III. Европейское объединение угля и стали Европа на пути интеграции

Документом принципиального значения в истории интеграции стала Декларация Шумана (9 мая 1950 г.). В ней, по сути дела, нашло отражение согласованное предложение Франции и Германии о создании Европейского объединения угля и стали. «Европу не удастся восстановить одним махом, путем простого приближения стран друг к другу, – говорилось в Декларации; – это произойдет посредством конкретных действий, призванных вначале обеспечить солидарность на деле... В этих целях французское правительство предлагает подчинить всю совокупность франко-германского сталелитейного и угледобывающего производства Общему наблюдательному органу в рамках организации, доступ в которую будет открыт для других европейских стран».

Итак, новое объединение замышлялось как открытая организация, в которую входили бы суверенные государства. Эта организация должна была иметь наднациональный орган, способный принимать решения, обязательные для государств-членов. Характерно, что объединение угледобывающей и сталелитейной промышленности рассматривалось в Декларации как «создание общих предпосылок для экономического развития – первого этапа Европейской Федерации».

В Декларации, таким образом, заметны отзвуки торжественных заявлений того времени, возвещавших начало новой эры – движения к Европейской федерации. Мало кто сомневался в том, что в исторической перспективе откроются возможности расширения и углубления интеграции вплоть до создания в будущем федеративного союза западноевропейских стран. Но речь идет именно об отзвуках, ибо в тексте Декларации наблюдался более взвешенный, осторожный подход. Она исходила из того, что дело объединения европейских народов требует в первую очередь покончить со столетиями противостояния между Францией и Германией. Речь шла прежде всего об экономическом объединении Европы, к которому можно будет прийти после создания общей мощной производственной базы, служащей всем странам, заинтересованным в получении промышленной продукции.

Надо сказать, что здравый смысл, осторожность и постепенность были свойственны не только тем, кто закладывал первые камни в фундамент интеграции, но и политикам, определявшим развитие европейских сообществ в последующие десятилетия. Лидеров государств – членов сообществ неоднократно упрекали в прагматизме, отступлении перед возникавшими трудностями, медлительности в разработке планов и в их реализации. Но состоялись ли бы сообщества и были ли бы достигнуты результаты, которые так впечатляют нас сегодня, если бы мера динамизма, реформирования и быстроты была иной? История во всяком случае высказывается за имеющийся вариант развития. Субъективный фактор был именно таким, каким его формировали конкретно-исторические условия, интересы государств-участников, весь ход мировой политики.

Из понятия «субъективный фактор» отнюдь не следует исключать личные качества политических деятелей, их философские взгляды, партийную принадлежность. Истории сообществ придавали окраску и даже определяли характеристики этапов их развития те, кто стоял у власти в странах, причастных к этому процессу. Активная поддержка инициативы Монне–Шумана канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром бесспорно явилась важной предпосылкой создания ЕОУС. В то же время жесткая политика генерала де Голля, активно поддерживавшего интеграцию, но постоянно подчеркивавшего, что это должна быть «Европа Отечеств», не раз серьезно тормозила усиление наднациональных начал в интеграционных процессах. Позже политика Великобритании по вопросу о создании Европейского союза формировалась в условиях резкого расхождения взглядов М. Тэтчер и Д. Мейджора, что предопределило многие оговорки и замечания Лондона.

Истолкование сложных и противоречивых процессов западноевропейской интеграции в духе единого потока, движимого железными законами истории, было бы отходом от правды жизни. Различия интересов европейских стран были и остаются, удельный вес этих стран в европейской и мировой политике неодинаков. Нередко их привлекали в интеграции разные стороны. К тому же перемены в соотношении политических сил внутри стран оказывали сильное влияние на ход интеграции. Поэтому пет ничего удивительного в том, что позиции стран порой кардинально менялись. И бывало так, что повороты в политике затрагивали самые кардинальные проблемы, вплоть до вступления в сообщества. Великобритания в свое время не захотела войти в них, однако затем изменила свою позицию и была вынуждена применять усилия, чтобы добиваться того, что ей можно было получить без трудностей с самого начала. Воссоединение Германии, заметно увеличившее ее удельный вес в Европе, ее экономический и политический потенциал, внесло свои акценты в поведение страны в сообществах, что особенно отчетливо проявилось при решении вопросов в области валютно-фииан-совых отношений.

История сообществ показывает, сколь важна и продуктивна готовность государств преодолевать возникающие разногласия путем неоднократных консультаций и переговоров, разъяснения и модификации собственных позиций, взаимных уступок и компромиссов. На этой основе удавалось разрешать многие кризисы, казавшиеся непреодолимыми. Большую роль играли терпение, толерантность, умение не обострять без нужды ситуацию, достигать согласия. Не раз приходилось отказываться от реализации выдвинутых предложений, откладывать решения на будущее. Принятие решений в институтах сообщества на основе большинства голосов, например, было предусмотрено давно, но стало применяться на практике только в последнее время, характеризовавшееся качественно новым подходом, имя которого – наднациональность. В Декларации Шумана от 9 мая 1950 г., в которой предлагалось интегрировать сталелитейную и угольную промышленность Франции и Германии, наднациональность как качественно новая черта была сформулирована очень осторожно, хотя и достаточно четко. Принципиальное значение имело предложение о том, что организация должна иметь возможность осуществлять свою деятельность в широких масштабах и самостоятельно. Наднациональные черты были особенно наглядно воплощены в компетенции Высшего руководящего органа, созданного для непосредственного управления производством стали и добычи угля.

ЕОУС, инициатива создания которого исходила от Франции и Германии, создавалось как открытая организация, к вступлению в которую приглашались и другие страны, кроме стран-учредителей. Поэтому на конференции, посвященной учреждению ЕОУС, присутствовали представители ряда других стран – Италии и стран Бенилюкса: Бельгии, Нидерланды и Люксембурга. Договор о ЕОУС был подписан участниками конференции 18 апреля 1951 г. как финальный акт. В итоге ЕОУС стало организацией «шестерки» – Франции, Германии, Италии, Бельгии, Люксембурга, Голландии. По месту заключения договора он нередко называется Парижским договором.

Великобритания отказалась участвовать в нем по двум причинам: не желая идти на предлагаемое ограничение своего суверенитета и рассчитывая на сохранение «особых отношений с Соединенными Штатами». Такую же позицию заняли и те западноевропейские страны, которые ориентировались на сотрудничество с Лондоном. Договор о ЕОУС вступил в силу 23 июля 1952 г. после его ратификации всеми участниками.

«Европейское здание», говорилось в Договоре, может опираться лишь на практические достижения, формирующие прежде всего реальную солидарность и создание общей основы экономического развития. Вместе с тем Договор составлен в достаточно осторожных выражениях. В нем нет заявлений о том, что создание ЕОУС надо рассматривать в контексте формирования федеративной Европы, о чем много говорилось в связи с Декларацией Шумана. Федералистские устремления не получили поддержки на конференции в Париже. Страны, подписавшие Договор, ограничились подтверждением своей решимости «создать посредством учреждения экономического сообщества основу для более широкого и глубокого объединения народов, долгое время разделявшихся кровавыми конфликтами; заложить основу для институтов, которые укажут направление к ставшей отныне общей для них судьбе» (см. преамбулу).

И все же Договор о ЕОУС нес существенную политическую нагрузку. Сотрудничество, развивавшееся на базе основных отраслей промышленности, сближало страны, которые еще совсем недавно воевали друг против друга. Не надо забывать к тому же, что вторая мировая война была не первой жестокой схваткой между ними. Договор, следовательно, не только имел своей целью исключить противоборство в сфере жизненных экономических интересов, – а производство угля и стали как раз относилось именно к этой сфере, – но и замышлялся более глобально. Речь шла о том, чтобы покончить с долголетним соперничеством стран-участниц на континенте и создать систему организованного и перспективного сотрудничества. В Договоре не случайно подчеркивалась решимость сторон «заменить многовековое соперничество слиянием своих коренных интересов».

Парижский договор 1951 г. несомненно несет на себе печать времени. Ситуация в Европе, в том числе в ее западной части, была весьма непростой и во многом противоречивой. Страны переживали серьезнейшие послевоенные трудности, в особенности разруху в экономике. Выбраться поодиночке и кризиса было трудно. Свое влияние оказывала начавшаяся «холодная война». Раскол Европы сопровождался нагнетанием напряженности на континенте и во всем мире, размежеванием стран по враждебным блокам. На западе Европы лидером стала заокеанская держава – США, экономический потенциал и политический вес которой намного превосходил аналогичные показатели ее союзников на континенте. Но они, реально осознавая свою зависимость от США, следуя в фарватере американской политики, вместе с тем искали пути к самоутверждению и собственной автономии.

Страны Западной Европы накопили в первые послевоенные годы определенный опыт взаимодействия. Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), созданная в 1948 г. в Париже, оказалась полезной в связи с реализацией плана Маршалла. В нее первоначально вошли 17 государств, территории которых составили как бы прообраз общего экономического пространства. Вслед за ОЕЭС в 1950 г. возник Европейский платежный союз (ЕПС). Функции этих двух организаций были весьма ограничены, но и в таких условиях обе они продемонстрировали свою полезность.

Благоприятный фон для экономической интеграции создавался развитием гуманитарного и культурного сотрудничества по линии Совета Европы. Из небольшой организации, в которую в 1949 г. вошли всего 10 стран, Совет Европы постепенно превращался в объединение, охватывающее все западноевропейские государства. Но дело было не только в числе его участников. В подписанной в 1950 г. Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод отчетливо прозвучали новые нотки: учреждавшаяся система защиты прав и свобод человека открывала возможности для наднациональных решений. Весьма существенно то, что были созданы два европейских института, призванные обеспечивать осуществление этой Конвенции: Европейская комиссия по правам человека и Европейский суд по правам человека.

Для будущего Европы имело значение то обстоятельство, что в континентальном документе просматривались определенные наднациональные черты. Европейская комиссия была призвана рассматривать обращения стран-участниц по поводу нарушений прав человека, а Суд наделялся полномочиями по принятию решений на территории созданного гуманитарного пространства.

Еще до подписания Парижского договора три страны – Бельгия, Нидерланды и Люксембург – создали свой экономический союз – Бенилюкс (1944). Этот союз имел более широкие рамки сотрудничества, но в сфере производства угля и стали полностью подчинялся условиям Договора.