Б. Обеспечение имущественной неприкосновенности лица

_ 264. Постановления об имущественной неприкосновенности лица должны быть построены на совершенно иных началах, чем гарантии личных прав граждан. В случаях, предусмотренных законом, личное право каждого может быть уничтожено государством. Напротив, имущественные права лиц не подлежат изъятию в пользу государства, так как всякое имущественное право возобновляется в лице наследника. Вот почему лишения имущественных прав почти исчезли из европейских законодательств.

Отношение государственной власти к имущественным правам граждан формулируется следующим образом.

1) Никто не может быть лишен принадлежащих ему имущественных прав.

2) Если объект этого права потребуется на общественную пользу, то собственник должен получить предварительное и справедливое вознаграждение, предварительное в том смысле, что права целого государства на известный объект собственности начинаются только с момента этого вознаграждения.

Этот общий принцип прежде всего противоречит так называемой конфискации имуществ, т. е. обращению частной собственности в государственную без вознаграждения владельца.

В прежнее время конфискация имуществ применялась в весьма широких размерах во всех государствах. Источник этого конфискационного права государства в Западной Европе коренится в феодальной системе. По феодальному праву верховным владельцем земли являлся сюзерен, отдававший известные участки в пользование вассалам под условием сохранения феодальной верности. Нарушение этой последней вело за собой конфискацию имущества, т. е. отнятие лена.

В России конфискация недвижимой собственности коренится в поместном праве. Поместья в старину были тяглыми участками земли, с которых известное лицо обязывалось отбывать в пользу государства служебные повинности. Нарушение лицом долга службы влекло за собой отписку поместья или вотчины*(815). С укреплением принципа частной собственности, с заменой начала собственности феодальной или поместной собственностью свободной конфискация должна была утратить свое значение, и действительно утратила его в качестве уголовного наказания. Конфискация не дозволяется в настоящее время большинством иностранных законодательств.

У нас IX т. Св. зак. содержит в себе постановление, что, в случае лишения кого-либо всех прав состояния, его имущество переходит к законным его наследникам как бы после его естественной смерти*(816). По общему правилу, наше законодательство не признает конфискации и в случае совершения лицом государственного преступления. Это видно из 255 ст. Улож. о нак. Она помещена в разряде статей, предусматривающих государственные преступления, за которые, в большинстве случаев, полагается лишение всех прав состояния и смертная казнь. 255 ст. гласит:

"За участие в бунте или заговоре против власти верховной, или же в государственной измене, в каком бы то ни было из означенных выше сего видов сих преступлений, сверх определяемых виновным ст. 241, 244, 249 - 252 и 254 наказаний, в некоторых особенных обстоятельствах и вследствие особых о том постановлений или распоряжений правительства, делаемых повсюду или токмо в одной какой-либо части Империи, перед началом войны, или при внутренних смятениях, или же на случай возобновления или возбуждения оных, полагается и конфискация всего родового и благоприобретенного виновным имущества на основании установляемых в то время для сего подробных правил".

Отсюда ясно, что конфискация не допускается в России, как общая мера, и не есть одна из тех форм наказания, которые налагаются обыкновенным судом. Конфискация применяется, по силе приведенной статьи, только в некоторых чрезвычайных случаях и вследствие особых о сем постановлений. Право судов применять это наказание установляется особым распоряжением верховной власти, изданным ввиду каких-либо специальных условий. В этом распоряжении указываются: 1) те местности, в пределах которых может быть применена конфискация, в случае совершения здесь каких-либо государственных преступлений; 2) объем или пространство конфискации. Поэтому, правила о конфискации являются специальным законом, устанавливаемым на известное время и действующим в пределах местности, указанных властью, их издавшею*(817).

_ 265. Наш закон признает, затем, всю силу изложенного выше принципа, по которому имущество не может быть изъято из частного владения без предварительного и справедливого вознаграждения. Что законодательство наше держится именно этого начала, видно уже из самого места, которое занимают статьи, касающиеся правил отчуждения частных имуществ на общественное пользование (экспроприации). Они помещены в разделе 1 ч. X т. Св. зак., определяющем порядок вознаграждения за вред и убытки, понесенные частным лицом. Таким образом, экспроприация подводится под разряд фактов, из которых вытекает обязанность вознаграждения*(818). Еще более подтверждает этот взгляд нашего законодательства самое содержание правил, касающихся экспроприации.

575 ст. X т. ч. 1, гласит: "Когда частное недвижимое имущество потребуется для какой-либо государственной или общественной пользы или необходимого употребления, тогда владельцу оного должно быть определено в то же время приличное вознаграждение".

Установляя такой принцип, закон, конечно, должен дать и соответствующие способы его осуществления и обеспечения. Сама по себе приведенная статья не охранила бы прав частных лиц от произвольного и безвозмездного отчуждения частной собственности на общественную пользу. Гарантии этого принципа заключаются в самом порядке экспроприации, который должен вполне соответствовать важности начала, о котором идет речь, т. е. неприкосновенности имущественных прав граждан.

Процедура отчуждения частной собственности на общественное пользование заключает в себе два момента: 1) признание, что известное имущество должно быть отчуждено на общественное употребление, следовательно предписание об отчуждении этого имущества, и 2) самое производство вознаграждения.

С юридической точки зрения, наибольшую важность представляет первый момент. Кто может предписать отчуждение частного имущества на общественное пользование? Наше право признает этот момент одним из моментов власти законодательной. Только законодательная власть может признать необходимость отчуждения данного частного имущества на общественное употребление и издать соответствующее предписание, хотя бы речь шла о самом ничтожном клочке земли. Акт отчуждения должен быть основан на мнении Государственного совета, высочайше утвержденном*(819). Порядок самого отчуждения предполагает предварительную оценку имущества. Первоначально административной власти, по принадлежности, предоставляется войти в соглашение о цене имущества с частными лицами. Если соглашение состоится, тогда самый акт отчуждения происходит в форме обыкновенной купли-продажи между тем ведомством, в пользу которого производится отчуждение, и первоначальными владельцами. Если же назначенная частным лицом цена будет признана несоразмерной, тогда оценка производится через особо составленную оценочную комиссию. Когда сумма вознаграждения, назначенная комиссией, не превышает 3.000 руб. и владельцы на сделанную оценку изъявили согласие, дело оканчивается с утверждения министров и главноуправляющих; в противном случае дело, на основ. 23 ст. п. 9. Учр. госуд. сов., восходит на высочайшее утверждение.

Особый порядок экспроприации, к сожалению, не вполне выработанный нашим законодательством, касается отчуждения частной собственности под железные дороги. Та процедура, о которой мы говорили выше, не может быть применена к экспроприации частной собственности под железную дорогу, так как последняя захватывает целую линию, проходящую через множество частных владений. Она представляется в данном случае неудобной во многих отношениях, в особенности ввиду того, что частные компании, которым дано право на устройство железной дороги, обязаны немедленно начать работы на линии; а между тем, подчиняясь общему порядку отчуждения частной собственности, они были бы задержаны в их производстве.

Вот почему с 1860 г. начали издаваться известные льготные правила относительно порядка отчуждения частных земель под железные дороги*(820). Они не уничтожают того общего начала, что самый акт отчуждения принадлежит верховной власти, но оно имеет здесь особенную форму, именно в уставе каждого железнодорожного общества значится, что ему предоставлено отчуждать под железную дорогу все те участки земли, через которые она проходит. Следовательно, с высочайшего утверждения эти компании получают право на отчуждение в силу самого своего устава. Новые правила изменили только порядок оценки и выдачи вознаграждения владельцам. Нельзя не пожелать, однако, чтобы в этом отношении установились более общие и подробные правила и, во всяком случае, более определенные для владельцев, чем какие существуют в настоящее время.