§ 15. Основы адвокатской этики. «Сделки с правосудием»

Профессия адвоката — универсальна и автономна. Адвокат — не чи­новник, а человек «свободной профессии». Если судьи, прокуроры и следо­ватели «опираются» на власть, то адвокат — сам на себя, на свою совесть, свой талант и, безусловно, на закон, доскональное знание его тонкостей. Адвокатская работа всегда «балансирует» на переломе человеческих про­блем, страстей и конфликтов. Некоторые авторы называют адвоката с ого­воркой — в идеале: бескорыстным защитником справедливости. Однако мы не согласны с такой формулировкой, поскольку адвокатура изначально — это профессия, а не «крик души», а любая профессия — это род трудовой дея­тельности человека, владеющего комплексом специальных теоретических знаний и практических навыков, приобретенных в результате специальной подготовки и опыта. При этом профессиональная деятельность обычно яв­ляется источником дохода.

Правила адвокатской этики созданы с целью унифицированного закреп­ления традиций и опыта украинской адвокатуры в сфере толкования норм адвокатской этики, а также общепризнанных деонтологических норм и пра­вил, принятых в международном адвокатском сообществе.

Проблемы деонтологии связаны с онтологией лица и жизнедеятельно­стью общества. Закономерное развитие всех сфер общественной жизни испытывает существенное влияние философских идей, культурологических традиций, поскольку сама жизнедеятельность общества создает культуру. Понятие «культура» вошло в научный оборот европейской социальной мыс­ли во второй половине XVIII ст. И даже сегодня философы и культурологи не дают единого толкования этого термина. Насчитывается около тысячи дефиниций культуры. Все это приводит к тому, что осветить их становится все более сложно даже в специальном исследовании, поскольку весьма про­блематично получить конкретное знание об объекте, который толкуется как собственно некая субстанция, раскрытая во всем общественном отношении. Исходя из этого, остановимся на наиболее полемических аспектах профес­сиональной культуры адвоката в современном информационном обществе.

200

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

В

Отметим, что одной из характерных особенностей профессиональной куль­туры адвоката является иерархия.

Поэтому существенным критерием уважения к праву выступает прежде всего не правовая, а больше моральная ответственность. Определение пра­вовой культуры будет неполный без рассмотрения принципов, которые со­ставляют исходные концептуальные основы профессионализма юриста. Основные принципы правовой культуры юриста — правовой историзм, общечеловеческие правовые ценности, «национальность» права, верховен­ство правовой культуры, безопасность правовой жизнедеятельности, социально-правовая реабилитация, правовой менеджмент. При любых об­стоятельствах адвокат не должен защищать нарушение права. Его главный долг и нравственная обязанность — защита личности, а не допущение без­закония.

Итак, профессиональная культура адвоката призвана определять грани­цы распространения моральных норм на служебную деятельность, утверж­дать общечеловеческие ценности, украинские национальные традиции и обычаи, теоретически обосновывать их необходимость, сущность и спе­цифику проявления на практике, отображать нормы служебного поведения работников, поддавать его критически ценностному анализу, содействовать целесообразному выбору тех или иных правил взаимоотношений и принци­пов профессиональной морали. Анализ структуры нравственных отношений и нравственного сознания позволяет установить соотношение таких катего­рий, как нравственное требование, обязанность, долг, ответственность, до­стоинство личности, совесть.

Адвокат сталкивается с необходимостью решать сложные проблемы, за которыми стоят жизнь и честь людей. Одно из наиболее важных проявлений профессионального мастерства адвоката — это умение объединять в защи­те интересы общества и подзащитного, причем не противопоставляя их, поднимать социальное значение защиты при отстаивании частичного инте­реса личности. Поэтому особенное значение в деятельности защитника имеет проблема профессиональной направленности и моральности: как со­гласовать внутренние убеждения и профессиональные обязанности оказания помощи подзащитному, какой путь защиты выбрать в случае полной дока­занности вины в совершении преступления либо тогда, когда в доверитель­ной, конфиденциальной беседе подзащитный сознается в совершении того преступления, а на следствии и в суде утверждает противоположное?

Принятие решений требует от адвоката большого напряжения моральных сил, мобилизации опыта и знаний, глубокого понимания степени ответствен­ности перед клиентом, коллективом, в котором он работает, перед обществом.

201

МОДУЛЬ 1

Наряду с законом деятельность и поведение представителей юридической профессии регулируется деонтологическими (в том числе этическими) нор­мами.

Напомним, что этика (греч. ethika, от ethikos — касающийся нравствен­ности, выражающий нравственные убеждения) — философская наука, объ­ектом изучения которой является мораль, нравственность как форма обще­ственного сознания, как одна из важнейших сторон жизнедеятельности человека, специфическое явление общественно-исторической жизни

Совокупность профессионально-этических норм в деятельности адво­ката и составляет, по нашему мнению, подотрасль юридической деонтоло­гии — адвокатскую деонтологию, которую, в свою очередь, нужно струк­турировать как одно из важных звеньев науки адвокатологии. Особенность адвокатской деонтологии состоит в том, что она характеризует юриспруден­цию сквозь призму профессии адвоката и его деятельности как личности.

Говоря об этике адвоката, рассмотрим этику как кодекс принципов мо­рали и ценностей, которыми руководствуются адвокаты в своем профессио­нальном и повседневном поведении. Предлагается такая дефиниция (опреде­ление) адвокатской этики: раздел профессиональной этики, который опреде­ляет правила поведения адвокатов исходя из особенностей этой юридической профессии и требований к ней. Принимая такое обозначение как отправное, укажем, что адвокатская этика имеет своей целью помочь системно осмыс­лить моральные принципы, которые существуют в обществе (чем она на­правлена на развитие личностных качеств адвоката), и сформулировать в обществе позитивную оценку института адвокатуры как совокупности моральностных (от слова «моральность») личностей, способных избавить общество от недугов.

Этика влияет на все стороны нашей жизни. Но вместе с прописанными этическими нормами, т. е. закрепленными законодательно, существуют И другие — неписаные. Адвокатура как правозащитный институт должна признавать и придерживаться этических принципов, ибо в противном случае вероятность государственного вмешательства полностью низведет этот институт в глазах общественности к минимальному уровню надежности, а адвокатские объединения потеряют реальную независимость.

В соответствии с этим реализация адвокатом в своей деятельности специфических нравственных требований, норм поведения во взаимоотно­шениях как со следователями, судьями и другими должностными лицами, так и с коллегами, клиентами, а также всеми лицами, которые обратились за юридической помощью, и составляет основы профессиональной адвокат­ской этики, имеющие глубокие корни и происходящие от первых прообразов

202

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

адвокатуры. Поэтому целесообразно ретроспективно рассмотреть станов­ление основ профессиональной этики адвоката.

В Литовских статутах (XVI в.), которые действовали на украинских землях, устанавливалась ответственность за нарушение этических основ адвокатской деятельности. Серьезные наказания за нарушения обязанностей адвоката предусматривались и в «Правах, по которым судится малороссий­ский народ», например, за причинение вреда защищаемому лицу на адвока­та возлагалась обязанность возместить его в двойном размере, он лишался права заниматься адвокатской практикой, кроме того, его можно было под­вергнуть телесным наказаниям. О своей нравственной репутации горячо пеклась французская адвокатура. «Если в слоге — весь человек, то в чест­ности — весь адвокат, — гласит своеобразный кодекс французских адвока­тов XIX в. — Можно даже утверждать, что в ней заключаются все качества, необходимые адвокату: назначение его — убеждать, а убедить может только честный человек».

Итак, на Западе адвокатское сословие к середине XIX в. уже имело бо­гатейшие традиции профессиональной этики, которые, разумеется, далеко не всегда соблюдались. Соблюдению этических норм значительное внимание уделяли присяжные поверенные в российской адвокатуре после проведения судебной реформы 1864 г. Следует согласиться с позицией русских адвока­тов, согласно которой «бытует мнение, что классические взгляды присяжной адвокатуры на адвокатскую этику представляют только академический ин­терес, но неприменимы для современности ... Канон адвокатуры, ее смысл и назначение непреходящи, они вечны и будут существовать, пока существу­ет само общество. Изменяться могут лишь отдельные правила профессио­нального поведения, имеющие сугубо ограниченное назначение, но не сами канонические принципы». Справедливость этого высказывания подтверж­дается сравнением этических правил адвокатской профессии XIX и XX вв., которые существовали во Франции, России и Украине.

Вопросы профессиональной адвокатской этики не остались без внима­ния и в советский период. 28 февраля 1923 г. считается датой начала деятель­ности советской адвокатуры в Киевской губернии, и уже 11 марта на первом заседании Президиума коллегии была создана группа из трех адвокатов, которым было поручено разработать нормы поведения для членов коллегии. В том же году были наложены дисциплинарные взыскания за нарушения профессиональной этики (9 из 78 дисциплинарных взысканий). Объявлен выговор адвокату за то, что он не стоял на страже достоинства коллегии. Тогда же был разработан приказ об основных нормах профессиональной деятельности и издано положение о дисциплинарной коллегии Президиума

203

МОДУЛЬ І

коллегии защитников, где привлекаемым предусматривались гарантии су­дебного характера.

Г. Гребеньков и Д. Фиолевский, описывая теоретические основы юри­дической этики, среди всех юридических специальностей отдельно выделя­ли адвокатскую этику, структурно разделяя ее на три части: 1) этику согла­шения о предоставлении юридической помощи; 2) этику защиты на досу­дебном следствии; 3) судебную этику адвоката.

К основным принципам адвокатской этики относятся: 1) независимость; 2) соблюдение закона; 3) доминантность интересов клиента; 4) недопусти­мость представительства клиента с противоречивыми интересами; 5) кон­фиденциальность; 6) компетентность и добросовестность; 7) честность и порядочность; 8) уважение к адвокатской профессии; 9) культура поведе­ния; 10) ограничение рекламирования деятельности адвоката.

Правила адвокатской этики Украины содержат нормы, согласно которым адвокат не может принять поручение, зная, что его выполнение может противоречить его собственным интересам, интересам его родственников, или адвокатского объединения, членом которого он является, или будет противоречить его профессиональным и другим обязанностям, партийным, религиозным убеждением. Принятие поручения при таких обстоятельствах возможно только при условии сообщения клиенту о возможном конфликте интересов и получении письменного согласия клиента на представительство его интересов этим адвокатом, а также при условии, что адвокат уверен, что он сможет сохранить независимость и объективность своих заключений и действий, а также соблюдение всех других профессиональных и этических требований при выполнении этого поручения.

В любом случае адвокат не может принять поручения, в предмете кото­рого непосредственно заинтересован он лично или его близкий родственник (или партнер, помощник, член технического персонала, член адвокатского объединения, к которому принадлежит адвокат), от клиента, интересы кото­рого противоречат интересам указанных лиц.

Адвокат, который пребывает в семейных отношениях с другим адвокатом (отец, мать, сын, дочь, родной брат или сестра, супруги), не должен при­нимать поручения клиента, зная, что его интересы противоречат интересам клиента, которого представляет этот другой адвокат, за исключением случа­ев, когда оба клиента дают на это свое согласие после разъяснения каждому из них его адвокатом сложившейся ситуации.

Отношения между адвокатами строятся на принципах уважения к свое­му коллеге, его личности, деловой и общественной репутации, что должно быть руководящим правилом для каждого адвоката, нравственной обязан-

204

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

ностью которого является забота о достоинстве носимого звания и престижа адвокатуры. Это азбука адвокатской этики, поскольку не может рассчитывать на уважение к себе та организация, члены которой не проявляют в своих отношениях взаимной вежливости, такта и неизменной корректности, за­бывая в пылу судебной борьбы о высоких началах товарищеской солидар­ности адвокатской профессии.

К заключению соглашения с клиентом адвокат должен выяснить у него, не связан ли он неразорванным соглашением с другим адвокатом (адвокат­ским объединением) на исполнение тождественного поручения, такого же или которое частично совпадает по объему, а также выяснить, по каким при­чинам клиент желает отказаться от дальнейшего предоставления ему право­вой помощи другим адвокатом (адвокатским объединением). Ни один из адвокатов — членов адвокатского объединения — не может принять пору­чения клиента, если другому адвокату — члену этого адвокатского объеди­нения это запрещается согласно правилам, предусмотренным статьями 23 и 25 Правил адвокатской этики Украины.

В последнее время ряд авторов предлагают дополнить перечень случаев, когда адвокат не вправе принять поручение, такими нормами как: 1) «имею­щее заведомо незаконный характер», 2) «если он имеет самостоятельный интерес к предмету поручения, отличный от интереса лица, обратившегося за помощью», 3) «если он занимает по делу позицию вопреки воле довери­теля, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самоогово­ра доверителя», 4) «делает публичные заявления о доказанности вины до­верителя, если тот ее отрицает».

Всегда ли деятельность защитника соответствует нравственным уста­новкам! Не задает ли адвокат себе вопрос: «Зачем я должен стараться об­легчить участь человека, совершившего тяжкое преступление, причем когда я абсолютно уверен, что он его совершил и смягчающие обстоятельства от­сутствуют?»

Общепризнано, что у адвоката нет права на ложь, но как в этом случае он может поддерживать своего клиента, подкреплять доводами его ложные высказывания, если сам не будет неверно оценивать фактические обстоя­тельства, доказывающие виновность, либо о них умалчивать?

М. Барщевский пишет, что адвокат должен говорить не всю правду, но — правду. То есть, умалчивать об истине, которая стала ему известна со слов подзащитного, фактически помогать ее сокрытию. Я. Киселев ранее высказывался о том, что адвокат не вправе помогать подсудимому скрывать или искажать истину. Эти положения не бесспорны, так как при указанных ситуациях не учитывается внутреннее убеждение адвоката и использование

205

МОДУЛЬ 1

подобного сомнительного доказательства — во многом дело его совести, его психологического состояния и профессиональных убеждений. Получается, что защитник вынужден иногда вступать в конфликт со своей совестью и действовать в житейском понимании безнравственно.

Как уже указывалось, мы не будем останавливаться на общеизвестных положениях адвокатской этики. Однако какова психология адвоката, вы­нужденного осуществлять свою деятельность, нередко идущую вразрез с общими представлениями о нравственности, но согласующуюся с адво­катской этикой? Какова объективно-личностная оценка своей деятельности адвокатом? Не действует ли разрушающим образом постоянное общение с убийцами, насильниками, грабителями на психику адвоката? Прежде все­го следует обратить внимание на проблемы, имеющие отношение как к пси­хологии адвокатской деятельности, так и к адвокатской этике в широком смысле юридической деонтологии.

Исключительность функции защитника помогает созданию атмосферы откровенности и доверия в отношениях защитника и подзащитного, содей­ствует полноте и действенности процессуальных акций защиты. Но это не означает, что психологический контакт между адвокатом и подзащитным (или другими заинтересованными лицами) возникает автоматически, без всяких усилий. Он зависит от совокупности взаимосвязанных факторов: 1) личностных свойств субъекта и объекта взаимодействия; 2) выбранных методов (средств) и условий налаживания взаимодействия; 3) наличия или отсутствия психологических барьеров, их природы и выбора адекватных направлений по их преодолению.

В сформированном виде индивидуальная профессиональная концепция адвоката-защитника раскрывает нравственный смысл деятельности адвока­та, влияет на мотивацию его труда, постановку конкретных профессиональ­ных целей и общение со всеми участниками процесса, в первую очередь с подзащитным, определяет убеждения, интересы и правовые ценности.

Развитая концепция адвоката является итогом полученного юридиче­ского образования, усвоения правил и принципов адвокатской этики и опы­та работы в качестве защитника.

Недостаточная разработанность ряда понятий адвокатской этики, таких как «профессиональная нравственность», «нравственная ответствен­ность», ведет к тому, что в индивидуальной концепции адвоката формиру­ются неадекватные этические принципы и правила поведения. Можно ли, например, поставить в один ряд умолчание адвоката о фактах, ставших ему известными от клиента, и поведение защитника, которое направлено на склонение подзащитного к отказу от показаний, данных на досудебном

206

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

следствии, прямой обман следователя и суда? На наш взгляд, «умолчание» укладывается в рамки профессиональной нравственности, все остальное же — следствие неадекватных этических стереотипов адвоката.

В случаях, когда в конкретной ситуации адвокату тяжело определить ва­риант поведения, который в определенных обстоятельствах отвечал бы нормам Правил адвокатской этики, он может обратиться за разъяснением к соответ­ствующему региональному дисциплинарному органу адвокатуры.

Не осознав важности строгих профессиональных границ деятельности адвоката, невозможно организовать адвокатуру. Зависимому от несовме­стимых видов деятельности адвокату нельзя доверить осуществлять власть общественного контроля в сфере правосудия и правовой системы. Суть всей адвокатуры — в ее жестком прикладном значении. Даже небольшое откло­нение от прямого служения правосудию делает адвоката профессионально непригодным. Подчеркнем, что адвокат не имеет права работать в органах суда, прокуратуры, таможни, внутренних дел, СБУ, государственного нота­риата. Более того, вполне обоснованным следует признать и категорическое требование о недопустимости каких-либо форм сотрудничества адвокатов с должностными лицами оперативно-розыскных органов.

Для адвоката существует ряд ограничений в способах приобретения дел. Так, запрещаются навязывание услуг, рассылка рекламы потенциальным клиентам, наем агентов, использование посредников, маклеров и т. п. Виды несовместимости зависят в основном от квалификации и классификации правозащитной и представительской форм деятельности.

Правовой режим профессионального общения адвоката — это атмосфе­ра взаимоотношений по линии «адвокат-гражданин», раскрывающаяся в особых психологических, нравственных, правовых и иных связях: «адвокат-клиент», «адвокат-коллеги», «адвокат-родственники клиента». К этому перечню можно добавить такие связи, как адвокат-сотрудник правоохранительных органов» «адвокат-другой адвокат».

Рассматривая последнее из вышеназванных звено адвокат не должен допускать по отношению к другому адвокату: 1) высказываний, которые унижают его честь и достоинство, причиняют вред его деловой репутации, бестактных и унизительных изречений; 2) распространение сознательно неправдивых сведений о нем; 3) попыток склонить клиента другого адвока­та к расторжению с ним соглашения о предоставлении правовой помощи; 4) общение с клиентом другого адвоката без согласия последнего по поводу выполняемого им поручения; 5) попыток склонить к заключению соглашения о предоставлении правовой помощи лицо, которое пришло в адвокатское объединение к другому адвокату; 6) умышленного введения другого адво-

207

МОДУЛЬ 1

ката в обман относительно дела, в судебном рассмотрении которого они оба соучаствуют, относительно места и времени проведения судебных заседаний, результатов рассмотрения дела судами различных инстанций, наличия до­казательств (и намерений их представить), которые в действительности не существуют, намерений своего клиента, которые касаются предмета спора и ведения дела, условий мирового соглашения, который предлагается (ст. 65 Правил адвокатской этики Украины).

Нужно обязательно учитывать, что защитник не может отказаться от при­нятой защиты даже в случае, когда характер преступления, личность обви­няемого противоречат его моральным принципам. Адвокат защищает не преступление, а человека, его законные права и интересы, поэтому каждое процессуальное действие он оценивает с позиции как его правомерности, так и морали. В поведении защитника должны проявляться неизменная сдержан­ность и корректность по отношению ко всем участникам судебного слушания, интеллигентность и высокая моральность. Профессиональная обязанность адвоката — быть принципиальным и последовательным в защите.

Привилегии, связанные с профессиональной юридической этикой, не могут распространяться на клиента. Таким образом, выражение невежливости, некорректности, несдержанности, агрессии, вспыльчивости со стороны адво­ката может быть отнесено к категории нарушений профессиональной этики. Причем даже если такого рода проявления допущены адвокатом в ответ на хамство, оскорбления, явные и глумливые нарушения закона, что, к сожале­нию, довольно часто встречается со стороны представителей правоохрани­тельных органов и суда, то с позиции общечеловеческой этики понять такого адвоката несложно, но с позиции этики корпоративной — вряд ли.

Для сравнения приведем ряд норм, которые содержатся в российском законодательстве, что может стать полезным и для разработки нового За­кона Украины «Об адвокатуре». Например: 1) адвокат не вправе не только занимать по делу позицию вопреки воле доверителя (п. 3 ч. 4 ст. 6 Закона РФ «Об адвокатуре»), но и «действовать вопреки законным интересам лица, обратившегося к адвокату за юридической помощью, оказывать ему юриди­ческую помощь, руководствуясь соображениями собственной выгоды, без­нравственными интересами или под воздействием давления извне»; 2) ад­вокат не вправе принимать поручения на оказание юридической помощи заведомо больше, чем адвокат в состоянии выполнить; 3) адвокат не вправе навязывать свою помощь лицам, нуждающимся в юридической помощи, и привлекать их путем использования личных связей с работниками судов и правоохранительных органов, обещанием благополучного разрешения дела и другими недостойными способами; 4) адвокат не вправе любым способом

208

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

приобретать в личных интересах имущество и имущественные права, яв­ляющиеся предметом спора, в котором адвокат принимает участие в качестве лица, оказывающего юридическую помощь, за исключением случаев, когда доверитель добровольно предоставляет такое право адвокату, о чем должно быть конкретно указано в соглашении доверителя с адвокатом.

Адвокат не должен фамильярно относиться к доверителям. Подчеркнем, что взаимоотношения адвокатов строятся на основе взаимного уважения и соблюдения профессиональных прав и обязанности воздерживаться от:

1) употребления выражений, умаляющих честь, достоинство, деловую ре­путацию другого адвоката при составлении документов и в высказываниях;

2) употребления в беседах с лицами, обратившимися за оказанием юриди­ческой помощи, и с доверителями выражений, порочащих другого адвоката, а также критики действий и консультаций другого адвоката, ранее оказывав­шего юридическую помощь этим же лицам; 3) обсуждения с лицами, об­ратившимися за оказанием юридической помощи, и с доверителями обо­снованности гонорара, взимаемого другими адвокатами.

Ненормативные отношения с клиентами, когда подзащитный содержит­ся под стражей, сводятся к их информированию адвокатами о подробностях «движения» уголовного дела, личным формальным вопросам о состоянии здоровья и, кроме того, к его рассуждениям о перспективах развития дела. Этот пласт взаимоотношений всегда остается, хотя этические исследования стыдливо его обходят вниманием. Тем временем информационный вакуум в такой деликатной теме оставляет молодых адвокатов один на один с во­рохом проблем и соблазнов.

Нередко клиенты, родственники подзащитного и близкие к нему люди обращаются к адвокату с просьбой передать задержанному (арестованному) какую-либо конфиденциальную информацию в виде записки. Нечего греха таить, адвокаты время от времени соглашаются на такую запрещенную за­коном «услугу», не задумываясь над тем, какую опасность может содержать переданная информация, в том числе для самого адвоката. Не говоря уже о том, что адвокат при этом идет на грубое нарушение закона, он может неосознанно стать соучастником преступного соглашения или оказаться в другой неприятной ситуации. Поэтому в таких ситуациях лучшее, что можно сделать, — это отклонить подобные попытки клиентов.

Однако, отдавая должное автору используемой нами выше последней цитаты, все-таки отметим, что мы видим в таком решении поднятой морально-правовой проблемы легкий флеер морализаторства и оторванности от жизненных реалий. К сожалению, так просто эти вопросы решить невоз­можно и они так не решаются. Поэтому выделим их в отдельный блок аспектов, связанный с профессиональной деформацией адвокатов.

209

МОДУЛЬ І

Рассматривая проблемы профессиональной адвокатской этики, хотелось бы обратить внимание на то, что любой свод этических правил в отличие от закона не может обойтись без оценочных и расплывчатых категорий. Если это так, то термин «юридические сомнения», используемый в Кодексе этики адвоката РФ (ч. 7 ст. 7) как препятствие для принятия адвокатом участия в предлагаемом ему деле, в сочетании с формулировкой «возможность разумно и добросовестно поддерживать и отстаивать дело» вполне уместен, равно как и бесполезен в практическом плане. Возможно ли, чтобы в при­роде появилось дело без «юридических сомнений» в заданном контексте? Например, некомпетентный в юриспруденции доверитель обращается к адво­кату с просьбой вступить в качестве защитника в уголовное дело. При этом всем окружающим, кроме самого доверителя, ясно как день, что он незаконно привлекается к уголовной ответственности. Случай, к сожалению, весьма распространенный. Адвокат это понимает. Более того, предположим, ему до­стоверно, что называется «из первых рук», известно, что прекращение уго­ловного дела в отношении этого лица — лишь дело времени. Следователю надо только выделить, скажем, полчаса, чтобы напечатать и подписать по­становление о прекращении дела. Адвокат же заключает соглашение, не разъ­ясняя доверителю, что, по сути, дело «выеденного яйца не стоит». Нарушено ли таким адвокатом комментируемое этическое положение, а главное — есть ли у заинтересованного лица хоть какая-то возможность доказать такое на­рушение? На первый вопрос можно (не без сомнений) ответить положитель­но, на второй — отрицательно. Что ж. в любом случае нравственная (но отнюдь не практическая) ценность этого правила, вероятно, все же есть.

Особо обратим внимание на требование недопустимости руководство­ваться безнравственными интересами. Не секрет, что в практике бывают случаи, когда, например, недобросовестный адвокат целенаправленно, без необходимости затягивает рассмотрение дела лишь с одной целью — по­лучить большую сумму гонорара, чем он получил бы в случае аналогично­го, но быстрого разрешения дела. Поведением некоторых адвокатов порой руководит не столько желание помочь клиенту, сколько собственные амби­ции, стремление отомстить процессуальному противнику, судье либо, наобо­рот, заручиться их поддержкой по другим делам в ущерб интересам данно­го доверителя и т. д. Очевидная безнравственность такого поведения проти­воречит корпоративным нормам адвокатской этики. Таким образом, как бы недобросовестный клиент ни настаивал на безнравственной линии защиты, какой бы эффективной она ни представлялась, сколько бы пользы она ни сулила самому адвокату, если эта линия защиты безнравственна, ни один адвокат не вправе выполнять такое поручение. Попутно заметим, что в ад-

210

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

В

вокатской практике бывают случаи, когда выбираемая линия защиты в целом не противоречит закону, но между тем характеризуется безнравственно­стью.

Таковы, например, типичные методы работы недобросовестных адвока­тов по делам об изнасиловании, где сторона защиты пытается ложно дис­кредитировать потерпевшую, дотошно исследует интимную сторону ее жизни в поисках подтверждений ее «легкомысленности» и т. п. Столь же безнравственны, на наш взгляд, и методы защиты, связанные с диктовкой обвиняемому заведомо для обоих ложных показаний, и многие другие, к со­жалению, распространенные в практике средства и методы защиты. Часто случается, что степень эффективности тех или иных действий адвоката прямо пропорциональна уровню их безнравственности. Как тут не вспомнить наставления Р. Гарриса о том, что ради служения своему клиенту адвокат не должен забывать своих обязанностей как человек и поэтому должен отка­заться от ведения дела, которое не может выиграть честными средствами.

Грубыми нарушениями профессиональной этики являются откладывание слушания дела по вине адвоката, срыв им следственных и судебных дей­ствий, систематические опоздания, пререкания с судом, оскорбления и не­тактичные высказывания в адрес участников процесса.

Теперь мы логично подошли к рассмотрению проблемы аморальных сделок адвокатов со стороной обвинения. Сделка — это действие, направ­ленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; наиболее распространенный вид сделок — договор, а право­судие главный элемент в механизме правовой защиты, фактически «верши­на пирамиды» всей практической юридической деятельности. Не будем подробно останавливаться на теоретических изысканиях общих проблем правосудия, чему посвящено достаточно много исследований, особенно в последние годы. Нас интересует ряд конкретных аспектов судебной дея­тельности, которые напрямую связаны с работой адвоката. Но главное, от чего мы будем отталкиваться, — то, что можно договориться с конкретным судьей, но изначально какой-либо договор с правосудием как базисным правовым феноменом в правовом государстве есть нонсенс. Поэтому термин «сделки с правосудием» мы и взяли в кавычки.

Сделка с правосудием, также называемая сделкой о признании вины, — это такой процесс достижения соглашения в уголовном процессе, когда прокурор предлагает подсудимому возможность признать свою вину в со­вершении преступления либо в совершении менее тяжкого преступления при условии, что приговор будет смягчен. Сделка дает возможность обви­няемому избежать судебного разбирательства и риска быть признанным

211

МОДУЛЬ 1

виновным по первоначальному более тяжкому обвинению. Например, об­виняемый в совершении тяжкого уголовного преступления, связанного с хищением имущества, в случае признания судом его вины будет заключен в государственную тюрьму, но ему дается возможность признаться в совер­шении малозначительного преступления, связанного с хищением имущества, которое не повлечет за собой отбывание тюремного заключения. Виновный в возникновении дорожно-транспортного происшествия может быть при­влечен к гражданской ответственности, он также может заявить о своем нежелании оспаривать обвинение либо признать вину с оговоркой о невклю­чении гражданской ответственности («guilty with a civil reservation»).

В зарубежной криминологии существует термин «сделка о признании вины и определении наказания виновнаму» (Plea Bargaining) — осуществля­ется между обвиняемым или его защитником и прокурором. Это явление — особенность практики отправления правосудия в США, хотя она не закре­плена в уголовном законе, а формально — даже противозаконна. Если в ходе данного разбирательства обвиняемый признает себя виновным, судья обязан задать ему вопрос: а не предлагалось ли ему ранее признать себя виновным? Обвиняемый (подсудимый) отвечает на этот вопрос отрицательно, даже если такое предложение исходило от прокурора.

В случае совершения малозначительных деликтов такая сделка может состояться и на более ранней стадии, например, между подозреваемым и по­лицейским. Такое соглашение может иметь характер краткой беседы вне зала суда между защитником и прокурором или вылиться в длительную проце­дуру заседаний, в которых участвуют обвиняемый, защитник и прокурор.

Сделка с правосудием является важной составляющей системы уголов­ного правосудия Соединенных Штатов; большинство уголовных процессов в США разрешаются именно посредством признания вины, а не судом при­сяжных. Сделка должна быть одобрена судом, и различные Штаты и юрис­дикции имеют различные правила. Принципам федеральных судов в отно­шении приговоров следуют при разрешении дел федеральной юрисдикции, они были составлены в целях создания единообразия и стандартизации решения дел в федеральных судах. В США на основе сделок с правосудием выносится 90 % всех приговоров. Они могут быть двух типов. Первый предусматривает договор обвиняемого с прокуратурой, по которому в обмен на признание вины с него снимается часть обвинений или преступление переквалифицируется в менее тяжкое. Сделка может быть предложена любой из сторон и должна быть утверждена судьей. Один из самых известных пре­ступников, заключивших такую сделку, убийца Мартина Лютера Кинга Джеймс Эрл Рэй (получил 99 лет тюрьмы вместо смертной казни). Другая

212

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

форма сделки с правосудием — превращение из обвиняемого в свидете­ля в обмен на показания против сообщников. Самым известным свидетелем стал помощник главы нью-йоркской мафии Джона Готти Сальваторе Грава-но (Сэмми Бык), сдавший босса в обмен на свободу.

В Италии с 1970-х годов для борьбы с мафией использовались «пенти-то» — признавшие свою вину преступники, которые в обмен на смягчение наказания и защиту государства дают показания на других членов мафиозных кланов. Кроме того, в конце 1980-х в уголовное законодательство была вве­дена процедура patteggiamento, позволяющая прокурору и признавшему свою вину преступнику до начала процесса договариваться о более мягком наказании. Она не применяется к тяжким преступлениям.

Во Франции используется процедураplaider coupable, при которой про­курор может предложить обвиняемому в обмен на признание наказание сроком до одного года. Сделка применяется только в отношении незначи­тельных преступлений и должна быть одобрена судьей.

Однако многие авторы считают, что «сделка о признании вины и опреде­лении наказания виновному» является не чем иным, как ограничением про­цессуальных прав обвиняемого взамен на смягчение меры наказания. В то же время институт «сделок о признании вины и определении наказания виновному» позволяет избежать процедур, связанных с огромной затратой времени и сил, требуемых для предоставления мотивированных доказа­тельств и установления вины преступника, что является аргументом в поль­зу ее легализации. Вместе с тем институт таких «сделок» подвергается критике и прежде всего со стороны полицейских, поскольку большая часть лиц задерживается полицией по подозрению в совершении тяжких престу­плений, в итоге они осуждаются за совершение преступления или дело прекращается. Немецкие юристы (судьи, прокуроры и защитники) отмечают, что в ФРГ подобный институт практикуется по делам об экономических преступлениях, но они считают возможным применение процедуры разре­шения дела в неформальном производстве и в отношении преступников, совершающих ДТП и преступления, связанные с наркотиками.

Говоря о «сделках с правосудием» приведем принципиально важную позицию Ю. Резника о том, что адвокат не имеет права идти на незаконные соглашения со следователем, например, о неприменении заключения под стражу в случае признания подзащитным своей вины в инкриминируемом деянии.

В российском законодательстве получило закрепление норма, согласно которой лицо, заключившее соглашение о сотрудничестве, может получить не более половины максимального срока, предусмотренного за преступление,

213

МОДУЛЬ 1

иНІЦАЯ ЧАСТЬ

в котором его обвиняют. Если же обвиняемому грозит пожизненное лишение свободы или смертная казнь, то за сотрудничество со следствием эти виды наказания к нему не будут применяться, а размер наказания не будет превы­шать двух третей максимального срока.

Однако на поблажку преступник может расчитывать только при наличии смягчающих обстоятельств и отсутствии отягчающих. К первым относятся явка с повинной, активная помощь в раскрытии преступления, в изобличении и уголовном преследовании соучастников преступления, розыске имущества, добытого в результате преступления.

Украинский законодатель подобных нововведений пока не рассматри­вает.

С одной стороны необходимо учитывать, что адвокат обязан не допускать в своей профессиональной деятельности компромиссов, которые могли бы умалить его независимость, с целью угодить суду, другим государственным органам, третьим лицам или клиенту, если такие компромиссы расходятся с законными интересами клиента и препятствуют принадлежащему предо­ставлению ему правовой помощи.

Вместе с тем, с другой стороны следует обратить внимание на многооб­разие, сложность и неоднозначность частных ситуаций, с которыми в практи­ке встречаются защитники. В литературе, посвященной вопросам адвокатской деятельности, часто приводятся примеры компромиссных действий адвокатов. И, как правило, им дается отрицательная оценка. Так, Ю. Лубшев отмечает, что адвокаты с целью избежать отказа судей в удовлетворении тех или иных просьб часто жертвуют интересами своих доверителей и, не желая раздражать судью, воздерживаются от заявления необходимых ходатайств, проходят мимо опасных для подзащитного нарушений закона и т. п. Для оправдания подоб­ного поведения адвокат иногда приводит надуманный довод о причинах своей пассивности в процессе. Обычно он говорит подзащитному о стремле­нии избежать ухудшения его положения. Пассивность адвоката под тем пред­логом, что иное поведение отрицательно скажется на судьбе подзащитного, нередко обусловлена приспособленчеством или малодушием.

Отметим, что проблемы уголовно-правового, уголовно-процессуального, криминалистического и криминологического обеспечения компромиссов с преступностью еще недостаточно глубоко изучены. Действующее законо­дательство лишь частично позволяет реализовывать такого рода договорные отношения сторон в процессе. Но, на наш взгляд, тактика и стратегия реа­лизации сделок с правосудием как с позиции интересов стороны обвинения, так и с позиции интересов стороны защиты являются перспективным на­правлением дальнейших научных исследований.

214

Во многом противоречивость отмеченных тезисов исходит из сложного, неоднозначного характера самой адвокатской деятельности, правового и нравственного статусов адвоката. Ведь, с одной стороны, он — защитник по уголовному делу с соответствующими обязанностями, с другой — граж­данин государства, которое не может мириться с преступностью, с третьей — обычный человек, живущий среди людей, знающий их беды и несущий все тяготы современной жизни. Опытные следователи, прокуроры, судьи хоро­шо понимают эти противоречия, осознают, насколько тяжело они сказыва­ются на каждом честном и порядочном адвокате. Но тем не менее нужно надеяться, что адвокат в своей нелегкой работе всегда будет выбирать за­конную и этичную линию поведения.

С позиции профессиональной этики глубоко аморальным и недопусти­мым являются использование адвокатом неправды, обмана, дача незаконных или заведомо невыполнимых обещаний, применение низменных чувств (на­пример, мести или корысти), намеренное разжигание конфликтов (например, между соучастниками). Поэтому подчеркнем, что благородных целей нель­зя достигнуть аморальными средствами. Правила адвокатской этики при­званы служить системой ориентиров для адвокатов при практическом при­менении своих многогранных функций, прав и обязанностей и соответство­вать задачам, принципам организации и деятельности адвокатуры.

Исходя из тех же этических критериев, даже предоставляя подзащитно­му свободу выбора между двумя взаимоисключающими позициями, адвокат должен всем своим поведением поддерживать, выражать глубокую личную приверженность к честности, добросовестности и законности. Подчерк­нем — не склонять к даче признательных показаний, но демонстрировать собственное отношение как человека, гражданина и юриста к важнейшим этическим, нравственным ценностям: правдивости, добропорядочности, уважению к закону.

Правила адвокатской этики Украины гласят, что адвокат не может давать клиенту совета, сознательно направленные на облегчение совершения пра­вонарушений, или иным образом умышленно содействовать их совершению его клиентом или другими лицами.

В рамках соблюдения принципа законности адвокат обязан в своей про­фессиональной деятельности исходить из преимущества интересов клиентов перед своими собственными интересами, интересами коллег, партнеров, сотрудников, интересами законных представителей клиентов, или их опеку­нов, попечителей и других лиц, а также любыми другими соображениями.

Адвокат должен уважать свободу выбора клиентом адвоката, и ни в про­цессе принятия поручения, ни в процессе его выполнения не совершать препятствий к реализации этой свободы.

215

МОДУЛЬ 1

ОБЩАЯ ЧАСТЬ

Общая этическая культура адвоката состоит в овладении им система­тизированными знаниями относительно особенностей личности и профес­сионального общения. В результате социально-профессиональной адаптации у адвоката устанавливаются отношения, которые обеспечивают его гармо­ничное социальное и профессиональное развитие как специалиста соот­ветствующего направления (типа), так и соответствующего круга общения. Правомерное консультирование не может содержать советов и примеров, связанных с нарушениями законов, обманом, безнравственными и неэтич­ными поступками. В противном случае это завуалированное «незаконное воздействие». Исходя из этого, необходимо определить, при каких условиях деятельность защитника, направленная на компромисс — «сделку с право­судием», будет правомерной и этически допустимой, а в каких случаях следует говорить о нарушении адвокатом закона и этики. Правомерное кон­сультирование, равно как и любое другое воздействие на подзащитного, не может хоть как-то ограничивать, подавлять или заменять его свободное во­леизъявление. Адвокат должен обеспечить полную свободу и самостоятель­ность выбора поведения подзащитным.

Таким образом, адвокатская этика является необходимым условием полноценного существования адвокатуры, осуществления ее важной соци­альной роли в обществе [30; 71; 72; 74; 76; 117; 120; 136; 171; 180; 222; 232 и др.].

Ключевые слова

Профессиональная культура адвоката, этика, мораль, адвокатская деонтология, этические принципы и нрав­ственные установки адвоката, «сделки с правосудием»

216

"Наихудшие законы те, что путаются і толковании.

Э- 'Реп, французский писатель