§3. Антропологическое направление криминологии

Антропологическое направление в криминологии - учение о преступни­ке как особом человеческом типе (отклонении от нормы) и преступности как следствии вырождения. В основу данного учения положены принципы ант­ропологии (науки об эволюции человека и нормальных вариантах его физи­ческого строения).

В общественном сознании криминальная антропология довольно прочно ассоциируется с именем Чезаре Ломброзо (1836-1909). Слава этого ученого вполне заслужена - его научные выводы основываются на изучении 383 че­репов умерших, 3 839 черепов живых людей; всего им обследованы и опро­шены 26 886 преступников, которые сравнивались с 25 447 студентами, сол­датами и другими добропорядочными гражданами. Причем Ломброзо изучал не только современников, но и исследовал черепа средневековых преступни­ков, вскрывая их захоронения. На основе своих исследований Ломброзо сформулировал теорию преступного человека.

У прирожденных преступников Ломброзо отмечает аномалии черепа - он напоминает черепа низших доисторических человеческих рас. По его мне­нию, мозг прирожденного преступника по своим извилинам также отличает­ся от мозга нормального человека и приближается к строению мозга у чело­веческого зародыша или у животного. Для них характерны атавистические признаки: чрезмерная волосистость головы и тела либо раннее облысение, неравномерное расположение зубов (иногда в два ряда), чрезмерное развитие средних резцов, косоглазие, асимметрия лица. Преступники имеют вообще прямой нос с горизонтальным основанием, умеренной длины, не слишком выпуклый, часто несколько отклоненный в сторону и довольно широкий. Преступники с рыжими волосами встречаются очень редко, в основном это брюнеты или шатены. У преступников морщины появляются раньше и чаще в 2-5 раз, чем у нормальных людей, с преобладанием скуловой морщины (расположенной посреди щеки), которую ученый называет морщиной поро­ка. Руки у них чрезмерно длинны - длина распростертых рук у большинства прирожденных преступников превышает рост.

Ломброзо отмечал, что, подобно дикарям, прирожденные преступники любят татуировать свое тело. С дикарями их роднит и пониженная чувстви­тельность, пренебрежение к боли и собственному здоровью (в 15% у них прак­тически отсутствует болевая чувствительность). Притупленность болевой чув­ствительности (аналгезия) представляет самую значительную аномалию врожденного преступника. Лица, обладающие нечувствительностью к ране­ниям, считают себя привилегированными и презирают нежных и чувстви­тельных. Этим грубым людям доставляет удовольствие беспрестанно мучить других, которых они считают за существа низшие. Отсюда их равнодушие к чужой и собственной жизни, повышенная жестокость, чрезмерное насилие. У них притуплено нравственное чувство (Ломброзо даже разрабатывает новое научное понятие - нравственное помешательство). В то же время для них ха­рактерны чрезвычайная возбудимость, вспыльчивость и раздражимость.

Исследователь не ограничился выявлением общих черт преступного чело­века. Он провел типологию - каждому виду преступника соответствуют лишь для него характерные черты.

В типе убийц ясно видны анатомические особенности преступника и, в ча­стности, весьма резкая лобная пазуха, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, выдающийся вперед четырехугольный подбородок. У этих на­иболее опасных преступников преобладает кривизна головы, ширина головы больше, чем ее высота, лицо узкое (задняя полуокружность головы более разви­та, чем передняя), чаще всего волосы у них черные, курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. К характерным чертам убийц относят­ся также холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, налитые кровью гла­за, загнутый книзу (орлиный) нос, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей, тонкие губы, резко выделяющиеся клыки.

У воров головы удлиненные, черные волосы и редкая борода, умственное развитие выше, чем у других преступников, за исключением мошенников. Воры преимущественно имеют нос прямой, часто вогнутый, вздернутый у ос­нования, короткий, широкий, сплющенный и во многих случаях отклонен­ный в сторону. Глаза и руки подвижные (вор избегает встречаться с собесед­ником прямым взглядом - бегающие глаза).

У насильников глаза навыкате, лицо нежное, губы и ресницы огромные, носы сплющенные, умеренных размеров, отклоненные в сторону, большин­ство из них сухопарые и рахитические блондины.

Мошенники нередко обладают добродушной внешностью, их лицо блед­ное, глаза маленькие, суровые, нос кривой, голова лысая.

Ломброзо удалось выявить и особенности почерка различных типов пре­ступников. Почерк убийц, разбойников и грабителей отличается удлиненны­ми буквами, криволинейностью и определенностью черт в окончаниях букв. Для почерка воров характерны буквы расширенные, без острых очертаний и криволинейных окончаний.

Как уже отмечалось, Ломброзо рассматривает преступников как больных (нравственно-помешанных). Соответственно и меры воздействия на них сходны с мерами воздействия на сумасшедших. На его взгляды в этой облас­ти, помимо психиатрической практики, значительное влияние оказала тео­рия социальной защиты, разработанная Э. Ферри. В ранних работах Ломбро­зо даже предлагал отменить институт судов и заменить его комиссией психиатров, которая, пользуясь разработанным одним из его последователей тахиантропометром (Ломброзо называет его антропометрической гильоти­ной), производила бы соответствующие исследования и делала выводы отно­сительно принадлежности человека к классу прирожденных преступников. В последующем он отказался от этой идеи, признал необходимость суда и ан­тропологам отводил роль экспертов.

Взгляды Ломброзо, изложенные в первом издании «Преступного челове­ка», отличались определенной односторонностью. Под воздействием своего молодого соотечественника, Энрико Ферри, Ломброзо во многом изменил и уточнил свои воззрения. Изменения первичных взглядов Ломброзо под воз­действием критики и рекомендаций Э. Ферри и других ученых было настоль­ко существенным, что пятое издание «Преступного человека», которое вы­шло в Турине в 1897 году в трех томах (на русский язык был переведен лишь последний том как отдельная работа под названием «Преступление»), вряд ли можно считать работой чисто антропологического направления. Измене­ния во взглядах Ломброзо произошли весьма существенные. Во-первых, он отказался от понятия преступный тип человека и принял предложенный Э. Ферри термин «прирожденный преступник» и перестал рассматривать всех преступников как прирожденных. Ферри предложил деление преступ­ников на пять групп (душевнобольных, прирожденных, привычных, случай­ных и преступников по страсти),* и Ломброзо принял эту классификацию, в соответствии с которой прирожденные преступники составляют лишь 40% от всех нарушителей закона.

* Ферри Э. Уголовная социология. С. 136.

Во-вторых, Ломброзо во многом под воздействием Ферри признал очень существенную роль социальных факторов как причин преступлений. Третий том последних изданий «Преступного человека» посвящен анализу неантро­пологических факторов, среди которых - метеорологические и климатичес­кие, географические, уровень цивилизации, плотность населения, эмигра­ция, рождаемость, питание, неурожаи, цены на хлеб, алкоголизм, влияние просвещения, экономическое развитие, беспризорность и сиротство, недо­статки воспитания и др.*

* См.: Ломброзо Ч. Преступление. СПб., 1900.

В-третьих, он вынужден был признать, что прирожденный преступник не обязательно должен совершить преступление. При благоприятных внешних, социальных факторах преступные наклонности человека могут так и не реа­лизоваться в течение всей его жизни. Таким образом, применение антропо­метрической гильотины может оказаться излишним. Признание этого поло­жения многие ученые расценили как конец антропологической школы. Справедливости ради надо признать, что, помимо ранних трудов самого Лом­брозо, вряд ли справедливо относить к биологической школе криминологии труды его сподвижников, тем более неверно это делать в отношении одного из крупнейших уголовных социологов XIX века Э. Ферри, так же как невер­но называть Э. Ферри учеником Ломброзо, поскольку влияние идей Ферри на Ломброзо было гораздо более сильным, нежели наоборот. Хотя сам Фер­ри и считал себя представителем антропологической школы, название «ант­ропологическая» следует воспринимать весьма условно, ибо уже с первого издания «Уголовной социологии», которая вышла в свет в Болонье в 1881 го­ду, он выступал активным проводников социологических взглядов на приро­ду преступности и некарательные социальные методы воздействия на пре­ступность считал наиболее действенными.

Постепенно, в основном под влиянием Э. Ферри, в рамках антропологи­ческой школы выкристализовывался вероятностный подход в оценке склон­ности к преступлению (основы этого подхода были заложены А. Кетле): вероятность совершения преступления лицом, имеющим признаки прирож­денного преступника, несравненно выше вероятности совершения подобных действий нормальным человеком. Рассчитывая процент проявления тех или иных признаков у преступников различного типа, Ломброзо сделал первые шаги к расчету цифры этой вероятности.*

* См.: Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступнике. СПб., 1892. С. 45-61.

Научные выводы и практические рекомендации Ломброзо постоянно подвергались серьезной критике со стороны его оппонентов. Наиболее весо­мые аргументы против теории Ломброзо представили социологи. В 1897 году французский ученый К. Раковский опубликовал книгу «К вопросу о преступ­ности и дегенерации». В ней он обнародовал собственные исследования и данные сравнительного анализа преступников и непреступников, проведен­ного другими оппонентами Ломброзо. Он сделал вывод, который, по его мне­нию, должен был окончательно низвергнуть криминальную антропологию: «Тип прирожденного преступника не обоснован, поскольку те же самые при­знаки можно обнаружить у нормального индивида».* Аналогичные выводы сделал и английский тюремный врач Чарльз Горинг.** Довольно убедитель­ные контраргументы представили единомышленники Ломброзо. В частнос­ти, Э. Ферри противопоставил этим ученым следующие доводы:

* См.: Rakowsky К. De la question de I'Oetlologie du crime et de la degenerescence. Montpellter, 1897. P. 25.

** См.: Goring C.B. The English Convict: A Statistical Stady. L, 1913.

- решающее значение для отнесения определенного человека к преступ­ному типу имеет не отдельный признак (который может быть обнаружен и у нормального индивида), а их совокупность;

- «часто профаны придают некоторым признакам только потому, что они более бросаются в глаза, такое значение, которого с научной точки зрения они не имеют. Нередко думают, что нашли преступный тип у человека лишь потому, что у него красные жилки на глазах, уродливый рот, всклокоченная борода и т.п., а между тем все эти особенности могут не иметь никакого зна­чения для антрополога»;

- «иногда преступные инстинкты находят себе выход в какой-нибудь скрытой форме и, таким образом, ускользают от уголовных законов. Вместо того, чтобы заколоть свою жертву, ее можно вовлечь в какое-нибудь гибель­ное предприятие; вместо того, чтобы грабить на проезжей дороге, можно обирать людей посредством биржевой игры; вместо того, чтобы грубо изна­силовать женщину, можно соблазнить какую-нибудь несчастную, а затем об­мануть ее и бросить и т.д.». Таким образом, человек «может не совершить ни кражи, ни убийства, ни изнасилования и пр., и в то же время не быть нор­мальным»;

- «мы не знаем, останется ли человек, отмеченный упомянутыми антро­пологическими признаками и до сих пор еще не совершивший преступления, не преступным до конца своей жизни»;

- «мы не знаем, действительно ли не преступен индивид, отмеченный этими аномалиями. Кому не известно, что совершается очень много таких преступлений, и весьма важных, которые остаются не открытыми или совер­шители которых неизвестны».*

* См.: Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908. С. 67-69. g

Исследования Ломброзо пользовались большой популярностью у практиче­ских работников. К его горячим сторонникам принадлежал известный фран­цузский криминалист Бертильон, разработавший антропометрический метод идентификации преступников, а также Гальтон и Анфосо, усовершенствовав­шие на основе уголовной антропологии методы дактилоскопической иденти­фикации преступников. Антропологические исследования Ломброзо легли в основу созданного им детектора лжи, который сам Ломброзо назвал сфигмогра­фом. Немалое практическое значения имели исследования Ломброзо в области графологии.* Его описания татуировок преступников с раскрытием их тайного смысла до сего времени имеет актуальность. То же можно сказать и о проведен­ном им анализе преступного жаргона. Не случайно, видимо, взгляды Ломброзо оказались так живучи в среде практиков, несмотря на их научный остракизм. Как заметил известный немецкий криминолог Шнайдер, на идеи Ломброзо во многих странах наложено своеобразное табу. Но несмотря на это, периодичес­ки в разных странах появляются последователи итальянского исследователя.

* См.: Lombroso С. Grafologia. Milano, 1895.

Начало XX века ознаменовалось бурным развитием физиологии вообще и эндокринологии в частности. Ученые выяснили, что от работы желез внут­ренней секреции (гипофиза, щитовидной, паращитовидной, зобной, поло­вых желез) в значительной мере зависят и внешность, и самоощущение чело­века, соответственно его поведенческие реакции в определенной мере связаны с химическими процессами, происходящими внутри организма. Эти закономерности оказались весьма привлекательными для криминологов, ко­торые работали в русле ломброзианства и стремились найти связующие зве­нья между характеристикой внешности и особенностями поведения.

В 1924 году американский исследователь Макс Шлапп опубликовал не­большую статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть всех заключенных страдает эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции.* Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавтор­стве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу «Новая криминология».** Авторы одну из главных ролей в механизме преступного поведения отводили различ­ным эндокринным расстройствам (внешними признаками которых являются наряду с другими особенности телосложения).

* См.: Schlapp M.G. Behavior and Gland Disease//Journal of Heredity. 1924. №15. P. 11.

** См.: Schlapp M.G., Smith E.H. The new criminology. N.Y., 1928.

Эти исследования стимулировали поиск физических признаков опасного состояния, который привел криминологов к гипотезе о связи строения тела, типа телесной конституции с предрасположенностью к преступному поведе­нию. Наиболее масштабные исследования в этой области провел профессор Гарвардского университета Эрнест Хуттон, который более пятнадцати лет проводил обширное антропологическое изучение преступников. Хуттон стремился не дать ни малейшего повода для упрека его исследовательской группы в методических недостатках, которые могли поставить под сомнение обоснованность выводов. Его исследования отличались основательностью, репрезентативностью и надежностью. Для большей убедительности профес­сор применил электронно-вычислительную технику при обработке статисти­ческих данных - в 30-е и 40-е годы упоминание об этом имело немалое зна­чение. Он замерил рост, вес, объем грудной клетки, размеры черепа и величину отдельных органов более чем у 13 тыс. заключенных. Эти данные он сопоставил с результатами обследования 3 208 законопослушных граждан.

Первые результаты своих исследований Хуттон опубликовал в 1939 году в книге «Американский преступник», которую он задумал как многотомное издание. Смерть помешала ему реализовать свои замыслы, в свет вышел лишь первый том. В этом издании он отмечал: «Преступники уступают непреступ­никам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистичес­кой и общей криминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длине носа, уха, головы, лица».* «С уве­личением роста тенденции к убийству несколько усиливаются, но склон­ность к грабежу и краже при этом еще более явно уменьшается».** «Преступ­ники, совершившие убийства при отягчающих обстоятельствах, отличаются от других преступников тем, что они выше ростом, тяжелее по весу, шире в груди, с большой челюстью, уже в плечах относительно их росту и с относи­тельно меньшей длиной туловища».***

* Hooton E.A. The American Criminal. An anthropological study. V.1. Cambridge, 1939. P. 299.

** Ibid. P. 286.

*** Ibid. P. 291.

Исследования привели Хутгона к выводу о том, что существование типа прирожденного преступника - это реальный факт. Для защиты общества от таких преступников необходимы достаточно жесткие меры: «Устранение преступности может быть достигнуто только путем искоренения физически, психически и морально неприспособленных индивидов или путем их полного от­деления и помещения в специально здоровую («асептическую») среду».*

* Ibid.P. 309.

Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского универ­ситета Уильям Шелдон. В 1949 году он опубликовал книгу «Виды преступной молодежи: введение в конституционную психиатрию», в которой развил идею единства физической структуры человека и его поведения.*

* См.: Sheldon W.H. Varieties of delinquent youth: An Introduction to Constitutional Psychiatry. N.Y„ 1949.

В 1955 году Эдвард Подольски в «Криминологическом журнале» США опубликовал статью «Химическая основа преступного поведения». В ней он попытался проанализировать эндокринную и химическую основу, связываю­щую строение тела и поведение человека. По его мнению, уровень развития физиологии не позволяет пока проверить многих гипотез о сущности пре­ступного поведения, но наиболее перспективные пути воздействия на пре­ступность следует искать в этом направлении: «Биохимический анализ лич­ности преступника и преступного поведения находится еще в детском периоде своего развития. Представляется, что ему в не слишком отдаленном будущем суждено стать очень важным методом в трактовке и лечении пре­ступности».* Пророчество Э. Подольски сбылось. Клиническое направление криминологии теоретически обосновало необходимость нейтрализации с по­мощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность чело­века. И эти методы были внедрены в практику.

* Podolsky Е. The chemical brew of ciminal behavior // The Journal of criminal law, criminolo­gy and police science. 1955. V. 45. № 6.P. 678.

В 1925 году начали исследовать природу преступности супруги Шел и Элеонора Глюк.* В основу своих исследований они положили метод длитель­ных (лонгэтюдных) наблюдений. В 1943 году они опубликовали интересную книгу «Преступные карьеры в ретроспективе», в которой отразился почти двадцатилетний опыт изучения преступников. Одним из выводов, который они сделали по результатам столь длительных исследований, был следующий:

«Наличие или отсутствие определенных черт и признаков в конституции и ранней окружающей среде различных преступников определяет, кем неиз­бежно станут эти преступники и что станет с ними».** Этот вывод оказал очень большое влияние на направление их дальнейших исследований. Через тринадцать лет они опубликовали монографию «Строение тела и юношеская преступность».*** Ученые установили, что конституция-большинства подрост­ков-правонарушителей относится к мезоморфному типу (мускулистые, энер­гичные): их доля среди правонарушителей составляет 60%, в то время как среди правопослушных они составляют лишь 30%.**** По их мнению, этот тип требует особого внимания, поскольку он наиболее чувствителен к неблаго­приятному влиянию семьи и ближайшего окружения. Они разработали поня­тие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями строения тела. Реализация же преступного потенциала во многом зависит от параметров социокультурной среды. Иными словами, их концепция была го­раздо мягче Хутгоновской: по их мнению, воздействуя на окружение подростка, можно контролировать его склонность к преступлению. На основании исследований этого феномена в 1959 году ими была разработана таблица для прогнозирования преступного поведения.

* См.: Glueck S. A Tentative Program of Cooperation Between Psychiatrists and Lawyers // Mental Hygiene. 1925. № 9. P. 686-697; Glueck S. Psychiatric Examination of Persons Accused of Crime//Yeie Law Journal. 1927. V. 36. P. 632-648.

** Glueck Sh. & Е. Criminal careers in retrospect. N.Y., 1943. P. 285.

***См.: Glueck Sh. & Е. Physique and Delinquency. N.Y., 1956.

****См. ibid. P. 8-9.

Таблица состояла из двух частей: шкалы социального прогноза и шкалы психологической и психиатрической характеристики ребенка. Первая шкала учитывала уровень контроля за ре­бенком со стороны родителей и характер отношений в семье. Вторая была построена на основе теста Роршаха (методике интерпретации пятен) и была направлена на выявление различных криминогенных качеств личности.* Ав­торы таблиц утверждали: если ребенка в возрасте 6 лет при поступлении в школу тщательно обследовать, то прогноз преступного поведения может быть сделан достаточно точно (с вероятностью 0,9). Помимо прогностической таб­лицы Ш. и Э. Глюк выработали также таблицу, помогающую судье назначать адекватное наказание преступнику.

* См.: Glueck Е. Status of Glueck prediction studies // The Journal of Criminal law and Criminology. 1956. № 1. P. 23; Glueck S. Crime and Correction: Selected Papers. N.Y., 1966.

Прогностическая таблица Глюков нашла широкое применение в практи­ке Нью-Йоркского городского комитета по делам молодежи.* Этот комитет оценил данный метод прогнозирования достаточно эффективным и реко­мендовал применять его во всех школах города. В 1970 году Арнольд Хацне-кер, врач президента Никсона, заинтересовался прогностической методикой супругов Глюк и предложил обследовать всех детей в возрасте от 6 до 15 лет для выявления среди них склонных к преступлениям. Всех выявленных по­тенциальных преступников предполагалось помещать в специальные лагеря для привития общественно полезных норм поведения. Эта программа, став достоянием широкой общественности,** была подвергнута критике и Хацнекер отказался от ее реализации.

* См.: Фоке В. Введение в криминологию. М.,1980. С. 277.

** См.: Maynard R. Crime Tests at Age 6 Urged // Washington Post. 1970. Aprils.

Сегодня в научной среде весьма скептично отношение к ломброзианству и его различным модификациям. Однако за пределами достаточно узкого круга ученых ломброзианские теории воспринимаются с интересом (как не­что экзотическое) и отношение к ним вполне лояльное. Несмотря на то, что рекомендации неоломброзианцев не востребованы современной практикой воздействия на преступность, их опосредованное влияние велико (во многих зарубежных фильмах о преступниках центральная фигура - именно ломброзианский тип). Теории прирожденного преступника популярны и среди обы­вателей, и среди практических работников (как правоохранительной, так и пенитенциарной системы). Соответственно и отношение к преступникам и преступности в немалой степени зависит от антропологического направле­ния криминологической мысли.