logo
Топорнин Б

II. Зарождение и развитие идей европейского единства Истоки европейской идеи

Истоки европейского единения несомненно заслуживают отдельного рассмотрения, хотя в рамках курса европейского права практически невозможно поступить иначе, как отвести исторической части более чем скромное место. Юристам, занимающимся современными проблемами, полезно получить представление о том, когда зародились и как развивались идеи европеизма, каковы масштабы их распространения на тех или иных этапах истории, какие объективные и субъективные факторы способствовали или препятствовали их развитию.

Историки отмечают, что представления о Европе как особом мире, особой семье рода человеческого начали формироваться еще в раннем средневековье. По крайней мере с XI в. они прослеживаются уже достаточно четко3.

Идеи единения европейских стран стали высказываться уже в отдаленном прошлом. Слишком очевидными были потери, которые народы несли в результате разрушительных войн, ведущихся для утверждения господства той или иной страны на континенте. В то время с такими идеями выступала, говоря современным языком, главным образом духовная элита общества: философы, политики, писатели, нередко сами стоявшие у власти или приближенные к ней. В этой связи стоит назвать имена Пьера Дюбуа – легиста французского короля Филлиппа Красивого (XIV в.), чешского короля Йиржи Подебрада (XV в.), герцога Сюлли – советника английского короля Генриха IV (XVI–XVII в.), английского квакера Уильяма Пенна (XVII в.) и французского аббата Сен-Пьера (XVIII в.). Но речь идет скорее о разрозненных высказываниях, чем об общих подходах. В значительной мере эти идеи коренились с Римской империи, пример которой еще оказывал значительное воздействие на умы людей, а культурное наследие служило определенным объединяющим стимулом. Но главным «интегратором» в те времена, несомненно, была католическая церковь. Вместе с тем большую роль играли интересы предотвращения войн, сохранения существующего порядка.

Практический смысл союза государств Европы виделся тогда преимущественно в защите от мощных и грозных противников. В XV в. проекты такого союза обосновывались порой противостоянием европейских государств Турции. Однако широкий союз оказался несбыточной надеждой, раздробленность Европы не только не ослабевала, а наоборот, еще более усиливалась. Союз, о котором тогда рассуждали его поборники, мог быть только объединением монархов. П. Дюбуа, например, предлагал в первую очередь создать Союз князей как высший орган управления. Намечался и общий суд из духовных и светских лиц, но он не должен был стоять выше Союза.

У передовых мыслителей, уже в то время выступавших против абсолютизма, были серьезные сомнения в его достоинствах. Известно, что Руссо был, в принципе, за европейский союз, но крайне скептически оценивал возможности его создания в виде объединения монархий. Близок к Руссо был и Эммануил Кант. В своих размышлениях «К вечному миру» (1795) он писал о федерации европейских государств как средстве обеспечения мира, но конечная цель, по мнению автора, состояла в утверждении сообществ, основанных на началах республиканизма, федерализма и господства права.

Союз государств в Европе не состоялся, да и не мог состояться: еще не созрели для этого достаточные исторические предпосылки, не сформировались движущие силы. Впрочем, идеи объединения совсем не угасали, а время от времени вновь приобретали актуальность. Давно подмечено, что о мире и поисках согласия больше рассуждают в годы военных катастроф, других бедствий для стран и народов. Однако соперничество властителей, их стремление утвердить и расширить собственную власть предопределяли острую конкуренцию, перераставшую в частные войны и допускавшую лишь ограниченные и временные союзы, которые к тому же были направлены друг против друга.

Если применить современную терминологию, то можно сказать, что в то далекое от нас время явно преобладали идеи чисто политических объединений. Большинство проектов предусматривало создание оборонительных или наступательных военных союзов. Однако экономические интересы начинали проявляться. Наряду с задачами сохранения государственной независимости и целостности стали выдвигаться требования свободы торговли, что, впрочем, происходило значительно реже.

В целом обстановка, сложившаяся тогда в Европе, отнюдь не побуждала не только к форсированному, но и к постепенному .созданию тесных союзов европейских стран, не говоря уже об объединении всего континента. Властители крупнейших и наиболее сильных государств стремились скорее к господству в Европе, чем к согласию и миру. Внешней опасности, которая могла бы заставлять государства объединяться, практически не существовало. Соединенные Штаты Америки еще не стали грозным конкурентом. Россия была хотя и географически отдаленной от запада континента, но все же европейской державой. Промышленность и торговля развивались не настолько, чтобы предопределять отношения между странами. По прежнему политические интересы на европейской арене явно преобладали над экономическими. Хозяйственные объединения и союзы стали появляться по-настоящему, да и то не во всех странах, лишь в XIX столетии.