§ 2. Проблема владения

1. Защита владения в римском праве. Помимо права собственности и права на чужую вещь, римскому праву было известно еще одно право на вещь владение (possessio). Владение, по мнению римских юристов, оформилось раньше прочих прав на вещи и непосредственно предшествовало появлению права частной собственности.

Как фактическое обладание вещью оно чаще всего являлось составной частью правомочий собственника. Но нередко та или иная вещь находится во владении лица, не являющегося ее собственником (арендатор, хранитель и т.п.), и даже может попасть в чужие руки как следствие нарушения прав собственности (грабитель, похититель и т.п.).

Римское право предоставляло защиту не только владельцам собственникам вещей, но и при определенных условиях любому владельцу. При этом юристы-классики рассматривали владение как особое правоотношение и охраняли его с помощью облегченных средств защиты*(287).

Эти средства защиты сводились к так называемым владельческим интердиктам (interdicta) - своеобразным приказам судейского чиновника-претора об устранении нарушений владения. Коренное отличие владельческой (посессорной, possessorium) защиты от защиты петиторной (petitorium) состояло в том, что при использовании посессорной защиты доказывался только факт владения и его нарушение. Вопрос о праве на вещь ни одна из спорящих сторон ставить не могла*(288).

Для того чтобы быть защищенным по римскому праву, владение должно было отвечать двум критериям:

а) объективному, т.е. лицо должно было реально господствовать над вещью (corpus possessionis);

б) субъективному, т.е. намереваться владеть вещью для себя или на себя (animus possidendi). По этой причине лишены были прав на защиту владения арендаторы, хранители, ссудополучатели, т.е. все те лица, которые лишь "держали" вещь и не намеревались владеть ею для себя. Соответственно их обладание вещью именовалось держанием (detentio).

Наряду с облегченными средствами защиты владение могло быть защищено с помощью обычных исков (condictiones)*(289). Но в этом случае и истец, и ответчик оспаривали само правовое основание владения, т.е. решали вопрос о праве на вещь.

2. Дальнейшее развитие института владения. В XIX в. в связи с интенсивной законодательной деятельностью в странах континентальной Европы вопрос о том, кого следует считать владельцем и соответственно на кого распространять облегченные способы защиты владения, встал достаточно остро. В этот момент в цивилистической науке сложились две основные теории владения.

Первая из них была предложена выдающимся немецким юристом Савиньи и получила название субъективной или римской. Как и в римском праве, Савиньи предлагал выделять во владении две стороны. Если воля владеть находящимся у него имуществом как своим собственным у лица отсутствовала, оно признавалось простым держателем вещи для другого. Соответственно владельческая (посессорная) защита могла быть предоставлена только тем лицам, чье владение отвечало объективному и субъективному критериям. Разграничение владения и держания закреплено ныне в ГК Франции, Италии, Японии.

Вторая теория была представлена также немецким юристом Иерингом и получила название объективной или германской. Владельческой защитой, как считал Иеринг, должно обеспечиваться любое фактическое обладание независимо от намерений владельца. Положения этой теории нашли отражение в Германском и Швейцарском гражданских уложениях.

Дореволюционное российское законодательство также предоставляло владельцу средства упрощенной защиты своего владения (ст. 531 т. Х ч.1 Свода законов Российской Империи). При этом в теории, помимо спора о разграничении понятий "владение" и "держание", продолжался незатухающий спор о том, чем является владение- субъективным вещным правом*(290) или юридическим фактом*(291), который устанавливался мировым судьей.

3. Владение в современном российском гражданском праве. Ситуацию, связанную с владением и его защитой, можно охарактеризовать следующим образом:

а) ГК не содержит специальной главы, посвященной владению как особому вещному праву или состоянию (факту). Соответственно ни гражданское, ни гражданско-процессуальное законодательство не наделяют владельца возможностью упрощенной (посессорной) защиты своего владения. В теории, однако, все чаще звучат предложения о включении в гражданско-процессуальное законодательство ряда статей, которые позволяли бы осуществлять такую защиту на практике*(292).

Поддерживая в целом подобные предложения, нельзя не обратить внимание на следующее. Во-первых, вряд ли подобные предложения могут быть ограничены изменениями только в процессуальном законодательстве. Параллельно, как представляется, должна быть подготовлена глава в ГКо владении.

Во-вторых, необходимо постоянно помнить о своеобразной природе владельческой защиты, которую весьма тонко обрисовал А.В. Венедиктов. По его мнению, она заключается "... в создании упрощенного, облегченного способа защиты тех же самых прав, которые охраняются с помощью петиторных средств защиты"*(293). Поэтому при ослаблении закрепленной в законе системы имущественных прав (что весьма характерно для современной России) она легко превращается в охрану захвата у слабейшего его имущества сильнейшим*(294);

б) ГК, хотя и не содержит самостоятельной главы о владении, в отдельных случаях признает существование владения как особого вещного права. Речь прежде всего идет об ограниченном вещном праве пожизненного наследуемого владения землей (ст. 216 ГК). Таковым, на наш взгляд, является и давностное владение (usucapio) - особый институт, берущий свое начало в праве Древнего Рима. Напомним, что в соответствии со ст. 234 ГК лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение 15 лет, а движимым - в течение 5 лет, приобретает право собственности на это имущество.

Формально такое владение считается незаконным, однако может защищаться средствами полной исковой защиты против всех и каждого, за исключением собственника либо иного законного владельца вещи (арендатора, хранителя и т.п.) (п. 2 ст. 234 ГК). То обстоятельство, что защита давностного владельца не может быть использована против этих двух лиц, на наш взгляд, нисколько не лишает данное право его абсолютного характера и не превращает его в факт, а не право*(295);

в) помимо давностного владения ГК упоминает о существовании двух других видов незаконного владения. Речь идет о добросовестном и недобросовестном владении вещью, приобретенной у лица, которое не имело права ее отчуждать (ст. 302, 303 ГК). Однако достаточных оснований считать такое владение вещным правом не имеется*(296);

г) законный (титульный) владелец, т.е. лицо, владеющее имуществом на основании закона или договора (арендатор, обладатель права хозяйственного ведения, доверительный управляющий и т.п.), вправе защищать с помощью петиторных исков свое владение против всех и каждого, включая собственника вещи (ст. 305 ГК). Но и здесь речь идет не о владении как особом вещном праве, а о защите владения как части иного вещного права (права хозяйственного ведения) либо части обязательственного права.