6.3.2. Апелляционное и кассационное обжалование

В соответствии с законом в апелляционном порядке обжалуются не вступившие в законную силу приговоры и постановления, вынесенные мировыми судьями, а в кассационном - не вступившие в законную силу решения судов первой и апелляционной инстанций, за исключением решений мировых судей.

Закон не содержит ясного ответа на вопрос о том, все ли решения суда первой инстанции могут быть обжалованы в суд второй инстанции.

Безусловно, кассационному обжалованию подлежат итоговые решения по уголовному делу - приговор, постановление о прекращении уголовного дела, постановление о применении принудительных мер медицинского характера и воспитательного воздействия, постановления, выносимые при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора.

В соответствии с ч. 2 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат, принявший в порядке назначения или по соглашению поручение на осуществление защиты по уголовному делу, должен выполнять обязанности защитника, включая, при необходимости, подготовку и подачу кассационной жалобы на приговор суда в отношении своего подзащитного.

Адвокат-защитник обязан обжаловать приговор (ч. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката):

1) по просьбе подзащитного;

2) при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам;

3) как правило, в отношении несовершеннолетнего, если суд не разделил позицию адвоката-защитника и назначил более тяжкое наказание или наказание за более тяжкое преступление, чем просил адвокат.

Если подзащитный не желает воспользоваться правом на обжалование, адвокат не вправе по своей инициативе вопреки волеизъявлению подзащитного принести жалобу на состоявшийся по делу приговор.

Если адвокат (согласовав эту позицию с подзащитным) не согласен с вынесенным по делу приговором, он может отстаивать свое мнение аргументированным указанием на допущенные судом нарушения закона и ошибки, путем обращения в кассационную, а затем надзорную судебные инстанции, добиваясь пересмотра принятого решения.

Конституционный Суд РФ 2 июля 1998 г. принял Постановление, в котором сформулировал ряд принципиальных правовых позиций, определивших развитие законодательства и судебной практики кассационного обжалования так называемых промежуточных*(96) судебных решений.

Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР*(97).

Граждане А.А. Гуральник, А.Ю. Жевченко, Н.Н. Залесский, П.С. Лапин, П.В. Марченко, В.А. Падеров, И.В. Панченко, С.Н. Романцов, А.Ю. Свистельников, О.Ю. Сединко, М.В. Скворцов, Е.П. Смирнова, В.И. Степанищев, Н.Ф. Шалотонова в разное время и при различных обстоятельствах были привлечены к уголовной ответственности и преданы суду.

При рассмотрении вопроса о назначении судебного заседания по делу И.В. Панченко и по делу А.Ю. Жевченко, М.В. Скворцова и В.И. Степанищева суды первой инстанции оставили без изменения меру пресечения в виде заключения под стражу, избранную в отношении обвиняемых органами предварительного следствия. В дальнейшем по причинам, не зависящим от подсудимых, разбирательство дел неоднократно откладывалось, но мера пресечения - заключение под стражу, подтвержденная постановлениями о назначении судебного заседания, не изменялась. Кроме того, по делу А.Ю. Жевченко, М.В. Скворцова и В.И. Степанищева судом было вынесено определение о направлении дела для производства дополнительного расследования, что повлекло и фактическое продление содержания обвиняемых под стражей. Аналогичные решения были вынесены судами первой инстанции по делам П.В. Марченко, С.Н. Романцова и Е.П. Смирновой.

По решениям судов первой инстанции в отношении Н.Н. Залесского, П.С. Лапина, А.Ю. Свистельникова, О.Ю. Сединко, В.А. Падерова и Н.Ф. Шалотоновой ранее избранная мера пресечения в виде подписки о невыезде в ходе судебного разбирательства была заменена на заключение под стражу. Применение этой меры пресечения к Н.Ф. Шалотоновой было вызвано в том числе необходимостью обеспечения исполнения другого решения суда - о назначении по ходатайству прокурора стационарной судебно-психиатрической экспертизы подсудимой.

По делу А.А. Гуральника, рассматривавшемуся судом присяжных, председательствующим судьей было вынесено постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей, что повлекло возобновление производства по делу начиная с предыдущего его этапа - подготовки к слушанию.

Считая вынесенные в отношении них судами первой инстанции в ходе судебного разбирательства постановления и определения незаконными и необоснованными, подсудимые обжаловали эти решения, однако в рассмотрении жалоб им было отказано на основании ст. 331 и 464 УПК РСФСР, исключающих возможность обжалования и пересмотра такого рода решений в кассационном порядке.

Согласно ст. 120 (ч. 1) Конституции Российской Федерации судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону. В силу этого конституционного положения какое бы то ни было вмешательство в деятельность судов при отправлении ими правосудия, в том числе со стороны вышестоящих судебных инстанций, является недопустимым.

В целях обеспечения независимости судей при осуществлении ими уголовного судопроизводства законодатель установил в ст. 331 и 464 УПК РСФСР правило, согласно которому большинство решений, которые суд первой инстанции выносит в ходе судебного разбирательства, не подлежат кассационному обжалованию и могут быть проверены в кассационном порядке лишь одновременно и в связи с приговором. Тем самым исключается текущий контроль со стороны вышестоящих судебных инстанций за ходом рассмотрения дела судом первой инстанции и, следовательно, вмешательство в осуществление им своих дискреционных полномочий. Однако возможность судебной проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда при этом не устраняется, - она лишь переносится на более поздний срок и осуществляется после постановления приговора.

Статья 46 (ч. 2) Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на обжалование в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц, не определяет конкретные процедуры и сроки реализации этого права. Поэтому сама по себе отсрочка в рассмотрении жалоб на решения и действия суда не является недопустимой. Это относится, в частности, к проверке решений суда, обеспечивающих исследование в судебном заседании всех обстоятельств дела, в том числе принимаемых в связи с заявленными в судебном заседании ходатайствами об исследовании дополнительных доказательств.

Независимость судей, призванная обеспечивать в правосудии права и свободы личности, приоритет которых закреплен Конституцией Российской Федерации, не затрагивается пересмотром принятых до вынесения приговора промежуточных судебных решений, которые не находятся в прямой связи с его содержанием, включающим выводы о фактических обстоятельствах дела, оценке доказательств, квалификации деяния, наказании осужденного и т.д. Такими промежуточными решениями являются вынесенные в отношении заявителей по настоящему делу определения (постановления) судов первой инстанции, сопряженные с применением меры пресечения в виде заключения под стражу. По смыслу уголовно-процессуального закона, решения, связанные с применением указанной меры, имеют целью создание надлежащих условий для осуществления производства по делу и выносятся в случаях, если суд полагает, что подсудимый будет нарушать свои обязанности, тогда как основанием приговора являются совершенно иные обстоятельства - свидетельствующие о доказанности или недоказанности вины подсудимого в совершении преступления. Исходя из этого, фактическую основу для судебной проверки правомерности применения заключения под стражу составляют материалы, подтверждающие только законность и обоснованность указанной меры пресечения, но никак не виновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления, вопрос о которой в данном случае не подлежит исследованию. Это положение находит закрепление в ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, а также в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. "О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей" (пункты 1, 3 и 9).

Таким образом, решение суда первой инстанции о применении к подсудимому меры пресечения не предопределяет его вывода по основному вопросу рассматриваемого уголовного дела - о виновности подсудимого и о его наказании. Следовательно, установленный в оспариваемых положениях ст. 331 и 464 УПК РСФСР запрет до вынесения приговора проверять в кассационном порядке законность и обоснованность соответствующих определений (постановлений) объективно не обусловлен интересами обеспечения независимости судей. Возможность кассационной проверки таких определений и постановлений не может поставить суд первой инстанции при рассмотрении дела в зависимость от мнения вышестоящей судебной инстанции, поскольку разрешаемые в них вопросы не касаются существа уголовного дела.

Статья 46 Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту (ч. 1), в качестве одного из существенных элементов этого права предусматривает возможность обжалования в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти и должностных лиц (ч. 2), включая судебные органы. Закрепленное в этой конституционной норме положение предполагает, что заинтересованным лицам предоставляется возможность добиваться исправления допущенных судами ошибок и что в этих целях вводится порядок процессуальной проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, принимаемых нижестоящими судебными инстанциями, поскольку правосудие, как отмечалось в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 371, 374 и 384 УПК РСФСР, по самой своей сути признается таковым лишь при условии, если оно отвечает требованиям справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах.

Оспариваемые положения ст. 331 и 464 УПК РСФСР, исключающие возможность кассационной проверки законности и обоснованности судебных решений, влекущих применение меры пресечения, включая содержание под стражей, или фактическое ее продление в связи с отложением или приостановлением судебного разбирательства, направлением уголовного дела для производства дополнительного расследования, назначением стационарной судебно-психиатрической экспертизы, роспуском коллегии присяжных заседателей, ограничивают право граждан на судебную защиту. Это ограничение, однако, ни в каком случае не может обусловливаться целями, перечисленными в ст. 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.

Возможность проверки законности и обоснованности решений суда первой инстанции лишь после окончательного разрешения дела, а именно одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор, не восполняет указанный недостаток существующего уголовно-процессуального регулирования и не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав, тем более если их уже нельзя восстановить в полном объеме после отмены приговора. Это с несомненностью относится и к случаям применения заключения под стражу в качестве меры пресечения или принудительного помещения лица в лечебное учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы. Такое же положение имеет место и когда лицо, чьи права были нарушены решениями суда первой инстанции, не является субъектом кассационного обжалования и, следовательно, не может отстаивать свои интересы и при кассационной проверке приговора.

Лишение гражданина возможности прибегнуть к судебной защите для отстаивания своих прав и свобод противоречит конституционному принципу охраны достоинства личности (ст. 21 Конституции Российской Федерации), из которого вытекает, что личность в ее взаимоотношениях с государством рассматривается как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов. Данная правовая позиция выражена Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 3 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР.

Провозглашенная в ст. 46 Конституции Российской Федерации гарантия судебной защиты предполагает, в частности, обеспечение каждому обвиняемому в преступлении права быть судимым без неоправданной задержки (подп. "с" п. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Откладывая либо приостанавливая разбирательство по делу, направляя дело для производства дополнительного расследования или распуская коллегию присяжных заседателей и возобновляя в связи с этим подготовку к судебному заседанию, как это имело место по делам обратившихся в Конституционный Суд РФ граждан, суд фактически переносит осуществление правосудия на неопределенный срок. В подобных ситуациях объективно создаются препятствия для дальнейшего движения дела, а невозможность обжаловать такие решения суда первой инстанции и, значит, своевременно проверить их до вынесения приговора порождает опасность неоправданной и незаконной задержки в принятии окончательного решения по делу. Нарушенные при этом конституционные права вообще не обеспечиваются судебной защитой именно потому, что после вынесения окончательного решения по делу они уже не могут быть восстановлены.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанностью государства. В силу данного конституционного положения органы государственной власти, в том числе суды, обязаны осуществлять свою деятельность таким образом, чтобы при этом соблюдались права и свободы человека и гражданина, а в случаях их нарушений обеспечивалось максимально быстрое и полное их восстановление.

Непринятие своевременных мер к выявлению и устранению нарушений прав и свобод, особенно в тех случаях, когда в дальнейшем их восстановление оказывается невозможным, должно расцениваться как невыполнение государством и его органами своей конституционной обязанности. Поэтому задачей федерального законодателя является создание надлежащих, в том числе процессуальных механизмов, которые позволяли бы гражданам, чьи права и свободы оказались нарушенными, добиваться их реальной защиты, используя все не запрещенные законом способы (ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации).

Между тем оспариваемые положения ст. 331 УПК РСФСР, исключающие право участников судебного разбирательства на обжалование в кассационном порядке определений и постановлений судов первой инстанции, лишают их такой возможности даже в тех случаях, когда последствия соответствующих судебных решений выходят за рамки уголовно-процессуальных отношений и затрагивают сферу конституционных прав и свобод личности, как это имеет место при ограничении свободы. В результате нарушаются не только ст. 45 (ч. 2), но и положения других статей Конституции Российской Федерации, в частности ее ст. 22, закрепляющей гарантии судебной защиты конституционного права на свободу и личную неприкосновенность.

Такие же ограничения прав личности допускает и ч. 1 ст. 464 УПК РСФСР. При этом в отличие от п. 2 и 3 ч. 1 ст. 331 УПК РСФСР, исчерпывающим образом обозначающих круг определений (постановлений), не подлежащих кассационному обжалованию, она исключает из сферы судебного контроля практически все постановления судьи, председательствующего в суде присяжных, в том числе такие, на которые он не управомочен, т.е. принятые с явным нарушением закона (например, о роспуске коллегии присяжных по окончании их совещания, но до оглашения вердикта, как это имело место в деле А.А. Гуральника).

Таким образом, п. 2 и 3 ч. 1 ст. 331 и ч. 1 ст. 464 УПК РСФСР, содержащие ограничение права на судебное обжалование постановлений и определений суда первой инстанции, которые могут в свою очередь повлечь нарушения других конституционных прав граждан, включая право на свободу и личную неприкосновенность и право на доступ к правосудию, противоречат ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2) и 46 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации. Вместе с тем признание этих положений неконституционными не препятствует действию предписаний ст. 331 и 464 УПК РСФСР в отношении других указанных в них определений (постановлений), в том числе связанных с рассмотрением заявленных в суде ходатайств об исследовании доказательств.

Согласно ст. 123 (ч. 3) Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, что в уголовном процессе является необходимой предпосылкой обеспечения обвиняемому права на защиту в соответствии с положениями, закрепленными в ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих законных интересов путем участия в доказывании, заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу.

Статья 331 УПК РСФСР предусматривает, между тем, различный объем правомочий стороны обвинения и стороны защиты по оспариванию вынесенных судом первой инстанции определений и постановлений. Согласно п. 2 ч. 1 данной статьи могут быть опротестованы прокурором, но не подлежат обжалованию такие решения, как постановление о назначении судебного заседания и определение (постановление) о возвращении дела для дополнительного расследования, которые были вынесены судами первой инстанции в отношении ряда заявителей по настоящему делу.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон, наделяя правом опротестования ряда судебных определений (постановлений) прокурора, представляющего в процессе сторону обвинения, и не предусматривая соответствующего права для подсудимого и стороны защиты в целом, нарушает не только конституционное право на судебную защиту, но и иные права подсудимого, обеспечению которых служит принцип состязательности и равноправия сторон, закрепленный в ст. 123 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.

Предоставление подсудимым гарантий судебной защиты от необоснованного и незаконного применения к ним принудительных мер при обжаловании выносимых в ходе судебного разбирательства решений суда первой инстанции не должно приводить ни к приостановлению исполнения обжалуемого решения, ни к приостановлению производства по делу в суде первой инстанции, с тем чтобы не нарушался действующий в уголовном судопроизводстве принцип непрерывности, который является, в частности, условием реализации права обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки. Кроме того, исходя из принципа независимости судей, кассационный порядок обжалования промежуточных решений суда первой инстанции должен исключать какое-либо ограничение его дискреционных полномочий не только в части завершающих рассмотрение выводов, но и применительно к последующим промежуточным процессуальным решениям, потребность в которых может возникнуть в ходе судебного разбирательства до вынесения приговора.

Необходимость согласования указанных целей должна учитываться как в будущем правовом регулировании уголовно-процессуальных отношений, так и в правоприменительной деятельности. В процессе ее осуществления до введения новой регламентации института обжалования определений (постановлений) суда первой инстанции надлежит, обеспечивая непосредственное применение положений ст. 46 и 123 Конституции Российской Федерации, исходить из соответствующих предписаний регулирующего производство в кассационной инстанции раздела четвертого УПК РСФСР, а также из возможности использования на основании процессуальной аналогии правил, предусмотренных для судебной проверки законности и обоснованности применения заключения под стражу в качестве меры пресечения (ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР).

Исходя из изложенного и руководствуясь ч. 1 и 2 ст. 71, ст. 72, 74, 75, 79 и 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения п. 2 ч. 1 ст. 331 УПК РСФСР, исключающие до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о назначении судебного заседания или направлении уголовного дела для производства дополнительного расследования, поскольку они сопряжены с применением мер пресечения или иных принудительных мер, а также с фактическим продлением срока действия этих мер, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2), 46 (ч. 1 и 2) и 123 (ч. 3).

2. Признать положения п. 3 ч. 1 ст. 331 и ч. 1 ст. 464 УПК РСФСР, в той мере, в какой они исключают до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о применении или изменении меры пресечения, о помещении лица в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, а также об отложении разбирательства, приостановлении уголовного дела или о роспуске коллегии присяжных заседателей и связанном с этим возобновлении подготовки к рассмотрению дела, поскольку указанные решения затрагивают конституционные права и свободы, и в частности сопряжены с фактическим продлением срока содержания под стражей, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2) и 46 (ч. 1 и 2).

3. Признание перечисленных в п. 1 и 2 резолютивной части настоящего Постановления положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР не соответствующими Конституции Российской Федерации не препятствует действию предписаний этих статей в отношении других перечисленных в них определений (постановлений), в том числе связанных с рассмотрением заявленных в суде первой инстанции ходатайств об исследовании доказательств.

Анализ действующего законодательства, решений Конституционного Суда РФ и судебной практики позволяет сделать вывод о возможности обжалования всех без исключения, в том числе промежуточных, судебных решений и действий судьи. Это вытекает и из положений ст. 42 п. 18, ст. 47 п. 14, ст. 53 п. 10 УПК РФ, предусматривающих право потерпевшего, обвиняемого и защитника приносить жалобы на действия (бездействие) и решения суда без каких-либо ограничений.

Такой вывод в полной мере соответствует принципу свободы обжалования судебных решений. Указание же в некоторых нормах закона на то, что определенные судебные решения обжалованию не подлежат, означает лишь то, что они не подлежат самостоятельному, т.е. отдельному от итогового судебного решения, обжалованию.

Необходимость самостоятельного, неотложного кассационного обжалования промежуточных судебных решений является не только средством борьбы с волокитой в судах первой инстанции, но прежде всего необходимостью восстановления основополагающих прав участников процесса, в том числе права на личную свободу и неприкосновенность личности, на доступ к правосудию, на рассмотрение дела без неоправданной задержки.

В действующем УПК РФ имеются две нормы общего характера, содержащие ограничения для самостоятельного кассационного обжалования промежуточных судебных решений, вынесенных на судебных стадиях производства по делу.

В соответствии с ч. 7 ст. 236 УПК РФ судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения.

Вторая норма - ч. 5 ст. 355 УПК РФ, согласно которой не подлежат обжалованию в кассационном порядке определения или постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства:

о порядке исследования доказательств;

об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства;

о мерах обеспечения порядка в зале судебного заседания, за исключением определений или постановлений о наложении денежного взыскания.

На это же обращает внимание и Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 23 декабря 2008 г. N 28, где говорится, что в кассационном порядке может быть обжаловано любое судебное решение, вынесенное в ходе как судебного, так и досудебного производства по уголовному делу, за исключением определений и постановлений, предусмотренных ч. 5 ст. 355 УПК РФ*(98).

Что касается запрета, содержащегося в ч. 7 ст. 236 УПК РФ, то, как показывает судебная практика, во многих случаях он не работает.

Постановлением от 2 июля 1998 г. N 20-П Конституционный Суд РФ признал противоречащими Конституции РФ положения закона в той мере, в какой они исключают самостоятельную до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке постановлений суда, в том числе принятых по результатам предварительного слушания: 1) о направлении уголовного дела для дополнительного расследования (возвращении прокурору); 2) о применении или изменении меры пресечения; 3) об отложении судебного разбирательства и 4) о приостановлении уголовного дела, поскольку указанные решения, в частности, сопряжены с фактическим продлением срока содержания под стражей.

В Постановлении от 8 декабря 2003 г. он подтвердил свою позицию, сформулированную в Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П, относительно обжалования решений суда первой инстанции, влекущих приостановление производства по делу, указав, что неконституционность положений закона, не позволяющих обжаловать такие решения, не требует вторичного подтверждения, они не имеют юридической силы с момента принятия и не подлежат применению.

Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РФ*(99).

Частью седьмой ст. 236 УПК РФ не допускается обжалование в кассационном порядке вынесенного по итогам предварительного слушания решения суда о приостановлении производства по делу.

Вопрос об обжаловании решений суда первой инстанции, влекущих приостановление производства по делу, уже рассматривался Конституционным Судом Российской Федерации. В Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующими Конституции Российской Федерации нормы, исключающие право на обжалование таких решений, поскольку тем самым объективно создаются препятствия для дальнейшего движения дела, а невозможность их обжалования порождает опасность неоправданной и незаконной задержки в принятии решения по делу и нарушения прав граждан, судебная защита которых в дальнейшем не может быть обеспечена или не может привести к эффективному их восстановлению.

Регулирование, установленное законодателем в ч. 7 ст. 236 УПК РФ, является таким же, как ранее признанное Конституционным Судом Российской Федерации, противоречащим Конституции Российской Федерации. Между тем в силу ст. 125 (ч. 6) Конституции Российской Федерации акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, а согласно основанной на этом предписании ч. 2 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" юридическая сила постановлений Конституционного Суда Российской Федерации не может быть преодолена повторным принятием норм, которые были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, их неконституционность не требует вторичного подтверждения, они не имеют юридической силы с момента принятия и не подлежат применению.

Согласно определениям Конституционного Суда РФ от 25 марта 2004 г. N 127-O и от 30 сентября 2004 г. N 252-O принимаемые судами решения по вопросам, связанным с определением подсудности уголовного дела и передачей уголовного дела из одного суда в другой, также подлежат обжалованию и пересмотру в кассационном порядке безотлагательно, до завершения производства в суде первой инстанции, поскольку право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, является важнейшей составной частью права на доступ к правосудию и на судебную защиту. Кроме того, необоснованное изменение подсудности может повлечь неоправданную задержку судебного разбирательства.

Гражданин В.Г. Давыдов, осужденный по приговору Калининского районного суда города Челябинска за совершение преступлений, предусмотренных п. "б" ч. 2 и п. "б" ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное неоднократно в крупном размере), обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобами на нарушение конституционных прав рядом норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих права обвиняемого и полномочия суда на различных стадиях судебного производства*(100).

Статья 36 УПК РФ, нарушающая, по мнению В.Г. Давыдова, ст. 47 (ч. 1) Конституции Российской Федерации, предусматривает, что споры о подсудности между судами не допускаются, а любое уголовное дело, переданное из одного суда в другой в порядке, установленном ст. 34 и 35 УПК РФ, подлежат безусловному принятию к производству тем судом, которому оно передано по подсудности.

Это правило, обеспечивая обязательность (в том числе для самих судов) и стабильность судебных решений, принимаемых по вопросу о подсудности уголовных дел, и исключая возможность принятия различными одноименными судами взаимоисключающих решений по этому вопросу, гарантирует тем самым право каждого на судебную защиту, предотвращает возможность фактического отказа лицу в правосудии путем неоднократной передачи дела из одного суда в другой.

В то же время это правило не исключает право лиц, участвующих в деле как на стороне обвинения, так и на стороне защиты, оспорить решение суда, направившего данное дело по подсудности в другой суд. Такой вывод следует из выраженной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР правовой позиции, согласно которой возможность проверки законности и обоснованности решений суда первой инстанции лишь после окончательного разрешения дела, а именно одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор, не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав в тех случаях, когда в результате такого отсроченного судебного контроля нарушенные права, в том числе право на справедливое разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, не могут быть восстановлены в полном объеме. Необоснованное изменение подсудности может привести к нарушению гарантированного ст. 47 Конституции Российской Федерации права каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, повлечь задержку судебного разбирательства и тем самым нарушить разумные сроки разрешения уголовного дела судом.

Часть шестая ст. 355 УПК РФ предусматривает, что обжалование определения и постановления, вынесенного во время судебного разбирательства, не приостанавливает судебного разбирательства. По мнению заявителя, это позволяет суду кассационной инстанции откладывать рассмотрение жалоб на вынесенные в ходе судебного разбирательства постановления и определения суда первой инстанции до принятия окончательного решения по делу и тем самым нарушает его права, гарантированные ст. 2, 6 (ч. 2), 17, 18, 21 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1), 55 и 56 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.

Между тем, как признал Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении от 2 июля 1998 г., само по себе установленное уголовно-процессуальным законодательством правило, согласно которому большинство решений, принимаемых в ходе судебного разбирательства, могут быть проверены в кассационном порядке лишь одновременно и в связи с приговором, направлено на обеспечение независимости судей при осуществлении уголовного судопроизводства и не устраняет возможности проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда - она лишь переносится на более поздний срок и не является недопустимой.

Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав гражданина Е.Я. Янковского ч. 7 ст. 236 УПК РФ, устанавливающей, что судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения*(101).

Как следует из представленных материалов, Пресненский районный суд города Москвы по результатам рассмотрения в процедуре предварительного слушания уголовного дела Е.Я. Янковского принял решение о назначении по данному делу судебного заседания в этом суде, отклонив ряд заявленных обвиняемым ходатайств, в том числе о возвращении уголовного дела прокурору с целью последующей его передачи по подсудности в другой суд. Поданная Е.Я. Янковским кассационная жалоба на указанное решение была ему возвращена со ссылкой на то, что в силу ч. 7 ст. 236 УПК РФ такого рода судебные решения обжалованию не подлежат.

По мнению заявителя, ч. 7 ст. 236 УПК РФ, как препятствующая кассационному обжалованию постановления о назначении судебного заседания в части решения вопроса о подсудности уголовного дела, не соответствует ст. 46 и 47 (ч. 1) Конституции Российской Федерации. Заявитель просит также признать подлежащим пересмотру постановление судьи Пресненского районного суда города Москвы от 23 марта 2004 г. об отказе в принятии к рассмотрению кассационной жалобы Е.Я. Янковского на постановление судьи этого суда о назначении судебного заседания.

Затронутый в жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации вопрос о праве на кассационное обжалование определений и постановлений суда первой инстанции, в том числе вынесенных в стадии подготовки к судебному заседанию, ранее уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации. В Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации, признавая допустимость отсроченного контроля за законностью и обоснованностью промежуточных судебных решений, т.е. одновременно и в связи с приговором суда, указал на необходимость обеспечения заинтересованным участникам судопроизводства возможности еще до завершения производства в суде первой инстанции обжаловать судебные решения, если ими ограничиваются их конституционные права и свободы, в том числе право на доступ к правосудию и судебную защиту, поскольку проверка таких решений одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор не может быть признана эффективным средством защиты нарушенных прав.

Сформулированная в названном Постановлении правовая позиция получила свое развитие в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 25 марта 2004 г. по жалобе гражданина В.Г. Давыдова на нарушение его конституционных прав положениями ст. 36, 42, 47, 335 и 381 УПК РФ и от 8 июня 2004 г. по жалобе гражданина Е.Ю. Алексеенко на нарушение его конституционных прав положениями ч. 5 и 7 ст. 236 УПК РФ. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, важнейшей составной частью права на судебную защиту является гарантированное ст. 47 (ч. 1) Конституции Российской Федерации право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом; необоснованное решение о подсудности уголовного дела способно привести к отсрочке рассмотрения уголовного дела судом, а тем самым - и к нарушению права обвиняемого на рассмотрение его дела в разумные сроки. В связи с этим принимаемые судами решения по вопросам, связанным с определением подсудности уголовного дела и передачей уголовного дела из одного суда в другой, как затрагивающие во всяком случае право на судебную защиту, подлежат обжалованию и проверке в кассационном порядке до завершения производства в суде первой инстанции.

Указанные решения Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу, а изложенная в них правовая позиция в полной мере распространяется на правовые отношения, о которых идет речь в жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, что предполагает необходимость обеспечения гражданину Е.Я. Янковскому права на проверку вышестоящим судом в установленных процессуальных формах законности и обоснованности принятого судом первой инстанции решения по вопросу о подсудности его уголовного дела.

По этим же причинам согласно определению Конституционного Суда РФ от 20 октября 2005 г. N 404-О самостоятельному кассационному обжалованию подлежат и судебные решения о возвращении уголовного дела прокурору.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданки Л.Г. Вержуцкой вопрос о возможности принятия ее жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(102).

В ходе предварительного слушания в Московском городском суде уголовного дела по обвинению гражданки Л.Г. Вержуцкой, являющейся адвокатом, в совершении преступления стороной защиты было заявлено ходатайство о прекращении данного дела в связи с нарушением установленного п. 10 ч. 1 ст. 448 УПК РФ особого порядка привлечения адвокатов к уголовной ответственности. Судья отклонил данное ходатайство и вынес постановление о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений, допущенных при привлечении Л.Г. Вержуцкой в качестве обвиняемой. Как утверждает заявительница, после этого в нарушение ч. 2 ст. 237 УПК РФ, устанавливающей пятидневный срок для устранения выявленных судом нарушений, по ее делу проводилось дополнительное следствие, срок которого различными должностными лицами органов прокуратуры продлевался более чем на год.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации Л.Г. Вержуцкая просит признать примененную в ее деле ч. 7 ст. 236 УПК РФ нарушающей права и свободы, гарантированные ст. 17 (ч. 1), 18, 19 (ч. 1), 21 и 46 Конституции Российской Федерации, поскольку данная норма не предусматривает возможность обжалования принятого по результатам предварительного слушания судебного решения, которым отказывается в прекращении уголовного дела по предусмотренным ч. 1 ст. 239 УПК РФ основаниям и дело возвращается прокурору.

Вопрос о праве на кассационное обжалование постановлений, вынесенных судом первой инстанции при подготовке к судебному заседанию либо в ходе судебного разбирательства, ранее уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

В Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации признал не соответствующими Конституции Российской Федерации положения уголовно-процессуального закона, исключавшие возможность безотлагательного обжалования заинтересованными участниками судопроизводства, еще до завершения производства в суде первой инстанции, судебных решений, ограничивающих их конституционные права и свободы, и отметил, что проверка таких судебных решений лишь одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор не может признаваться эффективным средством защиты нарушенных прав. Тем самым Конституционный Суд Российской Федерации признал необходимым обеспечивать этим участникам процесса право на обжалование судебных решений, затрагивающих их конституционные права и свободы, непосредственно после вынесения таких решений, до завершения судебного разбирательства по уголовному делу.

Приведенная правовая позиция определена Конституционным Судом Российской Федерации как относящаяся непосредственно к случаям, когда принимаемыми судом первой инстанции решениями ограничивается право гражданина на доступ к правосудию и судебную защиту. В названном Постановлении, а также в Постановлении от 8 декабря 2003 г. N 18-П по делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РФ и определениях от 9 июня 2004 г. N 223-О по жалобе гражданина Е.Ю. Алексеенко и от 30 сентября 2004 г. N 252-О по жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации признал, что на основании нормы, содержащейся в ч. 7 ст. 236 УПК РФ, не может ограничиваться возможность обжалования принятых по результатам предварительного слушания решений суда первой инстанции, если сами эти решения и отсрочка в рассмотрении жалоб на них судом кассационной инстанции объективно порождают опасность неоправданной и незаконной задержки в рассмотрении уголовного дела судом, нарушения права граждан на доступ к правосудию и судебную защиту.

Подобного рода препятствия для рассмотрения и разрешения судом уголовного дела в разумный срок создаются в том числе в случае возвращения уголовного дела прокурору для устранения допущенных в ходе досудебного производства нарушений закона, рассматриваемых в соответствии с ч. 1 ст. 239 УПК РФ как основание к прекращению уголовного дела, поскольку это может приводить к фактическому отказу от принятия судом окончательного решения по делу или к затягиванию принятия такого решения на неопределенный срок.

Выявленный в названных решениях Конституционного Суда Российской Федерации, сохраняющих свою силу, конституционно-правовой смысл нормы, содержащейся в ч. 7 ст. 236 УПК РФ, является обязательным для всех правоприменителей, что исключает возможность такого ее истолкования, которое допускало бы ее применение, в частности, для обоснования отказа в кассационном обжаловании и пересмотре вынесенного судом первой инстанции решения о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений, свидетельствующих, по мнению стороны защиты, о необходимости прекращения уголовного дела.

Противоречат Конституции РФ и положения, предусмотренные п. 3 ч. 5 ст. 355 УПК РФ, о том, что не подлежат обжалованию в кассационном порядке постановления о мерах обеспечения порядка в зале судебного заседания. Рассматривая жалобы граждан на данное положение закона, касающееся судебных решений об удалении подсудимого из зала судебного заседания, КС РФ в нескольких своих определениях прямо указал, что если подсудимый полагает, что его удаление из зала судебного заседания произведено без достаточных к тому оснований, он вправе оспорить такое решение в вышестоящий суд как одновременно с обжалованием приговора, так и самостоятельно.

В жалобе гражданина И.Н. Щербакова оспаривается конституционность положений ч. 1 и 3 ст. 258 УПК РФ, предусматривающих удаление подсудимого из зала судебного заседания до окончания прений сторон за нарушение порядка в судебном заседании и неподчинение распоряжениям председательствующего, а также п. 3 ч. 5 ст. 355 УПК РФ, согласно которому определения или постановления о мерах обеспечения порядка в зале судебного заседания, вынесенные в ходе судебного разбирательства, не подлежат обжалованию в кассационном порядке. По мнению заявителя, этими нормами были нарушены его конституционные права, гарантированные ст. 2, 17, 18, 21, 22 (ч. 1), 45, 46 (ч. 1 и 2) и 123 Конституции Российской Федерации*(103).

Как следует из представленных материалов, руководствуясь указанными нормами, Центральный районный суд города Тулы, рассматривавший уголовное дело в отношении И.Н. Щербакова и других подсудимых, удалил его из зала судебного заседания за нарушение порядка в судебном заседании и неподчинение распоряжениям председательствующего, а суды кассационной и надзорной инстанций оставили без рассмотрения его кассационную и надзорную жалобы на это судебное решение.

Статья 258 УПК РФ направлена на обеспечение надлежащего осуществления правосудия по уголовным делам и пресечение нарушений установленного в судебном заседании порядка со стороны подсудимого. При этом она не лишает подсудимого права участвовать в судебном заседании и осуществлять в суде свою защиту в установленных процессуальных формах, исключая лишь возможность злоупотребления предоставленными ему правами. Такого рода законодательные нормы - по смыслу ст. 17 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, - не могут рассматриваться как недопустимо ограничивающие права и свободы граждан. Право подсудимого на рассмотрение его дела в его присутствии не означает, что это право должно быть ему гарантировано даже при нарушении им порядка в зале судебного заседания и при создании препятствий для надлежащего осуществления правосудия и реализации другими участниками процесса, в том числе потерпевшими, закрепленных Конституцией Российской Федерации процессуальных прав.

Если же подсудимый полагает, что его удаление из зала судебного заседания произведено без достаточных к тому оснований, он не лишен права оспорить такое решение в вышестоящий суд как одновременно с обжалованием приговора, так и самостоятельно. Как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР, возможность самостоятельного обжалования решений, принимаемых в ходе производства в суде первой инстанции, еще до завершения судебного разбирательства, должна обеспечиваться в каждом случае, когда эти решения могут повлечь нарушение конституционных прав, включая право на судебную защиту, при условии, что их пересмотр не будет приводить к ограничению дискреционных полномочий суда первой инстанции при принятии решения по существу дела.

В соответствии с ч. 2 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" юридическая сила данного Постановления и выраженной в нем правовой позиции не может быть преодолена, в том числе принятием нового уголовно-процессуального закона. Исходя из этого п. 3 ч. 5 ст. 355 УПК РФ не может истолковываться как допускающий, вопреки сохраняющему свою силу Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации, лишение подсудимого возможности обжаловать в кассационном порядке судебное решение, ограничивающее его право быть судимым в его присутствии (подп. "d" п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Решения, нарушающие права на доступ к правосудию и рассмотрение дела в разумные сроки, а также препятствующие дальнейшему движению дела, подлежат самостоятельному, до вынесения итогового решения по делу, обжалованию и рассмотрению. К их числу относятся: постановления мирового судьи о возвращении заявления лицу, его подавшему, об отказе в принятии заявления к производству; постановления (определения) об избрании меры пресечения или о продлении сроков ее действия и о помещении лица в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы; о приостановлении уголовного дела, о направлении дела по подсудности или об изменении подсудности дела, о возвращении дела прокурору и другие.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении N 28 от 23 декабря 2008 г. указал, что решения, нарушающие права на доступ к правосудию и рассмотрение дела в разумные сроки, а также препятствующие дальнейшему движению дела, подлежат самостоятельному, до вынесения итогового решения по делу, обжалованию и рассмотрению. К их числу относятся: постановления мирового судьи о возвращении заявления лицу, его подавшему, об отказе в принятии заявления к производству; постановления (определения) об избрании меры пресечения или о продлении сроков ее действия и о помещении лица в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы; о приостановлении уголовного дела, о направлении дела по подсудности или об изменении подсудности дела, о возвращении дела прокурору и другие*(104).

Таким образом, по прямым указаниям Конституционного Суда РФ, имеющим обязательную силу для правоприменителя, самостоятельному апелляционному и кассационному обжалованию подлежат судебные решения:

о применении или продлении меры пресечения в виде заключения под стражу;

о помещении лица в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы;

об отложении судебного разбирательства;

о приостановлении уголовного дела;

по вопросам, связанным с определением подсудности уголовного дела и передачей уголовного дела из одного суда в другой (об изменении подсудности);

о возвращении уголовного дела прокурору;

об удалении подсудимого из зала судебного заседания.

Очевидно, что этот перечень не является исчерпывающим, поскольку ни законодатель, ни судебная практика его в систематизированном виде не определяет. Конституционным Судом РФ сформулированы лишь принципиальные правовые позиции относительно характеристик промежуточных судебных решений, подлежащих самостоятельному обжалованию в суд второй инстанции.

Если по уголовному делу состоялось итоговое судебное решение (постановлен приговор, вынесено решение о прекращении уголовного дела и др.), то промежуточные судебные решения самостоятельному обжалованию в кассационном порядке не подлежат, за исключением решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока действия этой меры пресечения либо о помещении лица в медицинский или психиатрический стационар для производства судебной экспертизы.

Если итоговое решение не вступило в законную силу, то, исходя из результатов проверки промежуточных судебных решений, суд кассационной инстанции вправе их отменить, изменить либо оставить жалобу или представление без удовлетворения.

Если итоговое решение вступило в законную силу, то суд кассационной инстанции вправе либо отказать в удовлетворении жалобы или представления, либо признать незаконным и необоснованным решение об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, о продлении срока действия этой меры пресечения или о помещении лица в медицинский (психиатрический) стационар для производства судебной экспертизы*(105).

В качестве решений, не подлежащих кассационному обжалованию, как ученые, так и практические работники чаще всего называют постановления об удостоверении правильности или отклонении замечаний на протокол судебного заседания, поэтому остановимся на них подробнее.

Судебная практика по вопросу о возможности обжалования подобных решений весьма противоречива. Апелляционные и кассационные жалобы на них зачастую не рассматриваются, а производства по ним прекращаются по тем основаниям, что действующим законодательством право на обжалование постановлений судьи по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания не предусмотрено.

Вопрос о возможности кассационного обжалования именно таких судебных постановлений неоднократно рассматривался Конституционным Судом РФ во время действия как старого УПК РСФСР, так и нового УПК РФ.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалобы граждан О.В. Жендковской, Е.Б. Кутьминова, П.В. Самойлова, Я.А. Тележко и В.В. Чарского требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", установил следующее*(106).

Гражданину П.В. Самойлову было отказано в кассационном обжаловании постановления председательствующего судьи Саратовского областного суда, который в ходе предварительного слушания уголовного дела принял решение о направлении его по подсудности во Фрунзенский районный суд города Саратова. Такое решение судья принял в связи с тем, что государственный обвинитель изменил обвинение в отношении П.В. Самойлова и квалифицировал его деяния по статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, устанавливающим ответственность за преступления, дела о которых в силу закона не подлежат рассмотрению в суде присяжных.

Гражданину Е.Б. Кутьминову было отказано в кассационном обжаловании постановления председательствовавшего в суде присяжных судьи Саратовского областного суда, который не удовлетворил ходатайство о допуске защитника.

Гражданину Я.А. Тележко было отказано в кассационном обжаловании постановления судьи Заводского районного суда города Саратова, отклонившего замечания на протокол судебного заседания.

В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации П.В. Самойлов, Е.Б. Кутьминов и Я.А. Тележко, а также выступавшие защитниками по их уголовным делам О.В. Жендковская и В.В. Чарский оспаривают конституционность ст. 331 и ч. 1 ст. 464 УПК РСФСР, ссылками на которые мотивировали свой отказ соответствующие кассационные инстанции. По мнению заявителей, содержащимися в них нормами нарушаются право на доступ к правосудию и право на судебную защиту.

Вопрос, поставленный заявителями, разрешен Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, установленное ст. 331 и 464 УПК РСФСР правило, согласно которому большинство решений, принимаемых судом первой инстанции, не подлежит кассационному обжалованию и может быть проверено в кассационном порядке лишь одновременно и в связи с приговором, не исключает возможности судебной проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда, а лишь переносит ее на более поздний срок. Этим правилом не нарушается право на судебную защиту, если оспариваемые участниками процесса решения не порождают последствия, выходящие за рамки уголовно-процессуальных отношений, и не приводят к ущемлению конституционных прав и свобод граждан, восстановление которых в дальнейшем оказалось бы невозможным. Данная правовая позиция применима и к постановлениям судьи, вынесенным в порядке ст. 432 и 433 УПК РСФСР, устанавливающих правила предварительного слушания по ходатайству обвиняемого о рассмотрении дела судом присяжных, а также в порядке ст. 266 УПК РСФСР (рассмотрение замечаний на протокол судебного заседания), обжалование которых заинтересованными лицами одновременно с подачей кассационной жалобы на приговор не противоречит их конституционному праву на судебную защиту.

Конституционный Суд РФ, рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалобы гражданина Ю.М. Петрова требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", установил следующее*(107).

Гражданин Ю.М. Петров в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность ряда положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, а именно: ст. 59, 63 и 65 в части, не допускающей отвода судьи, прокурора или секретаря судебного заседания в связи с наличием у обвиняемого, его защитника или иного участвующего в деле лица оснований сомневаться в их объективности и беспристрастности либо в связи с наличием обстоятельств, создающих в целом невозможность рассмотрения дела в данном суде или участия в деле данного органа прокуратуры; ст. 266 в части, не предоставляющей обвиняемому или его защитнику права присутствовать при рассмотрении судом поданных ими замечаний на протокол судебного заседания; п. 3 ч. 1 ст. 331 в части, не допускающей кассационного обжалования постановлений или определений суда первой инстанции об отклонении поданных замечаний на протокол судебного заседания отдельно от приговора.

По мнению заявителя, названные нормы противоречат ст. 17 (ч. 1), 50 (ч. 3) и 55 (ч. 2) Конституции Российской Федерации.

Между тем из содержания жалобы Ю.М. Петрова не усматривается, что его конституционные права и свободы, в том числе гарантированные ст. 55 (ч. 2) Конституции Российской Федерации, были нарушены ст. 59, 63 и 65 УПК РСФСР, устанавливающими обстоятельства, исключающие возможность участия в рассмотрении уголовного дела судьи, прокурора и секретаря судебного заседания. Данные статьи, закрепляя конкретные основания для отвода указанных участников судебного заседания, вместе с тем устанавливают правила, в соответствии с которыми эти лица не могут участвовать в деле при выявлении любых обстоятельств, дающих основания полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в данном деле.

Таким образом, закон не только не препятствует отводу необъективного, пристрастного судьи, прокурора или секретаря судебного заседания, но и прямо предусматривает необходимость такого отвода. Установление же наличия (или отсутствия) оснований для отвода, в том числе указанных участников процесса, относится к компетенции соответствующего суда общей юрисдикции. Проверка обоснованности принятого судом решения об отводе судьи, прокурора и секретаря судебного заседания, равно как и проверка правомерности отказа в таком отводе, относится к компетенции вышестоящих судов общей юрисдикции.

Не находит подтверждения в представленных материалах и вывод заявителя о том, что ст. 266 и п. 3 ч. 1 ст. 331 УПК РСФСР нарушено его право, гарантированное ст. 50 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания.

Данные нормы Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регламентирующие соответственно порядок рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания и возможность кассационного обжалования постановления судьи, вынесенного по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания, никоим образом не препятствуют реализации осужденным названного конституционного права и не исключают обязанности суда кассационной инстанции проверить законность и обоснованность приговора, в том числе с учетом выявившихся сомнений в полноте и объективности протокола судебного заседания.

Кроме того, Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому права, связанные с судебной защитой, не устанавливает конкретные процедуры и сроки их реализации, относя решение этого вопроса к ведению федерального законодателя. Законодатель же был вправе установить определенный порядок рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания и обжалования принятых в связи с этим решений, учитывающий особенности указанных процессуальных актов. При этом ст. 266 УПК РСФСР не содержит каких-либо положений, исключающих право заинтересованных лиц ходатайствовать о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания с их участием и при наличии необходимости давать объяснения по существу этих замечаний.

Не исключает эта статья, как и ст. 331 УПК РСФСР, возможность для заинтересованных лиц (в том числе для осужденных) обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания. Незаконность и необоснованность применения конкретным судьей ст. 266 УПК РСФСР, а также постановления, вынесенного в результате рассмотрения замечаний на протокол, могут быть обжалованы в вышестоящую судебную инстанцию одновременно с подачей кассационной жалобы на приговор. Как было признано Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР, возможность судебной проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда при этом не устраняется, - она лишь переносится на более поздний срок и осуществляется после постановления приговора. Сама по себе отсрочка в рассмотрении жалоб на решения и действия суда, в том числе и на отказ в принятии замечаний на протокол судебного заседания, обусловленная особенностями обжалуемых актов и их процессуального значения, не нарушает гарантируемые ст. 46 (ч. 2 и 3) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации права граждан.

В определениях от 25 января 2005 г. N 67-О и от 20 июня 2006 г. N 241-O указано, что положения ст. 259 и 260 УПК РФ не предполагают произвольного отклонения поданных на протокол судебного заседания замечаний и не содержат каких-либо положений, лишающих возможности обжаловать постановление судьи об их отклонении.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина В.А. Силаева вопрос о возможности принятия его жалоб к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(108).

Гражданин В.А. Силаев обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобами на нарушение его конституционных прав положениями ст. 260 "Замечания на протокол судебного заседания" УПК РФ. По мнению заявителя, данная статья, не предусматривая возможность кассационного обжалования принимаемого судьей решения об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, не позволяет исправить недостатки протокола, могущие повлиять на результаты проверки судом кассационной инстанции приговора, вынесенного по его уголовному делу, чем нарушает его права, гарантированные ст. 1, 2, 3, 6, 15, 17, 18, 19, 21, 29, 33, 45, 47, 49, 50, 55, 56, 118 и 123 Конституции Российской Федерации.

Между тем из содержания жалобы В.А. Силаева не усматривается, что его конституционные права и свободы были нарушены ст. 260 УПК РФ, согласно которой в течение трех суток со дня ознакомления с протоколом судебного заседания стороны могут подать на него замечания, подлежащие незамедлительному рассмотрению председательствующим; по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания председательствующим в судебном заседании должно быть вынесено мотивированное постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении, которое вместе с замечаниями приобщается к протоколу судебного заседания.

Каких-либо предписаний, лишающих участников процесса возможности обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, а суд кассационной инстанции - права проверить обоснованность отклонения замечаний, оспариваемая статья не содержит. Напротив, предусматриваемое ею приобщение замечаний к протоколу судебного заседания и к материалам уголовного дела в целом является условием, позволяющим вышестоящим судебным инстанциям ознакомиться с этими замечаниями и оценить правомерность их отклонения.

Гражданин В.А. Силаев, обжаловавший в кассационном порядке вынесенный в отношении него обвинительный приговор, ни ст. 260 УПК РФ, ни нормами этого Кодекса, регламентирующими порядок обжалования и пересмотра в кассационном порядке судебных решений (главы 43, 45), не лишался возможности сослаться в обоснование своей просьбы об отмене или изменении этого приговора в том числе на необоснованность отклонения поданных им замечаний на протокол судебного заседания.

Как признал Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности ст. 331 и 464 УПК РСФСР, рассмотрение жалобы на принятое судом (судьей) в ходе производства по уголовному делу постановление (определение) по промежуточному вопросу, в том числе относительно принятия или отклонения замечаний на протокол судебного заседания, одновременно с рассмотрением жалобы на приговор является допустимым.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина М.Л. Каганова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(109).

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин М.Л. Каганов оспаривает конституционность положений ч. 6 ст. 259 и ст. 260 УПК РФ, регламентирующих изготовление протокола судебного заседания, а также определяющих порядок подачи замечаний на протокол и их рассмотрения председательствующим в судебном заседании.

По мнению заявителя, эти нормы, возлагая рассмотрение замечаний на протокол судебного заседания на председательствующего в этом заседании, не обеспечивают принятие объективного решения, чем нарушают его права, гарантируемые ст. 45 (ч. 2), 46 (ч. 1) и 51 Конституции Российской Федерации.

Положения ч. 6 ст. 259 и ст. 260 УПК РФ прямо устанавливают обязательность изложения в протоколе судебного заседания подробного содержания показаний допрошенных судом лиц, указаний на вопросы, заданные допрашиваемым, и их ответы; результаты произведенных в судебном заседании действий по исследованию доказательств; обстоятельства, которые участники судебного разбирательства просят занести в протокол; заявления, возражения и ходатайства лиц, участвующих в уголовном деле. Они не предполагают произвольного отклонения председательствующим поданных на названный протокол замечаний и не содержат каких-либо положений, ограничивающих права участников процесса и лишающих их возможности обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, а равно ссылаться на необоснованность отклонения поданных ими замечаний в обоснование своей просьбы от обмене или изменении судебного приговора.

Определение от 21 декабря 2006 г. N 530-О по жалобе гражданина Глущенко содержит следующие правовые позиции по данному вопросу. Каких-либо предписаний, лишающих участников процесса возможности обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, а суд кассационной инстанции - права проверить обоснованность их отклонения, закон не содержит. Напротив, предусматриваемое им приобщение замечаний к материалам уголовного дела является условием, позволяющим вышестоящим судебным инстанциям ознакомиться с ними и оценить правомерность их отклонения. Более того, в целях проверки обоснованности замечаний участник процесса имеет право ходатайствовать при рассмотрении дела в кассационном порядке о непосредственном исследовании доказательств, получивших неправильное, с его точки зрения, отражение в протоколе. Не являлось препятствием для обжалования и содержавшееся в ст. 477 УПК РФ приложение 30 (в котором не было указано на возможность обжалования постановления; в настоящее время ст. 477 исключена из УПК РФ), поскольку оно имело вспомогательное значение для оформления судебного решения и не определяло права и обязанности участников уголовного судопроизводства.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина М.Ю. Глущенко вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(110):

Гражданин М.Ю. Глущенко в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность ст. 260 "Замечания на протокол судебного заседания" УПК РФ, а также приложения 30 "Бланк постановления о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания", включенного в ст. 477 "Перечень бланков процессуальных документов судебного производства" УПК РФ.

По мнению заявителя, эти нормы, как не предусматривающие возможность кассационного обжалования решения, принимаемого председательствующим по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания, не позволили исправить недостатки протокола, связанные с неточным отражением в нем положенных в основу приговора доказательств и могущие повлиять на результаты проверки судом кассационной инстанции приговора, вынесенного по его уголовному делу, чем нарушили его права и свободы, гарантированные ст. 18, 19 (ч. 1), 46 (ч. 1), 48 (ч. 1) и 50 (ч. 3) Конституции Российской Федерации.

Согласно ст. 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод законом, и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным или подлежащим применению в деле заявителя, затрагиваются его конституционные права и свободы.

Между тем из содержания жалобы М.Ю. Глущенко не усматривается, что его конституционные права и свободы были нарушены ст. 260 УПК РФ, согласно которой в течение трех суток со дня ознакомления с протоколом судебного заседания стороны могут подать на него замечания, подлежащие незамедлительному рассмотрению председательствующим; по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания председательствующим в судебном заседании должно быть вынесено мотивированное постановление об удостоверении их правильности либо их отклонении, которое вместе с замечаниями приобщается к протоколу судебного заседания.

Не нарушаются права заявителя и содержащимся в ст. 477 УПК РФ приложением 30, имеющим вспомогательное значение для оформления данного судебного решения и не определяющим самостоятельно права и обязанности участников уголовного судопроизводства (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 8 апреля 2004 г. N 152-О по запросу мирового судьи судебного участка N 29 Карымского района Читинской области).

Каких-либо предписаний, лишающих участников процесса возможности обжаловать постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания, а суд кассационной инстанции - права проверить обоснованность отклонения замечаний, оспариваемые законоположения не содержат.

Напротив, предусматриваемое ст. 260 УПК РФ приобщение замечаний к протоколу судебного заседания и к материалам уголовного дела в целом является условием, позволяющим вышестоящим судебным инстанциям при рассмотрении жалоб или представления на приговор или иное итоговое решение по делу ознакомиться с этими замечаниями и оценить правомерность их отклонения. Возможность проверки именно в таком порядке законности и обоснованности отклонения председательствующим замечаний на протокол судебного заседания вытекает из изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР правовой позиции, согласно которой рассмотрение жалобы на принятое судом (судьей) в ходе производства по уголовному делу постановление (определение) по промежуточному вопросу одновременно с рассмотрением жалобы на приговор или иное итоговое решение допустимо и не нарушает конституционное право на судебную защиту.

Ни статьей 260 УПК РФ, ни нормами этого Кодекса, регламентирующими порядок обжалования и пересмотра судебных решений в кассационном и надзорном порядке (гл. 43, 45, 48), гражданин М.Ю. Глущенко не лишен права при обжаловании вынесенного в отношении него обвинительного приговора сослаться в обоснование своей просьбы о его отмене или изменении в том числе на необоснованность отклонения поданных им на протокол судебного заседания замечаний, касающихся неточностей отражения в нем исследованных судом и положенных в основу приговора доказательств.

Более того, в целях проверки обоснованности поданных на протокол судебного заседания замечаний он имеет право в соответствии с ч. 4 ст. 377 УПК РФ ходатайствовать при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке о непосредственном исследовании доказательств, получивших неправильное, с его точки зрения, отражение в протоколе.

Обжалованию подлежат и действия судьи, ущемляющие права и законные интересы участников судопроизводства.

Гражданин В.В. Сучков в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации просил признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее ст. 45 (ч. 1) и 46 (ч. 1), положения ст. 354 УПК РФ, согласно которым судебные решения, не вступившие в законную силу, могут быть обжалованы сторонами в апелляционном или кассационном порядке (ч. 1); в апелляционном порядке рассматриваются жалобы и представления на не вступившие в законную силу приговоры и постановления, вынесенные мировыми судьями (ч. 2)*(111).

Как следует из представленных материалов, в связи с рассмотрением уголовного дела, в котором В.В. Сучков участвовал в качестве адвоката-защитника, мировым судьей было направлено представление на имя президента Орловской областной палаты адвокатов, в котором сообщалось о затягивании В.В. Сучковым рассмотрения данного уголовного дела по причине неоднократных его неявок в судебное заседание, а также содержалась просьба принять меры, обеспечивающие его явку в очередное судебное заседание.

Считая, что в этом представлении содержатся сведения, не соответствующие действительности, порочащие его профессиональную репутацию и могущие служить основанием для принятия к нему мер ответственности, В.В. Сучков обжаловал его в апелляционном порядке в районный суд, однако жалоба была возвращена ему без рассмотрения со ссылкой на то, что представление не относится к числу указанных в ст. 354 УПК РФ судебных решений по уголовному делу, обжалование которых возможно в апелляционном порядке.

Между тем оспариваемыми заявителем нормами ч. 1 и 2 ст. 354 УПК РФ его конституционные права не нарушаются. Эти нормы как сами по себе, так и в системном единстве со ст. 19, 123 и 127 УПК РФ предоставляют участникам уголовного судопроизводства, а также иным лицам, чьи интересы затрагиваются действиями (бездействием) и решениями суда, право обжаловать их в установленном законом порядке. Не составляет исключение из этого правила и направленное мировым судьей в адрес адвокатской палаты представление в отношении В.В. Сучкова, поскольку данный документ непосредственно затрагивает его права и законные интересы в той мере, в какой содержащаяся в нем информация о допущенных им, по мнению судьи, нарушениях профессиональных и процессуальных обязанностей порочит его профессиональную репутацию как адвоката и создает угрозу наступления для него неблагоприятных последствий.

То обстоятельство, что данное представление по своему названию и форме не отвечает требованиям, предъявляемым к выносимым в подобного рода ситуациях процессуальным решениям - постановлениям или определениям, не может служить причиной отказа в праве на обжалование данного судебного акта заявителю, чьи интересы он затрагивает. Более того, как следует из ст. 381 УПК РФ, определяющей основания отмены или изменения судебных решений, несоблюдение судом установленных законом требований к порядку принятия и процессуальной форме судебного акта может служить самостоятельным основанием для реализации заинтересованными лицами такого права.

В связи с учетом особенностей компетенции мирового судьи Пленум ВС РФ в своем Постановлении от 23 декабря 2008 г. N 28 указал, что в апелляционном порядке могут быть (самостоятельно) обжалованы*(112): обвинительный и оправдательный приговоры мирового судьи и постановления мирового судьи: о возвращении заявления лицу, его подавшему, об отказе в принятии заявления к производству, о направлении уголовного дела по подсудности, о возвращении уголовного дела прокурору, о разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора (в пределах компетенции), о прекращении производства но делу, о применении к подсудимому в соответствии с ч. 3 ст. 247 УПК РФ меры пресечения в виде заключения под стражу и др.

В то же время в целом ряде решений Конституционного Суда РФ содержатся указания на то, какие судебные постановления самостоятельному кассационному обжалованию не подлежат, а могут быть проверены лишь одновременно с итоговым решением по делу. Не подлежат также самостоятельному кассационному обжалованию следующие промежуточные судебные решения:

1) постановление о назначении предварительного слушания.

В запросе мирового судьи судебного участка N 2 Поворинского района Воронежской области А.В. Непринцева оспаривается конституционность ч. 2 ст. 323 УПК РФ, согласно которой постановления мирового судьи могут быть обжалованы сторонами в 10-дневный срок со дня их вынесения*(113).

Как следует из представленных материалов, поводом для обращения в Конституционный Суд Российской Федерации явилось принесение Поворинским межрайонным прокурором Воронежской области апелляционного представления на постановление мирового судьи о назначении предварительного слушания по уголовному делу в отношении гражданина В.А. Кудрявцева в связи с наличием оснований для возвращения данного уголовного дела прокурору.

По мнению мирового судьи, допускаемое в силу оспариваемой нормы и отраженное в бланке постановления о назначении предварительного слушания (приложение 15 к ст. 477 УПК РФ) право сторон оспаривать это промежуточное решение непосредственно после его вынесения в апелляционном, а затем и в кассационном порядке ограничивает дискреционные полномочия мирового судьи по определению условий для рассмотрения уголовного дела в судебном заседании и вынесения по нему правосудного решения, что влечет необоснованное затягивание рассмотрения дела и тем самым нарушает Конституцию Российской Федерации, ее статьи 2, 17, 18, 45, 46 (ч. 1), 49 (ч. 1), 52, 118 и 120 (ч. 1).

Вопрос о возможности обжалования и пересмотра в апелляционном и кассационном порядке промежуточных решений, принятых судом по уголовному делу, находящемуся у него в производстве, ранее уже был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации.

В Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации признал, что принимаемые в ходе производства по уголовному делу промежуточные решения суда могут быть безотлагательно обжалованы заинтересованными лицами в суд второй инстанции в случаях, если эти решения порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных отношений и существенно ограничивающие при этом такие конституционные права и свободы личности, которые не могут быть восстановлены в результате отсрочки судебного контроля.

В случае же, если решение, которое суд первой инстанции выносит в ходе судебного разбирательства, таких последствий не порождает, проверка его законности и обоснованности подлежит переносу на более поздний срок и, по общему правилу, может осуществляться лишь одновременно и в связи с проверкой приговора или иного итогового решения по делу. Исключение текущего контроля за ходом рассмотрения дела судом первой инстанции обусловлено необходимостью обеспечения конституционных положений о независимости судей и подчинении их только закону, а также о запрете какого бы то ни было вмешательства в деятельность судов при отправлении ими правосудия, в том числе со стороны вышестоящих судебных инстанций.

Выраженная в названном Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации правовая позиция имеет общий характер и в полной мере распространяется на решение поставленного в запросе мирового судьи судебного участка N 2 Поворинского района Воронежской области вопроса о проверке конституционности ч. 2 ст. 323 УПК РФ.

Предписания этой нормы подлежат применению в системном единстве с положениями гл. 33 и 34 УПК РФ, регламентирующих полномочия судьи по поступившему в суд уголовному делу. Согласно этим положениям судья в стадии подготовки к судебному заседанию единолично изучает поступившее к нему уголовное дело на предмет установления наличия (или отсутствия) условий для его рассмотрения в судебном заседании и принимает по результатам выяснения вопросов, указанных в ст. 228 УПК РФ, постановление о передаче уголовного дела по подсудности, назначении судебного заседания или назначении предварительного слушания. Предварительное слушание назначается, в частности, в целях проверки оснований для возвращения уголовного дела прокурору (п. 2 ч. 2 ст. 229 УПК РФ) и заключается в проведении закрытого судебного заседания с участием сторон и с предоставлением им возможности высказать свою позицию по поставленному вопросу, подтвердить или опровергнуть наличие основания для принятия по нему того или иного решения; сами по себе назначение и проведение предварительного слушания не предопределяют обязательность возвращения уголовного дела прокурору. В случае вынесения судьей по завершении предварительного слушания постановления о возвращении уголовного дела прокурору такое постановление, как признал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 20 октября 2005 г. N 404-О по жалобе гражданки Л.Г. Вержуцкой, может быть обжаловано в апелляционном или кассационном порядке.

При таких обстоятельствах обжалование и проверка в апелляционном порядке законности и обоснованности самого назначения предварительного слушания были бы преждевременными и свидетельствовали бы о подмене суда первой инстанции и принимаемых им решений вышестоящими судебными инстанциями и их актами;

2) постановление о назначении судебного заседания как таковое.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина А.К. Корковидова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(114).

А.К. Корковидов оспаривает также конституционность ч. 7 ст. 236 УПК РФ, предусматривающей, что судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения. Как следует из жалобы, на основании данной нормы суд кассационной инстанции в марте 2004 г. прекратил кассационное производство по жалобе А.К. Корковидова на принятое по результатам предварительного слушания решение суда первой инстанции о назначении судебного заседания по его уголовному делу, несмотря на ходатайства о возвращении дела прокурору и о приостановлении производства по делу. Между тем, считает заявитель, суд был не вправе применять эту норму, поскольку Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 г. по делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РФ она была признана не имеющей юридической силы с момента принятия и не подлежащей применению.

Часть 7 ст. 236 УПК РФ неоднократно являлась предметом проверки Конституционным Судом Российской Федерации. В Постановлении от 8 декабря 2003 г. и определениях от 9 июня 2004 г. N 223-О по жалобе гражданина Е.Ю. Алексеенко и от 30 сентября 2004 г. N 252-О по жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации выражена правовая позиция, согласно которой на основании этой нормы не может ограничиваться возможность обжалования принятых по результатам предварительного слушания решений суда первой инстанции, если сами эти решения и отсрочка в рассмотрении жалоб на них судом кассационной инстанции объективно создают препятствия для дальнейшего движения дела, порождая тем самым опасность неоправданной и незаконной задержки в рассмотрении уголовного дела судом, нарушения права обвиняемого на рассмотрение его дела в разумные сроки, ограничения права граждан на доступ к правосудию и судебную защиту, в частности, вследствие прекращения уголовного дела, приостановления производства по делу, принятия незаконного решения о подсудности уголовного дела.

По этим основаниям оспариваемая заявителем норма, как не соответствующая Конституции Российской Федерации, была признана не подлежащей применению судами и иными участниками судопроизводства в той части, в какой она исключала обжалование решений суда о приостановлении производства по делу и о направлении уголовного дела по подсудности.

В отличие от указанных судебных решений решение суда о назначении судебного заседания как таковое, будучи направленным только на определение места, даты, времени и условий проведения судебного заседания и тем самым - на обеспечение рассмотрения уголовного дела в разумные сроки, не препятствует подсудимому реализовать свое право на доступ к правосудию и на защиту в состязательном процессе, равно как не нарушает и иные его конституционные права. Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР признал допустимым и не нарушающим право на судебную защиту отсутствие возможности безотлагательного обжалования такого рода промежуточных судебных решений и перенос проверки их законности и обоснованности после разрешения уголовного дела одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор или иное итоговое решение по делу суда первой инстанции;

3) постановление об отклонении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или об отводе судьи.

Конституционный Суд Российской Федерации рассмотрел в открытом заседании дело о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд*(115).

Конституционный Суд Российской Федерации установил следующее.

Оконченные расследованием уголовные дела в отношении граждан М.Н. Алекперова, А.В. Евстафьева, П.Л. Лебедева, Г.Л. Ойнаса, В.А. Приходько, А.Ю. Реутова, А.С. Синякова и Е.А. Суворова были направлены в суд накануне или в день истечения срока содержания обвиняемых под стражей, который был установлен судами на стадии предварительного расследования. В течение 5-14 дней после поступления дел в суд, а по некоторым делам - в более поздние сроки судьи принимали вне судебного заседания решения об оставлении меры пресечения без изменения, причем оформляли их не отдельным актом, а включали в постановления о назначении предварительного слушания или о назначении судебного заседания.

Как следует из материалов жалобы гражданина Ю.А. Бирюченко, вопрос о продлении установленного в период предварительного расследования срока его содержания под стражей был рассмотрен судом только через шесть месяцев после поступления уголовного дела в суд, поскольку суд исходил из того, что в таких случаях срок содержания обвиняемого под стражей продлевается на шесть месяцев самим фактом поступления уголовного дела в суд. Аналогичную позицию занимали суды и органы прокуратуры, разрешая вопрос о мере пресечения в виде заключения под стражу по уголовным делам в отношении граждан А.С. Синякова и Г.Л.Ойнаса.

Суды надзорной инстанции дважды отменяли обвинительные приговоры, постановленные по одному и тому же уголовному делу в отношении гражданина С.В. Бровченко, осужденного к наказанию в виде лишения свободы, и направляли дело на новое рассмотрение. Через месяц после повторной отмены приговора судья, принявший дело к своему производству, указал в постановлении о назначении судебного заседания, что мера пресечения в виде заключения под стражу оставляется без изменения, - при том что суд надзорной инстанции, отменяя приговор, какого-либо решения о мере пресечения не принимал. Спустя год, в течение которого срок содержания С.В. Бровченко под стражей продлевался судом, очередное ходатайство прокурора о продлении срока было отклонено и мера пресечения изменена на подписку о невыезде.

Судья, принявший к своему производству уголовное дело гражданина О.В. Рябова для решения вопроса о применении к нему принудительных мер медицинского характера, оставил ранее избранную в отношении него меру пресечения в виде заключения под стражу без изменения, после чего О.В. Рябов еще более пяти месяцев продолжал находиться под стражей в следственном изоляторе. Кассационная жалоба на незаконность применения данной меры пресечения была рассмотрена без его участия, поскольку, по мнению суда кассационной инстанции, уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает участие в судебном заседании лица, в отношении которого решается вопрос о применении принудительных мер медицинского характера.

В своих жалобах в Конституционный Суд Российской Федерации указанные граждане оспаривают конституционность примененных в их уголовных делах положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которыми регулируется порядок и сроки применения в отношении обвиняемого заключения под стражу в качестве меры пресечения на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования.

В жалобе гражданина С.В. Бровченко оспаривается также конституционность ч. 5 и 6 ст. 355 УПК РФ, как не допускающих, по мнению заявителя, обжалование выносимых судом первой инстанции определений или постановлений об отклонении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или об отводе судьи и тем самым безосновательно ограничивающих право на судебную защиту.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР, регламентирующих обжалование определений (постановлений) суда первой инстанции, признал не соответствующими Конституции Российской Федерации эти положения, как не допускающие возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке до постановления приговора решений суда, сопряженных с применением в отношении подсудимого мер процессуального принуждения либо с фактическим продлением срока их действия, т.е. затрагивающих конституционные права и свободы. Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что не исключается установление в уголовно-процессуальном законе такого порядка кассационного обжалования промежуточных действий и решений суда первой инстанции, при котором судебная проверка их законности и обоснованности может осуществляться и после постановления приговора.

Названное Постановление сохраняет свою силу, а выраженная в нем правовая позиция применима при решении вопроса о возможности обжалования до постановления приговора или иного итогового решения определения (постановления) суда об отказе в удовлетворении ходатайства об отмене меры пресечения в виде заключения под стражу или об отклонении отвода, заявленного судье.

С учетом данной правовой позиции нормы, содержащиеся в ч. 5 и 6 ст. 355 УПК РФ, не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы заявителя. Кроме того, при выявлении обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для отмены меры пресечения в виде заключения под стражу или о необъективности и предвзятости судьи в исходе дела, заинтересованные лица вправе повторно заявить соответствующие ходатайство либо отвод.

Таким образом, в силу п. 2 и 3 ч. 1 ст. 43 и ст. 68 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" производство по жалобе С.В. Бровченко в части, касающейся проверки конституционности ч. 5 и 6 ст. 355 УПК РФ, подлежит прекращению.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина В.М. Шалдина вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(116).

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин В.М. Шалдин оспаривает конституционность ч. 2 ст. 61, ч. 1 ст. 63, п. 2 ч. 5 ст. 355, ч. 1 и 4 ст. 406 и ч. 1 ст. 407 УПК РФ, а также п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. N 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции". По мнению заявителя, указанные положения, в соответствии с которыми рассмотрение его уголовного дела в предварительном слушании осуществлялось судьей, проводившим в ходе досудебного производства проверку законности и обоснованности действий и решений органов предварительного расследования и в силу этого заинтересованным в исходе дела, и которые воспрепятствовали заявителю обжаловать отказ судьи в удовлетворении его ходатайств об отводе судьи в кассационную и надзорную инстанции до завершения рассмотрения уголовного дела судом первой инстанции, нарушили его права на разбирательство дела независимым и беспристрастным судом и на судебную защиту, вытекающие из ст. 15 (ч. 1), 18, 19 (ч. 1), 46 (ч. 1 и 2), 50 (ч. 3), 55 (ч. 3), 56 (ч. 3), 119, 120 (ч. 1) и 123 Конституции Российской Федерации.

Заявителем оспаривается также конституционность п. 20 ст. 1 Федерального закона от 29 мая 2002 г. N 58-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации". Как считает В.М. Шалдин, эта норма, исключив из ст. 63 УПК РФ ч. 2, устанавливавшую недопустимость участия в рассмотрении уголовного дела в судах первой и вышестоящих инстанций судьи, принимавшего в ходе досудебного производства решение о применении или продлении срока применения меры пресечения в виде заключения под стражу либо о проверке законности применения этой меры пресечения, сузила круг оснований для отвода судьи и тем самым ограничила по сравнению с первоначальной редакцией названной статьи конституционные гарантии на беспристрастный и независимый суд, чем были нарушены его права, вытекающие из ст. 55 (ч. 2) Конституции Российской Федерации.

Конституционное право каждого на рассмотрение его дела справедливым и беспристрастным судом было неоднократно подтверждено Конституционным Судом Российской Федерации. Вместе с тем согласно его правовой позиции, изложенной в Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П, принятие судьей на досудебной стадии судопроизводства тех или иных решений, в том числе по вопросу о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу, само по себе не является свидетельством возникновения у него предвзятого подхода к рассмотрению в дальнейшем как уголовного дела в целом, так и иных возникающих в ходе производства по делу вопросов, поскольку основу принимаемых в результате такого рассмотрения решений составляют иные фактические обстоятельства.

Это не исключает возможность заявления сторонами отвода судье и устранения этого судьи от участия в деле, если принимавшиеся им решения позволяют сделать вывод о его необъективности и предвзятости. Такая возможность вытекает из положения ч. 2 ст. 61 УПК РФ, в силу которого судья не может участвовать в производстве по уголовному делу, если имеются обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела.

Кроме того, соблюдение принципа беспристрастности суда гарантируется всей совокупностью уголовно-процессуальных средств, включая контроль за объективностью и беспристрастностью разрешения уголовных дел со стороны вышестоящих судебных инстанций, обязанных в силу уголовно-процессуального закона (п. 2 ч. 2 ст. 381 УПК РФ) при выявлении того, что приговор или иное итоговое решение вынесены незаконным составом суда, отменить его и направить уголовное дело на новое рассмотрение.

Таким образом, положения ч. 2 ст. 61 и ч. 1 ст. 63 УПК РФ конституционные права заявителя не нарушают.

Не нарушают конституционные права заявителя и оспариваемые им положения ст. 355, 406 и 407 УПК РФ, поскольку эти положения в их истолковании Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, данном в п. 4 Постановления от 11 января 2007 г. N 1, не препятствуют проверке вышестоящим судом законности и обоснованности принятого судом решения об отклонении заявленного судье отвода одновременно с проверкой законности и обоснованности постановленного по уголовному делу приговора или иного итогового решения.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П, отсутствие возможности безотлагательно обжаловать в кассационном порядке вынесенные в ходе судебного разбирательства промежуточные определения и постановления суда первой инстанции и перенос такого обжалования на более поздний срок, одновременно с обжалованием итогового решения, являются допустимыми и не нарушают гарантируемые Конституцией Российской Федерации, в том числе ее ст. 45, 46 и 55 (ч. 3), права граждан;

4) постановление о проведении закрытого судебного заседания, так как такое решение не приостанавливает судебное разбирательство, не исключает возможность повторного заявления подсудимым ранее отклоненного судом ходатайства и при этом не устраняется возможность судебной проверки законности и обоснованности принятого решения, а она лишь переносится на более поздний срок.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина В.В. Скепского вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(117).

Гражданин В.В. Скепский в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность ч. 6 ст. 355 УПК РФ, согласно которой обжалование определения или постановления, вынесенного во время судебного разбирательства, в том числе о проведении закрытого судебного заседания, не приостанавливает судебное разбирательство.

По мнению заявителя, этими положениями уголовно-процессуального закона нарушаются его права, гарантируемые ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2), 46 (ч. 1 и 2) и 123 (ч. 1 и 3) Конституции Российской Федерации.

Затронутый в жалобе В.В. Скепского вопрос об обжаловании судебных решений, принятых по уголовному делу до вынесения приговора, ранее уже рассматривался Конституционным Судом Российской Федерации в связи с обращениями других заявителей. В Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П Конституционный Суд Российской Федерации признал допустимым установленное уголовно-процессуальным законом правило, согласно которому большинство решений, которые суд первой инстанции выносит в ходе судебного разбирательства, не подлежат кассационному обжалованию и могут быть проверены в кассационном порядке лишь одновременно и в связи с приговором, поскольку при этом не устраняется возможность судебной проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда, а она лишь переносится на более поздний срок и осуществляется после постановления приговора. Вместе с тем данное правило не может быть признано соответствующим ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2) и 46 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации в тех случаях, когда определения или постановления суда первой инстанции (в том числе об избрании или изменении меры пресечения) порождают последствия, выходящие за рамки собственно уголовно-процессуальных правоотношений, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности и причиняя им вред, восполнение которого в дальнейшем может оказаться неосуществимым; судебная проверка таких определений и постановлений суда по жалобам участников судопроизводства, чьи права и свободы ими затрагиваются, должна обеспечиваться безотлагательно, до постановления приговора. При этом, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, предоставление подсудимым указанных гарантий судебной защиты не должно приводить ни к приостановлению исполнения обжалуемого решения, ни к приостановлению производства по делу в суде первой инстанции, с тем чтобы не нарушался действующий в уголовном судопроизводстве принцип непрерывности, который является, в частности, условием реализации права обвиняемого быть судимым без неоправданной задержки.

Названное Постановление Конституционного Суда Российской Федерации сохраняет свою силу, а выраженная в нем правовая позиция распространяется на решение вопросов, связанных с применением судами положений ст. 355 УПК РФ, в связи с чем не имеется оснований для признания ч. 6 данной статьи нарушающей конституционные права заявителя;

5) об отклонении и удовлетворении ходатайств об исследовании или исключении доказательств, вызове тех или иных лиц в судебное заседание для допроса в качестве свидетелей, о допуске к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом иного лица, избранного обвиняемым, поскольку такие решения не препятствуют подсудимому повторно заявлять эти ходатайства и обжаловать отказ в их удовлетворении в вышестоящие суды одновременно с обжалованием итогового решения суда.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина А.В. Маргина вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(118).

По результатам предварительного слушания по уголовному делу, возбужденному в отношении гражданина А.В. Маргина, судья вынес постановление о назначении судебного заседания, не отразив в нем принятые в виде отдельных постановлений решения об отклонении ходатайств стороны защиты об исключении некоторых доказательств и о допуске к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом приглашенного А.В. Маргиным лица, а также об удовлетворении ходатайства потерпевшего о вызове того же лица в судебное заседание для его допроса в качестве свидетеля. Районный суд отказал А.В. Маргину в требовании направить в суд кассационной инстанции его жалобу на указанное постановление, сославшись на то, что подобные судебные решения не подлежат обжалованию.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации А.В. Маргин оспаривает конституционность ч. 7 ст. 236 УПК РФ, устанавливающей, что судебное решение, принятое по результатам предварительного слушания, обжалованию не подлежит, за исключением решений о прекращении уголовного дела и (или) о назначении судебного заседания в части разрешения вопроса о мере пресечения. По мнению заявителя, данная норма, как не допускающая возможность обжалования в вышестоящий суд, в том числе ввиду несоответствия формы судебного акта требованиям уголовно-процессуального закона, принятого по итогам предварительного слушания постановления судьи о назначении судебного заседания, а также некоторых постановлений судьи, вынесенных по ходатайствам сторон в ходе предварительного слушания, нарушает его права, вытекающие из ст. 21, 45, 46 (ч. 1), 55 и 56 Конституции Российской Федерации. Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в порядке части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" ранее уведомлял заявителя о том, что его жалоба не соответствует требованиям названного Федерального конституционного закона.

Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные гражданином А.В. Маргиным материалы, не находит оснований для принятия его жалобы к рассмотрению. Правовое регулирование порядка обжалования промежуточных процессуальных решений уже являлось предметом проверки Конституционного Суда Российской Федерации в связи с жалобами граждан. В Постановлении от 2 июля 1998 г. N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР, а также в ряде определений, в том числе от 22 января 2004 г. N 223-О по жалобе гражданина В.Е. Минкина на нарушение его конституционных прав ч. 7 ст. 236 УПК РФ и от 30 сентября 2004 г. N 252-О по жалобе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации на нарушение конституционных прав гражданина Е.Я. Янковского ч. 7 ст. 236 УПК РФ, выражена правовая позиция, согласно которой заинтересованным участникам уголовного процесса еще до завершения производства в суде первой инстанции должна быть обеспечена возможность обжаловать судебные решения, которыми объективно создаются препятствия для дальнейшего движения дела либо ограничиваются конституционные права граждан на защиту, доступ к правосудию и судебную защиту, поскольку отсроченная проверка таких решений - одновременно с рассмотрением кассационной жалобы на приговор - не может быть признана эффективным средством защиты их нарушенных прав. Наряду с этим Конституционный Суд Российской Федерации признал допустимым отсроченный контроль за законностью и обоснованностью вынесенных судом первой инстанции промежуточных судебных решений, связанных с разрешением ходатайств, заявленных сторонами, в частности по поводу исследования доказательств, поскольку это не препятствует подсудимому реализовать свое право на защиту, заявлять вновь соответствующее ходатайство в ходе судебного разбирательства и обжаловать отказ в его удовлетворении в вышестоящие суды одновременно с подачей жалобы на вынесенное судом первой инстанции итоговое решение по делу.

Указанные решения Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу, а изложенная в них правовая позиция относительно оснований для признания допустимой отсрочки осуществления контроля за законностью промежуточных судебных решений в полной мере распространяется на принятые судом в ходе и по итогам предварительного слушания непосредственно не затрагивающие конституционные права и свободы личности промежуточные решения (об отклонении и удовлетворении ходатайств сторон об исследовании или исключении доказательств, вызове тех или иных лиц в судебное заседание для допроса в качестве свидетелей, о допуске к участию в деле в качестве защитника наряду с адвокатом иного лица, избранного обвиняемым). Такие решения не препятствуют подсудимому повторно заявлять эти ходатайства в ходе судебного разбирательства и обжаловать отказ в их удовлетворении в вышестоящие суды одновременно с обжалованием итогового решения суда. Кроме того, постановление о назначении судебного заседания само по себе не создает препятствий для дальнейшего движения уголовного дела, а, напротив, направлено на обеспечение его рассмотрения судом в установленные уголовно-процессуальным законом сроки, без неоправданной задержки;

6) решение об отклонении отказа подсудимого от помощи допущенного к участию в деле адвоката.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина А.Н. Козлова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(119).

Гражданин А.Н. Козлов, обвиняемый в совершении ряда преступлений, в своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации оспаривает конституционность ч. 5 ст. 355 УПК РФ как исключающей возможность кассационного обжалования вынесенных в ходе судебного разбирательства определений и постановлений суда первой инстанции, в том числе затрагивающих право подсудимого на защиту, до постановления приговора. Как следует из представленных материалов, в связи с тем, что подсудимый А.Н. Козлов отказался от услуг адвокатов, судья Петропавловск-Камчатского городского суда Камчатской области в ходе рассмотрения уголовного дела принял решение о предоставлении ему времени для заключения соглашения с другими защитниками, а также об отклонении его отказа от помощи одного из ранее допущенных к участию в деле адвокатов. При этом рассмотрение уголовного дела отложено не было, а вновь прибывшему защитнику для ознакомления с материалами уголовного дела было предоставлено время в перерывах между судебными заседаниями. Кассационные жалобы подсудимого на данные решения со ссылкой на ч. 5 ст. 355 УПК РФ были оставлены без рассмотрения до завершения судебного разбирательства и постановления приговора по делу. По мнению заявителя, данной нормой были нарушены его права, гарантируемые ст. 21 (ч. 1), 22 (ч. 1), 45 (ч. 2) и 46 (ч. 1 и 2) Конституции Российской Федерации.

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР, отсутствие возможности безотлагательно обжаловать в кассационной инстанции вынесенные в ходе судебного разбирательства промежуточные постановления и определения суда первой инстанции, в том числе касающиеся реализации права обвиняемого пользоваться помощью защитника, не нарушает конституционные права граждан, поскольку в таких случаях судебная проверка законности и обоснованности принятых судом решений лишь переносится на более поздний срок и может осуществляться одновременно с приговором;

7) постановление о назначении амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы.

Конституционный Суд РФ, рассмотрев в пленарном заседании вопрос о соответствии жалоб граждан С.В. Мазуриной и В.В. Мазурина требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", установил следующее*(120).

В Конституционный Суд Российской Федерации с жалобами на нарушение своих конституционных прав п. 2 ст. 79, ч. 1 ст. 185 и ч. 2 ст. 261 УПК РСФСР обратились гражданка С.В. Мазурина, привлекавшаяся к уголовной ответственности за совершение ряда преступлений и признанная невменяемой относительно инкриминируемых ей действий, а также ее брат В.В. Мазурин. По мнению заявителей, отсутствие в ст. 79 и 185 УПК РСФСР предписаний, обеспечивающих обвиняемому право на судебное обжалование постановлений органов дознания о назначении амбулаторной и стационарной судебно-психиатрических экспертиз, а также предусмотренное в ст. 261 УПК РСФСР полномочие суда выносить в совещательной комнате определение о назначении судебно-психиатрической экспертизы, в частности в случае противоречивости ранее проведенных экспертиз, не соответствуют требованиям ст. 10, 19, 22, 23, 45, 46, 49 (ч. 1), 118 (ч. 1 и 2) и 123 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, гарантирующих гражданам право на свободу, неприкосновенность частной жизни, соблюдение принципа презумпции невиновности, а также гласность и объективность судебного разбирательства.

Пункт 2 ст. 79 и ч. 1 ст. 185 УПК РСФСР содержат положения, предусматривающие обязательность проведения экспертизы для определения психического состояния обвиняемого или подозреваемого в случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или способности к моменту производства по делу отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими, а также определяющие права обвиняемого при назначении и производстве экспертизы.

Вопрос о праве заинтересованных лиц на судебное обжалование принимаемых органом дознания, следователем, прокурором и судом в ходе производства по уголовному делу промежуточных решений, к числу которых относится и постановление о назначении экспертизы, был разрешен Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлениях от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР и от 23 марта 1999 г. по делу о проверке конституционности положений ст. 133, ч. 1 ст. 218 и ст. 220 УПК РСФСР. В этих постановлениях Конституционный Суд Российской Федерации, констатировав право граждан на судебное обжалование решений органов предварительного расследования и суда, влекущих существенное ограничение конституционных прав и свобод человека и гражданина, в частности в связи с назначением стационарной судебно-психиатрической экспертизы, признал, что ст. 46 (ч. 2) Конституции Российской Федерации не исключает возможности установления законодателем такой процедуры, при которой судебная проверка промежуточных решений, принимаемых в стадии предварительного расследования и в суде первой инстанции, может быть отсрочена и будет производиться соответственно после передачи дела в суд или постановления приговора. Кроме того, обжалование в суд и судебная проверка законности и обоснованности постановления о назначении экспертизы неизбежно связаны с необходимостью оценки доказательств, которая должна производиться судом при рассмотрении принятого им к своему производству уголовного дела по существу; осуществление оценки доказательств до этого момента означало бы предрешение вопросов, подлежащих разрешению в приговоре суда, и приводило бы к нарушению основополагающих принципов независимости и беспристрастности суда. Вместе с тем, как следует из Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 1998 г., в случае, если реализация решения о назначении судебно-психиатрической экспертизы сопряжена с помещением лица в медицинский стационар и тем самым с ограничением его права на свободу и личную неприкосновенность, заинтересованному лицу должна быть обеспечена возможность обжаловать это решение в суд.

Постановление о применении к С.В. Мазуриной принудительных мер медицинского характера, вынесенное на основе заключения судебно-психиатрической экспертизы, признавшей ее невменяемой, может быть обжаловано в вышестоящий суд. Утверждение же заявителей о нарушении ч. 2 ст. 261 УПК РСФСР, определяющей порядок вынесения определений в судебном заседании, закрепленных в ст. 10, 49 и 123 Конституции Российской Федерации принципов носит произвольный характер, поскольку вынесение судом в совещательной комнате решения о назначении экспертизы (тем более в случае, когда ее проведение является обязательным в силу прямого указания закона) не свидетельствует о принятии на себя судом не свойственных ему процессуальных функций. Признание судом необходимости проведения судебно-психиатрической экспертизы в отношении подсудимого само по себе не свидетельствует о признании этого подсудимого виновным в совершении преступления и не может расцениваться как мера ответственности за него;

8) об отказе в рассмотрении ходатайств подсудимого, вынесенных судом без удаления в совещательную комнату, а также сопроводительных писем судьи об отказе в принятии жалоб на них. При этом в определении указано, что закон не наделяет суд первой инстанции правомочиями возвращать такие жалобы заявителю иначе как в случаях их несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона, обусловливающего необходимость их пересоставления.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев по требованию гражданина В.А. Власова вопрос о возможности принятия его жалобы к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил следующее*(121).

Кассационные жалобы гражданина В.А. Власова - подсудимого по уголовному делу - на ряд решений, вынесенных в ходе судебного разбирательства судом первой инстанции, возвращались ему судом первой инстанции со ссылкой на то, что закон не предусматривает возможности обжалования в кассационном порядке постановлений об отказе в рассмотрении ходатайств подсудимого, вынесенных судом без удаления в совещательную комнату, а также сопроводительных писем судьи.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации В.А. Власов утверждает, что ст. 4, 5 и 354, ч. 1 ст. 355, ст. 358 и 360, ч. 2 ст. 363, ст. 374 и ч. 3 ст. 375 УПК РФ препятствуют непосредственному доступу заявителей к суду кассационной инстанции и рассмотрению этим судом кассационных жалоб в краткие сроки; способствуют искусственному созданию таких препятствий судом первой инстанции посредством возвращения им жалоб заявителю по мотивам их несоответствия предъявляемым требованиям; лишают заявителя возможности заранее подготовиться к аргументированному заявлению отвода суду кассационной инстанции, рассматривающему жалобу, поскольку не устанавливают заблаговременного уведомления заявителя о составе указанного суда; не предусматривают как кассационного обжалования сопроводительных писем, которыми суд возвращает заявителю его жалобы без принятия по ним процессуального решения, так и придания обратной силы уголовно-процессуальному закону, улучшающему положение сторон судопроизводства. Тем самым, по мнению заявителя, нарушено его право на равноправие сторон в состязательном судопроизводстве, а также другие права, гарантируемые ст. 1, 15, 17, 18, 19, 21, 29, 45, 46, 49, 50, 54, 55, 56 и 123 Конституции Российской Федерации.

Сами по себе оспариваемые им статьи Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующие порядок принесения сторонами судопроизводства жалоб на промежуточные решения, вынесенные судом первой инстанции по рассматриваемому им уголовному делу, и кассационный порядок рассмотрения уголовного дела, а также устанавливающие действие уголовно-процессуального закона во времени, конституционные права заявителя не нарушают. Они не препятствуют обжалованию в кассационном порядке решений суда, затрагивающих сферу конституционных прав и свобод личности, предоставляют участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равные процессуальные возможности по отстаиванию своих законных интересов, в том числе путем обжалования действий и решений суда в вышестоящие судебные инстанции, не наделяют суд первой инстанции правомочиями возвращать такие жалобы заявителю иначе как в случаях их несоответствия требованиям уголовно-процессуального закона, обусловливающего необходимость их пересоставления.

Соответствующая правовая позиция изложена Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 июля 1998 г. по делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 331 и 464 УПК РСФСР и официально опубликованном Определении от 6 февраля 2004 г. N 44-О по жалобе гражданина В.Н. Демьяненко на нарушение его конституционных прав положениями ст. 56, 246, 278 и 355 УПК РФ. Названные решения Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу и являются общеобязательными.

Апелляционные и кассационные жалобы подаются через суд, постановивший приговор или вынесший иное судебное решение. Это разумно, так как именно там находятся материалы уголовного дела, которые не могут быть никем истребованы в течение срока, установленного для обжалования судебного решения (ч. 2 ст. 356 УПК РФ).

Апелляционные жалобы подаются в районный суд, кассационные жалобы подаются на приговор или иное судебное решение:

первой и апелляционной инстанций районного суда - в судебную коллегию по уголовным делам краевого, областного и приравненных к ним судов;

гарнизонного военного суда - в окружной (флотский) военный суд;

краевого, областного и приравненных к ним судов - в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ;

окружного (флотского) военного суда - в Военную коллегию Верховного Суда РФ;

Судебной коллегии по уголовным делам или Военной коллегии Верховного Суда РФ - в Кассационную коллегию Верховного Суда РФ.

Форма и содержание апелляционной и кассационной жалоб определены законом (ст. 363 и 375 УПК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 356 УПК РФ апелляционные и кассационные жалобы на приговор и иное решение суда первой инстанции могут быть поданы сторонами в течение 10 суток со дня их провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора или иного судебного решения.

Постановление судьи об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, домашнего ареста, залога может быть обжаловано в вышестоящий суд в кассационном порядке в течение трех суток со дня его вынесения (ч. 11 ст. 108 УПК РФ).

Для судебных решений об избрании и продлении сроков действия указанных мер пресечения судом первой инстанции после поступления дела в суд законом предусмотрены общие сроки их обжалования - 10 суток. Такие решения выносятся как на стадии подготовки уголовного дела к судебному заседанию, в том числе по результатам предварительного слушания, так и в ходе рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном ст. 227, 228, 231, 236, 247 и 255 УПК РФ, а также судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном п. 3 ч. 1 ст. 364 УПК РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 323 УПК РФ в 10-дневный срок со дня вынесения могут быть обжалованы постановления мирового судьи о прекращении уголовного дела и иные его постановления. Возможность обжалования в кассационном порядке решения суда о продлении срока содержания подсудимого под стражей предусмотрена ч. 4 ст. 255 УПК РФ.

Исчисление сроков на обжалование производится по правилам, предусмотренным ст. 128 и 129 УПК РФ. В частности, если окончание этого срока приходится на нерабочий день, то последним днем срока считается первый следующий за ним рабочий день. Срок не считается пропущенным, если жалоба до истечения срока сдана на почту или передана лицу, уполномоченному ее принять, а для лиц, содержащихся под стражей или находящихся в медицинском либо психиатрическом стационаре, - если жалоба до истечения срока сдана администрации места предварительного заключения либо медицинского или психиатрического стационара.

Жалоба, поданная с пропуском срока, оставляется без рассмотрения, о чем сообщается лицу, ее подавшему, с разъяснением права ходатайствовать о восстановлении срока. Ходатайствовать о восстановлении пропущенного срока могут лица, имеющие уважительные причины пропуска срока. В судебной практике уважительными причинами пропуска срока обжалования признаются болезнь, командировка, какие-либо чрезвычайные обстоятельства, несвоевременное вручение копии обжалуемого судебного решения и т.д.

Законом (ч. 3 ст. 357 УПК РФ) предусмотрено, что постановление судьи об отказе в восстановлении пропущенного срока может быть обжаловано в вышестоящий суд.

Лицо, подавшее жалобу, до начала судебного заседания вправе изменить ее или дополнить новыми доводами. На практике это право реализуется путем подачи дополнительных жалоб как в суд, рассмотревший дело, так и непосредственно в суд кассационной инстанции.

Если защитника, подавшего кассационную жалобу, с согласия осужденного заменил другой защитник, последний вправе подать от своего имени кассационную жалобу либо дополнения к жалобе осужденного вне зависимости от того, принимал он участие в суде первой инстанции или нет, поскольку как тот, так и другой представляют интересы осужденного. Осужденный вправе самостоятельно выбирать способы своей защиты, в том числе дополнить свою жалобу лично либо поручить это любому адвокату, в том числе и не участвовавшему в рассмотрении уголовного дела.

Сторона защиты имеет право подать в письменном виде возражения на жалобы или представления, поданные другими участниками.