Великобритания

В июле 2010 года с предложением по новой схеме сбора вознаграждения выступило Общество Великобритании по управлению правами исполнителей (UK Performing Right Society, или PRS). Предложение было разработано двумя авторами - Уиллом Пейджем (Will Page), ведущим экономистом PRS в сфере музыки, и Дэвидом Туве (David Touve), доцентом (Assistant Professor) по стратегии и предпринимательству университета Вашингтона и Ли штата Вирджинии*(481).

Кратко общую аргументацию можно изложить следующим образом. Распространение через Интернет нелицензионных медиапродуктов с экономической точки зрения имеет как негативные, так и позитивные последствия. Негативные последствия заключаются в том, что потребление нелицензионных продуктов снижает спрос на рынке продуктов лицензионных. Но есть также и позитивный эффект, поскольку использование нелицензионных произведений, хотя и не приносит их создателям прямой компенсации, одновременно приносит прибыль тем, кто обеспечивает публичный доступ к этим произведениям. Следующий аргумент отсылает к Закону о цифровой экономике (Digital Economy Act), который предписывает Управлению по телекоммуникациям (OFCOM) обязанность проводить оценку уровня использования абонентами интернет-доступа в целях нарушения авторского права. Закон требует количественной оценки проблемы. По мнению авторов, это означает, что если проблему можно измерить, то для нее можно установить и ценовой эквивалент. На основании такого видения ситуации авторы предлагают две "динамические" модели "налога на контент".

Компенсационная модель построена на негативных эффектах и заключается в компенсации, которую операторы уплачивают правообладателям. Размер компенсации напрямую зависит от количества правонарушений. Модель является динамической, так как размер компенсации не фиксирован. И, естественно, у операторов возникает дополнительный стимул для снижения уровня правонарушений в сети. Вторая, лицензионная модель, предполагает, что интернет-провайдеры получают от правообладателей бланкетную лицензию в обмен на вознаграждение. Такая модель стимулирует операторов вести контроль за интернет-трафиком. Эта модель также является динамической, так как размер вознаграждения будет зависеть от потребляемого объема медиапродукции, на которую правообладатели выдали лицензию.

Графически предлагаемые модели можно представить следующим образом:

┌────────────────────────────────────────┐

│ Побочный результат от распространения │

│ нелицензионного контента │

└──────┬─────────────────────┬───────────┘

▼ ▼

┌──────────────┴──────┐ ┌───────────┴─────────────┐

│ Позитивный │ │ Негативный │

│ Прибыль операторов │ │ Убытки правообладателей │

└─────────┬───────────┘ └───────────┬─────────────┘

▼ ▼

┌─────────┴───────────┐ ┌───────────┴─────────────┐

│ Бланкетная │ │ Возмещение │

│ лицензия │ │ убытков │

└─────────────────────┘ └─────────────────────────┘

Россия

Пока единственным, но показательным примером формирующегося в России подхода к свободному воспроизведению является законопроект N 437769-5 "О внесении изменений в Федеральный закон "О связи" и статью 1245 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", внесенный 11 октября 2010 года депутатами Государственной Думы В.М. Резником, Ю.О. Исаевым, Н.В. Бурыкиной, Г.П. Ивлиевым, Н.В. Расторгуевым и B.C. Груздевым. Законопроектом предлагается дополнить гл. 9 Федерального закона от 7 июля 2003 года N 126-ФЗ "О связи" новой статьей, предусматривающей создание "резерва вознаграждений", за счет средств которого будут осуществляться выплаты авторам, исполнителям, изготовителям фонограмм и аудиовизуальных произведений вознаграждений за свободное воспроизведение фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях. Речь идет о свободном воспроизведении, которое осуществляется с использованием услуг связи, т.е. скачивании и прослушивании музыки с использованием сети Интернет. Законопроект предусматривает также внесение изменений в п. 1 ст. 1245 Гражданского кодекса РФ. Перечень лиц, которые уплачивают вознаграждение, расширяется за счет включения в него "операторов связи, предоставляющих услуги связи, используемые для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях". Если такие вопросы, как перечень оборудования и материальных носителей, размер и порядок сбора средств, решаются Кодексом посредством отсылочной нормы на подзаконный акт (постановление правительства), аналогичные вопросы в отношении услуг связи (перечень услуг связи, используемых для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях, а также размер и порядок сбора средств), в соответствии с вносимыми поправками, должны решаться на уровне законодательства Российской Федерации в области связи.

Законопроект имеет ряд существенных недостатков как сугубо правового, так и содержательного характера. Начнем с наиболее заметных. Статьей 4 Федерального закона от 7 июля 2003 года N 126-ФЗ "О связи" к законодательству о связи отнесены только федеральные законы. Это означает, что и перечень услуг связи, и размер, и порядок сбора средств должны устанавливаться непосредственно Федеральным законом "О связи". Однако в соответствии с законопроектом перечень услуг связи, используемых для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях, определяется федеральным органом исполнительной власти в области связи. Таким образом, законопроект содержит внутреннее противоречие, так как не выполняет требование, им же самим введенное в ст. 1245 ч. 4 Гражданского кодекса РФ. Сточки зрения юридической техники говорить о том, что услуги "используются" совершенно неприемлемо. Услуга всегда представляет собой определенное действие*(482), и действие можно только совершить (оказать услугу), а использоваться могут вещи или продукты. Не случайно в Гражданском кодексе РФ отсутствует вошедшее в широкое употребление, в том числе и в юридической литературе, словосочетание "потребление услуг", поскольку если существенным в услуге является именно действие, то использовать и потреблять можно не саму услугу, а только ее результат, выраженный в материальной форме. В этой связи следует обратить внимание на использования в Гражданском кодексе РФ терминов "использование" и "потребление" в рамках договора энергоснабжения*(483). В рамках своих обязательств энергоснабжающая организация должна совершать определенные действия (в частности, подавать абоненту энергию через присоединенную сеть в количестве, предусмотренном договором энергоснабжения, и с соблюдением режима подачи, согласованного сторонами), но абонент "принимает", "использует" и "потребляет" не "подачу" энергии, а саму "энергию" (п. 1 ст. 539, п. 1 ст. 540, п. 3 ст. 541).

Очевидно, что указанные недостатки можно исправить в процессе корректировки законопроекта ко второму чтению. Но к законопроекту есть и другие, более серьезные замечания.

Вводя в Федеральный закон "О связи" понятие "резерв вознаграждений", авторы законопроекта фактически выстроили конструкцию, аналогичную "резерву универсального обслуживания". Избранный подход является очевидно ошибочным, поскольку отчисления, которые осуществляют операторы в резерв универсального обслуживания, являются "фискальными сборами"*(484), тогда как средства, составляющие вознаграждение за свободное воспроизведение в личных целях, по общему правилу таковыми не являются.

Средства, которые уплачивают изготовители и импортеры оборудования и материальных носителей, не являются налогом, неналоговым сбором или фискальным платежом, так как они собираются обществами по коллективному управлению правами и не имеют никакого отношения к государственному бюджету. Напротив, резерв универсального обслуживание представляет собой целевой бюджетный фонд. Норму законопроекта о том, что "порядок расходования средств резерва вознаграждений, а также порядок распределения вознаграждения за свободное воспроизведение и его выплаты определяются Правительством Российской Федерации" нельзя интерпретировать иначе, как попытку создать именно бюджетный фонд, т.е. установить новый фискальный сбор. Введение фискального сбора, однако, сопряжено с необходимостью соблюдения определенных условий, основным из которых является установление на уровне закона всех существенных элементов сбора: объекта, базы, максимального размера ставки или его критериев, что соответствует требованиям Конституции Российской Федерации (ст. 10, 35 (ч. 2 и 3), 55 (ч. 3) и 57)*(485). Субъект неналогового платежа определен законопроектом некорректно, так как выражение "оператор связи, оказывающий услуги связи" является обычной тавтологией. Если ставка и база неналогового платежа законопроектом установлены, то определение объекта (перечня услуг связи, используемых для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях) оставлено на усмотрение даже не Правительства РФ, а федерального органа исполнительной власти в области связи (Минкомсвязи). Отсюда можно сделать вывод о противоречии положений Конституции РФ.

Можно предположить, что отсутствие в законопроекте внятного определения объекта неналогового платежа не является следствием простого недосмотра. Не существует таких услуг, которые "используются" исключительно или даже главным образом для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений в личных целях. Почти все*(486) услуги связи, поименованные в Перечне наименований услуг связи, вносимых в лицензии на осуществление деятельности в области оказания услуг связи, утвержденном постановлением Правительства РФ от 18 февраля 2005 года N 87, могут быть "использованы" для свободного воспроизведения в личных целях. И наоборот, любая из вошедших в Перечень услуг может быть "использована" в иных целях. Это означает, что базой расчета обязательных отчислений фактически станут доходы, полученные оператором от оказания абонентам не каких-либо определенных, а практически всех услуг связи.

У операторов есть тарифные планы, но нет ни методики, ни технических средств для идентификации и дифференциации трафика. Тем более отсутствуют стандартизированные технологии и методики анализа трафика, что повышает вероятность необъективности расчетов. Мониторинг трафика может привести к нарушению конституционного права на неприкосновенность частной жизни и законодательства о персональных данных. Придется учитывать и особенности тарификации услуг связи, стоимость которых зависит от скорости передачи информации, а это означает, что за скачивание одного и того же объекта исключительных прав (фонограммы или аудиовизуального произведения), потребители будут платить разную цену.

Решить эту проблему за операторов, по замыслу законопроекта, должен все тот же федеральный орган исполнительной власти в области связи посредством установления "порядка определения доли доходов, полученных от оказания абонентам услуг связи, использованных для свободного воспроизведения фонограмм и аудиовизуальных произведений исключительно в личных целях, в доходах, полученных оператором связи от оказания абонентам услуг связи". Однако возможности отраслевого министерства не безграничны и в обозримом будущем поставленная задача вряд ли будет решена.

Компенсационный характер вознаграждения (п. 1 ст. 1245 ГК РФ) предполагает наличие убытков, которые необходимо оценить. В России такое исследование (санкционированное государством, профессиональное и объективное) в отношении воспроизведения произведений в личных целях в цифровых сетях еще не проводилось.

Нельзя обойти вниманием также и критические замечания, которые высказываются в адрес законопроекта операторами связи. Таких замечаний много, часть из них совпадает с теми, которые мы уже привели, но есть аргументы, которые заслуживают отдельного анализа. С точки зрения действующего регулирования эти аргументы оказываются несостоятельными, но это не означает, что они носят чисто субъективный характер в силу прямой заинтересованности потенциальных "жертв" в том, чтобы законопроект не был принят. Напротив, аргументы операторов являются вполне обоснованными, но не с точки зрения действующего права, а с точки зрения экономической логики и здравого смысла.

Первый аргумент касается пассивной роли операторов связи, которые не вступают в прямые отношения с правообладателями, играя роль информационных посредников. Согласно ст. 2 Федерального закона "О связи" услуга связи - это деятельность по приему, обработке, хранению, передаче, доставке сообщений электросвязи. Деятельность операторов связи по передаче информации не подразумевает мониторинг ее содержания. Более того, оператор в силу технических причин (например, криптографической защиты) может быть лишен доступа к содержанию. К сведениям об абонентах - физических лицах п. 1 ст. 53 Федерального закона "О связи" относит фамилию, имя, отчество или псевдоним абонента-гражданина, адрес абонента или адрес установки оконечного оборудования, абонентские номера и другие данные, позволяющие идентифицировать абонента или его оконечное оборудование, сведения баз данных систем расчета за оказанные услуги связи, в том числе о соединениях, трафике и платежах абонента. Данные о содержании трафика в приведенном перечне отсутствуют. Несостоятельным данный аргумент является, так как изготовители и импортеры оборудования и материальных носителей находятся в точно таком же положении, что не помешало законодателю как в России, так и в других странах установить для них обязательные сборы в счет вознаграждения правообладателям.

Другой аргумент апеллирует к несправедливому обращению с пользователем, поскольку последний, скачивая определенный файл с фонограммой и записывая его на свой плеер, будет платить дважды: один раз производителю или импортеру плеера и второй раз оператору связи. Данный аргумент можно дополнить, так как основной вопрос со стороны пользователей заключается в том, почему оплата распределяется на всех пользователей, хотя скачивает музыку и фильмы только их часть. Вопреки очевидным доводам, закон и данном случае будет на стороне правообладателей.

Поскольку речь идет не о предложении или проекте, исходящих от некоммерческой организации, ассоциации или бизнес-структуры, а о внесенном законопроекте, то и здесь, так же как в случае с перечнем оборудования и материальных носителей, приходится признать, что в законодательной практике Россия "опережает" самые развитые страны мира. Несмотря на отрицательный отзыв Правительства Российской Федерации, в котором приведены основные из озвученных нами аргументов, законопроект до сих пор находится на рассмотрении Государственной Думы*(487).

Выводы

Различные инициативы и предложения по реформированию системы вознаграждения за свободное воспроизведение произведения в личных целях являются отражения как изменившейся рыночной ситуации, так и серьезных недостатков действующих моделей. При всем своем разнообразии у всех описанных инициатив есть нечто общее, а именно отсутствие внятных, однозначных ответов на те вопросы, которые имеют важное значение для развития демократически ориентированного информационного общества с рыночной экономикой. Отметим некоторые из таких вопросов.

Экономические проблемы, которые испытывает рынок музыкальной индустрии, не являются очевидными. Как показывают исследования, прибыль, получаемая от продажи музыкальной продукции, неуклонно растет. Точно так же нельзя считать истиной в последней инстанции и заявления правообладателей о том, что файлообменные сети наносят их бизнесу непоправимый урон. Независимые исследования в области экономики и социологии файлообменных сетей позволяют сделать совершенно иные выводы. Исследование, проведенное сотрудниками Амстердамского университета в 2010 году, показало, что лишь небольшая часть убытков музыкальной индустрии зависит от активности пользователей пиринговых сетей и что в целом влияние пиринговых сетей необходимо оценивать положительно*(488). По данным Норвежской школы менеджмента, те пользователи, которые больше скачивают бесплатной музыки, также больше и покупают музыку, причем в среднем в 10 раз по сравнению с теми, кто никогда не занимался нелегальным скачиванием*(489). Исследование, проведенное по заказу Правительства Канады факультетом менеджмента Лондонского университета в 2007 году, показало, что пиринговые сети не уменьшают, а, напротив, увеличивают продажу музыки: каждые 12 скаченных песен увеличивают годовые продажи CD на 0,44 CD*(490).

С другой стороны, сами попытки обременить провайдеров интернет-услуг сборами вознаграждения за свободное воспроизведение охраняемых произведений в сети Интернет необходимо рассматривать как естественное следствие изменения экономической ситуации. Экономические преимущества интернет-компаний и операторов связи операторов основаны на использовании новых бизнес-моделей, учитывающих те возможности, которые предоставляют новые поколения информационных технологий. В условиях жесткой конкуренции от правильно выбранной бизнес-стратегии нередко зависит не только прибыль, но само выживание компаний. Музыкальная индустрия, в отличие от рынка информационных технологий и связи, находится, скорее, в процессе освоения экономического потенциала цифровых технологий, что заставляет ее искать ответ на экономические проблемы в правовой защите. Поэтому с экономической точки зрения распространение сбора за частное копирование на интернет-бизнес является попыткой компенсировать негативные последствия, связанные с недостаточной эффективностью музыкального рынка, за счет другого, более успешного рынка. С правовой точки зрения речь идет о попытке заместить получение вознаграждения от непосредственных пользователей получением вознаграждения от прибыли информационных посредников. Если в первом случае размер вознаграждения составляет прозрачную величину и его уплата остается на усмотрение пользователя, который приобретает или не приобретает соответствующий продукт, то во втором случае неопределенными являются практически все "элементы уравнения", включая природу, предмет и размер платежа. Проблема заключается в том, что ситуацию, связанную с потерей контроля над распространением произведений в сети Интернет, медиаиндустрия пытается решить правовыми средствами, которые рассчитаны на аналоговые продукты, когда количество копий измеряется количеством материальных экземпляров. Реализованные на практике законодательные инициативы правообладателей могут оказаться произвольно назначаемым налогом на условно и нечетко выделенный сегмент трафика, уплачиваемый за деятельность неопределенного множества анонимных пользователей. И с правовой, и с экономической точки зрения такой сценарий является нонсенсом.

Обоснование "недополученной прибыли" в случае воспроизведения в личных целях содержит порочный круг. С одной стороны, свобода воспроизведения ставится в зависимость от того, теряет ли что-либо от такого воспроизведения правообладатель. С другой стороны, свободным является только такое воспроизведение, которое считает свободным закон, а значит, понятие "свободное использование" никак не связано с рыночными механизмами и выведено законодателем из-под их воздействия. Тенденция устанавливать компенсацию за различные виды исключений из авторского права является крайне нежелательной, поскольку приводит к необоснованному обременению публичной сферы. Доводя ситуацию до абсурда, известный американский юрист, профессор права Стэндфордской школы права Марк Лемли (Mark Lemley) предлагает в качестве мыслительного эксперимента представить себе требование автора о недополученной прибыли от сатиры, пародии и даже критики*(491).

Другой проблемой является уже упомянутый конфликт между неуклонным развитием и распространением систем "управления цифровыми правами" и компенсацией ущерба правообладателям. Рассчитать, какая доля доступных в сети произведений защищена такими системами, крайне сложно, но при отсутствии подобных расчетов нельзя также рассчитать и размер сборов, уплачиваемых с оборудования.

Перечень проблем можно продолжить, но уже те, которые мы обозначили, подводят к выводу о преждевременности законодательных преобразований по вопросу свободного использования произведений в личных целях. Прежде чем расширять сферу компенсации за воспроизведение в личных целях, необходимо сначала решить проблемы действующей системы (соотношение технических средств защиты и права на воспроизведение в личных целях, развитие серого рынка, импорт более дешевого оборудования и т.п.). В любом случае, начинать расширение сферы компенсации нужно не со сферы интернет-услуг, а с изменения перечня оборудования. Данный тезис актуален как для России, так и для зарубежных стран.