§ 149. При оценке такого подхода, на наш взгляд, надежным представляется отправляться от базисных положений классической теории права, а именно:

во-первых, деление правовых актов на правоустановительные, т.е. образующие нормы права, и на акты правоприменительные, формулирующие конкретные правоотношения (в том числе сделки) на основе применимых правовых норм;

во-вторых, положение, согласно которому любые нормы права той или иной правовой системы применимы, действуют только в отношении субъектов данной правовой системы и неприменимы к субъектам иной правовой системы, кроме случаев, когда, возможно, такая применимость либо внутринационально узаконена, либо международно согласована.

Если исходить из этих базисных постулатов, то:

во-первых, нормы, происходящие из национальных правовых источников, неприменимы ex proprio vigore (своей собственной силой) к субъектам иных правовых систем, в том числе к субъектам международного экономического права, а они, ни мало ни много, прежде всего государства!

во-вторых, правоприменительные акты, в том числе, к примеру, картельные соглашения между ТНК, не могут рассматриваться в качестве правоустановительных актов в какой бы то ни было правовой системе, в том числе и в международном экономическом праве;

в-третьих, частноправовые сделки, т.е. акты правоприменительные, заключаемые между собой "операторами", в том числе и ТНК, из разных стран, всегда в конце концов подпадают под то или иное применимое национальное право. Условия сделок (права и обязанности сторон) могут быть в силу принципа "свободы воли" сторон самыми разными. Но сама "свобода воли" и ее пределы определяются и ограничиваются в рамках той или иной национальной правовой системы. Эти сделки поэтому никак не порождают какой-либо свой собственный правопорядок, их условия не более чем набор прав и обязанностей сторон и только для сторон;

в-четвертых, так называемые "диагональные" соглашения, т.е. соглашения между государствами и иностранными частными лицами, не могут быть теоретически превоустановительными, т.е. творить "смешанное право", ибо государство в принципе может творить право, а частное лицо- нет, тем более международное право. Практически же - такие "диагональные" соглашения подпадают, обычно по соглашению сторон, под то или иное национальное право. Казусов сколько угодно, хотя бы известное упомянутое выше дело с арестом в Бресте (Франция) парусника "Георгий Седов" по иску швейцарской фирмы "Нога".

Короче говоря, источники международного экономического права те же самые, что и в международном праве вообще, хотя в МЭП есть и своя специфика.

Исходя из классического подхода к принципиальному отделению системы международного права, включая международное экономическое право, от национальных правовых систем, следует соответственно признавать и разность источников права международного и права национального.

§ 150. Самое главное при рассмотрении той или иной конкретной правовой нормы, независимо от ее формального источника, это определение ее правовой обязывающей силы (vis obligandi), а именно правовой силы: императивной, диспозитивной, рекомендательной. Далеко не всегда норма, выраженная в международном договоре, в решении международной организации или конференции вообще обладает правовой силой.

Множество норм, содержащихся в международно-правовых актах, имеют всего лишь факультативное значение, не имея, таким образом, характера нормы права.

Такие факультативные нормы, нормы морально-политические и т.п., могут существовать и применяться, будучи не запрещаемы властью (посредством права), но остаются нормами неправовыми, соответственно не обеспечиваемыми государственной властью.

Важно юридически - достаточно ясное выражение воли сторон, создающих международно-правовой акт, относительно того, какую именно обязывающую силу (vis obligandi) стороны придают тем или иным нормам, условиям акта.

Так, например, в договоре, заключенном на самом высоком уровне, может быть записано: "При необходимости и по договоренности представители Высоких Договаривающихся Сторон могут встречаться для рассмотрения вопросов, связанных с выполнением настоящего Договора". А в коммюнике о встрече министров экономики двух других стран, к примеру, записано: "Министры договорились, что будут ежегодно в первый понедельник апреля встречаться для:" и т.д.

В первом случае условия договора носят лишь факультативный характер, который имеет не столько юридически обязывающее, сколько политическое значение. Во втором же случае условия согласованного сторонами коммюнике - облигаторны, обязательны. Причем не лично для министров, а для государств. Так, если вместо данных министров будут назначены другие лица, обязательство действует и для этих других лиц. На этих примерах видно, что отнюдь не все положения договоров, а тем более решений международных организаций (о чем см. ниже) могут рассматриваться как правовые нормы. А те положения, которые являются такими нормами, имеют весьма различную обязательственную правовую силу, причем независимо от формы договоренности. В одном и том же договоре, акте к тому же могут быть разного характера нормы, что касается их обязывающей силы.