Частные вопросы

К частным вопросам относятся прежде всего альтернативные вопросы, которые ставятся тогда, когда защита либо подсудимый оспаривают доказанность совершения более тяжкого преступления, а потому имеются основания поставить на разрешение присяжных и вопрос о виновности подсудимого в совершении менее тяжкого преступления.

Например, если председательствующий судья на основании поддерживаемого обвинения сформулировал вопрос о доказанности убийства с особой жестокостью (п. «д» ч.2 ст. 105 УК РФ), а защита полагает, что подсудимый совершил убийство в состоянии сильного душевного волнения, вызванного (спровоцированного) противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107 УК РФ), то наряду с вопросом о виновности подсудимого в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ч.2 ст. 105 УК РФ, может быть поставлен и вопрос о доказанности совершения убийства в ответ на неправомерное поведение потерпевшего (ст. 107 УК РФ).

Согласно ч.3 ст. 339 УПК РФ вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, допустимы, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Так, по делу Р. (Ставропольский край), обвинявшегося в умышленном убийстве двух лиц, это требование закона судьей было нарушено, поскольку дополнительный вопрос, предлагавший присяжным решить, доказан ли факт совершения Р. укрывательства убийства, не мог быть поставлен, так как это нарушало право подсудимого на защиту: Р. полностью отрицал само нахождение его в день убийства в Ставропольском крае, на территории которого было совершено преступление.

Альтернативные вопросы ставятся и тогда, когда защита оспаривает версию обвинения о том, что деяние, например убийство, совершено умышленно, и настаивает на том, что оно имело место по неосторожности. В подобных ситуациях перед вопросом о виновности могут быть поставлены альтернативные частные вопросы.

Например, по делу, по которому наступление смерти потерпевшего в результате действий подсудимого не оспаривается, после вопроса о том, доказано ли, что подсудимый произвел выстрел в потерпевшего, имея цель лишить его жизни, может быть задан следующий вопрос:

«Если на предыдущий вопрос дан отрицательный ответ, то знал ли подсудимый, что пистолет заряжен и что в результате нажатия на спусковой крючок может произойти выстрел?».

Нельзя забывать и еще одно важное правило. Согласно ч.2 ст. 338 УПК РФ судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление.

Например, когда подсудимый обвиняется в совершении убийства, ответственность за которое предусмотрена ч. 1 ст. 105 УК РФ, а защитой выдвигается версия о необходимой обороне, то после основных вопросов о доказанности деяния и совершения его подсудимым, поставленных на основании поддерживаемого обвинения (1. «Доказано ли, что 6 июля 2001 г. П. было причинено огнестрельное проникающее ранение грудной клетки с повреждением сердца, от которого П. скончался на месте?»; 2. «Доказано ли, что указанное деяние совершил подсудимый Б. во время ссоры с П.?»), может быть поставлен следующий альтернативный вопрос:

«Если на первый вопрос дан положительный, а на второй – отрицательный ответы, то доказано ли, что со стороны потерпевшего П. имело место нападение на Б., которое представляло опасность для его жизни, и что Б. выстрелил в П., защищаясь от нападения?».

С учетом изменений, внесенных Федеральным законом от 14 марта 2002 г. в ст. 37 УК РФ, не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в тех случаях, когда посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, поэтому вопрос о соответствии способа защиты характеру и опасности посягательства в данном случае был бы излишним. Разумеется, когда по обстоятельствам дела может идти речь о превышении пределов необходимой обороны (ч.2 ст. 37 УК РФ), то соответствующий вопрос перед присяжными заседателями может быть поставлен.

Представляется, что судья не вправе отказать прокурору в постановке вопроса о доказанности обстоятельств, являющихся основанием для ответственности за менее тяжкое преступление, так как реализация этих правомочий прокурором соответствует правам и законным интересам подсудимого.

Случается, что при наличии фактических оснований для постановки альтернативного вопроса о менее тяжком преступлении некоторые адвокаты из тактических соображений не проявляют инициативу в постановке такого вопроса, особенно когда с их точки зрения позиция обвинения о совершении подсудимым более тяжкого преступления выглядит недостаточно убедительной. В таких случаях они рассчитывают получить отрицательный ответ на единственный вопрос – о доказанности совершения более тяжкого преступления и в результате добиться полного оправдания подсудимого. Представляется, что в подобных ситуациях инициативу в постановке альтернативного вопроса о совершении менее тяжкого преступления может проявить прокурор.

Однако обобщением практики формулирования вопросов для коллегии присяжных выявлены факты, когда судьи отказывали государственному обвинителю в постановке таких вопросов.

Так, по делу Д. и В. (Ставропольский край), обвинявшихся в незаконном приобретении, хранении, перевозке и передаче огнестрельного оружия и в других преступлениях, судья отклонил вопросы, которые государственный обвинитель предложил с учетом частичного признания подсудимыми обоснованности обвинения. Кассационная палата Верховного Суда Российской Федерации сочла это нарушение существенным, поскольку отказ в постановке перед присяжными заседателями вопросов о совершении подсудимыми деяния, которое могло влечь для них менее строгое наказание, повлиял на исход дела, и отменила приговор.

В то же время следует отметить, что в судебной практике нет единого мнения о том, должен ли председательствующий судья по своей инициативе поставить перед присяжными вопрос о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности подсудимого либо изменяют ее характер, если стороны об этом не ходатайствовали.

К

Обстоятельства,

исключающие ответственность

1) обстоятельства, связанные с невиновным причинением вреда, которые в судебной практике именуются случаем или казусом. Согласно ст. 28 УК РФ деяние, повлекшее вред, признается совершенным невиновно, если:

● лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст. 28 УК);

● лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам (ч. 2 ст. 28 УК).

Вспомогательные вопросы о доказанности обстоятельств, свидетельствующих о случайном причинении вреда, ставятся после первых двух основных вопросов о фактической стороне дела, сформулированных в соответствии с предъявленным подсудимому обвинением, но перед основным вопросом о виновности;

2) предусмотренные гл. 8 УК РФ обстоятельства, исключающие преступность деяния (необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения начальника). Поскольку в зависимости от наличия или отсутствия этих фактических обстоятельств решается вопрос о событии преступления, частные вопросы о доказанности этих фактических обстоятельств ставятся после первого основного вопроса о событии преступления.

Вместе с тем если обстоятельства, исключающие ответственность подсудимого, нашли свое бесспорное подтверждение в ходе судебного разбирательства, то государственный обвинитель в соответствии с предоставленным ему правом (ч. 7 ст. 246 УПК РФ) еще до постановки вопросов перед присяжными заседателями должен отказаться от обвинения, изложив мотивы отказа.

К частным (дополнительным) вопросам об обстоятельствах, которые влияют на степень ответственности, относятся также:

1. вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления.

Например, в ситуации, когда государственный обвинитель утверждает, что было совершено покушение на преступление, а защита настаивает на добровольном отказе от его совершения, рекомендуется ставить следующие частные вопросы:

«Доказано ли, что подсудимый не до конца довел свое намерение совершить половой акт с гр. Н. вопреки ее воле и желанию в связи с оказанным ею сопротивлением?»;

«Если на предыдущий вопрос дан отрицательный ответ, то добровольно ли отказался подсудимый от намерения совершить с гр. Н. половой акт вопреки ее воле и желанию?»;

2) дополнительные вопросы могут ставиться и тогда, когда подсудимый обвиняется в преступлении с несколькими квалифицирующими признаками (например, в изнасиловании несовершеннолетней с применением физического насилия и угрозой убийством), но он оспаривает, что знал о возрасте потерпевшей и что угрожал ей убийством. В таких случаях при включении в вопрос сразу всех трех квалифицирующих признаков присяжные заседатели с учетом того, что подсудимый самого факта изнасилования не отрицает, скорее всего дадут ответ: «Да, доказано». Однако при таком формулировании вопроса остается вероятность того, что присяжные могли не четко уяснить значимость признания ими доказанными квалифицирующих признаков (угроза убийством, возраст потерпевшей) для последующей юридической оценки содеянного.

Чтобы все же не возникло сомнений в том, что присяжные уяснили все детали вопроса и дали точный ответ, в подобных случаях возможно поставить коллегии присяжных заседателей сначала первый основной вопрос, в котором фактические обстоятельства изнасилования будут изложены без квалифицирующих признаков: «Доказано ли, что с Ивановой Н. было совершено половое сношение против ее воли и согласия?».

Затем задаются дополнительные вопросы по каждому из квалифицирующих признаков:

● «Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что по отношению к Ивановой Н. применялось физическое насилие с целью подавления ее сопротивления?»;

● «Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в отношении Ивановой Н. имела место угроза лишением жизни?»;

● «Если на первый вопрос (о событии преступления) и на второй вопрос (доказано ли, что это деяние совершил подсудимый) даны утвердительные ответы, то доказано ли, что подсудимый знал о возрасте потерпевшей?»;

3) частные вопросы об обстоятельствах, которые влияют на степень виновности (совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости; совершение преступления небольшой тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств; совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания и о других обстоятельствах, предусмотренных ст. 61 УК РФ и смягчающих наказание);

4) частные вопросы об обстоятельствах (причинах), влекущих для подсудимого менее строгое наказание. Такими причинами могут быть прежде всего предусмотренные ч.1 ст. 64 УК РФ исключительные обстоятельства, связанные с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, активным содействием участника группового преступления раскрытию этого преступления. Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 64 УК РФ исключительными могут быть признаны как отдельные смягчающие обстоятельства, так и совокупность таких обстоятельств, при постановке частных вопросов можно обратиться к другим смягчающим обстоятельствам, указанным в ст. 61 УК РФ;

5) частные вопросы о доказанности обстоятельств, влекущих освобождение подсудимого от уголовной ответственности по основаниям, предусмотренным Особенной частью УК РФ, например: о факте вымогательства взятки или факте добровольного сообщения органу, имеющему право возбудить уголовное дело, о даче взятки (Примечание к ст. 291 УК РФ), о добровольной сдаче оружия (Примечание к ст. 222 УК РФ) и др.

Следует специально оговориться, что формулирование вопросов по делам, по которым цель и мотив совершенного преступления играют определяющую роль при квалификации деяния, представляет особую сложность, поскольку, с одной стороны, закон запрещает ставить перед присяжными вопросы, требующие юридического ответа, а с другой – без выяснения этих обстоятельств невозможно правильно квалифицировать содеянное.

Результаты обобщений свидетельствуют, что суды по-разному решали эту проблему и (например, по делам о преступлениях против жизни и здоровья) вопросы перед присяжными заседателями ставились как с предложением указать, имел ли подсудимый цель лишить жизни потерпевшего, так и без такого предложения.

Однако вряд ли кто-то будет спорить с тем, что вопросы надлежит формулировать таким образом, чтобы впоследствии, после вынесения присяжными вердикта, было понятно, в совершении каких, собственно, действий они признали его виновным (в убийстве или умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшем смерть, и т.п.). Речь идет не о включении в вопрос юридических терминов «умысел», «цель» и других обстоятельств, требующих от присяжных собственно юридической оценки, а об использовании доступных понятий, отражающих направленность умысла подсудимого (доказано ли, что при таких-то обстоятельствах А. был насильственно лишен жизни; доказано ли, что Б. желал наступления смерти А., и т.п.).

Если же вопрос в отношении лица, обвинявшегося в совершении умышленного убийства, поставлен, например, таким образом: «Доказано ли, что И. нанес П. удар ножом в спину, причинив ему проникающее ранение грудной клетки, от которого наступила смерть потерпевшего?», то при положительном ответе на него присяжных заседателей действия осужденного можно квалифицировать и как умышленное убийство, и как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть потерпевшего по неосторожности.

Таким образом, главное предназначение постановки частных вопросов заключается в том, чтобы помочь присяжным заседателям полно и правильно ответить на основные вопросы о фактических обстоятельствах дела и виновности или невиновности подсудимого.

Постановка присяжным заседателям частных вопросов, кроме того, помогает решить вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения в случае признания его виновным (ч.4 ст. 339 УПК РФ), особенно когда позиции сторон по этим вопросам полностью или частично расходятся, в связи с чем те или иные обстоятельства, связанные с исследованием названных вопросов, вызывают споры между сторонами.

Частные вопросы ставятся не всегда, а лишь в случаях, когда без их постановки невозможно получить правильные и полные ответы коллегии присяжных заседателей по обязательным вопросам.

П

Вопросы

о снисхождении

● если подсудимый обвиняется в совершении нескольких преступлений, образующих реальную совокупность, указанный вопрос должен ставиться применительно к каждому деянию, в совершении которого подсудимый может быть признан виновным (п.19);

● в случае, если подсудимый обвиняется в совершении одного преступления, а также когда одно деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, содержит признаки нескольких преступлений (идеальная совокупность), перед присяжными заседателями должен ставиться один общий вопрос о снисхождении (п.19).

Как известно, ранее действовавший УПК РСФСР (ст. 460) признавал возможным признание подсудимого заслуживающим не только снисхождения, но и особого снисхождения, тогда как новый уголовно-процессуальный закон предусматривает лишь одно решение: заслуживает или не заслуживает подсудимый снисхождения.

Сделанный же присяжными заседателями вывод о том, что подсудимый заслуживает снисхождения, обязателен для председательствующего при назначении наказания (ч. 1 ст. 349 УПК РФ).

Порядок обсуждения и формулирования вопросов

На время обсуждения и формулирования вопросов присяжные заседатели удаляются из зала судебного заседания (ч.3 ст. 338 УПК РФ).

С учетом замечаний и предложений сторон судья в совещательной комнате окончательно формулирует вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, и вносит их в вопросный лист, который подписывается им (ч.4 ст. 338 УПК РФ).

Вопросный лист оглашается в присутствии присяжных заседателей и передается старшине присяжных. Перед удалением в совещательную комнату присяжные заседатели вправе получить от председательствующего разъяснения по возникшим у них неясностям в связи с поставленными вопросами, не касаясь при этом существа возможных ответов на эти вопросы (ч.5 ст. 338 УПК РФ).

Они также могут попросить разъяснения по поставленным вопросам и после того, как ушли на совещание, если необходимость в этом возникла уже в ходе обсуждения вопросов. В таком случае вся коллегия возвращается в зал судебного заседания и в присутствии сторон старшина присяжных обращается к председательствующему судье с соответствующей просьбой, по поводу которой участники процесса могут высказать свое мнение.

Председательствующий дает необходимые разъяснения присяжным заседателям, он также, выслушав мнение сторон, может внести уточнения в поставленные вопросы либо дополнить вопросный лист новыми вопросами. Если в вопросный лист внесены изменения, то председательствующий в кратком напутственном слове должен разъяснить присяжным заседателям смысл этих изменений, а само напутственное слово должно быть отражено в протоколе (ч. 2, 3 ст. 344 УПК РФ).

Этим своим правом, как показывает практика, присяжные заседатели пользуются в основном по сложным многоэпизодным делам. И если изначально вопросы перед присяжными заседателями были сформулированы неудачно (громоздко, с использованием непонятных им формулировок и т.д.), то государственному обвинителю надлежит быть готовым к такому варианту: уточнение поставленных вопросов, внесение в вопросный лист новых вопросов.

Обобщение практики постановки вопросов перед присяжными заседателями показало, что несмотря на то, что в девяти регионах такие суды функционируют уже не один год, формирование перед присяжными заседателями вопросов все еще вызывает большую сложность. Имели место не единичные факты, когда судьи, переписывая предъявленное подсудимым обвинение, включали в вопросный лист громоздкие и сложные вопросы либо так их упрощали, что упускали при этом важные обстоятельства, которые влияли на правильную квалификацию содеянного. Кроме того, при постановке вопросов применялись юридические или сложные медицинские термины. Государственные же обвинители нередко вообще устранялись от участия в этом процессе: не вносили поправок при формулировании вопросов, предложенных судьями, не просили о постановке новых или частных вопросов.

Председательствующим по делу Б. (Московская обл.) для коллегии присяжных заседателей был сформулирован вопрос о доказанности «реальной угрозы причинения вреда здоровью потерпевшего», т.е. вопрос, требующий юридической оценки. Государственный обвинитель тем не менее не возражал против предложенной судьей формулировки, хотя требования закона в данном случае соблюдены не были.

В ряде случаев государственные обвинители сами предлагали вопросы, которые в силу закона не могли быть постановлены перед коллегией присяжных заседателей.

Так, государственный обвинитель по делу К. (Краснодарский край) предлагал включить в вопросный лист вопрос в следующей редакции: «Доказано ли, что 18 июля 1997 г. в пос. Красная Поляна в 21 час имело место применение насилия,не опасного для жизни и здоровья, и угроза применения насилия в отношении сотрудника милиции Ф. в связи с исполнением им своих должностных обязанностей и из мести?». Такая редакция не отражала содержание конкретных действий, вмененных в вину подсудимого, а лишь повторяла формулировку ст. 318 УК РФ.

Как уже отмечалось, поставленные перед коллегией присяжных заседателей вопросы разрешаются не только с учетом непосредственно исследованных в ходе судебного следствия доказательств, а также приведенных в ходе прений доводов сторон, но и с учетом напутственного слова председательствующего, содержащегося в нем наставления по юридическим вопросам. Именно поэтому напутственное слово председательствующего согласно ч.1 ст. 340 УПК РФ произносится перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта. В этой связи необходимо еще раз указать на важное значение контроля прокурора за тем, чтобы содержание напутственного слова председательствующего соответствовало требованиям ст. 340 УПК РФ, в частности, чтобы он не выражал свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, чтобы он в напутственном слове изложил позицию не только защиты, но и обвинения, напомнил присяжным заседателям исследованные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, не выражая при этом своего отношения к этим доказательствам и не делая выводов из них (ч.2 ст. 340 УПК РФ). Если же председательствующий при произнесении напутственного слова нарушил принцип объективности и беспристрастности, то государственный обвинитель вправе заявить в связи с этим в судебном заседании возражения (ч. 6 ст. 340 УПК РФ).

Необъективность председательствующего судьи при произнесении напутственного слова, если это повлияло или могло повлиять на вынесение присяжными вердикта о виновности подсудимого, безусловно, является одним из оснований для отмены или изменения судебного решения (п.2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ).