Книга третья. О подданстве и правах состояния Отдел первый. О подданстве вообще Глава первая. Существо подданства

_ 170. Под именем подданства или гражданства разумеется совокупность отношений, связывающих человеческую личность исключительно с данною страною и ее правительством*(419). Каждый человек может принадлежать только одному известному политическому обществу. По справедливому замечанию Гер. Шульце, "обязанность верности и повиновения, по своей природе, не может быть разделена между несколькими государствами. Множественное подданство есть ненормальное явление, противоречащее развитому понятию о государстве".

_ 171. Исключительность отношений подданства вытекает прежде всего из самого существа некоторых политических прав и обязанностей гражданина. Эти последние предполагают совокупность таких действий со стороны подданного, в силу которых он, вместе с государством, которому служит, становится в резкую противоположность к иным государствам и их подданным. Таково, например, существо воинской повинности. Она обусловливается необходимостью вооруженной защиты отечества в случае посягательства на его права или территорию со стороны других государств. Понятно, что отбывание этой повинности немыслимо без тесной и исключительной связи лица с интересами защищаемой им родины. Государство не может полагаться на защиту таких лиц, для которых благо данной страны есть нечто постороннее. Действуя исключительно под влиянием национальных интересов, верховная власть страны естественно может придти в столкновение с интересами других народностей. В силу этого различия, верховная власть определенной страны должна быть поставлена совершенно независимо от отношений своих подданных ко всем верховным властям других государств. Отсюда прямо следует, что и политические права могут принадлежать в данном государстве только таким лицам, которые по своим интересам, по своему политическому миросозерцанию способны руководиться в управлении интересами своего отечества. Государство, давая гражданам право участия в политических делах, призывая их к управлению через представителей, делает из этих последних как бы часть верховной власти. Палаты конституционных государств разделяют с главой государства некоторые функции самодержавия. Ясно, что участники в верховной власти должны быть безусловно и исключительно связаны своими интересами с интересами той страны, к управлению которою они призваны. - Таким представляется вопрос, рассматриваемый с политической точки зрения.

Но и в области гражданского права можно указать отношения, предполагающие исключительную принадлежность человека только к данной стране. Гражданское законодательство каждого государства определяет условия право- и дееспособности с своей точки зрения, руководясь своими бытовыми и историческими условиями. Определение срока совершеннолетия, условия брачного союза и вообще большинство тех начал, совокупность которых образует status лица, есть национальное достояние каждой страны, и всякий гражданин носит свой личный status даже в иностранных государствах.

_ 172. Природа различных прав и обязанностей, как политических, так и гражданских, требует исключительной принадлежности лица к одному известному государству.

Эта исключительность, конечно, обнаруживается более всего в отношениях политических. Гражданином страны, подданным ее в полном смысле слова признается именно лицо, могущее быть допущенным к участию в делах государственного управления и, вместе с тем, обязанное нести важнейшую из политических повинностей - повинность воинскую. Место, где человек осуществляет свои политические права и где он несет свои политические обязанности, является практическим критериумом при определении принадлежности лица к той или другой стране, как подданного ее.

Таким образом, возникает юридическая двойственность лиц, различие между гражданином государства и иностранцем, подданным другой страны, временно пребывающим в пределах чужой территории. Это различие не предполагает, однако, полной бесправности иностранца в чужеземном государстве.

В древнейшие времена действительно иностранец, de jure, являлся вполне бесправною личностью, до такой степени, что, например, римляне отождествляли названия иностранца и врага; и тот и другой одинаково назывался "hostis". Только благодаря фактическим смягчениям этого сурового принципа чужеземец мог пользоваться какою-либо защитой в иностранной территории. Напротив, современные европейские законодательства все, без исключения, признают за иностранцами известную долю правоспособности и, следовательно, право на защиту приобретенных ими даже в чужом государстве прав. В настоящее время, по справедливому замечанию Иеринга, ни одно цивилизованное государство не признает в своих пределах личности без прав. Оно окружает, как он говорит, атмосферою права каждое лицо, вступающее в пределы его территории*(420).

_ 173. Права, которыми может пользоваться иностранец на чужеземной территории, точнее всего формулируются французским законодательством. С изданием знаменитого code civil (1803 r.) было проведено резкое различие между правами политическими (droits politiques) и частными правами (droits civils)*(421). Пользование политическими правами определяется конституционным законом. Порядок же пользования правами частными определен в гражданском уложении. Иностранцам, водворившимся во Франции, дозволяется пользование всеми гражданскими правами, но они не допускаются к участию в правах политических, так как это участие предполагает полное слияние интересов лица с интересами данного государства*(422). Вместе с тем, справедливость требует, чтобы на иностранцев не налагались и политические обязанности, например, отбывание воинской повинности*(423).

_ 174. Понятия иностранца и подданного не исчерпывают, однако, всех различий между лицами, находящимися в пределах данного государства. Между иностранцами, живущими на чужой территории, следует различать: а) лиц, временно пребывающих в данной стране, лиц, которые не приобрели здесь оседлости, и б) иностранцев, владеющих недвижимою собственностью, где это допущено гражданским законом. Последние имеют право оседлости в данном государстве и подчиняются всем постановлениям гражданских законов страны относительно уплаты повинностей с земельной собственности, приобретения ее, передачи и т. д.

Отношения государства к лицам, находящимся на его территории, вообще могут быть сведены к следующим группам:

1) Природные подданные (regnicoles, indigenae, Staatsangehorige) вполне подчиняются законам страны и пользуются всеми правами гражданскими и политическими.

2) Иностранцы подлежат действию законов государства только в некоторых отношениях (subditi secundum quid). Сюда относятся: a) иностранцы, владеющие недвижимою собственностью в стране (foreuses, forauei); они подчиняются законам государства со стороны имущественных отношений; б) иностранцы, временно пребывающие в чужой территории (albinagii. aubains), пользуются некоторыми личными и имущественными правами*(424).

Полное подчинение законам государства, отбывание в пользу его всех повинностей предполагает, вместе с тем, и пользование всею полнотою прав, которые предоставляются природным подданным страны. В этом случае нет места различию лиц по происхождению, вероисповеданию и т. д. Таков идеал, к которому стремится всякое развитое государство и который оно осуществляет. Этот принцип установился, однако, далеко не сразу. Пока политическое развитие дошло именно до этой степени, мы видим крайнее разнообразие отношений государства к лицам, равно подчиненным его власти.