2. Наставления Максима Грека и сочинения Юрия Крижанича

В настоящем периоде еще нет работ, специально посвященных вопросам международного права. О них авторы говорят попутно, в работах, касающихся морали и политики. Такие высказывания мы находим у двух прижившихся в России иноземцев - Максима Грека и Юрия Крижанича; у первого - случайно, у второго - в известной системе.

Максим Грек (ок.1480-1556). Максим Грек, родом из Албании, монах Афонского монастыря, приехал в Россию по приглашению правительства для исправления богослужебных книг и провел здесь на свободе десять лет (1515-1525), остальную же часть своей жизни в заключении, к которому был присужден духовным собором.

В своем сочинении "Главы поучительны начальствующим правоверно"*(88) он дает государям совет действовать по справедливости и не стремиться к завоеваниям, сохраняя мирные отношения со всеми христианскими государствами. "Ничтоже убо потребнейше и нужнейше правды благоверно царствующему на земли", - поучает он (с.159) и дает наставление: "Дивна советника и доброхотна твоему царствию оного возмии, не иже чрез правду на рати и воевания вооружает тя, но иже советует тебе мир и примирение любити всегда со всеми окрестными соседы богохранимыя ти державы. Зане ов убо под гневом и негодованием Божиим, глаголющим: разори языки хотящая бранем: еже от вас, со всеми мир имейте" (с.162).

Не следует стремиться к завоеваниям чужого: "неполезно, еже хотети чюжим имением и царю богомудреному отнюд неподобно есть и стяжанием" (с.166). "Той бо по истине заблудился от священныя паствы Христовы, иже радуется о неправде и всяческом хищении чюжих имений: Сие бо суще свойственно есть благоверному царю и пастырю неложному, еже не на земли неправдою и хищением чюжих имений и стяжаний, но всякою правдою" (с.171, 172-173).

Те же мысли Максим Грек высказывает и в другом сочинении. Нынешние цари, говорит он, ищут не праведные деяния, но "яко да себе разширят пределы держав своих, друг на друга вражебне ополчашеся, друг друга обидяще и кровопролитию радующеся вкупе верных язык, друг друга наветующе, аки звери дивии всяческими лаянии и лукавствии"*(89). Далее идет изображение России ("Василия"), которую окружают звери: "львы и медведи, и волцы, и лиси".

Максим Грек советует царю оказывать покровительство иностранцам: "полезнейше и нужнейше обретаю начальству благоверных царей, - говорит он, - страннолюбное исправление, сиречь еже человеколюбне и кротце и любочестне прилежати к пришельствующим странным, или купцы суть, или призвали быша от них: да яко ниже обидими от тутородных, ниже силою да удержатся и возбраняются возвратитися во своя си"*(90). Далее указываются последствия такого покровительственного отношения к иностранцам.

Против миротворческих советов, которые, по-видимому, были в обиходе в XVI в., энергично ополчался современник Ивана Грозного, публицист Ивашка Пересветов*(91). Он обвинял обленившихся богатеев, вельмож, в том, что они замыслили, "как бы царя укротити от воинства, а самим бы со спокоем пожити". Они делают это, ссылаясь на книги, будто бы написанные по внушению бога, в которых сказано, что царь не должен вести войн против иноплеменников, а должен только обороняться, ибо в противном случае пролитая кровь "взыщется на нем". Он советует распространителей этих ересей "огнем жещи и иные лютые смерти им давати". Поместное войско должно быть заменено постоянным на денежной оплате.

Крижанич Ю.К. (1618-1683). Юрий Каспарович Крижанич*(92), хорват по происхождению, учился в католической духовной коллегии в Риме, готовясь стать миссионером, и продолжал затем свое образование в Вене, в Болонье и в Граце, пополняя его усердным чтением авторов древности, средних веков и Возрождения и став одним из образованнейших людей своего времени. Богослов, политик, языковед, он приехал в Россию, ознакомившись с нею по описаниям иностранцев и духовно сроднившись с нею, приехал как миссионер, для пропаганды католической веры и как поборник объединения славян. "Я пришел к нации своей, к отечеству своему собственному", - говорил он в одном из своих сочинений*(93). "Я пришел туда, где мои произведения и труды единственно только и могут найти употребление, могут принести плод". В Москве к нему отнеслись с подозрением и недоверием, и через два года, в 1661 г., его отправили в ссылку, хотя и почетную, с царским жалованьем, в Тобольск.

В Сибири Крижанич провел 15 лет, посвятив себя литературному труду. Здесь написаны важнейшие его научные произведения по вопросам политики, богословия и славянского языкознания. Политике посвящен его обширный трактат, точное заглавие которого неизвестно, но которое он сам в тексте называет "Политичными думами"*(94), или "Разговорами владательству", т.е. о государстве*(95). Другой обширный трактат Крижанича, написанный в Сибири, характера богословско-политического, носит название "О промысле Божием или о причинах побед и поражений"*(96). Из многочисленных работ его только эти две касаются вопросов международного права. Ходатайства Крижанича о разрешении ему выехать за границу не имели успеха при жизни царя Алексея Михайловича; разрешение было получено лишь при Федоре Алексеевиче в 1676 г. В 1677 г. он выехал из Москвы с датским посольством и умер в рядах польского войска Яна Собеского под Веной в 1683 г.

Основные политические взгляды свои Крижанич изложил в "Политичных думах". Он выступает здесь защитником московского самодержавия ("самовладства"), противополагая его государственному строю Польши, который, по его мнению, неправильно считают дающим подданным гарантию свободы*(97). Трактат весь проникнут глубоким недоверием к иностранцам, в особенности к немцам. Автор перечисляет все зло, причиняемое ими России, которая страдает от ксеномании, или чужебесия, от преклонения перед всем иностранным*(98). Крижанич рекомендует сторониться иноземцев, не допускать их к себе, не перенимать их нравов. Особенно достается немцам, злодеяниям которых посвящен весь раздел 53 ("О Немецких прелестях, ильти об Политических Ересях") и 58 ("О свойстве немцев").

Он рассказывает про себя: "Немецкими книгами есем был тако обмамлен, да сем мерзко блудил (заблуждался. - В.Г.), и далеко инако судил об сем владательству, неже есть в истине". Неверно судят о нас иностранцы вообще: "А то для ущипливых песьих книг немецких".

Для охраны государства от иноземцев Крижанич рекомендует целую систему государственных и международно-правовых мероприятий, под общей рубрикой "госгогонства" (изгнание, удаление иностранцев). "Да никакой инородец или инородца сын, внук или правнук, не может в нашем царстве откупать или держать в найму и монополии никаких Солекопен, ни Рудокопен, ни Пристаней, ни Корчем и Мельниц, ни каких либо товаров или промыслов и механических художеств; и все это ни сам собою, ни чрез какия либо посредствующия лица, или чрез поверенных и товарищей, людей своего или Русскаго происхождения"*(99). Иностранным торговцам Крижанич предлагает запретить всякую торговлю внутри страны, установив монополию государства в этой области: "Да Господарь Царь все торговство, кое ся деет с иными народми, примет на свое имя и руку. Тем бо единым способом будет ся могла знать смета товаром: да ся не извезет премного товаров наших, в коих несть избытка; и чужи непотребны да ся не привозят" (раздел 1, п.4, с.9).

Крижанич предлагает царю издать указ о запрещении приема иностранцев в русское подданство и на государственную службу: "дабы никогда никто из инородцев не мог от нас или от наших преемников приобретать Право на Русскую Народность, или Туземство", а также, чтобы "ни один инородец не мог держать начальства над нашим городом или крепостию; не мог бы сделаться вождем, или представителем (посадником), или тысяцким, или головою, над людьми нашего рода" (раздел 47, п.12, с.75).

В связи с этим стоит совет Крижанича довести сношения с заграницей до минимума: "Послов никаких не приемать, без великих годных причин, и что наискорее их отправлять: и своих никако не посылать, опричь нужные причины". Иностранные консульства подлежат полной ликвидации: "Да ся вечным законоставием изженут, отлучат и отстранят вси инородны торговцы, и торговски справники, и уставныи послы или назорники: кои ся у них зовут факторы, и консулы". Мотив, приводимый Крижаничем: "Те все несуть ино, неже углядники (шпионы. - В.Г.), предавцы и осмевачи наших вещей: враги дома кормлены: и мутители нашего народа"*(100).

Особый интерес представляют соображения Крижанича, касающиеся судьбы славян и роли России в славянском мире. Они высказаны в разделе 51 "Об ширению господства":

"За то адда на тебе единого (:о пречеститый царю:), - обращается к Алексею Михайловичу, - есть спало смотрение всего народа Словенского. Ты яко отец изволи носить скорбь и чинить промысел, на разсыпанных детей: да их соберешь:. Ты реку един, о царю, сада нам еси от Бога дан, да и Задунайцем, и Ляхом, и Чехом пособишь: да учнут познавать утиски и остуды своя, и об осветлению народа помышлять, и Немецкий ярем из вратов зметать".

Московское правительство должно направлять свои взоры не на Запад, к Балтийскому ("Варяжскому") морю, а на Юг, к Черному морю, и вести войну не с поляками и шведами, с которыми легко можно жить в мире, а с татарами и турками, постоянными врагами Московского государства.

Переходим к изложению взглядов Крижанича по отдельным вопросам международного права, как они отразились в его "Политичных думах". Начнем с его взглядов на суверенитет московских государей.

В этом вопросе Крижанич имел предшественников. Суверенитет Московского государя как главы единого национального государства был ясно осознан с самого момента его объединения при Иване III. Это видно из слов, сказанных последним в 1489 г. послу германского императора Поппелю, предложившему ему от имени императора королевскую корону: "А что еси нам говорил о Королевстве: и мы Бохсиею милостию Государи на своей земле из начала от первых своих прародителей; а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы; :а поставление как есмя наперед сего не хотели ни от кого, так и ныне не хотим"*(101). Известно презрительное отношение Ивана IV к английскому государственному строю, высказанное им в письме к королеве Елизавете. За самодержавную власть, против бояр ратует и Ивашка Пересветов.

Сторона суверенитета, обращенная к другим государствам, - суверенитет внешний - был следствием внутреннего. Старец Елеазарова монастыря Филофей в послании к Василию III развивает даже идею всемирной власти Московского государя. "Един ты, - пишет он, - во всей поднебесной християном царь"; он - наследник Рима и Византии; все павшие христианские царства сошлись в едином его царстве, "яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быть".

Крижанич развивает стройное учение о внешнем суверенитете Московского государя. Он употребляет термин "верховенство" и латинский "superioritas" (суверенитет). Он говорит, что царь получил свое достоинство непосредственно от Бога, который один, являясь царем царей, дарует людям царское достоинство. "Разум убеждает, что во 1-х, царская власть есть высшая на землеи нет другой ея выше; во 2-х, каждый, кто только есть царь истинный должен признавать выше себя одного только Бога, но никак ни одного человека; и кто только признает какого либо человека выше себя почестью или по властию, тот не есть истинный царь, но князь или вождь (герцог). В 3-х, единый Бог может поставлять царей: поелику цари суть наместники Бога. Но ни император Римский, ни какой либо другой человек не может кому либо сообщить достоинства царскаго и наместничества Божьяго. Дарить Корону или Титулы владетелю, над коим нет у тебя никакой власти, - это чистая болтовня и вздоры". "В 4-х, Римская империя была некогда могущественнее всех царств, но достоинством не была однако выше царства и не была значительнее царства, поелику нет в мире достоинства выше царского". "В 7-х, Русь никогда не относилась к Римскому царству и не была в подданстве у Римлян". Но "Русское царство равно высоко и славно, и одинаковой власти с римским: Римские Императоры не имели никакого достоинства или могущества, коего не имели бы ныне светлейшие Цари Руси" (раздел 54, п.8).

Крижанич возвращается к этой мысли в разделе 60, где речь идет о всемирных монархиях: "О четырех монархиях, или о фантастической Гибербазилии" (Сверхцарство). Юстиниан, говорит он, ввел в римское право тезис, что римский император - владыка всего мира. Немцы, захватив Римскую империю, стали называть ее священной и проповедуют, что их император - "царь всех царей". И "что он имеет власть учреждать в мире царства, поставлять и низлагать царей; что без его утверждения (auctoritas) и воли не может никто в мире быть или именоваться царем. За такого рода богохульствами последовательно выдумали какое-то фантастическое Гипербазилическое или Гипермонархическое достоинство (:высшее достоинства царскаго или монархическаго:), какого никогда не бывало в мире" (раздел 60, п.1).

Греки унизили достоинство русских государей, прислав Владимиру Мономаху знаки царского достоинства: византийский император "этим средством изподтишка покрыл нас безславием, чтобы думали, - Русский царь не мог бы иметь царскаго достоинства, если бы не получил его от царя греческаго" (раздел 56; ср.раздел 32, п.40, с.101, 103; раздел 54, п.2).

Крижанич жалуется на неуважительное отношение иностранцев к царскому титулу. Это неуважение отчасти объясняется, полагает он, тем, что русское правительство само унижает царский титул, давая его подвластным государям - крымскому хану, грузинскому владетелю и другим (раздел 32, п.50, с.105). Титул царя он предлагает заменить титулом "краль", который представляется ему высшим, притом чисто славянского происхождения, не заимствованным у чужестранцев. Унизительным считает он и заимствование немецко-римского двуглавого орла в качестве русского герба (раздел 32, п.49; ср.п.51 и 54).

Отстаивая начало суверенитета, Крижанич требует вместе с тем строгого соблюдения международных договоров: "Аще нам есть кое кралество в давных временех учинило обиду: а потом того учинен мир, и присягою укреплен: несть слободно присяги и заветов кершить, для ради помещения старых обид: Ино хочьти бы мирное завещание и обидно нам было; треба е есть терпеть: и немаем присяги кершить, и имена Господнего срамотить" (раздел 51, п.4; ср.раздел 57, п.16). В пример Крижанич приводил римлян, которые "ни в век ни с кем завета и мирного докончания несуть прекершили" (раздел 51, п.7).

Автор обрушивается на "некоего нечестивца" ("сына дьявола") Макиавелли, который выставил такие положения: "Что тебе полезно, то честно и дозволено". Политик, по Макиавелли, всегда должен спрашивать себя, полезно ли ему, и никогда, дозволено ли; "в актах дружбы, в союзах, в договорах и в каждом своем действии ты должен пользоваться, как солью, притворством, двумыслием, ложью, клятвопреступлением"*(102).

Особенно интересны взгляды Крижанича на войну. Он стоит за невмешательство в чужие распри: "Беда наша жестока есть и сие, что нас ины народы: на своя страны влекут, во своя распри вплетают, и в нас межу собою незгоду сеют. А мы по своей лудости даемся заводить: и за иных воюем, и чужия рати чиним своими" (раздел 11, п.8).

Войну следует вести только по необходимости, когда к тому вынуждают жизненные потребности, притом она непременно должна иметь справедливое основание; ей должно предшествовать объявление. "Первле всего адда треба есть настойно разсужать: Есть ли причина праведна к наведению войны. 1-ле, Праведна причина войны Христианом есть супроть оным Мухаметовцем, кое суть завладали Христианами державами: За то супроть Турком и Крымцем все правоверны Христианы имают праведну рати причину. - 2-ое. Праведну же причину имаем супроть оным, кои суть нам коя народныя обиды учинили. И таковы наипаче нам есуть Крымцы"*(103).

Он осуждает религиозные войны: "Ратию наезджать на кий народ за то або есть поганский, или еретичен, несть нам допущено: разве аще бы он первле нас изобидел: или аще бы был завладел Христианскими державами, развалял церкви: Або Христос несть заповедал своего евангелия мечем, но терплением ширить" (раздел 51, п.5). О справедливых причинах для войн Московского государства он говорит: "Всегда имаем, и имали будем доста праведных причин к войнам. А грешить в том нам несть требы: нить заветов кершить, нить покойных народов наезджать, либо г дани силить, нить без причины воен заводить. Аще хочем иметь Божие благословение, треба есть правду охранять" (раздел 51, п.7).

Справедливыми Крижанич считает войны с татарами. Московское государство не принимает этого во внимание и ведет войны не на юге, а на западе или на севере: "тамо ищем рати, где имеем становит мир; и спящих пес возбужаем. А где бысмо морали непокойному врагу храбро оружием опреться: тамо ся волим дарми откуповать" (раздел 51, п.14). "Еже ся сему кралеству годит рубежи ширить к Югу; а не к Северу, нить к Возтоку нить г Западу", ибо по отношению к ним "за времен неизвестна есть причина войны: илехко можем грех учинить, войну наводячь на них. А супроть Южным народом: всегда причина есть праведна: або они николи не престают изобижать нас" (раздел 51, п.14).

Крижанич - решительный противник политики завоеваний, особенно когда нет законных причин для войн: "Несть полезно ширить рубежев господству"; "щетно есть ширить 1-ле: Где будет причина рати не праведна" (раздел 51, п.1).

Свои требования он одинаково предъявляет ко всем войнам, в том числе и к войнам колониальным. Он резко высказывается против намечавшегося в Москве в половине XVII в. похода против Китая, считая этот план бесовским наваждением: "Хотел бы он, проклятый враг: дабы народ Руский глупо пошел Китая добывать: а Руское кралество да беху обладали Татары и Немцы" (раздел 51, п.16).

Но Сибирь перешла к Московскому государству законно: "Сибирскую землю Царь господарь есть взял праведною ратию: по том что она земля есть была Татарскому народу подвержена. А Татары суть в давних временех Руский народ сильно наезджали, и люто изобижали: и заряд того царь господарь есть имал праведну причину супроть Татаром" (раздел 51, п.8).

Интересно рассуждение Крижанича о праве Московского государства требовать от Калмыков свободного пропуска для торговли с Бухарой, в случае отказа даже с оружием в руках, основываясь на учении о свободе "безвредного прохода" (transitus innoxius) через другое государство: "Аще Калмыки не пропущают слободного торгования Русаком з Бухарми: и сия есть довольна причина, да можем такова пута и силою добывать" (раздел 51, п.9).

Справедливой же причиной для Московского царя может служить отказ калмыков предоставить ему право добычи соли: "Соль бо есть Бог сотворил людем на уживание. А вы ея и сами не уживаете; и другим не продаете, и Божиего дара уживать и способно добывать не допущаете. Торговство тоже, есть народом потребно; а вы сие препачаете; и тем Народскую правду и общение разаряете. За то народы, коим ся от вас таковыя преказы и обиды чинят, могут праведно на вас повстать" (раздел 51, п.8).

Крижанич высказывается против обращения к третьим державам за посредничеством при заключении международных договоров: "В подобных договорах мы допускаем или сами призываем каких-нибудь третьих царей или властителей, которые служили бы нам посредниками и помощниками при заключении мира. Это дело никогда не принесло нам добра"*(104). При этом Крижанич рекомендует остерегаться "блудных", обманчивых соглашений и "не отдаваться на поруки чужих князей".

Любопытно отметить, что взгляды Крижанича по международным вопросам в ряде случаев перекликаются с воззрениями и политическим курсом, проводившимся одним из виднейших русских дипломатов того времени А.Л. Ординым-Нащокиным. Он стремился к тесному союзу России с Польшей и к объединению всех славянских народов под эгидой России. Ему же принадлежит авторство Ново-торгового устава 1667 г., ограничившего въезд иностранных купцов во внутренние города России (получением специального царского разрешения) и рекомендовавшего русским купцам ведение торговли с иностранцами "складом", т.е. путем создания для этой торговли специальных купеческих объединений.