2. Обеспечение познавательной доступности судебного следствия для присяжных заседателей

Оценивая процедуру судебного следствия в российском суде присяжных, можно сделать вывод, что она не слишком усложнена и вполне доступна присяжным. Существенной гарантией правильного уяснения присяжными процессуальных положений судебного следствия, а также исследуемых доказательств служила ст. 637 УУСП, согласно которой «присяжные заседатели могут во всяком положении дела просить председателя суда разъяснить им содержание прочитанных на суде документов, признаки, коими определяется в законе преступление… и вообще все для них непонятное».

Процедура российского судебного следствия в достаточной степени обеспечивала уяснение присяжными исследуемых обстоятельств дела. В какой-то степени этому способствовали (так же, как и в континентальной модели) отказ от «чистой» состязательности и возложение на суд задачи поиска истины. Так, «свободный рассказ» свидетеля перед допросом его сторонами, конечно, представлял собой отступление от состязательных начал, но в решении по делу Васильева Сенат указал, что введение «свободного рассказа» свидетеля перед допросом его сторонами вызвано желанием обеспечить «ясное уразумение» его показаний присяжными и не допустить введения их в заблуждение ответами свидетеля на вопросы, которые могут пробрести «сомнительную сбивчивость»¹¹⁰.

¹¹⁰ Чебышев-Дмитриев А.П. Указ. соч. С. 216.

Вместе с тем достаточно состязательный порядок судебного следствия позволял присяжным рассмотреть факты дела с разных позиций, устранить противоречия между доказательствами.

Устав уголовного судопроизводства в ст. 630 предоставил сторонам право в ходе судебного следствия обращаться к присяжным как с разъяснением представленного доказательства, так и с возражениями и объяснениями по поводу доказательства, представленного противоположной стороной. Как правильно заметил И.Я.Фойницкий, «уже во время судебного следствия между сторонами происходят прения…»¹¹¹. Однако между этими «прениями» и заключительными прениями сторон как отдельным этапом судебного разбирательства судебная практика установила достаточно четкие границы. Во время судебного следствия стороны могли делать указанные замечания и объяснения только «по поводу определенного доказательства или действия, происходящего в данное время на суде», без всякого сопоставления разных доказательств или действий между собой и без оценки доказательств. Впоследствии Сенат своим толкованием этой статьи по делу Хотева фактически запретил сторонам использовать это право, сославшись на то, что этим «смешиваются прения и следствие»¹¹². K.K.Арсеньев справедливо критиковал это толкование, утверждая, что только немедленное указание присяжным на определенные обстоятельства дела позволит «сохранить свежесть и живость впечатления от этого при вынесении вердикта»¹¹³.

¹¹¹ Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 2. С. 445.

¹¹² Арсеньев К.К. Судебное следствие. С. 156.

¹¹³ Там же. С. 157.

Так же, как и в рассмотренных выше моделях, российские присяжные могли задавать допрашиваемому свидетелю вопросы, если «ответами на вопросы сторон предмет показания не вполне объяснен» (ст. 724 Устава).

Помимо этого присяжные имели «равное с судьями право» на осмотр следов преступления, вещественных доказательств (ст. 672), право просить огласить протоколы осмотров, освидетельствований, обысков, выемок (ст. 687), просить назначить новое освидетельствование или испытание через сведущих людей (экспертизу) (ст. 692), допрашивать экспертов (ст. 695).

Широкие права на участие в исследовании доказательств, часть из которых (участие в допросах) осуществлялась через председательствующего, объективно содействовали большей доступности доказательственного материала для присяжных.

Поскольку Устав в ст. 681 устанавливал на случай признания подсудимым своей вины возможность сокращенного судебного следствия, присяжные могли испытывать затруднения в вынесении вердикта вследствие малого количества исследованных доказательств. Этот недостаток блестяще устранила ст. 682 Устава, которая дала право присяжным потребовать исследования любых доказательств в случае признания подсудимым своей вины.

В случае возникновения затруднений с уяснением обстоятельств дела в совещательной комнате присяжные могли потребовать от председателя объяснений или исследования каких-либо обстоятельств дела (ст. 805 Устава), но письменные материалы в совещательную комнату не передавались.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что Устав уголовного судопроизводства и судебная практика царской России достаточно обеспечивали познавательную доступность судебного следствия для присяжных, в полной мере учитывая сущностные признаки этой формы судопроизводства.