Хрестоматия по Теории Государства и Права

Система права и система законодательства в современных условиях

Источник:

Поленина, С. В. Система права и система законодательства в современных условиях /С. В. Поленина. //Правоведение. -1987. - № 5. - С. 29 – 37

С. В. Поленина*

Всякий юбилей дает повод оглянуться назад, подвести итоги, продумать перспективы дальнейшего развития. Применительно к системе права и системе законодательства такое требование тем более обоснованно, поскольку 1987 г. — не только год 70-летия Советской власти, но и 30-летия принятия ныне действующей Конституции СССР, провозгласившей в ст. 9 неразрывную связь развития политической системы советского общества, развертывания социалистической демократии и укрепления правовой основы государственной и общественной жизни. На конец 80-х годов приходится и 30-летие второй, после проходившей еще при жизни В. И. Ленина, всеобъемлющей кодификации советского законодательства, начатой в 1958 г. принятием Основ уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и ряда других законов.

Рамки статьи не позволяют охарактеризовать все многообразные социальные факторы как внутригосударственного, так и международного характера, обусловившие активизацию нормотворческой деятельности нашего государства. К тому же по данному вопросу имеется достаточно обширная литература. Сошлемся, например, на работы, показывающие влияние на рассматриваемый процесс научно-технической революции.[1] Поэтому назовем лишь основные тенденции развития советского законодательства за истекший период. Прежде всего это расширение сферы правового регулирования и его дифференциация и как следствие — значительное увеличение количества действующих нормативно-правовых актов. В свою очередь, данному процессу корреспондирует унификация правового регулирования, нацеленная не только на совершенствование содержательной стороны права, но и на повышение системности, внутренней согласованности и непротиворечивости законодательства (его кодификация, систематизация и расчистка). Достижению этой цели в определенной степени способствовало и создание Свода законов СССР, а также оводов законов всех 15 союзных республик.[2]

Каким же образом названные процессы отразились на системе законодательства и находящейся с ней в сложной взаимосвязи системе права? На первый взгляд может показаться, что точка зрения большинства ученых-юристов, прежде всего отраслевиков, по данному поводу достаточно единодушна. Несколько упрощая, ее можно изложить следующим образом: наступила эра комплексных образований в сфере как права, так и законодательства; непрерывно растет количество комплексных нормативно-правовых актов, а следовательно, и комплексных отраслей права, и комплексных отраслей законодательства. Однако хотя исходная посылка здесь в целом правильна, выводы, которые из ее делаются, недостаточно полны и не во всем соответствуют действительности.

Конечно, увеличение количества комплексных нормативно-правовых актов, в том числе законов — факт бесспорный. Но принятие большинства из них свидетельствует и нормативно закрепляет появление различных форм межотраслевых и внутриотраслевых комплексных структурных образований лишь на уровне институтов, а не отраслей, права. Дальнейшее объединение той или иной группы комплексных, правовых институтов и их развитие и формирование в качестве отрасли права, обладающей специфическими предметом и методом правового регулирования, происходит относительно медленно и идет по линии, постепенной утраты данной совокупностью общественных отношений комплексного характера.[3]

Что же касается многочисленных попыток форсировать на бумаге указанный процесс путем провозглашения определенной группы комплексных институтов либо даже отдельных крупных институтов комплексными отраслями права, то они, как правило, оправдываются лишь ссылкой на те или иные научные авторитеты в области теории права, в принципе считающие это возможным. К сожалению, стала распространенной точка зрения, что подобного рода ссылка делает излишней какую-либо дополнительную собственную аргументацию.

Нелишне вспомнить, что С. С. Алексеев, поддержавший в 70-х годах выдвинутую еще в 40-х годах В. К. Райхером [4] идею комплексных отраслей права, отмечал условность употребления термина «комплексные» применительно к отраслям права и писал, что комплексные, «вторичные» правовые общности точнее именовать «полуотрасли» и, соответственно рассматривать их как первый шаг в сложном процессе формирования отраслей права.[5]

Это заставляет еще раз подчеркнуть важность и необходимость глубокого, обоснованного и, главное, критического анализа механизма образования новых отраслей права в процессе разрастания и специализации комплексных межотраслевых правовых институтов. Перестройка научного мышления в этой сфере тем более нужна, поскольку научная категория «отрасль права» всегда служила и будет служить своеобразным компасом, ориентиром в правотворческой работе законодателя. В этом и есть ее социальная ценность и практическая значимость. В настоящее время понятие «комплексная отрасль права» такой ориентирующей функцией не обладает. Более того, расплывчатость данного понятия, некритическое его употребление в специальной литературе способны в какой-то мере даже дезориентировать законодателя.

В то время как «вызревание» в недрах комплексных правовых институтов новых отраслей права — длительный процесс, рост числа комплексных отраслей законодательства по мере ускорения темпов нормотворческой деятельности государственных органов и увеличения множественности издаваемых комплексных законов и подзаконных нормативно-правовых актов происходит достаточно стремительно. Вместе с тем едва ли правильно на этом основании делать вывод, что комплексная кодификация пришла на смену кодификации в рамках существующих отраслей права, и полагать, что данный процесс, отражает современную тенденцию развития отраслевой (горизонтальной) структуры законодательства.

Общее число отраслей права, как бы ни был дискуссионен вопрос о существовании тех или иных из них, всегда меньше числа отраслей народного хозяйства и сфер социально-культурной жизни, которые служат предметом комплексных образований законодательства. Кроме того, издание комплексных законов и иных нормативно-правовых актов, а также кодификация в рамках комплексных отраслей законодательства в качестве необходимой предпосылки и условия эффективности их. действия предполагают наличие упорядоченности внутри тех из отраслей, адекватных отраслям права, к которым они «тяготеют». В этом смысле последовательность осуществления в нашей стране кодификационных работ на протяжении 60—80-х годов логически обусловлена.

На те же годы приходится процесс отпочкования по мере дальнейшей специализации предмета и метода правового регулирования ряда новых отраслей права. Их формирование либо уже завершено, либо будет завершено в ближайшем будущем, что и повлекло за собой проведение соответствующей отраслевой кодификации. Речь идет об «отколовшихся» от земельного права отраслях водного, лесного и горного права, а также о вышедшем из недр трудового права праве социального обеспечения. Аналогичные процессы происходят и в других областях хозяйственной и общественной жизни. Так, особенности международного частного права и заметное расширение в последние годы, круга нормативных его источников дали основание О. Н. Садикову сделать вывод, что в данной области постепенно формируется путем отделения от гражданского права новая отрасль права, имеющая собственные предмет (имущественные отношения в сфере международных отношений) и методы правового регулирования (использование, в частности, коллизионных норм).[6]

Процессы, происходящие после принятия Конституции СССР 1977 г. в системе советского законодательства, в немалой степени предопределены работой по созданию и обновлению Свода законов СССР и оводов законов союзных республик. Это не случайно, поскольку еще в постановлении ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР от 2 сентября 1976 г. «О подготовке и издании Свода законов СССР» была поставлена задача создать кодификационные и другие укрупненные акты, а также акты, необходимые для устранения имеющихся в законодательстве пробелов.[7] Постановлением ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР от 23 марта 1978 г. «Вопросы Свода законов СССР» утверждены схема Свода, основные принципы формирования его материалов и перечень актов, подлежащих разработке и включению в Свод.[8] Аналогичным образом решены вопросы подготовки сводов и в союзных республиках.

В результате издания в ходе подготовки Свода законов СССР укрупненных, т. е. консолидированных нормативных актов, значительно уменьшилось число действующих законодательных и подзаконных актов. Так, в связи с подготовкой Свода законов и в целях дальнейшего совершенствования финансового законодательства Президиум Верховного Совета СССР 26 января 1981 г. утвердил новые Положения о местных налогах и о взыскании не внесенных в срок налогов и неналоговых платежей.[9] Одновременно признаны утратившими силу 24 законодательных общесоюзных акта. А в связи с изданием Советом Министров СССР 4 декабря 1981 г. укрупненного постановления «О порядке и условиях совмещения профессий (должностей)» прекратили действие 45 правительственных постановлений.[10] Всего в процессе создания Свода законов СССР подготовлено и издано более 150 укрупненных актов, полностью или частично отменено около 1500 актов, не отвечавших требованиям жизни.[11] Таким образом, издание Свода законов СССР и сводов законов союзных республик прежде всего повлекло сокращение количества действующих законодательных актов и правительственных постановлений и в этом смысле отразило определенные тенденции в развитии иерархической (вертикальной) структуры законодательства.

Однако не меньшее влияние издание в ходе подготовки Свода законов кодификационных и укрупненных актов оказало и на развитие горизонтальной (отраслевой) структуры законодательства. Хотя такие укрупненные акты и не содержат большого числа новелл, они сводят воедино в рамках определенного субинститута, института либо даже подотрасли законодательства нормативные предписания, ранее разбросанные в ряде нормативных правовых актов. Тем самым не только повышается внутренняя согласованность правового регулирования, устраняются выявленные в ходе применения ранее действовавших актов пробелы и противоречия, но к яснее очерчиваются границы более мелких, чем отрасль, структурных образований законодательства.

Тесная связь процессов консолидации и кодификации в рамках отраслей законодательства отразилась и в таком новом явлении, как издание подотраслевых общесоюзных и республиканских основополагающих законов. Пример — Основы жилищного законодательства Союза ССР и союзных республик и республиканские жилищные кодексы. Основы жилищного законодательства состоят из 55 статей, содержащих примерно равное количество гражданоко- и административно-правовых нормативных предписаний. Однако значительная часть административно-правовых норм (ст. ст. 18—25, 54) регулирует административные предпосылки заключения гражданско-правового договора найма жилого помещения и в силу этого образует вместе с нормами гражданского права, регламентирующими указанный договор, единый институт законодательства. Это обусловило «тяготение» жилищного законодательства к гражданскому, т. е. известную зависимость его от общих положений, норм и принципов последнего в процессе как применения соответствующих норм, так и подзаконного регулирования жилищных отношений.

Подотраслевой характер Основ жилищного законодательства и жилищных кодексов союзных республик получил легальное закрепление. В ст. 26 Основ указывается, что «к отношениям, вытекающим из договора найма жилого помещения, в соответствующих случаях применяются также правила гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик».[12] Аналогичная норма имеется в жилищных кодексах всех союзных республик. Приведенному правилу корреспондирует ст. 56 Основ гражданского законодательства, содержащая общие положения о договоре найма жилого помещения и отсылающая в вопросах установления условий -и порядка заключения, изменения и расторжения данного договора к законодательству Союза ССР и союзных республик.

Классификация Основ жилищного законодательства, жилищных кодексов и издаваемых на их базе нормативных актов в качестве подотраслевой гражданско-правовой системы законодательства имеет непосредственное практическое значение. Оно состоит в частности, в возможности применения цивилистических конструкций и моделей при установлении правового регулирования жилищных отношений, в применении к последним общих норм и положений гражданского законодательства, в том числе важнейшего акта данной отрасли — Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик.[13]

Подотраслевые основополагающие законы, «тяготеющие», в отличие от комплексных законодательных и подзаконных актов, не к нескольким, а к одной отрасли законодательства, адекватной отрасли права, приведенным примером, разумеется, не исчерпываются. С известными оговорками, которые будут сделаны ниже применительно к месту административного законодательства в горизонтальной (отраслевой) структуре законодательства, в качестве подотраслевых могут быть охарактеризованы и Основы народного образования, Основы здравоохранения Союза ССР и союзных республик, а также корреспондирующие им республиканские законы.

Принятие Конституции СССР 1977 г. и работа по составлению, изданию и обновлению Свода законов СССР и сводов законов союзных республик придали актуальность теоретически интересному и, практически важному вопросу о возможных путях совершенствования путем интеграции законодательства в масштабах не одной, а нескольких отраслей законодательства. В литературе этому корреспондировала концепция о существовании в горизонтальной (отраслевой) структуре законодательства наряду с отраслями, как наиболее четко выраженными и устойчивыми структурными образованиями системы законодательства, не только более мелких (подотраслей, институтов и субинститутов), »о и более крупных структурных образований. Последние были названы, может быть, не очень удачно, «нормативными массивами» (массивами законодательства, надотраслевыми массивами, комплексами законодательного регулирования). [14]

Различие между отраслями законодательства и законодательными массивами сторонники данной концепции усматривают в широте охватываемых отношений и обусловленном ею характере связей между отдельными нормативными актами. Отраслям законодательства присуща известная «обозримость» упорядочиваемого материала, что делает возможным управление им из единого активного центра, т. е. возглавляющим отрасль законом или постановлением Правительства, которые выступают при этом в качестве первичного акта. Законодательные массивы являются, как правило, комплексными образованиями (исключение составляет лишь такой отраслевой массив, как административное законодательство, внутри которого ;в настоящее время уже обособился ряд отраслей и подотраслей: законодательство об административных правонарушениях, о народном образовании, о здравоохранении, об обороне и др.). Такой комплексный массив, как, например, законодательно об окружающей среде, регламентирующий весь комплекс общественных отношений в сфере охраны среды обитания человека, охватывает столь большое число нормативных актов, что управление ими при помощи единого активного центра, т. е. возглавившего массив единого акта, по существу становится беспредметным. По мере повышения неизбежной б таких случаях абстрактности нормативного акта снижается его способность к эффективному управлению системой.

Вместе с тем потребность оптимизации функционирования правовой системы требует повышения согласованности и органического единства законодательства и на этом, более высоком уровне. Вот почему управление нормативным массивом может и должно осуществляться при помощи системы находящихся в определенной предметной или функциональной связи нормативных актов, выступающих (каждый в отношении возглавляемой им отрасли законодательства) в качестве первичного акта. Легальные основания для вычленения законодательных массивов, требующих координации правового регулирования в масштабах больших, чем отрасль законодательства, дает прежде всего« анализ Конституции СССР 1977 г. Так, в разд. VII «Правосудие, арбитраж и прокурорский надзор» содержатся прямые отсылки к ряду законов: о Верховном Суде СССР (ст. 153), о Государственном арбитраже в СССР (ст. 163), о Прокуратуре СССР (ст. 168), к законодательству Союза ССР и союзных республик, определяющему организацию и порядок деятельности адвокатуры (ст. 161).

Ни один из перечисленных законов не выступает по отношению к другому как первичный акт, между ними отсутствует иерархическая зависимость и, следовательно, они не образуют в совокупности отрасли законодательства. Более того, каждый из законов сам возглавляет соответствующую отрасль законодательства. Вместе с тем необходимость координации и согласования содержащихся в этих законах положений бесспорна, поскольку они регламентируют деятельность органов государства, осуществляющих в совокупности одну и ту же функцию — правоохранительную, что нашло (и находило в известной мере ранее) последовательное отражение в структуре новой Конституции. Это позволяет считать законодательство, регулирующее деятельность правоохранительных органов, более крупным, но менее -компактным, чем отрасль, структурным образованием системы законодательства — массивом законодательства. Равным образом потребность во внутреннем согласовании законодательства в рамках, скажем, комплексного природоохранительного массива, базируется на положениях ст. 18 Основного Закона СССР, провозгласившей, что «в интересах настоящего и будущих поколений в СССР принимаются необходимые меры для охраны и научно обоснованного, рационального использования земли и ее недр, водных ресурсов, растительного и животного мира, для сохранения в чистоте воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных богатств и улучшения окружающей человека среды».

Ряд существенных выводов применительно к структуре законодательства, регулирующего хозяйственную жизнь страны, можно сделать из ч. 1 ст. 16 Конституции СССР, согласно которой «экономика составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны». Прежде всего эта формулировка исключает возможность встречающегося в литературе ограничительного толкования хозяйственного законодательства, даже понимаемого в узком смысле, как законодательства, не охватывающего якобы финансовых отношений. Во-вторых, из смысла ст. 16 Конституции СССР вытекает, что хозяйственное законодательство должно регулировать деятельность всех участников общественного производства, распределения и обмена на территории страны, а следовательно, и колхозов, межколхозных и государственно-колхозных организаций. И, наконец, поскольку субъектами отношений в сфере производства, распределения и обмена являются не только предприятия, учреждения и организации, но и граждане, законодательство, регулирующее в рамках ст. 16 хозяйственную жизнь СССР, не может не охватывать также в соответствующих частях трудовое и гражданское законодательство. Все это дает дополнительные аргументы в пользу трактовки хозяйственного законодательства не как отрасли, а массива законодательства. Сказанное должно предопределить и стратегию его дальнейшего совершенствования в соответствии с Основными направлениями развития СССР на 1986—1990 годы и на период до-2000 года.

Для решения проблемы рационального управления при помощи права массивом хозяйственного законодательства необходимо наличие ряда взаимосвязанных моноотраслевых и комплексных законов и правительственных постановлений, регламентирующих прежде всего субъектные, объектные и организационные аспекты деятельности в сфере народного хозяйства. В совокупности они могли бы образовать своеобразную общую часть хозяйственного законодательства. Некоторые из таких основополагающих нормативно-правовых актов уже изданы. В их числе следует назвать Закон о государственном предприятии (объединении) — основной закон единого народнохозяйственного комплекса. В сфере управления народным хозяйством этому закону должны корреспондировать давно уже включенные в план законодательных работ, но до сих пор не принятые обновленное Общее положение о министерствах и Общее положение о государственных комитетах. В подсистему законодательных актов, определяющих статус субъектов хозяйственной деятельности, должны входить также законы о колхозах, о производственной и потребительской кооперации. Необходима определенная состыковка с названными законами и Закона об индивидуальной трудовой деятельности.

Подсистема законов, определяющих «объектную» сторону хозяйственной деятельности, в значительной части уже сформирована. В нее входят Основы земельного, водного, лесного законодательства и законодательства о недрах. Вместе с тем с точки зрения требований сегодняшнего дня они нуждаются в обновлении и значительном развитии в конкретизации. Необходима правовая регламентация режима использования и охраны и других объектов хозяйственной деятельности, в первую очередь энергетических ресурсов.

Условная общая часть массива хозяйственного законодательства должна также включать подсистему административно-правовых законов и правительственных постановлений, регламентирующих различные стороны организации управления народным хозяйством в целом — законы о планировании, об учете и статистике, о метрологии и стандартизации и др. Наиболее существенные положения этих законов целесообразно впоследствии интегрировать в Законе об основах управления народным хозяйством в СССР. В эту же подсистему условной общей части массива хозяйственного законодательства могли бы войти иные (помимо административных) отраслевые законодательные акты — о финансах и кредите, о хозяйственных договорах и др. Совершенствование общих положений хозяйственного законодательства предполагает также значительное обновление Основ гражданского законодательства (прежде всего раздела о собственности) и Основ законодательства о труде.

Только издание и обновление названных нормативно-правовых актов в комплексе способны привести к реальному упорядочению правовой регламентации хозяйственного законодательства в границах, очерченных ст. 16 Конституции СССР.

Имеющая опору в Конституции СССР необходимость повышения согласованности законодательства не только в рамках конкретных отраслей, но и в масштабе ряда взаимосвязанных отраслей не всегда учитывается в литературе. Так, Ю. К. Толстой высказал мнение, что трактовка хозяйственного законодательства в качестве комплексного нормативного массива, управление которым должно осуществляться несколькими взаимосвязанными и внутренне согласованными законами, якобы бесплодна, поскольку она исключает возможность кодификации этого законодательства в едином акте.[15] Такая позиция основана на подмене желаемого .действительным. Именно неэффективность предпринимаемых уже на протяжении более четверти века попыток создать для урегулирования всех хозяйственных отношений закон в форме Хозяйственного кодекса либо Основ хозяйственного законодательства и свидетельствует о методологической ошибочности положенных в их основание посылок. Это — стремление искусственно «заузить» предмет хозяйственного законодательства до пределов, которые заранее не исключали .бы возможность его кодификации в едином законе, а следовательно, и отказ от поиска путей упорядочения законодательства в рамках всего народнохозяйственного комплекса, как его определяет ст. 16 Конституции СССР.

Рассмотренные конституционные посылки наличия в горизонтальной (отраслевой) структуре законодательства более крупных, чем отрасль звеньев, нормативных массивов, как следствия существования обширных сфер общественных отношений, требующих внутренней согласованности и скоординированности регулирующего эти отношения разноотраслевого законодательства, в известной мере реализованы в процессе развития советского законодательства на базе Основного Закона СССР 1977 г. А. В. Мицкевич показал, что пробивающая себе путь тенденция объединения нескольких отраслей законодательства в более крупные правовые структурные образования, названные им над отраслевыми массивами (комплексами законодательного регулирования), официально выражены в ряде разделов схем Свода законов СССР и сводов законов союзных республик. Выделение подобных массивов или сфер законодательства не приводит, по его мнению, к созданию «суперотраслей» законодательства, имеющих юридические признаки общности. Оно целесообразно для социально-политической координации взаимодействия разных отраслей законодательства в осуществлении таких общих функций, как охрана правопорядка и борьба с правонарушениями, руководство народным хозяйством (включая финансы и кредит), регулирование международных и нешнеэкономических отношений.[16]

Дальнейший шаг в том же направлении был сделан в ходе принятия Плана подготовки законодательных актов СССР, постановлений Правительства СССР на 1986—1990 гг., утвержденного постановлением Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР от 28 августа 1986 г.[17] Для него характерен (и в этом одно из его новшеств) комплексный подход к развитию законодательства применительно к определенным сферам общественно-политической, хозяйственной и социальной жизни. Внешне это выражено в разбивке плана на разделы, которая к тому же имеет определенное тяготение к структуре Свода законов СССР и, следовательно, предполагает скоординировать работы по реализации плана с деятельностью по обновлению Свода, осуществляемой в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР от 9 января 1986 г.[18] Последняя не может быть, естественно, сведена к механической замене, по мере издания новых законов и правительственных постановлений, соответствующих страниц Свода. Она должна предполагать продолжение работы по систематизации законодательства как в пределах отдельных институтов, подотраслей и отраслей законодательства, так и в рамках более крупных, чем отрасль, структурных образований системы законодательства, и прежде всего в рамках, очерченных разделами и главами Свода.

Содействовать этому процессу, в том числе путем преодоления определенных штампов в научном мышлении, — одна из важных задач юридической науки в условиях перестройки.

Параллельно с процессом формирования в системе законодательства более крупных, чем отрасль, структурных образований — законодательных массивов, в системе права протекают сходные процессы унификации содержания правовой регламентации в рамках ряда смежных отраслей права, не влекущей за собой, однако, изменения их отраслевой природы. Примером может служить набирающее темп сближение правового регулирования разноотраслевых общественных отношений по участию в труде за счет приведения их к определенному образцу, эталону, в качестве которого чаще всего выступают нормы, регламентирующие трудовые отношения рабочих и служащих. Причем осуществляется это как путем расширения предмета трудового права, так и в рамках иных отраслей права.[19]

Таким образом, требующая дальнейшего совершенствования и упорядочения законодательства интенсификация общественных отношений во всех сферах экономической и социальной жизни страны делает необходимым усиление внимания науки и практики к интеграционным процессам, происходящим в системе права и системе законодательства на надотраслевом уровне, т. е. в масштабах, значительно превышающих рамки отдельных отраслей — их наиболее устойчивых характерных и традиционно изучаемых структурных образований.

* Доктор юридических наук, ведущий научный сотрудник Института государства и права АН СССР.

1 Социалистическое право и научно-техническая революция//Н. П. Колдаева, С. В. Поленина, М. И. Козырь /Отв. ред. Р. О. Халфина. М., 1979; Казьмин И. Ф. Общие проблемы права в условиях научно-технического прогресса. М., 1986.

2 Подробнее об этом см.: Поленина С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. М., 1979; Система советского законодательства /И. Ф. Казьмин, Р. М. Романов, С. Н. Братусь /Отв. ред. И. С. Самощенко. М., 1980; Свод законов Советского государства (теоретические проблемы) /А. С. Пиголкин, М. Н. Николаева, А. К. Венгеров / Отв. ред. И. С. Самощенко. М., 1981.

3 Поленика С. В. Комплексные правовые институты и становление новых отраслей права // Правоведение. 1975. № 3. С. 71—79.

4 Райхеp В. К. Общественно-исторические типы страхования. М.; Л., 1947.

5 Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. С. 194, 226—227 и др.

6 Садиков О. Н. Гражданское право и регулирование внешнеэкономических связей СССР//Советское государство и право 1986. № 11. С. 13.

7 СП СССР. 1976. Отдел первый. № 21. С. 104.

8 Ведомости Верховного Совета СССР. 1978. № 15. Ст. 239.

9 Там же. 1981. № 5. Ст. ст. 121, 122.

10 СП СССР. 1982. Отдел первый. № 2. Ст. 8.

11 Гуценко К. Ф. Развитие законодательства: основные направления и средства дальнейшего совершенствования//Советское государство и право. 1985. № 10. С. 6.

12 Правило данной статьи следовало бы сформулировать в более общем виде и поместить в разделе I «Общие положение» Основ, поскольку оно относится к пользованию жилыми помещениями не только в домах государственного и общественного жилищного фонда, но и в домах ЖСК, в домах индивидуального жилищного фонда, в служебных жилых помещениях и общежитиях.

13 Красавчиков О. А. Основы жилищного законодательства: предмет регулирования и юридическая природа // Основы жилищного законодательства / Отв. ед. Красавчиков О. А. Свердловск, 1981. С. 9—25.

14 Кирин В. А. Законодательство о борьбе с преступностью. М., 1978. Разд. [I—V; Поленика С. В. Теоретические проблемы системы советского законодательства. С. 50—98; Свод законов Советского государства. С. 99—101; Кpасов Н. И. Некоторые вопросы развития советской науки земельного права // Развитие аграрно-правовых наук. /Отв. ред. М. И. Козырь. М., 1980. С. 31.

15 Толстой Ю. К. Проблемы совершенствования гражданского и хозяйственного законодательства//Правоведение. 1983. № 2.

16 Мицкевич А. В. Система законодательства советского общенародного государства: Тезисы докладов Всесоюзного научно-координационного совещания XXVI съезд КПСС и задачи дальнейшего развития юридической науки»/Отв. ред. А. М. Васильев, М. М. Славин. М., 1981. С. 22.

17 СП СССР. 1986. Отдел первый. № 31. С. 162.

18 Там же. № 6. Ст. 35.

19 Полонов Ю. Г. Правовое регулирование некоторых форм общественного труда в СССР//Советское государство и право. 1987. № 1. С. 31—39.

Содержание