2.2.2.Особенности предмета и пределов судебного следствия

Характерной чертой континентальной модели суда присяжных, отмечаемой большинством авторов, являлось то, что в отличие от англо-американской модели ей не было присуще достаточно четкое деление обстоятельств на исследуемые с участием и без участия присяжных. По этой причине судебное следствие данной модели приобрело следующие особенности предмета и пределов:

1) в предмет судебного следствия здесь входят обстоятельства заявленного гражданского иска, т.к. континентальной модели присущ так называемый «соединенный процесс». Хотя присяжные и не наделялись правом разрешения гражданского иска (этот вопрос решался коронным судом после вердикта), обстоятельства причинения ущерба, доказательства, подтверждающие исковые требования, исследовались до вынесения вердикта, с участием присяжных. Гражданский истец наделялся полномочиями «присоединенной» стороны (partie jointe) и имел право в ходе судебного следствия представлять доказательства, с разрешения председательствующего участвовать в допросах;

2) более широкие, чем в англо-американской модели, пределы судебного следствия (первой его части, проводимой с участием присяжных). Еще B.K.Случевский отмечал, что судебное следствие континентальной модели «отличается широкой постановкой пределов исследования»⁷⁴. Эта отличительная особенность судебного следствия, относящаяся скорее к его первой части (до вердикта), обусловлена двумя обстоятельствами:

⁷⁴ Случевский В.К. Указ. соч. С. 554.

во-первых, на пределы судебного следствия континентальной модели суда присяжных оказала сильное влияние континентальная доктрина относимости доказательств. В отличие от англо-американского учения континентальная доктрина считает вопрос относимости «всецело вопросом конкретным, подлежащим решению по каждому отдельному делу, и оказывается от попытки установления здесь не только твердых правил, но и общих руководящих оснований»⁷⁵;

⁷⁵ Фойницкий И.Я. Указ. соч. Т. 2. С. 77.

во-вторых, на расширение пределов судебного следствия сильное воздействие оказало розыскное начало, выражавшееся в дискреционных полномочиях председательствующего использовать все средства для отыскания истины. Это также позволяло неограниченно расширять границы судебного следствия.

Данные особенности предмета и пределов судебного следствия континентальной модели обусловили максимально широкое, не ограниченное никакими процессуальными рамками исследование (с участием присяжных) данных о личности подсудимого. Как писал по этому поводу Стифен, «во Франции судьи считают своим долгом подвергать нравственной цензуре всякого, кто попал под суд, разыскивать, а подчас и клеймить позором каждый отдельный эпизод из жизни подсудимого»⁷⁶. Перед присяжными исследовалась вся жизнь подсудимого, начиная с рождения и кончая моментом совершения преступления, из нее «выкапывались все обстоятельства, мало-мальски обвиняющие его, из которых как из зародыша развилось преступное намерение»⁷⁷.

⁷⁶ Стифен Дж.Ф. Очерк доказательственного права. СПб., 1910. С. 98.

⁷⁷ Там же.

Данные о личности подсудимого становились известны присяжным прежде всего из оглашавшегося в их присутствии обвинительного акта, поскольку ст. 214 КУС Франции не запрещала включение этих сведений в указанный процессуальный документ и не устанавливала возможность частичного его оглашения.

Значительную часть данных о личности подсудимого присяжные узнавали в ходе его допроса, а также в ходе допроса свидетелей, среди которых была даже особая категория — «свидетели репутации подсудимого»⁷⁸. Эти свидетели, показания которых посвящались исключительно оценке нравственных качеств подсудимого, не давали присяги, что, по мнению законодателей, должно было несколько ослабить возможность негативного воздействия их на присяжных. Отрицая ценность этой «процессуальной гарантии» (как и самого допроса таких свидетелей), К.Миттермайер писал: «Жестоко ошибается законодатель, воображая, что присяжные будут смотреть на показания таких свидетелей иными глазами, чем на показания остальных»⁷⁹.

⁷⁸ Отголоски этого правила сохранились и в действующем УПК Франции, согласно статье 331 которого «свидетели дают показания только по поводу деяний, вменяемых в вину обвиняемому, или о его личности и нравственности».

⁷⁹ Миттермайер К.Ж.А. Указ. соч. С. 141.

Широкое исследование данных о личности подсудимых в какой-то степени может быть обосновано тем, что в отличие от англо-американской модели, практикующей постановку только одного вопроса присяжным (виновен или невиновен), континентальная модель допускает возможность постановки присяжным вопросов о таких фактических обстоятельствах, которые на этапе вынесения приговора судом могли оцениваться как отягчающие либо смягчающие наказание подсудимому. Так, например, п. 316 УПК Австрии допускает постановку перед присяжными так называемых «переносных» дополнительных вопросов о смягчающих и отягчающих обстоятельствах.

На наш взгляд, излишне широкие предмет и пределы континентальной модели судебного следствия не совсем соотносятся с сущностью суда присяжных, поскольку эта особенность порождает объективную опасность возникновения предубеждения у присяжных, затрудняет вынесение ими справедливого вердикта.

В отличие от англо-американской модели допускающей изменение (сокращение) пределов судебного следствия в зависимости от позиции сторон, континентальная модель, базирующаяся на принципе достижения материальной истины, не приемлет такого правила. Поэтому и признание подсудимым своей вины, и отказ прокурора от обвинения не влекут сокращения судебного следствия, т.е. изменения его пределов.