§ 2. Переход прав кредитора к другому лицу

1. Статья 382 (п. 1) ГК, посвященная основаниям и порядку перехода прав кредитора, различает уступку требования, под которой понимается передача кредитором принадлежащего ему права (требования) другому лицу на основании сделки, и переход права кредитора к другому лицу на основании закона.

Та же статья (абз. 2 п. 1) содержит специальное указание на то, что правила о переходе прав кредитора к другому лицу не могут применяться к регрессным требованиям. Регресс - это "обратное требование". Чаще всего регресс имеет место в случаях, когда лицо, уплатившее какую-либо сумму по вине другого, обращается к последнему с требованием о ее возмещении. Так, если по вине шофера был совершен наезд на прохожего и собственнику автомашины пришлось произвести ему соответствующие выплаты, он вправе предъявить своему шоферу регрессное требование о возмещении того, что было выплачено потерпевшему. Уже из приведенного примера нетрудно усмотреть различие между переходом прав и регрессом. Это различие состоит в том, что в первом случае передается существующее право, а во втором возникает право, которое реализуется путем заявления соответствующего требования. Можно привести и другой пример. Учинение индоссамента на ордерной ценной бумаге означает переход прав. А в случаях, когда индоссант, удовлетворивший требования законного владельца ценной бумаги, заявляет требования другим индоссантам в пределах соответствующей суммы, эти его требования представляют собой регресс.

Статья 146 ГК, впервые из статей кодекса упоминающая об "уступке требований", рассматривает как равнозначный ей известный со времен римского права термин "цессия". Этот последний используется не только в литературе, но нередко и в судебной практике. В таком случае первоначальный кредитор именуется "цедентом", а тот, кто его заменяет, - "цессионарием".

Необходимым признаком цессии служит то, что цессионарий приобретает соответствующее право, а цедент его в полном объеме утрачивает. Поэтому Президиум ВАС РФ отказался признать цессией уступку энергоснабжающей организацией третьему лицу права требовать образовавшуюся задолженность, пени и проценты по договору, заключенному ею с потребителем. Причиной для такого отказа послужило то, что заключенный договор продолжал действовать и после уступки соответствующих прав между теми же сторонами, в то время как "согласно параграфу 1 главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации, уступка требования предполагает безусловную замену лица в обязательстве. В данном случае основное обязательство не прекратилось, ... поэтому уступка требования неправомерна"*(637).

2. Пункт 1 ст. 382 ГК закрепляет возможность для кредитора передачи принадлежащих ему прав в обязательстве. Исключение сделано Кодексом (ст. 383) для специального круга прав. Имеются в виду права, которые не могут перейти к другому вследствие того, что они неразрывно связаны с личностью кредитора. В качестве примера таких непередаваемых прав в ст. 383 ГК указаны требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина. Следует иметь в виду, что предусмотренные в ст. 150 ГК нематериальные блага, - в их состав входят, в частности, деловая репутация, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права, обладают общим признаком: они неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. Значит, и те права, предмет которых отнесен к числу нематериальных благ, попадают в сферу действия ст. 383 ГК. Определенные исключения, правда, возможны. Так, например, ст. 559 ГК включает право на фирменное наименование в состав имущественного комплекса, который передается при продаже предприятия.

В ряде статей ГК специально оговорена неотчуждаемость определенных прав. О таком запрете на отчуждение идет речь в п. 4 ст. 250 ГК, который, безусловно, исключает уступку преимущественного права покупки доли в праве общей долевой собственности. В отличие от этого ст. 372 ГК, запрещая передачу другому принадлежащего бенефициару по банковской гарантии права требования к гаранту, содержит оговорку: такой запрет действует только в случае, если в гарантии не предусмотрено иное. В ст. 135 ТУЖД предусмотрена возможность передачи грузоотправителем или грузополучателем своих прав на предъявление претензий и исков иным юридическим или физическим лицам посредством надлежащего оформления договора поручения или доверенности. Однако приведенная норма содержит неточность, поскольку на основе договора поручения (доверенности) никакой передачи прав не происходит: их обладателем продолжает в данном случае оставаться грузоотправитель или грузополучатель. На это обстоятельство обратил внимание Высший Арбитражный Суд РФ, подчеркнув, что "передача прав грузополучателем и грузоотправителем в порядке, предусмотренном статьей 135 Транспортного устава, не является уступкой прав требования по обязательствам, связанным с перевозкой груза"*(638).

В отдельных случаях закон (ГК) связывает определенные ограничения перехода прав с особым кругом лиц, которыми или которым может быть передано соответствующее право. Так, поскольку в силу п. 1 ст. 589 ГК в договоре постоянной ренты в роли получателей могут выступать только граждане и некоммерческие организации (последние, если это к тому же не противоречит закону и соответствует целям их деятельности), п. 2 той же статьи предусматривает, что права первоначального получателя ренты могут быть переданы или иным образом перейти только тому, кто удовлетворяет указанным требованиям, если иное не предусмотрено законом или договором. Специально оговорена и недопустимость передачи арендаторами тех прав арендодателя, которые были ими приобретены благодаря разрешению (лицензии) на занятие соответствующей деятельностью (п. 2 ст. 656 ГК).

Предусматривая в одних случаях запреты цессии, в других законодатель, напротив, признает недействительным условие договора, запрещающее или ограничивающее возможность передачи определенных прав. Такие случаи приведены, например, применительно к договорам финансирования под уступку денежного требования (п. 1 ст. 828 ГК) и комиссии (п. 3 ст. 993 ГК).

Наконец, следует указать и на существование общих норм, определяющих пределы возможной уступки требования кредитором. Закрепленные в ст. 388 ГК, они устанавливают два непременных ее условия. Первое состоит в том, что такая уступка допускается только в случаях, когда это не противоречит закону, иным правовым актам или договору. Особое значение имеет упоминание о договоре. Тем самым за сторонами признается право исключить соглашением между ними возможность уступки определенного требования (разумеется, кроме случаев, когда, как отмечалось, закон заведомо признает условие о таком запрещении недействительным). Второе условие связано с недопустимостью уступки требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. В таких случаях для замены кредитора необходимо согласие должника. Подобная ситуация складывается, например, в отношениях, опосредующих творческую деятельность. Возможны и другие случаи. Так, Президиум ВАС РФ признал нарушением ст. 388 ГК действие кредитора, уступившего без согласия должника свои права по договору. "Существенное значение личности кредитора для должника", о котором идет речь в этой статье, было усмотрено в том, что договор предусматривал целевой характер получаемых прежним кредитором денежных средств, допускал возможность погашения задолженности посредством внутриотраслевых взаимозачетов, совершения компенсационных сделок и т.п. Всего этого с уступкой кредитором своих прав другому лицу должник лишался*(639).

Нормы гл. 24 ГК, посвященные переходу прав кредитора, являются по своей природе гражданско-правовыми. А потому они не могут применяться к построенным по модели обязательства отношениям иной отраслевой принадлежности даже в силу аналогии права. Как следует из ст. 6 ГК, использование аналогии права путем применения общих начал и смысла гражданского законодательства допускается лишь для восполнения пробелов в правовом регулировании отношений, которые обладают признаками, указанными в п. 1 и 2 ст. 2 ГК (т.е. признаками гражданского правоотношения). Исходя из этого один из арбитражных судов признал незаконным договор уступки предприятием другому лицу требования о возврате суммы штрафа, наложенного на предприятие за нарушение таможенных правил. Решение обосновывалось тем, что "отношения между таможенными органами и предприятием основаны на властном подчинении"*(640).

К новому кредитору от кредитора первоначального переходят принадлежавшие последнему права в том объеме и на тех условиях, которые существовали в момент передачи (ст. 384 ГК). Приведенная норма все же допускает и иное в законе или в договоре. Соответственно не исключается возможность передачи по договору и части принадлежащих первоначальному кредитору прав либо прав с определенными ограничениями. В частности, безусловно сохраняет свое значение, хотя и прямо в нем не закрепленный, но последовательно проводимый в ГК принцип "Nemo dare potest quod non habet" ("нельзя передать другому права, которые сам не имеешь").

3. В составе переходящих в силу цессии к новому кредитору прав особо выделяются в Кодексе те, которые обеспечивают исполнение обязательства, а также другие, связанные с требованием права, в том числе и на неуплаченные проценты. Норма о таком переходе, помещенная в той же ст. 384 ГК, носит в данном случае императивный характер. Из этого следует, что исключается возможность заключения договора, по которому, например, цессионарию переданы права на получение платы от арендатора, а право взыскания пени с арендатора в случае, если он своевременно не вносит арендную плату, цедент-арендодатель сохранит за собой. Таким же образом должна исключаться и прямо противоположная ситуация: передача обеспечительного права без основного (речь идет о том, что акцессорный характер обеспечительного права исключает его передачу без уступки основного права). Имея это в виду, Президиум ВАС РФ отказался признать цессией передачу права на взыскание штрафа с банка. Было принято во внимание, что основное право, связанное с распоряжением расчетным счетом в банке, в этом случае не передавалось. Суд указал на то обстоятельство, что уступка одного лишь права на взыскание штрафа вступает в противоречие с нормами ГК о цессии*(641).

Специальная на этот счет норма содержится в ст. 355 ГК. Она предусматривает, что уступка залогодержателем принадлежащих ему прав по договору о залоге другому лицу действительна только при условии, если тому же лицу уступлены и права требования к должнику по основному обеспеченному залогом обязательству. А относительно одного из видов залога - ипотеки - в самом Кодексе закреплена презумпция в пользу того, что уступка прав по договору об ипотеке означает одновременную и уступку прав по обязательству, ею обеспеченному. Это дает основания сделать вывод, что в остальных случаях залогодержатель, уступая права по договору о залоге (ипотеке), должен доказать, что им было уступлено и основное обязательство. Если он этого не сделает, должна быть признана недействительной и уступка прав первоначального залогодержателя новому.

Одна из основных особенностей перехода прав, раскрывающих в значительной мере его природу (преемственность в праве), состоит в том, что за должником признается возможность выдвигать против требований нового кредитора все те возражения, которые он мог бы противопоставить первоначальному кредитору. Имеются в виду возражения, которые могли быть использованы на момент, когда должником было получено уведомление о состоявшейся уступке прав (ст. 386 ГК).

На практике иногда возникает вопрос о значении определенности права для установления возможности его передачи. В таких случаях необходимо учитывать, что переход прав считается допустимым только при условии, если передаваемое право является либо определенным, либо определимым. Если указанное требование не будет соблюдено, переход прав невозможен, поскольку он лишается своего предмета.

ГК (ст. 390) устанавливает, в каких случаях и в каких пределах первоначальный кредитор несет ответственность перед тем новым кредитором, которому он уступил свое право. Имеется в виду прежде всего общее правило о том, что ответственность, о которой идет речь, наступает тогда, когда уступленное требование оказалось недействительным. А значит, в других случаях исполнения обязательства должником перед новым кредитором первоначальный кредитор нести ответственности не должен. Исключение составляет принятие на себя первоначальным кредитором поручительства за должника перед новым кредитором. Примером обеспеченных поручительством могут служить обязательства по договору комиссии. Комиссионер по поручению комитента, действуя от своего имени, покупает товары и возникшее у него как у покупателя право требовать поставки товаров передает комитенту. Если продавец не поставит товары новому кредитору, первоначальный кредитор ответственности за него нести не должен, однако лишь в случае, когда в договор комиссии не было включено особое условие, именуемое делькредере (п. 1 ст. 993 ГК). Смысл последнего как раз и состоит в принятии на себя комиссионером ручательства за исполнение сделки третьим лицом (в данном случае его контрагентом - продавцом).

4. Как уже отмечалось, переход прав осуществляется на основе либо закона, либо сделки, заключенной между первоначальным и новым кредитором.

Случаи перехода прав кредитора к другим лицам на основании закона определены в ст. 387 ГК. Их перечень, содержащийся в указанной статье, начинается с перехода, основанного на универсальном правопреемстве в правах кредитора. Имеется в виду переход прав, принадлежащих юридическому лицу, в случае его реорганизации, а также переход прав наследодателя к наследнику. Универсальное правопреемство, т.е. преемство прав и обязанностей в полном объеме, имеет место при любом из видов реорганизации юридического лица. Так, новыми кредиторами в полном объеме являются, в соответствии с передаточными актами, вновь возникшие в результате слияния, выделения или преобразования юридические лица, а в объеме, определенном разделительным балансом, - юридические лица, созданные при разделении и выделении. Порядок и последствия перехода прав к наследникам до принятия третьей части ГК регулируются разделом VII ГК 1964 г.

Основанием перехода определенных прав может служить решение суда. Это бывает, например, когда принадлежащее лицу определенное преимущественное право оказывается нарушенным. Так, при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу за участником долевой собственности признается преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на равных, кроме случаев продажи с публичных торгов, условиях. Если такая доля была продана с нарушением указанного права, участнику долевой собственности, чье преимущественное право оказалось нарушенным, предоставляется возможность в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (п. 1 и 3 ст. 250 ГК). Имея в виду, что в указанном случае переход прав происходит в силу закона, Президиум Московского городского суда признал ошибочным решение нижестоящего суда. Установив, что при продаже жилого помещения в доме ЖСК было нарушено принадлежавшее истцу право преимущественной покупки, этот нижестоящий суд ограничился признанием договора купли-продажи недействительным. Ошибка состояла в том, что в подобных случаях "в решении суда об удовлетворении иска должно быть указано о замене покупателя истцом в договоре купли-продажи и в других документах о регистрации дома, а также о взыскании с истца в пользу ответчика уплаченной суммы"*(642).

Еще одним особо выделенным основанием для перехода прав первоначального кредитора к новому служит исполнение обязательства должника залогодателем или поручителем, т.е. лицами, которые не являются должниками в обязательстве. Первая из этих ситуаций имеет место, когда залогодателем является не сам должник, а третье лицо. Такая ситуация возникает, например, если при получении в банке ссуды на строительство дома заемщиком в обеспечение его обязательства фирма, в которой он работает, передает банку в качестве залога принадлежащее ей имущество. В случае когда вследствие невозврата ссуды банк обратит взыскание на заложенное имущество, к фирме-залогодателю переходит принадлежавшее банку право на взыскание ссуды. Применительно к поручительству ст. 365 ГК предусматривает, что к поручителю, который исполнил обязательство должника, переходят права кредитора по обязательству, притом в объеме, в котором поручитель удовлетворил требования кредитора.

Наконец, последним прямо названным в ст. 387 ГК основанием перехода прав кредитора в силу закона служит суброгация, применяемая в страховых отношениях. Суброгация представляет собой переход к страховщику, выплатившему страховое возмещение по договору имущественного страхования, в пределах выплаченной им суммы, права требования, которое сам страхователь имел по отношению к лицу, ответственному за убытки. Так происходит, например, в случаях, когда к страховой компании, возместившей страхователю убытки, причиненные ему в связи с пожаром, возникшим в застрахованном здании, переходит принадлежащее самому страхователю право требовать от лица, виновного в пожаре, соответствующего возмещения. Сторонам в договоре страхования предоставляется право исключить договором возможность суброгации. Однако это не распространяется на случаи, когда речь идет о праве требования к тому, кто действовал умышленно (в приведенном примере этой нормой следовало бы руководствоваться, если бы были представлены доказательства умышленного поджога).

Указанный в ст. 387 ГК перечень не является, однако, исчерпывающим. Это следует из содержащегося в ней указания на то, что в законе могут быть предусмотрены и другие основания перехода прав кредитора. Так, например, как уже отмечалось, третье лицо в указанном в п. 1 ст. 313 ГК случае вправе удовлетворить требование кредитора (погасить долг), и не получив согласия должника. На этот счет в данной статье предусмотрен переход к третьему лицу прав кредитора по обязательству.

5. Цессия представляет собой акт передачи прав, основанием которого служат, наряду с законом, различные по своей юридической природе договоры.

Так, И.Б. Новицкий еще до принятия действующего Кодекса и его непосредственного предшественника (ГК 1964 г.) писал о "продаже прав", о "распространении на уступку прав норм о купле-продаже"*(643). Это полностью соответствовало действовавшему в то время ГК 1922 г. Указанный Кодекс в рамках главы о купле-продаже регулировал наряду с "продажей вещей" и "продажу долгового требования или другого права" (ст. 202). Действующий ГК содержит аналогичную норму. Так, ст. 454 ГК, находящаяся в главе "Купля-продажа", упоминает о "продаже имущественных прав", имея в виду, как в ней прямо указано, применение к такого рода отношениям положений, регулирующих куплю-продажу. Статья 559 ГК указывает на переход к покупателю при продаже предприятия прав и обязанностей, "за исключением прав и обязанностей, которые продавец не вправе передавать другим лицам"*(644). Статья 572 ГК предусматривает возможность передать по договору дарения либо вещь, либо "имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу". А ст. 824 ГК включила в легальное определение договора финансирования под уступку денежного требования обязательство уступить денежное требование.

При конструкции особого "договора цессии" создается определенный правовой вакуум. Он вызван тем, что глава о перемене лиц в обязательстве регулирует в основном отношения между должником, а также старым и отдельно новым кредиторами, оставляя открытым вопрос об отношениях между первоначальным и новым кредиторами. В связи с этим и возникает потребность в использовании для перехода прав норм о купле-продаже (о договорах мены, дарения и др.), которыми определяются моменты исполнения договора, предусматривается порядок исполнения отдельных обязанностей сторонами, а также последствия их нарушения с учетом, в частности, того, является ли лежащая в основе перехода сделка возмездной или безвозмездной. Возможность распространения таких норм не только на вещи, но и на права служит одним из аргументов в пользу однотипности отношений, связанных с отчуждением прав и вещей, что и создает необходимые предпосылки для использования в случаях, когда в этом возникает потребность, для тех и других одних и тех же договорных конструкций.

Неудивительно поэтому, что Президиум ВАС РФ признал достаточным основанием для отмены решения нижестоящего суда по делу, в котором шла речь о передаче прав, то, что не была определена правовая природа соглашения "об уступке требования (цессии)"*(645). При рассмотрении другого дела подчеркнуто, что "договор купли-продажи может служить основанием передачи прав (требований). В данном случае имеет место возмездная цессия. Следовательно, передача права (требования) по договору продажи не противоречит статье 386 ГК РФ и в целом параграфу 1 главы 24 ГК РФ*(646).

6. ГК (ст. 389) содержит особые правила о форме уступки требования. Прежде всего предусмотрено, что, если уступка требования основана на сделке, совершенной в письменной форме, простой или нотариальной, в такой же форме (опять-таки в простой или нотариальной) должна осуществляться и сама уступка требования. Точно так же уступка требования по сделке, для действительности которой необходима государственная регистрация, в виде общего правила (иное может быть предусмотрено только законом) должна быть зарегистрирована в установленном для регистрации соответствующей сделки порядке (такая регистрация, к тому же под страхом признания договора ничтожным, необходима, например, при договоре коммерческой концессии - ст. 1028 ГК).

Специальные нормы регулируют порядок передачи прав по ценным бумагам. Сам этот порядок неодинаков. Он зависит от вида ценной бумаги. Так, для перехода прав, основанных на предъявительской ценной бумаге, достаточно вручить ее приобретателю. Для передачи прав по ордерной ценной бумаге необходимо совершение индоссамента. Новым кредитором тогда признается тот, кто указан последним в цепи индоссаментов, если только сама эта цепь непрерывна. В случаях когда цепь прервется, таким лицом (новым кредитором) должен быть признан тот, кто указан последним в цепи до ее разрыва. И только для именных ценных бумаг применяется общий для всех случаев цессии порядок, включая необходимость соблюдения правил, относящихся к форме уступки требования.

То обстоятельство, что право первоначального кредитора переходит к новому в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права (ст. 384 ГК), означает, что новый кредитор может приобрести только возникшее право. Однако следует учесть и имеющуюся в приведенной норме оговорку: данная норма действует, если иное не установлено законом или договором. Это означает, что договором или законом может быть предусмотрен переход и таких прав, которые возникнут в будущем. Примером соответствующей исключительной нормы может служить закрепленная в п. 1 ст. 826 ГК. Эта статья находится в главе, посвященной договорам финансирования под уступку денежного требования. В ней содержится указание на то, что предметом уступки, под которую предоставляется финансирование, может служить в равной мере как денежное требование с наступившим сроком платежа, так и право на получение денежных средств, которое возникнет лишь в будущем. Аналогичным образом такое же "будущее требование" признается перешедшим по указанному договору к финансовому агенту после того, как у самого кредитора возникнет право получить с должника денежные средства.

7. Основаниями для перехода прав служат исключительно отношения, связывающие старого и нового кредиторов. По этой причине необходимости в согласии должника на переход права, если иное не предусмотрено в законе или договоре, нет. Законодатель совершенно очевидно исходит и в этом случае из предположения, что должнику в принципе все равно, кому именно ему необходимо будет исполнить свой долг.

Соответственно при переходе требования достаточно лишь письменного уведомления о состоявшейся перемене лиц в обязательстве, которое должно исходить от кредитора и быть адресовано должнику. Значение правила о необходимости такого извещения состоит в том, что при невыполнении первоначальным кредитором этой своей обязанности на него возлагается определенный риск, связанный с рядом негативных последствий. Одно из них предусмотрено в п. 3 ст. 382 ГК и состоит в том, что должник, который не получил соответствующего извещения, вправе исполнить обязательство старому должнику. Совершенное им таким образом исполнение будет рассматриваться как надлежащее. А значит, возможные в подобном случае убытки у нового кредитора придется возмещать старому кредитору.

Однако передачей соответствующего уведомления должнику обязанности старого кредитора не исчерпываются. Ему необходимо также вручить новому кредитору документы, удостоверяющие принадлежность права требования, а равно передать сведения, которые имеют значение для осуществления перешедших к нему требований. Последствия нарушения указанной обязанности несет старый кредитор. В частности, до получения необходимых доказательств должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору (ст. 385 ГК). В таком случае должник не несет ответственности перед новым кредитором за возникшую при этом просрочку исполнения обязательства.