1. Установление содержания норм иностранного права.

Если правоприменителю, прежде всего судье, при рассмотрении дела с иностранным элементом, необходимо применить норму иностранного права, он сталкивается с проблемой установления ее содержания.

В теории и практике международного частного права выделяют два подхода в решении этой проблемы. С одной стороны, иностранное право рассматривается как правовая категория. Такой подход имеет место преимущественно в странах континентального права. Поскольку, исходя из принципов судопроизводства, все вопросы права устанавливаются судом, то установление содержания норм иностранного права в данном случае является обязанностью судьи. С другой стороны, иностранное право рассматривается как вопрос факта. Такой подход характерен в основном для стран общего права. Поскольку вопросы факта доказываются сторонами, в этом случае иностранное право доказывается сторонами.

Правила установления содержания норм иностранного права содержатся во внутригосударственных актах различных стран.

Например, в § 5 Указа Венгрии о международном частном праве указано, что суд или иное учреждение исследует неизвестное ему иностранное право в силу должностных полномочий. В случае необходимости он запрашивает заключение эксперта, а также может принимать во внимание данные, представленные стороной. Обязанность судьи по установлению применимого иностранного права закреплена в ст. 14 Итальянского закона о международном частном праве.

В праве России правила установления содержания норм иностранного права содержатся в нескольких правовых актах. В ст. 1191 ГК РФ предусмотрено, что суд устанавливает содержание норм иностранного права в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего иностранного государства. Подобное правило содержится в ст. 166 Семейного кодекса РФ, ст. 14 АПК РФ. Из сказанного следует, что в Российской Федерации иностранное право применяется как правовая категория, а не как фактическое обстоятельство. Анализ формулировки «в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной соответствующего иностранного государства» позволяет усомниться в том, что правоприменитель хорошо такую практику, официальное толкование и доктрину знает.

С целью установления содержания нормы иностранного права суд может обратиться за содействием и разъяснением в Минюст РФ и иные компетентные органы или организации в России и за границей либо привлечь экспертов. Такое положение закреплено в ГК РФ, Семейном кодексе РФ и АКП РФ. Кроме того в ГК РФ и АПК РФ предусмотрено, что лица, участвующие в деле, могут представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права и содействовать суду иным образом. В связи с этим возникает вопрос: каким еще иным образом лица, участвующие в деле, могут содействовать суду в установлении содержания иностранной нормы? Семейный кодекс содержит несколько иную формулировку: лица участвующие в деле, вправе представлять документы, подтверждающие содержание иностранной нормы. В любом случае это их доброе волеизъявление, но не обязанность, хотя в соответствии с АПК РФ в предпринимательской деятельности бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны. Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что в АПК РФ прослеживается комплексность при решении вопроса об установлении содержания норм иностранного права: и как юридической категории (суд сам предпринимает меры к установлению содержания), и как факта (обязанность по установлению содержания может быть возложена судом на стороны).

Возможность применения норм иностранного права предусмотрена в ст. 11 ГПК РФ, согласно которой суд в соответствии с федеральным законом или международным договором РФ при разрешении дел применяет нормы иностранного права. Однако, порядок установления их содержания не сформулирован. Подобное положение имеет место в УПК РФ, в ст. 457 которого указано, что при исполнении запроса о правовой помощи могут быть применены процессуальные нормы законодательства иностранного государства в соответствии с международным договором или на основе принципа взаимности, но правило об установлении содержания этих норм отсутствует.

Установление содержания норм иностранного права – это довольно сложный процесс. По объективным причинам судья, даже если он обладает необходимой информацией, не может знать иностранное право так же, как и отечественное. Трудности установления содержания иностранного права служат одним из основных доводов сторонников теории lex fori, поскольку ни один судья или иной правоприменитель ни в одной стране мира не может претендовать на знание законодательства всех других стран. Однако пока практически во всех государствах сохраняется правило об установлении содержания норм иностранного права в соответствии с официальным толкованием, практикой применения и доктриной иностранного государства. Поэтому правомерно поставить вопрос о последствиях неприменения норм иностранного права и разрешения дела по собственному праву, по праву суда. Тем более, что такая возможность предусматривается национальным законодательством государств. Так, в соответствии с ч. 3 ст. 1191 ГК РФ если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые меры, в разумные сроки не установлено, применяется российское право. Подобное правило содержится в ч. 4 ст. 8 Закона Украины о международном частном праве, ч. 2 § 4 Федерального закона Австрии о международном частном праве, ч. 2 ст. 16 Федерального закона о международном частном праве Швейцарии, соответствующих актах других государств. В то же время законодательство государств и международные акты предусматривают, что неправильное установление или неверное применение иностранного права служит поводом для кассации. Так, согласно ст. 412 кодекса Бустаманте кассационная жалоба может быть принесена из-за нарушения, ошибочного истолкования или недолжного применения закона другого государства. По закону Австрии неустановление содержания норм иностранного права служит основанием для ревизии вынесенного решения. Неправильное применение норм материального или процессуального права является поводом для кассационной жалобы по ст. 362 ГПК РФ.

Определенное значение в решении вопроса установления содержания норм иностранного права могут иметь договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. Например, согласно ст. 15 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. центральные учреждения юстиции государств-участников конвенции предоставляют друг другу сведения о действующем или действовавшим на их территориях внутреннем законодательстве и о практике его применения. Обязательство государств по предоставлению друг другу информации относительно своего законодательства и процедур в гражданской и коммерческой сферах вытекает из Европейской конвенции об информации относительно иностранного законодательства 1968 г. Такие же обязательства государства берут на себя, заключая двусторонние соглашения об обмене правовой информацией. Например, Соглашением между Правительством РФ и Правительством Украины об обмене правовой информацией предусмотрен обмен правовыми актами путем электронной передачи документов при соблюдении международных стандартов по способам коммуникации, а также путем предоставления официальных текстов правовых актов на бумажных носителях. Соответствующие соглашения заключаются непосредственно и между судебными учреждениями. Так, Соглашением о взаимном сотрудничестве и обмене правовой информацией между Высшим Арбитражным Судом РФ и Верховным Судом Республики Казахстан установлена договоренность судов предоставлять друг другу информацию о действующем законодательстве, информацию о практике его применения. Такое же Соглашение заключено между Высшим Арбитражным судом РФ и Высшим хозяйственным судом Республики Узбекистан. Обмен законодательными и иными нормативными правовыми актами, а также ведомственными изданиями и методическими материалами предусмотрен Соглашением о сотрудничестве между Министерством юстиции РФ и Министерством юстиции Республики Таджикистан. Таким образом, указанные в качестве примера международные акты позволяют сделать вывод о том, что несмотря на имеющиеся сложности в установлении содержания норм иностранного права, возможности для решения данного вопроса имеются.