3. Работы по истории дипломатии России

Доброклонский С. Первый опыт истории русской дипломатии принадлежит историку Доброклонскому: в 1830 г. в Москве появилась его "Краткая история Российской дипломатии".

Автор ясно сознавал трудность предпринятого им дела. Эпиграфом к своей книге он избрал слова Горация: "Conamur tenues grandia", "слабые, мы пытаемся создать великое". "Опыт сей, излагающий начало и постепенное развитие внешней политики Российской, - говорит он в предисловии, - должен возбудить любопытство юных моих соотечественников", которые, "не имея до сего времени ни одного сочинения, которое бы означило ход и направление Российской дипломатии, не могли иметь основательного понятия о могущественном влиянии России на Европу:" "Занимаясь дипломатиею из любви и должности, - продолжает он, - :издатель: признается, что представляет только слабую основу того плана, которой желал привести в исполнение:", и надеется, "что первый опыт Истории Российской Дипломатии имеет право на снисходительность просвещенных мужей, коим известны трудности предстоящия тому, кто первый осмеливается писать о внешней политике". "Счастливым почту себя, - заканчивает он свое предисловие, - ежели сей опыт: возбудит любопытство занимающихся политическими науками, или возродит высокую мысль издать Историю Российской Дипломатии в надлежащей полноте".

Изложению истории русской дипломатии предпослано "Введение" (с.1-28), в котором дается общая история дипломатии в древности и средние века и в новое время и говорится о пользе дипломатии.

Историю русской дипломатии автор делит на два периода: Московский - с Ивана III до Петра I и Петербургский - с Петра I до Николая I. Несколько страниц (с.29-35) посвящены времени до Ивана III. Начиная с Ивана III изложение идет по царствованиям, причем Московскому периоду отведено всего 22 страницы, а Петербургскому - 90. Дипломатия Ивана III умещается на двух страницах, дипломатия Ивана IV - на четырех, дипломатия же Павла I потребовала 8 страниц, на одну страницу меньше, чем дипломатия Екатерины II. По мере приближения к современным автору событиям язык его становится все восторженнее, превращаясь в дифирамбы Павлу I и Александру I. Павла он ставит в один ряд с Екатериной II. Он говорит о ненависти Павла ко всему несправедливому, о том, что "мелкие разчеты политики обыкновенной не занимали высокую душу Павла I", "пламеневшаго любовию к славе любимой им России". Александру I посвящено 55 страниц. О нем автор говорит, что он "видел, что Наполеон презирает права народов и святость договоров с ним заключенных, и роился всеми силами содействовать возстановлению государственной независимости", когда Наполеон "вознамерился ниспровергнуть порядок вселенныя, и Югом покорить Север"; "сей мудрый блюститель независимости государственной: явил себя достойным представителем прав человечества", "развернул обширные планы свои - как величайший политик". "Он искал средств вернейших для счастия Европы и: составил священный договор для ограждения народов и царей от притязания буйственности и властолюбия". Так характеризует он, без всяких на то оснований, реакционный акт Священного союза.

Анонимный рецензент, современник автора, дал книге Доброклонского следующую оценку. Признав, что она, "как первый опыт в своем роде, без сомнения достойна внимания", он видит главный ее недостаток в том, что автор "пишет более похвальное слово Русской политике, нежели Историю Русской дипломатии. Пристрастие, никогда и ни в чем неизвинительно, тем более в науке, принадлежащей к Истории, следственно, имеющей основанием безстрастную истину. Он не отдает никакого отчета и в источниках того, что пишет: это другая ошибка, едва ли извинительная". Рецензент считает, что современный историк должен иметь "взгляд несколько подальновиднее взгляда старых наших историков, сочинителей хронологических известий в месяцесловах, или политических известий в газетах - разумеется не русских"*(805).

Погодин отзывается о книге следующим образом: "как первый опыт у нас, как труд, это сочинение заслуживает всякую похвалу"; автор "показал нам, что должно понимать под наукою "История дипломатии", но находит, что "введение очень не удовлетворительно", "хвалить безусловно все - значит не отличать достойнейшаго от достойнаго, лучшаго от хорошаго"*(806).

Восемь лет спустя Доброклонский, имея, быть может, в виду упрек упомянутого выше рецензента из "Московского телеграфа", в отсутствии указаний на источники, составил "Указатель трактатов и сношений России с 1462 по 1826" (М., 1838).

Во "Введении" автор объясняет цель, которую он преследовал, издавая свое сочинение. Собрания трактатов Дюмона, Руссо, Мартенса и других "не вполне удовлетворяют любознательности", говорит он. "Просвещенный Россиянин с потерею времени и труда иногда не отыскивает договора, заключеннаго Россиею с иностранною державою, напечатаннаго, но скрытаго в многочисленных и редких книгах трактатов разных государств". "Дипломат должен восходить от последних договоров своего Государства до начальных сношений: должен ознакомиться со всеми изданиями и сочинениями, где напечатан и как напечатан договор". Изложив в кратком очерке историю издания трактатов в Западной Европе с XV в. и в России со времени Петра I, автор указывает характер и значение своего груда для дипломатов. "Изложить хронологически Трактаты и другия Дипломатическия акты, означить время, место, содержание и замечательныя статьи, указать книгу, где помещен договор и как, вкратце или полно, в лучшем списке или переводе, значит дать настольную книжку теоретическим и практическим дипломатам, кои не всегда могут иметь при себе обширную библиотеку, и должны очень часто терять драгоценное время в приискивании трактатов".

И действительно, книга его была для своего времени весьма ценным подспорьем для историков и дипломатов, давая хронологический перечень договоров, заключенных Россиею с иностранными державами, начиная с 1462 и кончая 1825 г., с аннотациями к каждому из них, в которых излагались обстоятельства, при которых они были заключены, краткое их содержание и указание изданий, где они напечатаны. Договоры излагаются по отдельным царствованиям - от Ивана III и до Александра I. Последний договор - конвенция с Пруссией 1825 г. о торговле и судоходстве.

Один из современных автору рецензентов его книги ставил ему в вину недостаток "внутренней связи, которая бы сообщала сочинению какой-нибудь характер и индивидуальную занимательность"*(807). Упрек этот едва ли заслужен автором, который ставил себе задачу дать в руки читателя справочник и ничего более. Эту задачу он выполнил добросовестно.

Кайданов И.К. (1780-1843). Сын дьячка Иван Кузьмич Кайданов*(808) был воспитанником Киевской духовной академии, по окончании которой он поступил в Петербургский главный педагогический институт. Он окончил его в 1807 г. и был отправлен за границу, где провел три года (1808-1811). По возвращении Кайданов защитил магистерскую диссертацию и был назначен профессором Царскосельского лицея (Пушкин был его слушателем); он приобрел известность своими учебниками по истории, из которых один выдержал 16 изданий.

Три года спустя после появления первой из указанных работ Доброклонского, И.К. Кайданов выпустил книгу, по заглавию почти тождественную с нею, а именно: "Краткое изложение дипломатии Российскаго двора" (СПб., 1833). Посвящение императору Николаю I датировано 10 апреля 1832 г. По-видимому, он работал над этой книгой в то же самое время, что и Доброклонский над своей.

В "Предуведомлении" автор заявляет, что "дипломатия принадлежит к числу важнейших наук", имея в виду сумму пользы, которую она приносит, охраняя "внешнюю безопасность государств". "Воин усмиряет неприятелей; дипломат предписывает им законы: Воин мечем своим остеняет свое отечество; перо дипломата, действуя в тишине, зиждит и утверждает благоденствие народов".

Не имея доступа к оригинальным государственным актам, говорит автор, он "отыскивал материалы, потребные для составления таковой книги, в иностранных и отечественных сочинениях", но появление "Полного собрания законов Российской империи", в котором напечатан официальный текст трактатов, дало ему возможность проверить собранные раньше материалы.

Автор заканчивает "Предуведомление" указанием на задачи, которые он ставил себе при составлении книги. "Сие, издаваемое мною сочинение, - говорит он, - не заключает в себе какой-либо теории дипломатии, или правил и предначертаний: каким образом должно вести переговоры с иностранными державами и входить с ними в сношения. И составил его преимущественно на законах Истории: что было (quid fuit?) и статики: в каком состоянии предмет находится (quo in statu res est?), а не на основании тех из политических наук, кои представляют предметы таковыми, каковыми они должны быть (quomodo res esse debet?). Следовательно, читатели увидят в сей книге не теоретическую, но практическую часть дипломатии Российскаго двора". Однако он, "прежде изложения какого-либо трактата, излагал политическия произшествия, предшествовавшия оному трактату, или причины, приуготовившия оный, а по изложении содержания всякаго главнейшаго трактата указывал на следствия онаго для России". "Я не излагал, - продолжает он, - вполне трактатов, договоров и конвенций; но извлекал из них только главное, существенное"; внесены в сочинение "не все дипломатическия действия... но только главнейшия из них, имевшия какое-либо влияние на политическую жизнь и судьбу России".

Поручая свой труд "суждению просвещенных своих соотечественников", автор просит их помнить слова Ганиля, что "в новых науках даже посредственность полезна".

Книга состоит из двух частей: в первой излагаются события начиная с царствования Михаила Федоровича и кончая временем Петра III (1613-1762 гг.), во второй - начиная временем Екатерины II и кончая царствованием Александра I (1762-1825). По существу, мы имеем дело с изложением в хронологическом порядке заключенных Россиею трактатов, с необходимыми к ним пояснениями. Начинается изложение со Столбовского мирного договора с Швецией. Содержание первых договоров: Столбовского 1616 г., Деулинского перемирия 1618 г. и Вяземского мирного договора 1634 г. - дается лишь в общем изложении, начиная же с Кардисского трактата 1661 г. изложение договоров идет постатейно. Вводные пояснения к каждому из договоров очень обстоятельны и дают достаточно полную картину политической обстановки, приведшей к заключению договора.

"Краткое изложение дипломатии Российского двора" заканчивается подробным (на 12 страницах) анализом постановлений акта Венского конгресса 1815 г., изложением акта Священного союза 1815 г., трактата о Ионических островах 1815 г., акта Аахенского конгресса 1818 г. и рассказом о восстании греков 1821 г. и революции в Испании 1822 г. О Веронском конгрессе 1822 г. в книге не упоминается.

Можно согласиться с общей характеристикой трудов Кайданова, данной автором его биографии в "Русском биографическом словаре": "самостоятельнаго освещения фактов Кайданов не был в состоянии дать; его собственные воззрения не отличаются глубиною или силою мысли".

Терещенко А.В. (1806-1865). В 1837 г. появилась трехтомная работа Александра Васильевича Терещенко*(809): "Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России" (СПб., 1837). Терещенко имел предшественника в лице управлявшего Архивом Министерства иностранных дел А. Ф. Малиновского, составившего в 1816 г. сочинение под названием: "Биографические сведения о управлявших в России иностранными делами министрах"*(810), но оно осталось в рукописи. Сочинение это было доведено только до времен канцлера гр. М.И. Воронцова, т. е. до половины XVIII в. Терещенко использовал его и дополнил, доведя свое исследование до царствования Николая I. Но главная заслуга его заключается в том, что он снабдил свой рассказ ссылками на источники, чего не было у Малиновского. Изложение Терещенко неравномерно, на что указывает он сам: "В сочинении моем, - говорит он, - встретятся места, где описания важных событий не имеют полноты и даже, иногда, слишком отрывочны; тогда как происшествия, не столь важныя инде изложены с подробностями, может быть, уже ненужными". Это зависело от источников, которыми он располагал.

Сочинение свое автор посвятил потомку двух видных дипломатов, генерал-фельдмаршалу гр. М.С. Воронцову. В "Предисловии" автор указывает, что "у нас доселе нет и кратких, не говорю уже подробных, жизнеописаний мужей, обезсмертивших себя на дипломатическом поприще".

"Опыт" Терещенко распадается на три части, каждая из которых составляет особый том. В первой части помещены "сановники, управлявшие иностранными делами до учреждения звания канцлеров", во второй - Канцлеры, в третьей - Вице-канцлеры.

В пространном введении автор дает общий очерк управления иностранными делами в России. Он говорит о том значении, которое имели дьяки в дипломатических делах, и дает о них краткие сведения. Перед нами проходят: Дмитрий Митяй, Юрий Траханиот, Иван Висковатов, Роман Олферьев, Андрей и Василий Щелкаловы, Сутупов и Власьев, Телепнев, Андросов и Третьяков, Граматин, Матюшкин, Лихачев и Грязев, Данилов, Львов, Чистой, Иванов, Ордин-Нащокин и его преемники. В заключение автор дает исторический очерк учреждений, ведавших иностранными делами: Посольского приказа, Коллегии и Министерства иностранных дел (с.19-26).

В первой части помещены жизнеописания "сановников, управлявших иностранными делами до учреждения звания канцлеров", а именно: А.Л. Ордина-Нащокина (с.31-70), А.С. Матвеева (с.71-121), В.С. Волынского (с.122-128), кн. В.В. Голицына (с.129-179) и гр. Ф.А. Головина (с.180-221). В конце части помещены примечания, в которых приводятся также и книги, русские и иностранные, послужившие автору пособиями при составлении им вышеприведенных жизнеописаний (с.223-283).

Вторая часть (том) посвящена канцлерам: гр. Г.И. Головкину (с.1-48), кн. А.М. Черкасскому (с.49-62), гр. А.П. Бестужеву-Рюмину (с.63-100), гр. М.И. Воронцову (с.101-108), гр. Н.И. Панину (с.109-142), гр. И.А. Остерману (с.143-165), кн. Л.А. Безбородко (с.166-197), гр. А.В. Воронцову (с.198-202), гр. Ф.В. Ростопчину (с.203-224), гр. Н.П. Румянцеву (с.225-274) и кн. В.П. Кочубею (с.275-282). Примечания занимают с.284-343.

В третьей части даны жизнеописания вице-канцлеров: барона П.П. Шафирова (с.1-51), гр. А.И. Остермана (с.52-132), гр. М.Г. Головкина (с.133-138), кн. А.М. Голицына (с.139-140), гр. Н.П. Панина (с.141-145), С.А. Колычева (с.146-148), кн. А.Б. Куракина (с.149-157) и гр. К.В. Нессельроде (с.158-198). Примечания занимают с.199-221.

О книге Терещенко имеется пространный отзыв в ЖМНПр, 1838. Т.17. Отд.IV. С.462-478.