§3. Социальное противодействие организованной преступности

Анализ феномена «бессмертности» мафии приводит к проблеме более вы­сокого уровня - несокрушимости мирового зла. Эта глобальная проблема была однозначно решена теоретически много веков назад; темные силы он­тологически находятся в подчиненном положении у сил светлых. Зло никог­да не сможет победить добро. И опыт человечества с древнейших времен до наших дней убедительно подтверждает этот закон. Какие бы формы ни при­обретало зло, каким бы сильным оно ни было в отдельные исторические пе­риоды, его всегда ждет неминуемый крах. В конечном итоге, белая идея все­гда побеждает, светлые силы оказываются сильнее (подчас вопреки всякой логике). И мы можем воочию в этом убедиться: за тысячелетия борьбы добра со злом наш мир не стал сумеречно темным, хотя тучи не раз сгущались над ним. Не является исключением и организованная преступность - это лишь одна из мутаций зла, для разрушения которого должны объединиться все здо­ровые силы общества.

Избавление общества от организованной преступности на основе оздоров­ления социума — идеал, его достижение весьма проблематично. Радикальное изменение основ социального бытия - проблема, решение которой вероятно (подчеркиваем, всего лишь вероятно) в достаточно отдаленной перспективе. Ее с полным основанием можно назвать сверхзадачей человечества.

И достижение даже ограниченных целей разрушающего воздействия на организованную преступность оказывается задачей сверхсложной.

Опыт противостояния государства и организованной преступности свиде­тельствует, что последняя малочувствительна к традиционным мерам воздей­ствия. В процессе криминальной эволюции она сумела выработать иммунитет к традиционным системам профилактики преступлений, их расследования, осуществления правосудия и исполнения наказания. Подкуп, угрозы, устра­нение несговорчивых оказались теми универсальными отмычками, с помо­щью которых можно открывать двери к решению любой проблемы.

Практика жестких мер воздействия на организованную преступность по­казала, что при их использовании очень велик риск сползания общества в пу­чину произвола. Такой метод борьбы оказывается не менее опасным, чем то зло, на искоренение которого он направлен (трудно сказать, кто причинил Италии больше вреда: мафия или Муссолини).

Неуязвимость организованной преступности подчас ставит общество в патовую ситуацию: либо трансформировать одну форму зла в другую (преступ­ность в чрезвычайщину и деспотизм), либо смириться с существованием ма­фии (причем на деле смирение означает подчинение). Последний вариант — вариант сотрудничества с мафией в США - начал практиковаться давно, он нашел и теоретических апологетов. Например, ученый из Гарвардского уни­верситета Т. Шеллинг предложил тайно договориться с боссами преступного мира о сотрудничестве в поддержании преступности на социально терпимом уровне.* В 90-х гг. аналогичные идеи стали достаточно популярны и в России. Нет необходимости доказывать, насколько выгодна такая доктрина преступ­ному миру. На ее утверждение в общественном сознании криминальные бароны не жалеют средств. Сомнительность такой идеи очевидна хотя бы пото­му, что ни один политик не осмелится публично поддержать ее.

* Цит. по: Никифоров А.С. Гангстеризм в США: сущность и эволюция. М., 1991. С. 115.

Исследователь феномена экономической преступности Б. Свенсон уста­новил, что практически любая мера, эффективная по отношению к разруше­нию преступности, имеет сопутствующие отрицательные последствия.* В свя­зи с этим при конструировании системы воздействия на преступность необходимо достаточно тщательно моделировать все последствия ее функционирования (и положительные, и отрицательные). Система должна быть при­знана неприемлемой не только в случае превалирования отрицательных ре­зультатов, но и в случае отсутствия решающего перевеса положительных.

* См.: Свенсон Б. Экономическая преступность. М.,1987. С. 115.

Сверхзадача общества в противостоянии с организованной преступностью заключается в разработке таких мер разрушающего воздействия на этот крими­нальный феномен, в реализации которых удалось бы удержаться от скатыва­ния за опасную грань произвола и беззакония. Даже чрезвычайные меры, без которых кульминация противостояния организованной преступности не обо­шлась еще ни в одной стране, должны быть контролируемыми представитель­ными органами власти, поскольку лишь представительная ветвь власти может быть гарантом от перерастания чрезвычайных мер в тоталитаризм. Задача кри­минологической науки - поиск максимально эффективных мер разрушения организованной преступности в рамках законности.

Еще в прошлом веке Э. Ферри выработал достаточно универсальный прин­цип воздействия на преступность: «Силы природы нельзя преодолеть иначе, как противопоставив им другие силы природы, противоположные или отлич­ные от них. Вот почему криминалист-социолог, отбросив бесплодную иллю­зию, что преступление рождается из фатума индивидуальной свободной воли, прежде всего старается определить направление и интенсивность сил, произ­водящих преступление, чтобы затем противопоставить им другие естественные силы, охраняющие право, поддерживающие деятельность, согласную с зако­ном, честный труд».*

* Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908. С. 174.

В соответствии с этим законом (назовем его законом Ферри) необходимо на основе анализа социальных закономерностей, благодаря которым сфор­мировался механизм чрезвычайной устойчивости организованной преступ­ности, выявить тенденции, которые могли бы сыграть роль криминального антипода, которые можно было бы использовать для разрушения механизма социальной устойчивости структур мафистского типа. Для эффективного противодействия организованной преступности необходимо запустить в дей­ствие механизм укрепления государственной системы разрушающего воздей­ствия на преступность и создать социальные механизмы, которые позволили бы нейтрализовать преимущества организованной преступности, ее неуязви­мость, приоритет темпов криминальной эволюции над темпами эволюции государственных антикриминальных структур.

Поиск преимуществ государства в борьбе с организованной преступнос­тью - непростая проблема. Основываясь на анализе современной россий­ской реальности, проще всего было бы констатировать их отсутствие. Но изу­чение мирового опыта позволяет вскрыть ряд потенциальных преимуществ государства:

1) организованная преступность не первична. Она паразитирует на здоро­вой части общества, которая всегда больше, потенциально сильнее. Такое со­отношение, как это ни парадоксально, является оптимальным для мафии. Она не заинтересована в бесконечном росте своих рядов. Только при опреде­ленной пропорции между обществом и преступностью последняя может по­лучать сверхприбыли. Увеличение удельного веса криминальных структур преступный мир не допускает сам, так как это ведет к конкуренции и умень­шению прибыли. С конкурентами быстро расправляются. Поэтому общество принципиально всегда сильнее преступного сообщества. Лишь недостаток организации общества позволяет криминальным структурам господствовать над ним;

2) общественное мнение и поддержка населения изначально всегда на стороне тех, кто ведет борьбу с преступностью. И лишь в больном обществе, парализованном страхом, криминальные лидеры могут рассчитывать на под­держку населения. Однако эта поддержка ненадежна, и при первых же успе­хах государства в борьбе с преступным сообществом общественное мнение оказывается на стороне госструктур - и в этом неисчерпаемые возможности опираться на содействие масс;

3) государство имеет приоритет в отборе, воспитании и подготовке кадров для правоохранительных органов. Если отобрать лиц, чьи помыслы чисты и благородны, мотивы которых в борьбе с организованной преступностью не связаны с корыстью, то их борьба будет беззаветной и самоотверженной. У них будет несомненное преимущество в борьбе с преступниками (парадоксальная закономерность бытия, выраженная лаконичной фразой Александра Невского: «Побеждает не сила, а правда», — убедительно подтверждается социальным опытом);

4) материальные ресурсы государства несоизмеримо богаче ресурсов кри­минального сообщества. Но у преступников они сконцентрированы на обес­печении борьбы с госструктурами, а государство рассредоточило их в различ­ных сферах. Одним из важнейших принципов воинского искусства является перегруппировка сил: чтобы сделать прорыв в любой области необходимо сконцентрировать усилия на одном из участков. Пока усилия государства не будут сконцентрированы на проблеме разрушающего воздействия на органи­зованную преступность, успеха не будет. Сейчас усилия государства скон­центрированы на другом. При этом не трудно спрогнозировать: если в бли­жайшее время деятельность по локализации организованной преступности не получит государственного приоритета, госструктуры окажутся под угрозой полной криминализации. Остатки доверия общества к государству будут ут­рачены, уровень управляемости станет неуклонно приближаться к хаосу;

5) мировой опыт показывает, что при своевременном принятии жестких мер государство нередко выходило победителем в противоборстве с крими­нальным монстром. Даже при таких драматичных обстоятельствах и глобаль­ной пораженноести всех областей жизни мафией, какие имели место в Колум­бии, государству удалось одержать немало побед.

Главным фактором успеха в противодействии организованной преступ­ности является решимость и политическая воля главы исполнительной влас­ти. Позитивные сдвиги в этой области возможны лишь тогда, когда руковод­ство соответствующим процессом и его всесторонним обеспечением берет в свои руки первое лицо. С мафией на Сицилии начали эффективно бороться лишь после того, как глава государства Муссолини принял соответствующее решение и активно включился в этот процесс. До этого все аналогичные по­пытки отдельных политических деятелей были лишь актами самопожертво­вания. Как только правая рука Муссолини в борьбе с мафией Цезарь Моро затронул интересы самого Муссолини (Моро стал разоблачать высших функ­ционеров фашистской партии, приостановил деятельность фашистов на Си­цилии и арестовал за руководство мафистской структурой главного сицилий­ского фашиста - депутата парламента Кукко), легендарный антимафист был отправлен в отставку, и борьба с мафией прекратилась.

Аналогичным образом широкомасштабные операции против колумбий­ской наркомафии начались лишь в январе 1978 года, сразу после того, как президентом страны стал Турбай, человек преисполненный решимости изба­вить родину от мафистского спрута. Немедленно после вступления в долж­ность, в первом же выступлении в качестве президента перед народом Тур­бай объявил мафии войну.

Механизм укрепления государственной системы воздействия на преступ­ность имеет сложный опосредованный характер, элементами которого явля­ются:

- осознание общественностью остроты криминальной проблемы;

- формирование механизмов выдвижения лидера, способного решить эти проблемы;

- приход к верховной власти человека, имеющего установку на беском­промиссное противостояние с преступностью и адекватную концепцию этой деятельности, формирование им команды единомышленников антикрими­нальной направленности;

- укрепление государственной системы разрушающего воздействия на преступность;

- создание механизмов противодействия тенденции саморазложения этой системы.

В процессе выдвижения на роль общенационального лидера человека с ус­тановками на бескомпромиссную борьбу с преступностью огромную роль иг­рают средства массовой информации. В 30-х годах на пост президента США претендовал чрезвычайный атторней Т. Дьюи, который сумел одержать ряд частных побед над американской организованной преступностью (в 1936 году он упрятал за решетку одного из руководителей «Коза Ностра» гангстера Лючиано - того приговорили к 50 годам тюрьмы за торговлю.«живым товаром»). Но общество не знало о том, что такое «Коза Ностра», проблема мафии была в то время «десятой» проблемой для американцев. Дьюи не был избран прези­дентом, а с Лючиано стали сотрудничать государственные чиновники, и ганг­стер скоро оказался на свободе. В начале 60-х по стопам Дьюи пошел Гене­ральный атторней Джон Кеннеди. Первые шаги Кеннеди в борьбе с организованной преступностью были весьма успешны. Осенью 1963 года вся Америка следила по телевидению за процессом над «Коза Ностра», которую разоблачил Джозеф Валачи. Поняв, что такое мафиозный монстр, американ­ское общество содрогнулось от перспектив тотальной криминализации, и Джон Кеннеди был избран президентом, а его брат Роберт стал генеральным прокурором.

Интересно, что первыми смертельную опасность, скрывающуюся в росте антимафистких настроений в обществе, почувствовали сами представители преступного мира. Пункт девятый устава «Коза Ностра» содержал установки на связь с общественностью и предусматривал принятие превентивных мер во избежание антимафизации общественного мнения.*

* См.: Малышев В.В. Процесс над мафией. М., 1989. С. 60.

Таким образом, схема создания эффективного государственного механиз­ма разрушающего воздействия на организованную преступность в демокра­тическом государстве такова:

1) объединение здоровых сил общества (и в Колумбии, и в США, и в Италии все начиналось с относительно небольшой группы, в которую, наряду с юлитиками, входили работники правоохранительных органов и журналисты);

2) информационный взрыв и резкая антимафизация общественного мнения;

3) на волне антимафистких настроений избрание лидером государства представителя здоровых сил общества.

В тоталитарном обществе действует иной механизм. Принцип: «Кто не с нами - тот против нас», лежащий в основе тоталитарного общества, исклю­чает наличие значительных очагов инакомыслия и независимости. В таком государстве мафисты либо становятся государственными чиновниками, либо «сходят со сцены». В тоталитарном обществе функционируют эффективные механизмы разрушающего воздействия на преступность, ибо без них не мо­жет быть тоталитаризма. К сожалению, помимо преступности тоталитарное государство постепенно разрушает и само общество, и отдельного человека.

Система разрушающего воздействия на организованную преступность лишь тогда сможет функционировать эффективно, если ей удастся нейтрали­зовать защитные механизмы мафии. В достижении этой цели в ряде зарубеж­ных государств накоплен определенный опыт (подробнее см. § 2 главы XXVI).

Воздействие на организованную преступность должно основываться на спе­циальных принципах, главным из которых является безусловная необходи­мость долговременной стратегии. Ведь сила данного вида преступности заклю­чается и в том, что противоправная деятельность в этой сфере отличается серьезнейшей подготовленностью и мощнейшим обеспечением (организационным, материальным, идеологическим). Лидеры преступного мира до деталей отрабатывают не только тактику преступлений, но и стратегию преступной де­ятельности, рассчитанную на годы и десятилетия. Социальный организм, име­ющий стратегию поведения, в перспективе будет иметь преимущество над структурами, работающими по принципу «стимул-реакция». Эта закономер­ность характерна и для развернувшегося в нашем обществе противоборства го­сударства и организованной преступности.

Сущностью государственной стратегии по борьбе с организованной пре­ступностью должно быть устранение преимуществ криминальных групп и развитие преимуществ государства. При отсутствии четкой стратегии и кон­кретной программы, рассчитанной на длительный период противостояния с преступностью, шансов не только на победу, но и на установление опреде­ленных паритетов нет. При проведении кратковременных «ярких» кампаний. по ликвидации организованной преступности вероятность положительных результатов близка к нулю. Напротив, при правильной организации страте­гического противостояния успех возможен. Это убедительно продемонстри­ровал как отечественный, так и зарубежный опыт.

Организация стратегического противостояния должна включать следую­щие элементы:

1) определение целей (перспективных и поэтапных);

2) создание вневедомственных государственных органов по борьбе с пре­ступным сообществом, организационная структура которых была бы адек­ватна задачам, которые эти органы должны решить, не уступающих в степе­ни защищенности криминальным кланам (речь идет о защите от коррупции, шантажа и физических расправ);

3) создание приоритета в их материальном обеспечении;

4) переход к государственной политике, максимально затрудняющей дея­тельность и развитие организованной преступности (формирование соответ­ствующих контрольных структур, законодательной базы, идеологии, приори­тетов производственно-хозяйственной деятельности и т.д.).

1. Определение целей обычно не вызывает затруднений, поскольку имеет­ся в виду максимально желаемый результат. Однако опыт показывает, что оп­ределять надо не максимально возможное, а тот минимум, при котором ре­зультаты могут считаться удовлетворительными. В этой связи особую актуальность представляет разработка фундаментальной теоретической кон­цепции, которую можно было бы положить в основу стратегии. Ошибки госу­дарственной политики не позволили реализовать одну из самых оптимальных стратегий - предупреждение возникновения организованной преступности. Она стала реальностью нашей жизни. Следовательно, необходимо искать но­вые подходы.

Установление контроля над организованной преступностью предполага­ет, по крайней мере, недопущение роста ее могущества. И здесь не годятся устоявшиеся критерии: сколько операций проведено, сколько денег и оружия изъято, сколько преступников арестовано (это показатели социального реа­гирования, а не сущностного результата, ведь уничтожение определенных преступных групп может лишь усилить их конкурентов и, в конечном итоге, увеличить влияние организованной преступности на общество). В то же вре­мя объективные критерии контроля над организованной преступностью най­ти нелегко. Как уже отмечалось, есть у этой концепции еще один недостаток: она как бы изначально формирует у работников спецслужб установку на то, что максимум, чего общество может достичь в противоборстве с криминаль­ным монстром, - это контроль. Да и в общественном сознании восприятие стратегии контроля весьма своеобразно: контроль понимается как отслежи­вание криминальной активности преступных групп без принятия эффектив­ных мер их устранения. Поэтому представляется наиболее оптимальным стратегическим подходом к определению целей противостояния общества и криминальных структур разработка концепции деструктивного воздействия. Суть данной концепции применительно к анализируемой области заключа­ется в постепенном разрушении структур организованной преступности и вытеснении ее активности за пределы страны. В качестве поэтапных целей (и одновременно объективных показателей успеха деятельности правоохрани­тельных органов) можно принять устранение проявлений организованной преступности из определенных сфер жизни общества. Несомненно, военная сфера (наряду с государственным управлением) в этом отношении является приоритетной.

Глобальной перспективной целью может быть разрушение российской структуры организованной преступности и блокирование проникновения в нашу страну транснациональной мафии.

Сущность разрушения - в уменьшении уровня системности преступнос­ти. Организованная преступность - самоорганизующаяся и самовосстанав­ливающаяся система высокого уровня. Сотрудничество с представителями организованной преступности, какими бы благими не были намерения лиц, предлагающих такое сотрудничество, повышает уровень ее системности. Создается иллюзия ее полезности для общества, реально же ее общественная опасность возрастает. Польза от такого сотрудничества минимальна для об­щества, максимальна для преступного мира.

Определение целей - принципиальный аспект стратегии. Цель опреде­ленного уровня требует и определенного уровня политического, материаль­ного, кадрового, организационного, правового и идеологического обеспече­ния. Уровень обеспечения и уровень целей находятся в жесткой зависимости. При том, что у нас нередко декларируются самые радужные цели борьбы с преступностью, уровень обеспечения этой деятельности не позволяет до­стичь никаких реальных результатов. Задача ученых - конкретно констати­ровать: какие цели реальны и каких затрат потребует их достижение. Задача независимой прессы - сделать эту информацию достоянием широкой обще­ственности. В этом случае демократизация, которая дала мощнейший им­пульс развитию организованной преступности, сможет- принести определен­ную пользу обществу.

Для того чтобы стало реальным избавление от криминальной сети, необ­ходимо устранение системообразующих факторов:

- сложная структурированность преступной организации;

- использование подкупа, угроз и убийств;

- использование значительных финансовых средств в качестве инстру­мента преступной деятельности;

- интеграция преступных групп в преступное сообщество в рамках стра­ны и в международном масштабе.

Зарубежный опыт показывает, что для эффективного противодействия ор­ганизованной преступности необходимо запустить в действие механизм укреп­ления государственной системы разрушающего воздействия на преступность и создать социальные механизмы, которые позволили бы устранить данные системообразующие факторы, обусловливающие преимущества организованной преступности, ее неуязвимость, приоритет темпов эволюции мафии над темпа­ми эволюции государственных антикриминальных структур.

2. Развитие организованной преступности во всех странах мира в тот или иной период ставило на повестку дня вопрос о неспособности традиционной полицейской системы противостоять этому спруту. Недостатки организации правоохранительных органов приводят к их глобальной коррумпированности, и они начинают лишь имитировать борьбу с преступностью. Схема деградации правоохранительных органов почти во всех странах аналогична. Низкий уро­вень защищенности и заработной платы ставит госслужащих перед дилеммой: быть честным и испытывать нужду, а также постоянно ставить под угрозу безо­пасность собственную и своих близких, либо... как в старой поговорке - быть богатым и здоровым. Неудивительно, что обычно люди выбирают последнее. Подкуп, угрозы и физическое устранение несговорчивых позволяют мафиоз­ным структурам мирно сосуществовать с правоохранительными службами.

Нейтрализовать возможности подкупа можно лишь сочетанием отбора людей высокой нравственной чистоты с соответствующим стимулированием добросовестной службы (как текущим - высокая зарплата, обеспечение квар­тирой, медицинским обслуживанием; так и перспективным - пенсионное обеспечение по истечении десяти лет службы, ускоренное присвоение специ­альных званий и т.п.). Поскольку нравственная чистота значительно затруд­няет жизнь человека в нашей реальности (что оказывается под силу далеко не­многим), количество людей, которым удалось ее сохранить, стремительно уменьшается. Стратегической задачей глобальной государственной политики должно стать кардинальное изменение личностных установок. Вся система идеологических мер, воспитательной политики, бытовых реалий должна быть переориентирована на это. В противном случае наше общество уподобится зо­ологической популяции пожирающих друг друга насекомых.

Наиболее распространенный способ шантажа - угроза уничтожения членов семьи. Защитить их надежно практически невозможно. Нормальный человек, которого предупредили о возможном убийстве его ребенка, не способен актив­но противостоять преступникам. Поэтому приоритет в подборе кадров для структур по борьбе с организованной преступностью должен отдаваться лицам, не имеющим семей. Укомплектовать госорганы такими кадрами в одночасье невозможно. Лишь соответствующая стратегическая программа, рассчитанная на годы, позволит решить эту проблему. Негласный поиск кандидатур, предва­рительное наблюдение за ними, система специального воспитания и обучения позволит создать подразделения бесстрашных бойцов, неуязвимых для шанта­жа, способных выполнить любую поставленную задачу. Этот принцип ком­плектования наиболее боеспособных военных структур давно известен истории (интересно, что и наши суворовские училища задумывались как учебные заве­дения для сирот). Его с успехом практикуют и наиболее мощные мафиозные кланы. Возможности государства в реализации такого подхода к укомплектова­нию органов по борьбе с организованной преступностью несравненно более широкие, поэтому логично ожидать, что претворение его в жизнь позволит зна­чительно изменить соотношение сил в пользу правоохранительных структур.

Для того чтобы служба по борьбе с организованной преступностью могла эффективно выявлять коррумпированных элементов во всех ведомствах, включая правоохранительные, она должна быть самостоятельной и подотчет­ной лишь представительным органам власти. Наиболее оптимальным вари­антом такой структуры мог бы быть федеральный центр по борьбе с органи­зованной преступностью и коррупцией, который по характеру зависимости от органов государственной масти был бы на том же уровне, что и прокура­тура, т.е. независим и подотчетен только Федеральному Собранию.

Объектом серьезной заботы должна стать безопасность судей. Сейчас, к сожалению, они практически беззащитны. «Судью убить проще, чем купить билет на поезд»,— констатирует газета «Известия».* При такой «черной ды­ре» абсолютная независимость судейского корпуса может иметь лишь отри­цательные последствия. Независимость судей, их высокое материальное обеспечение должно быть дополнено абсолютной гарантией безопасности. Роль судьи, выносящего суровый приговор представителям мафиозных структур, не менее опасна, чем деятельность оперативников, задерживающих этих преступников. Оптимальным может быть создание спецсудов для рас­смотрения уголовных дел в отношении наиболее опасных преступников. Та­кие суды должны иметь повышенную степень защиты. Без этого судебные приговоры будут выноситься с оглядкой на возможную месть, и соответст­венно страх, а не справедливость будут основой правосознания судей.

* См.: Охота на судей // Известия. 1994. 23 января.

3. При решение вопроса материального обеспечения органов, ведущих борьбу с преступностью, необходимо в качестве аксиомы принять два поло­жения:

- без приоритета в этой области (а по канонам военного искусства при­оритет у наступающих должен быть тройной) наступательности в противо­борстве с преступностью не будет, а будет лишь создаваться видимость ее, что может иметь только отрицательные последствия (введение общества в за­блуждение, потеря лучших кадров, укрепление у противника веры в свою не­победимость, переход на его сторону колеблющихся);

- наше общество способно создать такой приоритет, необходимо лишь оп­тимально переструктурировать расходование материальных средств. В книге «Преступность в США» Р. Кларк, бывший министр юстиции, отмечал, что на табак американцы ежегодно расходуют 9 миллиардов долларов, на спиртное -12,5 миллиардов, в то время как общие расходы на полицию, прокуратуру, суды и исправительные учреждения составляют 5 миллиардов.* Нет сомнения, | что соотношение расходов по данным статьям в нашей стране еще более удручающее. А если учесть ежегодную многомиллиардную долларовую утечку oтeчественных финансов за рубеж, пресечение которой правоохранительными органами могло бы избавить нашу страну от поработительного бремени ино­странных займов и открыть достаточные источники финансирования, то ссылки на бедность государственной казны - это не более чем лукавство.

* См: Кларк Р. Преступность в США. М.: Прогресс, 1975. С. 158.

4. Международный опыт борьбы с организованной преступностью показы­вает, что определенная государственная политика может существенно затруд­нить активность организованных преступных сообществ, сделать ее неэффек­тивной, что в конечном итоге приводит к переносу арены криминальной деятельности мафиозных кланов в другие страны.

К элементам государственной политики, существенно затрудняющим ак­тивность мафиозных структур, относятся:

а) принятие эффективного законодательства:

- мешающего зарабатывать деньги криминальными способами;

- облегчающего выявление преступников;

- облегчающего доказательство их вины;

- затрудняющего использование «грязных» денег;

б) создание разветвленной системы контролирующих органов;

в) изменение приоритетов производственно-хозяйственной деятельности в различных областях (приватизация, квотирование и лицензирование, нало­гообложение и т.п.);

г) формирование идеологии, отторгающей/сотрудничество с криминаль­ными структурами.

Особо хотелось бы подчеркнуть необходимость скорейшего принятия дав­но разработанных и прошедших первые этапы законодательного одобрения Законы «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупци­ей», «О защите свидетелей». Аргументы противников о том, что законы не яв­ляются решающим фактором борьбы с организованной преступностью, - по­пытка введения в заблуждение лиц, не знакомых детально с этой проблемой. Принятие в США соответствующих законов позволило нанести такой мощ­ный удар по преступному миру, который почувствовали даже гонконгские ма­фиозные группировки.* «Демократическим» оппонентам этих законов следу­ет помнить слова П.А. Столыпина: «Государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, что­бы оградить себя от распада».** Интересно, что на одной из последних международных конференций по проблемам борьбы с преступностью буржуазные ученые высказывались в аналогичном смысле: «Кому нужна такая свобода, при которой жертвами преступлений становится каждый третий, где каждый свободен, чтобы постоянно испытывать страх перед преступниками, и свобо­ден, чтобы пострадать от криминального мира?».***

*См.: Донели Т. Китайские триады // Информационный бюллетень Интерпола. 1993. № 5. С. 48-49.

**Цит. по: Борисов А. На страже монархии // Милиция. 1994. Т. 4. № 1. С. 41

*** См.: Social changes, crime and police. International Conference. Budapest, 1993. P. 22.

Соответствующие аналитические и прогностические структуры федераль­ного центра по борьбе с организованной преступностью должны постоянно отслеживать тенденции и факторы развития криминала и регулярно пред­ставлять органам власти информацию и рекомендации для коррекции государственной политики и выработки оптимальной политической линии.

Рассмотренные элементы оптимальной стратегии борьбы с организован­ной преступностью носят принципиальный характер. Не реализовав их, об­щество не может рассчитывать на успех в противоборстве с преступным сооб­ществом. В этой связи весьма актуальной научной и политической проблемой оказывается поиск путей воздействия гражданского общества на государство с тем, чтобы принудить его принять необходимые меры воздействия на пре­ступность.

Глобальное направление разрушения организованной преступности рас­крыл В.В. Лунеев: «Ныне, когда права человека становятся общепризнанной и непреходящей человеческой ценностью, когда их расширение представля­ется единственной реальной тенденцией, очень трудно себе представить до­бровольное ограничение этих прав в целях сужения возможностей преступ­ности. Но это тоже реальная тенденция и она последовательно реализуется в законодательстве многих стран... Самоограничиться заставит страх перед диктатурой растущей и наглеющей преступности... Я говорю не об иррацио­нальном страхе индивида за свою жизнь, а об осознанном страхе человечес­кой цивилизации за свое существование. Очень часто мы слышим: «Красота спасет мир». Нет сомнения в том, что красота созидательна и вносит сущест­венный вклад в спасение мира. Но его спасет все-таки не красота, а страх пе­ред самоуничтожением».*

*Лунеев В.В. Преступность XX века. С. 497.