4.2. Гражданско-правовое положение иностранцев в мчп

Как уже указывалось выше, нормы МЧП не предназначены для регулирования общественных отношений властного характера. Применительно к физическим лицам это означает, что составной частью предмета МЧП являются, за редким исключением, только имущественные, личные неимущественные, трудовые, семейные и процессуальные отношения с участием индивидов, имеющие международный характер. Сущность и содержание последних в свою очередь во многом определяют общие принципы правового регулирования гражданской правоспособности и дееспособности иностранцев. Поэтому далее в работе основное внимание будет уделено анализу именно этой проблемы.

Правовая доктрина большинства стран, включая Российскую Федерацию, обычно определяет гражданскую правоспособность физического лица как его способность быть носителем гражданских прав и обязанностей, допускаемых объективным правом данной страны. Правоспособность присуща любому человеку как биосоциальному индивиду и не зависит от его умственных способностей или состояния здоровья. Она возникает с момента рождения конкретного физического лица и прекращается с его смертью или после объявления в установленном порядке данного человека умершим на основании презумпции безвестного отсутствия в течение определенного законом срока. При этом, как правило, процедура признания физических лиц безвестно отсутствующими или объявления их умершими подчиняется праву той страны, где рассматривается дело.

Важно подчеркнуть, что если раньше законодательством отдельных государств предусматривалась возможность лишения физического лица в судебном порядке всех его гражданских прав, т. е. предания его так называемой гражданской смерти, то в настоящее время принцип недопустимости отказа в признании определенного гражданско-правового статуса индивида получил нормативное воплощение не только на национальном, но и на международном уровне. «Каждый человек, где бы он ни находился, — подчеркивается в ст. 16 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., — имеет право на признание его правосубъектности».

В свою очередь, под гражданской дееспособностью физического лица обычно понимается его способность своими действиями приобретать гражданские права и обязанности. Для того чтобы быть дееспособным, человек должен осознавать и правильно оценивать характер и значение совершаемых им действий, имеющих правовое значение. Поэтому это свойство индивида зависит, в отличие от правоспособности, от его умственного состояния.

В современном МЧП существует два основных способа установления права, подлежащего применению при определении правового положения иностранных физических лиц. Примером первого из них могут служить, в частности, положения Гражданского кодекса Армении 1998 г. В соответствии со ст. 1263 этого нормативного акта иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Республике Армения гражданской правоспособностью наравне с армянскими гражданами. Это означает, что гражданская правоспособность иностранца в Армении в принципе определяется армянским законодательством, а не его личным законом. Поэтому в этой стране иностранец может стать обладателем тех прав, которых он не имел на своей родине. С другой стороны, в Армении могут не приниматься во внимание некоторые из гражданских прав иностранцев, предоставленных им отечественным законодательством. Что же касается гражданской дееспособности иностранного гражданина и лица без гражданства в Армении, то, как и в других государствах с аналогичной схемой установления права, подлежащего применению при определении правового положения физических лиц, она определяется его личным законом (ст. 1265 ГК Армении).

Существо другого подхода, который в последнее время получает все большее распространение, состоит в том, что при определении как гражданской правоспособности, так и гражданской дееспособности физического лица применяется его личный закон. Именно из этого принципа исходит, например, ст. 27 Кодекса Бустаманте, которая определяет, что «правоспособность и дееспособность физических лиц регулируется их личным законом, кроме случаев ограничения его применения, установленных настоящим Кодексом или местным правом». Подобные нормативные положения можно встретить сегодня в законодательстве многих иностранных государств. Так, например, в соответствии со ст. 25, 26 и 27 Гражданского кодекса Португалии 1966 г. личным законом индивида определяется не только его правоспособность и дееспособность, но и семейные и наследственные отношения, а также начало и прекращение его правосубъектности.

В соответствии с положениями ст. 1195, 1196 и 1197 ГК РФ при определении гражданской правоспособности и гражданской дееспособности иностранного физического лица в нашей стране также следует руководствоваться положениями его личного закона, которым считается право страны, гражданство которой данное физическое лицо имеет. Однако в этих же статьях содержится ряд специальных правил, ограничивающих применение данной генеральной нормы.

Первое из них предусматривает случаи, когда личный закон физического лица должен определяться не в соответствии с принципом lex patriae, а на основе других коллизионных привязок. В связи с этим п. 2—6 ст. 1195 ГК РФ устанавливают, что: а) если лицо наряду с российским гражданством имеет и иностранное гражданство, его личным законом является российское право; б) если иностранный гражданин имеет место жительства в Российской Федерации, его личным законом является российское право; в) при наличии у лица нескольких иностранных гражданств личным законом считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства; г) личным законом лица без гражданства считается право страны, в которой это лицо имеет место жительства; д) личным законом беженца считается право страны, предоставившей ему убежище.

Второе правило оговаривает, что «иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом» (ст. 1196 ГК РФ). Из этого следует, что по общему правилу объем возможного проявления гражданской правоспособности иностранцев в России, определенный на основе их личного закона, не должен отличаться от объема правоспособности российских граждан.

Третье правило касается дееспособности. В соответствии с п. 2 ст. 1197 ГК РФ «физическое лицо, не обладающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности, если оно является дееспособным по месту совершения сделки, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии дееспособности». Другими словами, если, например, 19-летний гражданин США, являющийся недееспособным по американскому праву, заключил сделку с российским гражданином в России, то он не может впоследствии, по общему правилу, оспорить действительность такой сделки в российском суде на основании своей недееспособности, так как на момент совершения данной сделки он считался дееспособным по праву нашего государства. Следует также иметь в виду, что в соответствии с п. 3 ст. 1197 ГК РФ «признание в Российской Федерации физического лица недееспособным или ограниченно дееспособным подчиняется российскому праву».

В подавляющем большинстве государств мира, как и в Российской Федерации, гражданская дееспособность иностранного гражданина определяется на основании его личного закона (как правило, страны гражданства). Поэтому понятийные и содержательные характеристики института гражданской дееспособности, устанавливаемые законодательством зарубежных стран, имеют большое практическое значение для правоприменительной деятельности в области МЧП.

В настоящее время правовые акты практически всех государств мира определяют, что дееспособным в полном объеме гражданин становится с момента достижения им установленного в законе возраста совершеннолетия, который в различных странах определяется по-разному. Например, в России, Англии и Франции граждане признаются полностью дееспособными с 18 лет, в Германии — в день окончания 18-го года жизни, в Швейцарии и Японии в 20-летнем возрасте. В США в разных штатах совершеннолетие наступает в возрасте от 18 лет до 21 года.

Что касается несовершеннолетних лиц, то они могут быть либо полностью недееспособными, либо обладать ограниченной дееспособностью. Так, в частности, в ФРГ ребенок, не достигший семи лет, признается абсолютно недееспособным. В то же время в возрасте от 7 до 18 лет он вправе совершать сделки с согласия своего законного представителя или, в некоторых случаях, самостоятельно.

Во Франции несовершеннолетний считается недееспособным до достижения 18 лет. Его имуществом в этот период времени управляют родители или опекуны. Они также совершают сделки от его имени. Однако в определенных случаях несовершеннолетний вправе самостоятельно осуществлять акты гражданско-правового характера, получив предварительное согласие родителя или опекуна. По достижении несовершеннолетним французом 16-летнего возраста некоторые из совершаемых им сделок признаются действительными и при отсутствии такого согласия (заключение трудового договора, распоряжение своим заработком или вкладом в банке и др.). В Англии до достижения 18 лет физическое лицо считается несовершеннолетним, и его дееспособность ограничена независимо от возраста.

В ряде стран континентальной Европы по специальному решению суда несовершеннолетний может быть объявлен совершеннолетним. Указанная процедура получила в законодательстве соответствующих государств наименование «эмансипация». Однако, хотя эмансипация несовершеннолетнего и расширяет в значительной степени его дееспособность, она не влечет за собой в полной мере тех же правовых последствий, что и естественное достижение совершеннолетия. Правовое положение эмансипированного приближается к правовому положению совершеннолетнего, но полностью с ним не совпадает, поскольку законом установлен ряд ограничений в отношении возможности самостоятельного совершения сделок эмансипированным подростком³⁶. В российском законодательстве институт эмансипации нашел закрепление в ст. 27 ГК РФ.

Договоры о правовой помощи, заключенные СССР и Россией с иностранными государствами, в большинстве своем подчиняют проблему определения дееспособности индивидов законодательству страны их гражданства. При этом действие принципа lex patriae, по общему правилу, не ограничивается, как в российском законодательстве, никакими специальными оговорками. Исключение в этом смысле составляет лишь небольшое число договоров, нормы которых предусматривают, что при совершении мелких бытовых сделок дееспособность лица определяется законодательством договаривающейся стороны, на территории которой была заключена сделка.

Определенные расхождения существуют также между законодательством РФ и договорами о правовой помощи в вопросах о процедуре лишения или ограничения дееспособности физических лиц. Компетентным в этой области соответствующие международные соглашения, как правило, признают закон страны гражданства, а не местонахождения индивида. Вместе с тем, если гражданин одной из договаривающихся сторон, в отношении которого имеются основания для признания его ограниченно дееспособным или недееспособным, проживает на территории другой договаривающейся стороны, договоры о правовой помощи допускают, с ведома и согласия учреждений страны гражданства такого физического лица, ведение подобных дел и судами по месту его жительства. Однако лишить человека дееспособности в данном случае можно только тогда, когда основание для лишения дееспособности предусмотрено законодательством обоих государств.

Поскольку международные договоры имеют преимущественную силу перед внутригосударственными правовыми актами в случае возникновения между ними противоречий, во всех указанных выше случаях на практике должны использоваться нормы договоров о правовой помощи, а не Гражданского кодекса Российской Федерации. Последние, таким образом, будут действовать в части, касающейся определения дееспособности иностранцев, лишь при отсутствии соответствующего международного договора между Россией и каким-либо иностранным государством или в случае непротиворечия положений Кодекса положениям соглашений о правовой помощи.