИБ также следит за соблюдением государственной тайны в военной области, для этого им просматриваются вышедшие в свет материалы СМИ. В исключительных случаях ОИБ направляет обращения в прокуратуру о возбуждении уголовных дел. Схожие с ОИБ функции выполняют «представители по работе со СМИ» в военных округах и при главных штабах видов войск.

Подобная процедура «добровольной цензуры» предусмотрена и в некоторых других странах, причём для многих журналистов она оказывается, скорее, полезной, чем вредной. Так, например, на основании статьи 4 Закона о печати Испании лицо, ответственное за содержание публикации (редактор, журналист), может обратиться в правительственную администрацию и получить заключение о законности данной публикации. При этом отрицательное решение не является актом цензуры и не влечёт никаких правовых последствий, хотя административное одобрение представленного на проверку текста освобождает СМИ от ответственности за последствия публикации.

Известно, что в соответствии со статьёй 4 Закона «О средствах массовой информации» запрещается использование СМИ для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну. Нарушение этой статьи может повлечь за собой вынесение регистрирующим органом предупреждения и в случае повторения привести к прекращению деятельности данного СМИ.

Как было сказано выше, вопросы отнесения сведений к разряду секретных регулирует Закон «О государственной тайне», в соответствии с которым 30 ноября 1995 года был издан указ Президента РФ «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне». В этих актах приблизительно определено, какие сведения являются секретными. Однако в них не так просто разобраться. Исследователь Ф.Д. Кравченко в своем выступлении на конференции¹⁵[15] приводит несколько примеров расплывчатости формулировокстатьи 5 Закона РФ «О государственной тайне». В соответствии с ней секретными, в частности, являются сведения о достижениях науки и техники, о научно-исследовательских, опытно-конструкторских и проектных работах, о технологиях, имеющих важное оборонное или экономическое значение, влияющих на безопасность государства. Нечёткость этой формулировки может привести к тому, что практически любая статья в газете или журнале, описывающая научно-конструкторские, исследовательские и т.п. проекты и достижения России (которые, конечно, имеют значение и для безопасности государства, а также могут иметь важное оборонное значение) может нарушить законодательство о государственной тайне.

Помимо Закона «О государственной тайне» и указа «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне» существуют другие, более подробные списки засекреченных сведений. Их утверждают перечисленные в указе министерства и ведомства. В связи с существованием этих подробных списков представляет интерес следующее. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 года (№ 8) говорится, что «в силу ч. 3 ст. 15 Конституции Российской Федерации не могут применяться законы, а также любые иные нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы, обязанности человека и гражданина, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. В соответствии с указанным конституционным положением суд не вправе основывать своё решение на неопубликованных нормативных актах, затрагивающих права, свободы, обязанности человека и гражданина». В решении Президиума Верховного Суда РФ от 27 марта 2002 года косвенно признаётся, что такие перечни засекреченных сведений не затрагивают порядок реализации права граждан на поиск и получение информации и как служебные документы возлагают обязанность по неразглашению государственной тайны только на сотрудников соответствующих ведомств. Этот вывод, с одной стороны, позволяет делать эти списки засекреченными или предназначенными для служебного пользования, а с другой – освобождает «неведомственных» журналистов от ответственности за разглашение тайны.

Как бы добросовестно журналист ни относился к подготовке своих материалов, далеко не всегда ему удаётся квалифицированно решить, относятся ли сведения, содержащиеся в статье или передаче, к государственной тайне. Именно поэтому многие юристы, занимающиеся массово-информационным правом, придерживаются точки зрения, согласно которой отвечать за разглашение государственной тайны может только секретоноситель, т.е. человек, официально получивший доступ к секретным сведениям и добровольно давший обязательство их не разглашать¹⁶[16]. Если это так, то судить за её разглашение можно лишь военнослужащих, сотрудников спецслужб, работников секретных предприятий и других лиц, имеющих «допуск по форме №1, 2 или 3», получающих надбавку к зарплате «за секретность» и давших соответствующие подписки о неразглашении. В пользу этой позиции говорит и самЗакон «О государственной тайне», который в первой же своей статье («Сфера действия настоящего Закона») гласит следующее: данный Закон обязателен для исполнения «должностными лицами и гражданами Российской Федерации, взявшими на себя обязательство либо обязанными по своему статусу исполнять требования законодательства Российской Федерации о государственной тайне». Управление ФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области издало совместно с Санкт-Петербургским государственным университетом книгу, в которой данная проблема комментируется следующим образом: «...в силу ограничительного характера Закона, он должен распространяться только на сравнительно небольшую часть населения, добровольно вступившую с государством в правоотношения по защите государственной тайны. Граждане, получившие доступ к государственной тайне в силу сложившихся обстоятельств (например, нашедшие утраченный носитель сведений или услышавшие разглашенные сведения), не должны ограничиваться из-за этого в своих правах»¹⁷[17].

Те же выводы можно сделать из текста статей УК и КоАП. Статья 283 УК РФ предусматривает наказание за разглашение государственной тайны лицом, которому она была доверена или стала известна по службе или работе. Статья 13.14 КоАП направлена против разглашения информации, доступ к которой ограничен федеральным законом (за исключением случаев, если разглашение такой информации влечет уголовную ответственность), лицом, получившим доступ к такой информации в связи с исполнением служебных или профессиональных обязанностей. Таким образом, кодексы в качестве субъекта нарушения называют определенную группу лиц, а не всех, кто может узнать о секретных сведениях и начать их распространение. Если исследовать субъекты этого правонарушения, то не возникает вопросов с лицами, которым данные сведения были доверены. Понятно, что здесь говорится о ситуации, описанной выше: подписки, допуск и т.п. Нет сложностей и с определением тех, кому эти сведения стали известны по службе, – сюда относятся лица, занимающие (естественно, добровольно) должность, которая подразумевает, вне зависимости от их желания, непременное ознакомление со сведениями, составляющими государственную тайну (например, Президент РФ или члены парламентского комитета по безопасности). Очевидно, что журналисты, за исключением, возможно, работников армейских и флотских СМИ, совмещающих журналистскую деятельность с должностью, предусматривающей допуск к государственной тайне, к этим лицам не должны относиться.

Но третий вид субъектов – те, кому эти сведения стали известны по работе, – может представлять собой неограниченный круг людей. Эту норму возможно толковать следующим образом – любой человек, который, в силу исполнения им трудовых обязанностей или находясь на рабочем месте, фактически стал обладателем сведений, составляющих государственную тайну, подлежит ответственности по статье 283 УК РФ. В таком случае к ним должны относиться и журналисты, работой которых является поиск информации: они по работе часто находят или сталкиваются с секретной информацией, получая её, например, от не в меру болтливого должностного лица во время интервью или любым другим случайным образом. Ф.Д. Кравченко в этой связи приводит абсурдное, но наглядное сравнение: человек идет по улице и находит документ, содержащий государственную тайну. Он не выполняет в этот момент своих рабочих, служебных обязанностей и потому в случае разглашения этих сведений не будет подлежать ответственности по статье 283. Другая ситуация: дворник подметает улицу, т.е. исполняет свои обязанности. Если в этот момент он находит подобный документ и разглашает содержащиеся в нём сведения, то можно ли обвинить его в совершении уголовного преступления?¹⁸[18] Вряд ли законодатель имел в виду такого работника при принятии закона. Вероятнее предположить, что фразыпо службе и по работе взаимозаменяемы и используются в УК лишь для того, чтобы различать служащих (например, военнослужащих) и работников (например, работников военных предприятий).

Задача журналиста – информировать общество. Для этого ему необходимо искать сведения – в этом и состоит его работа. У него есть право, не взламывая сейфы, не прибегая к шантажу и угрозам, добывать необходимые сведения и публиковать их. И если среди этих сведений попадается информация, составляющая государственную тайну, то он не должен становиться субъектом преступления, предусмотренного статьёй 283 УК РФ.

Проблема правильного определения категорий лиц, которые должны или не должны нести ответственность за разглашение охраняемых законодательством сведений исключительно важна. До того времени, пока она не решена (а этого до сих пор не случилось), ни один журналист или любой другой гражданин, задачей которого является получение и распространение информации в военной области, в области экономики, науки и техники, внешней политики и во многих других сферах жизни, не может чувствовать себя спокойно, так как вероятность того, что эти сведения могут оказаться секретными, очень велика.

Решить данную проблему возможно путем внесения поправок в УК РФ и в Закон о СМИ. При этом можно пойти по пути, предложенному в законах нескольких субъектов Российской Федерации.

Так, статья 7 «Недопустимость разглашения тайны» Кодекса Республики Башкортостан о средствах массовой информации 1992 года содержат следующую чрезвычайно прогрессивную норму, отсутствующую в федеральном законодательстве. В соответствии с ней редакция или её сотрудник, получившие сведения, составляющие государственную либо иную специально охраняемую законом тайну, без нарушения действующего законодательства и не имеющие официального письменного уведомления о наличии в них тайны, ответственности за её разглашение не несут. До августа 2001 года подобная норма содержалась и в Законе Республики Адыгея «О печати и других средствах массовой информации» 1993 года.

Аналогичная норма содержится и в статье 4 «Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации» Закона Ханты-Мансийского автономного округа «О средствах массовой информации» 1996 года, которая устанавливает, что «редакция, главный редактор, журналист, получившие информацию без нарушения действующего законодательства и не имеющие официального письменного уведомления о наличии в ней тайны, ответственности за её разглашение не несут». Однако в 2001 году этот закон был отменён до приведения его в соответствие с нормами федерального законодательства. Очевидно, предполагаемые изменения, если произойдут, коснутся и четвёртой статьи.

▲

Приложение 1

Утверждено:

Постановлением

губернатора области

от 13 08.2001 г № 423-п