logo search
Kurs_ugolovnogo_protsessa__pod_red_L_V_Golovko__Statut

§ 1. Понятие и классификация

мер уголовно-процессуального принуждения

В широком смысле принуждение пронизывает весь уголовный процесс. Это связано с тем, что в его рамках расследуется и рассматривается дело о возможном общественно опасном нарушении уголовного закона (преступлении), в силу чего подавляющее большинство уголовно-процессуальных действий и решений совершается и принимается независимо от воли частных лиц на основании принципа публичности <1>. Если рассматривать уголовно-процессуальное принуждение в широком смысле, то мы не сможем выделить какой-либо специальный институт, а лишь придем к неизбежному выводу о принудительном характере всей (или почти всей) уголовно-процессуальной деятельности.

--------------------------------

<1> О принципе публичности см. п. 1 § 11 гл. 7 настоящего курса.

Однако в более узком смысле уголовному судопроизводству необходимы специальные меры, обеспечивающие принудительное исполнение обязанностей теми участниками процесса, которые не являются должностными лицами или членами профессиональных сообществ и в отношении которых не действует логика должностной (возможность отстранения от должности, изъятия дела из производства и т.п.) или иной дисциплинарной (лишение статуса адвоката и т.п.) ответственности. Без подобных специальных мер принудительный характер уголовного процесса останется пустой декларацией. Поэтому такого рода меры, применяемые в ходе уголовно-процессуальной деятельности к частным лицам, существуют во всех уголовно-процессуальных системах без исключения, независимо от того, имеют ли они либеральный или авторитарный характер, относятся к континентальной или англосаксонской модели судопроизводства и т.п. Иначе говоря, наличие данных мер является объективной необходимостью.

В российской уголовно-процессуальной традиции обозначенные специальные меры принято называть мерами процессуального принуждения. Они образуют автономный уголовно-процессуальный институт, нормы которого, подвергшись в свое время глубокой доктринальной (научной) обработке, сегодня кодифицированы в рамках разд. IV УПК РФ. Речь идет об институте общей части уголовно-процессуального права (общие положения уголовного судопроизводства), поскольку меры процессуального принуждения могут применяться в различных стадиях уголовного процесса.

Следует подчеркнуть, что выделение мер процессуального принуждения в отдельный институт происходит по целевому критерию: единственной целью таких мер является их специальная направленность на обеспечение принудительного исполнения участниками уголовного процесса их процессуальных обязанностей или на предотвращение гипотетического уклонения от исполнения данных обязанностей. Поэтому далеко не каждое процессуальное действие, сопряженное с применением принуждения (в широком смысле), является мерой процессуального принуждения (в узком смысле). Например, обыск в жилище, несомненно, сопряжен с принуждением (иногда даже физическим), поскольку производится помимо воли обыскиваемого лица. Более того, в рамках такого рода обыска происходит ограничение конституционных прав личности. Однако если мы зададим вопрос, относится ли принудительный обыск в жилище к числу мер процессуального принуждения, то ответ будет отрицательным. Целью обыска является не обеспечение исполнения обвиняемым его процессуальных обязанностей, а собирание доказательств. Поэтому в рамках системы уголовно-процессуального права обыск в жилище относится не к институту мер процессуального принуждения, а к институту следственных действий. Если же мы подвергнем такому же анализу, например, подписку о невыезде, внешне выглядящую менее принудительной и не сопряженную со столь явным ограничением конституционных прав личности, то выяснится, что по целевому критерию она направлена именно на предотвращение уклонения обвиняемого (подозреваемого) от исполнения им своих процессуальных обязанностей, т.е. является классической мерой процессуального принуждения.

Необходимо также обратить внимание, что меры процессуального принуждения не представляют собой форму ответственности в уголовно-правовом смысле. Поэтому, во-первых, они могут применяться не только к лицу, подвергаемому уголовному преследованию, но и к тем лицам, к которым у нас нет никаких уголовно-правовых претензий (свидетель, потерпевший и т.п.). Во-вторых, применение мер процессуального принуждения допускается к лицу, в отношении которого еще не опровергнута презумпция невиновности (подозреваемому, обвиняемому). В этом плане меры процессуального принуждения имеют исключительно процессуальную природу. Более того, даже в процессуальном плане их наложение далеко не всегда является некоей процессуальной квазисанкцией за ненадлежащее поведение. В некоторых случаях санкционирующий характер, несомненно, присутствует, например, когда к не явившемуся без уважительной причины на допрос свидетелю применяется привод или когда в отношении не выполняющего своих процессуальных обязанностей обвиняемого мера пресечения изменяется на более строгую. Но в иных случаях санкционирующий характер может вовсе отсутствовать, если мера процессуального принуждения применяется исключительно из превентивных соображений (например, подписка о невыезде или обязательство о явке). В то же время основания для применения меры процессуального принуждения требуются всегда. Другое дело, что эти основания не обязательно должны быть связаны с уже имеющим место неправомерным поведением (неявка, уклонение и т.п.). Иногда достаточно обоснования самой возможности и высокой вероятности в конкретном случае такого поведения, для предотвращения которого и применяется мера процессуального принуждения.

Меры процессуального принуждения можно классифицировать по самым разнообразным критериям. Например, в зависимости от того, идет ли речь о реакции на уже состоявшееся нарушение участником процесса его процессуальных обязанностей или о предотвращении такого нарушения, их можно разделить на: а) пресекающие (санкционирующие) и б) превентивные. Об этом уже говорилось выше. Помимо того, в соответствии с другим критерием существуют меры процессуального принуждения, которые подлежат применению: а) исключительно к подозреваемому (обвиняемому) или б) к иным участникам процесса (потерпевшим, свидетелям и т.п.). Крайне важен и такой критерий классификации, который позволяет в зависимости от степени ограничения конституционных прав личности выделить: а) меры процессуального принуждения, применяемые только на основании судебного решения, и б) меры процессуального принуждения, не требующие для их применения обращения за разрешением в суд. Впрочем, два последних критерия (а также некоторые другие) будут подробнее рассмотрены при классификации далее отдельных групп мер процессуального принуждения, а именно: мер пресечения и так называемых иных мер процессуального принуждения <1>.

--------------------------------

<1> См. § 3 и 4 настоящей главы курса.

Наконец, еще один критерий классификации положен в основу построения разд. IV УПК РФ, посвященного мерам процессуального принуждения. Он учитывает тот факт, что институт мер процессуального принуждения не является однородным. Данный институт, в свою очередь, состоит из нескольких внутренних институтов, каждый из которых может рассматриваться в автономном режиме. Такого рода институциональная структура мер процессуального принуждения позволяет выделить три их группы. Во-первых, центральной и системообразующей группой мер процессуального принуждения - их своего рода ядром - является автономный институт мер пресечения. Во-вторых, задержание, не будучи мерой пресечения, представляет собой самодостаточную меру процессуального принуждения sui generis, обладающую особой процессуальной природой. В-третьих, все остальные меры процессуального принуждения, не относящиеся ни к задержанию, ни к мерам пресечения, образуют по остаточному принципу автономную группу так называемых иных мер процессуального принуждения. При дальнейшем изложении материала мы будем придерживаться именно такой системы мер процессуального принуждения, в течение длительного времени разработанной доктринально и нашедшей отражение в построении соответствующих глав УПК РФ.