§ 1. Механизм пересмотра приговоров и

право на обжалование судебного решения

Любое судебное решение, в том числе приговор, представляет собой мнение и выводы человека, пусть и обладающего особым судейским авторитетом, специальным статусом, специальной компетенцией и т.п. Поэтому, с одной стороны, уголовно-процессуальная система не может не учитывать на институциональном уровне, что в силу самой его природы "человеку свойственно ошибаться" (errare humanum est) <1>. С другой стороны, такого рода допущение, каким бы естественным в гносеологическом смысле оно ни выглядело, не должно подвергать опасности авторитет судебной власти и основанную на нем фундаментальную обязанность беспрекословно исполнять судебные решения. Поэтому споры о заложенных в них ошибках не могут длиться бесконечно. Наконец, ясно, что исправлять гипотетические и в чем-то даже естественные ошибки одного человека, наделенного статусом судьи, может только другой человек, наделенный тем же статусом, и никто другой. В противном случае ни о какой независимости судебной власти не могло бы быть и речи, а правосудие из системообразующей государственной функции превратилось бы в фикцию.

--------------------------------

<1> Слова великого римского мыслителя Сенеки-старшего.

Из этого следуют три важнейших постулата:

1) каждая уголовно-процессуальная система должна предусматривать механизм пересмотра приговоров, когда один суд (судья) проверяет решения, вынесенные другим судом (судьей);

2) этот механизм должен быть единственным способом исправления судебных ошибок, т.е. любая судебная ошибка может быть исправлена исключительно в уголовно-процессуальном порядке в рамках судебных проверочных производств;

3) механизм пересмотра приговоров должен быть строго и точно ограниченным как в количественном, так и во временном смысле, т.е. базироваться на заранее известном количестве судебных инстанций (проверочных производств) и не допускать бесконечных споров о качестве того или иного судебного решения; иначе говоря, он должен основываться на институционально логичной инстанционной системе, представленной в виде пирамиды, на вершине которой находится высший судебный орган соответствующей страны <1>.

--------------------------------

<1> При этом в идеале каждая последующая инстанция должна функционально отличаться от предыдущей - они не должны дублировать друг друга с точки зрения возложенных на них функций (задач). Впрочем, как мы увидим далее, отечественная уголовно-процессуальная система этому идеалу пока еще соответствует не в полной мере.

Современный уголовный процесс исходит также из того, что процессуально допустимая критика судебных решений по общему правилу должна происходить по инициативе сторон, т.е. основываться на их жалобах <1>, под которыми в широком смысле понимаются также соответствующие акты государственных обвинителей (протесты, представления и т.п.). Поэтому система пересмотра судебных решений одновременно рассматривается в виде системы способов их обжалования, поскольку пересмотр судебного решения производится другим судом не по собственной инициативе (ex officio), а по жалобе заинтересованной стороны уголовного судопроизводства <2>.

--------------------------------

<1> Из этого правила могут быть только локальные исключения, как правило, связанные с исправлением особо общественно значимых судебных ошибок в интересах незаконно осужденных лиц.

<2> В истории уголовного процесса имелись и другие подходы. Скажем, в средневековом процессе "приговор суда не являлся окончательным и вступал в силу лишь после того, как дело, в силу требования закона, независимо от жалоб сторон, поступало на проверку в высшую (ревизионную) инстанцию, и последняя утверждала приговор" (Строгович М.С. Уголовный процесс. М., 1946. С. 458 - 459).

Более того, современные уголовно-процессуальные системы рассматривают право на обжалование судебного решения в качестве не только важнейшей процессуальной прерогативы сторон, но и одного из фундаментальных прав человека. При этом надо учитывать, что поскольку обвинение почти всегда представлено в уголовном процессе должностным представителем государства (прокурором), действующим на основе профессиональных обязанностей, то к категории "права человека" относится только право на обжалование, предоставленное защищающемуся от уголовного преследования частному лицу - обвиняемому <1>. Так, ч. 5 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. гласит, что "каждый, кто осужден за какое-либо преступление, имеет право на то, чтобы его осуждение и приговор были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией согласно закону". Примерно аналогичную по смыслу, но несколько более детальную формулу содержит ст. 2 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.: "1. Каждый человек, осужденный судом за совершение уголовного преступления, имеет право на то, чтобы его приговор или наказание были пересмотрены вышестоящей судебной инстанцией. Осуществление этого права, включая основания, на которых оно может быть осуществлено, регулируется законом. 2. Из этого права могут делаться исключения в отношении незначительных правонарушений в соответствии с законом <2> или когда соответствующее лицо было судимо уже в первой инстанции верховным судом или осуждено по рассмотрении апелляции против его оправдания". Оба этих международных акта, как мы знаем, ратифицированы Российской Федерацией.

--------------------------------

<1> Право на обжалование, предоставленное сегодня потерпевшему, как и в случае с прокурором, считается сугубо процессуальным и не входящим в число прав человека, что связано с публичным, а не частным характером уголовного преследования. Впрочем, нельзя исключать, что в отдаленной перспективе право потерпевшего на обжалование уголовно-процессуальных судебных решений (прежде всего приговора) также войдет в число прав человека.

<2> Эта оговорка имеет отношение к тем правонарушениям, которые в российской правовой системе относятся к категории административных, т.е. вовсе не охватываются в России уголовно-процессуальным правом (см. подробнее § 5 гл. 1 настоящего курса).

Из указанных положений сегодня на очень высоком международно-правовом уровне и выводится давно известное в уголовно-процессуальной плоскости правило о праве сторон на две инстанции рассмотрения уголовного дела или, иначе говоря, о праве на повторное рассмотрение уголовного дела по второй инстанции. Здесь важно иметь в виду следующее. Во-первых, речь идет о праве сторон, которое не может быть ущемлено или ограничено, причем российская правовая система отвергает даже гипотетически допустимые ограничения, которые предусмотрены ч. 2 ст. 2 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Во-вторых, у сторон существует право только на две инстанции полного рассмотрения уголовного дела или, другими словами, право на один пересмотр в вышестоящей инстанции постановленного приговора по любому основанию (не более того, иначе судебный спор превращается в бесконечное сутяжничество). В-третьих, право на повторное рассмотрение уголовного дела означает в уголовном процессе не только возможность обжалования постановленного приговора по любому основанию, но и право на повторное судебное следствие.

Именно в силу последнего обстоятельства в уголовном процессе никогда не проводилось и не должно проводиться деление апелляции на полную и неполную, которое давно и широко распространено в теории гражданского процессуального права. Как известно, под неполной апелляцией в гражданском процессе понимается проверка в вышестоящем суде "самого процесса в суде первой инстанции и его решения" без "права ссылаться на новые факты, представлять новые доказательства" <1>. Но такого рода ограничение в уголовном процессе немедленно вступало бы в противоречие с ценностями, закрепленными в Международном пакте о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не говоря уже об их теоретической несостоятельности. Как можно a priori запретить осужденному ссылаться в свое оправдание на новые доказательства или новые факты, особенно если они появились уже после рассмотрения уголовного дела по первой инстанции? Не стоит забывать, что право на обжалование "имеет для уголовного процесса наибольшую важность по сравнению с другими процессами" <2>, так как речь идет о жизни, свободе и репутации человека, чем и объясняется включение данного права в число фундаментальных прав человека и его отражение в основополагающих международно-правовых актах именно по уголовным делам. Поэтому уголовный процесс знает только так называемую полную апелляцию, что делает само по себе бессмысленными любые попытки теоретически внятного разграничения апелляции полной и неполной по аналогии с гражданским процессом <3>.

--------------------------------

<1> Борисова Е.А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2008. С. 61.

<2> Guinchard S., Buisson J. . Paris, 2000. P. 777.

<3> См. также об этом: Ивасенко К.В. Пределы прав вышестоящих инстанций при проверке судебных решений в апелляционном, кассационном и надзорном производствах: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 11.

Однако от так называемого права на две инстанции, означающего право на два полноценных рассмотрения уголовного дела с проведением судебного следствия, следует отличать более широкое право на пересмотр уголовного дела вышестоящим судом. Оно допускается и после прохождения делом двух инстанций судебного рассмотрения, но в ограниченных пределах: по более узкому кругу оснований (как правило, сугубо правовых) и без проведения нового судебного следствия. В конечном итоге уголовно-процессуальная система должна обеспечить сторонам уголовного процесса доступ в высший суд страны, т.е. на вершину инстанционной пирамиды, где и осуществляется финальная оценка применения нижестоящими судами уголовного и уголовно-процессуального законов. Это приводит к тому, что пересмотр приговоров не ограничивается "второй инстанцией" (пусть она и играет системообразующую роль), а представляет собой сложную систему дополняющих друг друга, функционально разнообразных, количественно ограниченных и пирамидально выстроенных способов и механизмов, каждый из которых отражает процессуальное право сторон на критику судебного решения (прежде всего приговора) с той или иной точки зрения.

В европейской уголовно-процессуальной теории способы пересмотра судебных решений (приговоров) <1> принято классифицировать по разным критериям. Во-первых, выделяются ординарные и экстраординарные способы пересмотра приговоров (их обжалования). К первым относятся такие способы, которые допускают обжалование приговора по любым основаниям, т.е. как по вопросам факта, так и по вопросам права, а также в связи с несправедливостью назначенного наказания. В свою очередь, в число вторых (экстраординарных) входят способы, предполагающие возможность оспаривать приговор лишь по ограниченному кругу оснований, предусмотренных законом, как правило, сугубо правовых. Хрестоматийным примером ординарного способа является классическая апелляция, столь же хрестоматийным примером экстраординарного - классическая европейская кассация <2>.

--------------------------------

<1> Для краткости изложения в данной главе часто говорится только о пересмотре приговоров, но надо иметь также в виду, что в соответствующих случаях пересматриваться могут и иные уголовно-процессуальные решения. В то же время в некоторых случаях разница между приговорами и иными судебными решениями становится принципиальной (см. об этом § 5 настоящей главы).

<2> О разграничении классической апелляции и классической кассации см. § 3 настоящей главы.

Во-вторых, принято отделять друг от друга ретрактационные <1> и реформационные <2> способы пересмотра приговоров. Первые предполагают повторное рассмотрение дела тем же судьей (iudex a quo), который и устраняет имеющиеся пороки процесса или вынесенного решения. Вторые приводят к переходу дела на новый уровень - в суд, являющийся вышестоящим по отношению к тому, который вынес оспариваемое решение (iudex ad quem). Ретрактационные способы пересмотра судебных решений хорошо известны в российском гражданском процессе, например, при пересмотре дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам (гл. 42 ГПК РФ) или при отмене заочно вынесенного судебного решения (гл. 22 ГПК РФ). Однако в отличие от зарубежного уголовного процесса, где они также встречаются, например, при постановлении тех же заочных приговоров, российский уголовный процесс ретрактационные способы принципиально отвергает, исходя из недопустимости повторного участия судьи в рассмотрении одного и того же дела <3>. Поэтому все без исключения российские способы пересмотра приговоров являются реформационными.

--------------------------------

<1> От лат. retractare - забирать назад, отзывать.

<2> От лат. reformare - изменять, улучшать, совершенствовать.

<3> Например, даже при постановлении заочного приговора в порядке ст. 247 УПК РФ его отмена производится не тем же судьей (как в большинстве правопорядков или в российском гражданском процессе), а вышестоящим судом в порядке кассационного производства (ч. 7 ст. 247 УПК РФ).

Реформационные способы пересмотра приговоров неразрывно связаны с важнейшим в теоретическом смысле понятием деволютивного эффекта (effectus devolutivus), т.е. перехода полномочий по рассмотрению дела от одного суда (нижестоящего) другому суду (вышестоящему) <1>. Иначе говоря, при наличии деволютивного эффекта подача жалобы приводит к движению уголовного дела вверх по инстанционной системе, когда нижестоящий суд утрачивает компетенцию и передает дело в производство вышестоящего суда. В России деволютивный эффект сопровождает фактически все способы обжалования приговоров, являясь их неотъемлемым свойством, кроме очень редких исключений <2>.

--------------------------------

<1> Понятие деволютивного эффекта хорошо известно в отечественной уголовно-процессуальной теории (см., например: Познышев С.В. Элементарный учебник русского уголовного процесса. М., 1913. С. 310; Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 372), хотя в последние годы оно оказалось основательно забыто.

<2> О них см. § 5 настоящей главы. Иначе говоря, реформационные способы пересмотра приговора очень редко, но бывают не сопряжены с деволютивным эффектом (когда дело пересматривает другой судья той же судебной инстанции или, допустим, другой суд того же уровня).

Наконец, в-третьих, необходимо отделять друг от друга пересмотр приговоров, не вступивших в законную силу, и пересмотр приговоров, вступивших в законную силу. При этом если предыдущие варианты классификации в большей мере характерны для европейской уголовно-процессуальной науки, почти не встречаясь у нас в теоретической плоскости (хотя в практической они, разумеется, существуют), то данный вариант является системообразующим не только для европейской, но и для российской доктрины уголовного судопроизводства. Поэтому ему надлежит уделить особое внимание.