§ 2. Конституционный Суд рф и международное право

253

ных (уставных) судов ссылки на международные договоры увязываются со стремлением выработать определенную правовую позицию, например, Конституционный суд Бурятии, наряду с нормами внутригосударственных актов, ссылается на ст. 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод для обоснования неконституционности ряда положений Закона Республики Бурятия «О религиозной деятельности на территории Республики Бурятия». Конституционный суд Республики Коми в своем решении от 30 июня 2000 г. обращает внимание на допустимость в определенных случаях ограничения прав человека и гражданина, что предусмотрено ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. В плане допустимости подобных ограничений суды ссылаются также на общепризнанные принципы и нормы международного права и соответствующие резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, — например, положения Всеобщей декларации прав человека 1948 г., которые, как показывает практика судов многих государств, в современный период признаются в качестве международно-правовых обычаев (постановление Конституционного суда Республики Карелия от 10 октября 2000 г., постановление Конституционного суда Республики Коми от 30 июня 2000 г.). Впрочем, суды используют и иные резолюции ООН. Так, Уставный суд Свердловской области в постановлении от 22 декабря 2000 г., ссылаясь на постановление Конституционного Суда РФ, давшего конституционное истолкование освобождения от уплаты налоговых платежей общественных организаций инвалидов как разновидности социальной поддержки, адресованной инвалидам и не зависящей от статуса общественной организации, подчеркнул, что этот вывод согласуется с п. 10 Декларации о правах инвалидов, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1975 г. и устанавливающей, что инвалиды должны быть защищены от любых видов регламентации, носящих дискриминационный характер. В данном случае ссылка на рекомендательный документ ООН обогатила правовую позицию Уставного суда, хотя и не имела решающего значения для признания оспариваемого акта — решения Екатеринбургской городской Думы от 28 марта 2000 г. «О бюджете города Екатеринбурга на 2000 год» — не соответствующим Уставу Свердловской области.

Вместе с тем в другом своем решении — от 20 сентября 2000 г. — Уставный суд Свердловской области один из ключе-

254 Глава 11. Международное право в деятельности судов, прокуратуры

вых выводов своей правовой позиции основал именно на международных нормах, содержащихся в ст. 4 и 5 Конвенции ЮНЕСКО «Об охране всемирного культурного и природного наследия», в ст. 3 и 4 Европейской конвенции «Об охране архитектурного наследия Европы». Обе Конвенции были подписаны еще Союзом ССР. Первая из них вступила в силу для СССР 12 января 1989 г., а вторая — 1 марта 1991 г. Российская Федерация как продолжатель и преемник Союза ССР несет обязательства по данным конвенциям. Эту информацию следовало бы включить в текст решения. В нем делается вывод, согласно которому охрана памятников истории и культуры есть обязанность государства, вытекающая как из его международно-правовых обязательств, так и конституционного закрепления (ст. 44 Конституции РФ) права граждан на участие в культурной жизни, на доступ к культурным ценностям. С учетом исследования материалов дела Суд признал Положение об охране и использовании памятников истории и культуры г. Екатеринбурга, утвержденное решением Екатеринбургской городской Думы от 23 февраля 1999 г., не соответствующим Уставу Свердловской области, его ст. 92.

Таким образом, практика конституционных (уставных) судов субъектов РФ свидетельствует о большом потенциале этих судебных органов в совершенствовании на основе их решений и в рамках их полномочий законодательства данных субъектов с использованием, в том числе, общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ.