З) Местожительство

Жизнь протекает необходимо в известных условиях места. Она локализируется, и эта локализация определяется не одним подданством. Каждый может уходить из пределов своего государства и, оставаясь в его пределах, состоят в различных территориальных условиях. Каждый связан своими привычками, воспитанием, личными, семейными, имущественными, профессиональными и другими интересами с тем местом, где он обыкновенно или постоянно пребывает. Определенность и известность этого места имеют большое значение для гражданского оборота, который утратил бы всю свою прочность и был бы предоставлен на волю всевозможных случайностей, если бы все беспрестанно меняли свое местожительство, не давая гарантий известности этих перемен и избегая тем самым ответственности за свои действия. Право считается с этими соображениями и извлекает из них юридическое понятие местожительства (domicilium), состоящее в том, что каждый признается всегда присутствующим на месте, определяемом известными фактическими или юридическими признаками, все равно, находится ли он налицо в этом месте или нет. И это понятие оказывает большие услуги как публичному, так и гражданскому праву. Там оно служит, прежде всего, основанием для подсудности гражданских дел в порядке как тяжебного (спорного), так и охранительного судопроизводства. Им определяется место совершения актов гражданского состояния и многих других публичных актов, равно как и право быть свидетелем при совершении этих актов. Оно же играет решающую роль как при раскладке податей и других административных действий, так и при производстве политических выборов, имеющих общее и местное значение. Наконец, им же определяется в значительной мере и то объективное право, которому подчинено каждое отдельное лицо, и если при столкновении прав различных стран начало местожительства теперь вытесняется, как это было показано выше *(427), началом национальности, то столкновение различных прав в пределах одной и той же страны разрешается по-прежнему - по крайней мере, в большинстве случаев - в пользу права той местности, где лицо, о подчинении которого тому или другому праву ведется спор, имеет свое местожительство.

В гражданском праве юридическое значение понятия местожительства выражается, главным образом, в том, что им обусловлено в огромном большинстве случаев место исполнения обязательств и место сообщения тех сведений и запросов, которые могут представлять важный практический интерес для лиц, обменивающихся этими сведениями и запросами. Например, если должник не платит кредитору или кредитор отказывается принять его платеж, и тот, и другой перед обращением в суд запрашивают друг друга, или один из них ищет явки другого в суд для примирения либо отсрочки в исполнении обязательства, или третьи лица желают иметь уверенность в том, что их законные запросы достигли своего назначения, - во всех этих случаях заинтересованные лица сносятся между собой по юридически установленному местожительству, независимо от фактического нахождения в этом местожительстве. Иначе лицо, которому делается то или другое сообщение, тот или другой запрос, могло бы легко сказаться отсутствующим и отделаться от всяких требований, как бы они ни были настойчивы и законны. Следует еще сказать, что существуют гражданские права, которые - в отступление от общего правила, не обусловливающего юридических действий местом их совершения, - так локализированы в своем отправлении, что это последнее оказывается возможным только в связи с местожительством того лица, которому они принадлежат. Таковы, напр., по французскому законодательству, брак (art. 74, 165 Code civ.), усыновление (art. 353), эмансипация (art. 477), пользование некоторыми общинными угодьями (art. 105 Code forrestier) и т. д. *(428) Наконец, в некоторых случаях нельзя обойтись без сосредоточения на месте жительства того или другого лица всех действий, касающихся управления или ликвидации его имущества. Так, напр., управление опекой, ее подсудность и действия семейного совета определяются местожительством подопекаемого в момент открытия опеки (art. 406 Code civ.), наследование, вместе с разделом и ликвидацией наследства, определяется также местожительством наследодателя (art. 110); и несостоятельность купца объявляется судом его местожительства.

Какими же признаками определяется это местожительство? Общее правило можно формулировать так: местожительство частного лица не фиксируется юридической нормой, а составляет вопрос факта. Как скоро гражданское право обособляет лицо от союзов, не допускающих никакого независимого от себя местожительства, это последнее устанавливается - по крайней мере, для лиц дееспособных - свободным выбором каждого из этих лиц и обсуждается судом, когда ему приходится иметь с ним дело, на основании совокупности всех фактических обстоятельств, сопровождающих этот выбор. Но в отношении к некоторым лицам, напр., занимающим известные должности, несовершеннолетним, жене, юридическим лицам и т. д., сам закон вступается в определение местожительства независимо от усмотрения этих лиц, так что в указываемых случаях мы получаем местожительство, устанавливаемое легальными нормами, а не фактическими данными. Поэтому обыкновенно и различают свободное или фактическое местожительство (domicilium voluntarium) от легального или необходимого (domicilium necessarium), но это не два различных вида местожительства, а только два различных способа его установления, не нарушающие единства юридического понятия местожительства как необходимой для гражданского оборота формы известности лица во всей сфере его юридической деятельности.

На вопрос о фактическом критерии для понятия местожительства римское право отвечало установлением различия между временным или случайным пребыванием лица в том или другом месте и постоянным присутствием его там, где основан очаг и центр жизни и откуда никто не отлучается иначе, как в виде исключения и особой надобности *(429). В теории "общего права" Германии это определение вылилось в формулу "средоточия жизненных отношений" (Mittelpunkt der Lebensverhдltnisse eines Menschen), не получившую, однако, практического значения, так как все в каждом конкретном случае зависит от того, что считать "средоточием жизненных отношений" и как смотреть в этом случае на утверждения заинтересованного лица, которые оказываются тем более шаткими, что, пребывая в каком-либо месте, можно и не задаваться вовсе вопросом о "средоточии" дел. Современная юриспруденция и законодательная практика оставляют эту неопределенную формулу, и, говоря, как это делает, напр., новое Немецкое уложение в своем § 7 о "месте постоянного поселения", избегают излишнего во всех законодательных определения конкретизирования общего понятия и требуют, по примеру римского права, не только формального избрания каждым своего местожительства, но и осуществления этого избрания на деле, т. е. фактического обоснования оседлости или поселения в данном месте. Где видеть это фактическое обоснование и где нет, вопрос этот решается согласно воззрениям гражданского оборота, не принимающим, напр., за постоянное поселение ни найма квартиры и перенесения в нее вещей нанимателя, - если этот последний не появляется лично в нанятой квартире, - ни временного пребывания с какой-нибудь преходящей целью, напр., разведок, лечения, обучения и т. д. Опять в согласии с римским правом, но в противоречии с господствующим в теории "общего права" определением местожительства, предполагающим его единство ("средоточие" должно быть одно), Немецкое уложение вместе со многими другими европейскими кодексами допускает в том же § 7 abs. 2 возможность одновременного существования не только двух, но и нескольких мест жительства для одного и того же лица, когда его дела не сосредоточены в одном центре, а распределены по нескольким местам. Решающее значение принадлежит и здесь воззрениям гражданского оборота, которые допускают, напр., двойное местожительство для землевладельца, обладающего городским домом, и отвергают его для банкира, проводящего часть дня в своем загородном саду. Отсюда следует, с одной стороны, и прекращение местожительства в силу не только выражения воли, но и фактического оставления данного местожительства, и с другой - возможность прекращения одного местожительства без замены его другим; в этом случае юридические последствия местожительства связываются во многих отношениях и с местом временного пребывания *(430).

Существенно отличным от приведенных постановлений оказывается французское право, которое стояло до издания своего кодекса на римской точке зрения, но тут отступило от нее под влиянием настойчивых требований практики ограничить свободный выбор местожительства в целях прочности гражданского оборота. В результате получилось определение местожительства в ст. 102 Французского кодекса ("le lieu oщ il a son principal йtablissement"), которое прежде всего требует постоянного присутствия на месте жительства и, потом не допускает ни его множественности, ни прекращения одного местожительства иначе, как с заменой его другим *(431). В том же смысле - по крайней мере, относительно двух последних пунктов французской доктрины - высказывается теперь и Швейцарское уложение (ст. 24 и 25), следуя тем из своих кантональных законодательств, которые давно уже усвоили себе французскую систему *(432). Но "Мотивы" к первому проекту Немецкого уложения правильно возражают против этой системы, указывая как на непрактичность требования постоянного присутствия на месте жительства, так и на неудобства отрицания начала множественного местожительства *(433).

В нашем гражданском законодательстве (т. Х) нет постановлений о местожительстве в настоящем смысле этого понятия, но мы находим их, даже в чрезмерном изобилии, в Уставе духовных консисторий (прим. к ст. 224) для целей определения подсудности дел о расторжении браков, в Уставе о паспортах (ст. 2 т. XIV) в видах надзора над отбыванием государственных повинностей и других административных целях, в Уставе о предупр. и прес. прест. и т. д. Эти постановления плохо согласованы и определяют местожительство различными признаками применительно к тем особым целям, которые они преследуют. Мы можем не останавливаться на них уже потому, что они не имеют отношения к задачам гражданского права. Вспомним только об особенно тяжелых ограничениях в праве местожительства, установленных нашим законом против евреев, донских торговых казаков и различных сектантов. В т. Х есть только две статьи (2204 и 2216), которые касаются местожительства, одна - запрещением найма людей, не имеющих установленных видов на жительство, другая - объявлением недействительности договоров найма на срок продолжительнее того, который означен на паспорте нанявшегося. Но и эти постановления имеют свой корень в административных соображениях и не затрагивают гражданско-правовой стороны вопроса о местожительстве *(434).

Вполне обособленное от полицейских соображений и соответствующее целям гражданского права определение понятия местожительства мы получили только в ст. 204 Уст. гражд. судопр., которая говорит: постоянное местожительство полагается там, где кто по своим занятиям, промыслам, имуществу или по службе, военной и гражданской, имеет свою "оседлость и домашнее обзаведение". Это определение расчленяет свободное и необходимое местожительство, и если это расчленение не совсем точно, - так как, кроме службы, военной или гражданской, наше законодательство знает ряд других случаев законного местожительства, напр., жены, следующей за мужем (ст. 103 т. Х ч. I), или несовершеннолетних детей, предполагаемых жительствующими вместе с родителями (ст. 173, 264, 1441, п. 3 и ст. 1561), - то основание для этого расчленения, которым служит в одном случае свободное избрание, а в другом - легальная норма, указано достаточно ясно, и фактические признаки свободного местожительства приняты те же, что и в римском праве: оседлость и домашнее обзаведение. Затем, ст. 205 Уст. гражд. судопр. разрешает иметь "оседлость и обзаведение в разных местах" и поэтому так же, как римское и современное немецкое право, допускает одновременно несколько мест жительства.

Составители нашего проекта Гражданского уложения отступили от этого facit исторического развития понятия местожительства и дали в своей ст. 8 как будто новое определение, в основу которого положены альтернативно два признака: 1) "обыкновенное или преимущественное, пребывание" в данном месте, 2) "место сосредоточения управления имуществом". Первый из этих признаков заимствован из французской доктрины, второй - из доктрины "общего права" в Германии, и оба, как мы это уже видели, настолько неудовлетворительны, что им нельзя не предпочесть определений, которые, избегая ненужных деталей, указывают, подобно Немецкому уложению, на одно "постоянное поселение", или, подобно нашему Уставу гражд. судопр., "оседлость и постоянное обзаведение" *(435).

Этим мы заключим отдел о субъекте права и перейдем к учению об объекте права.